Медовая ловушка

Виктор замирает. Перестаёт двигаться и дышать на, по личным ощущениям Джейса, целую минуту.  — Я не знаю, что нам делать! — Вик отпивает ещё кофе. Дрожащими губами чуть слышно произносит: — Если Кейт не нагрянет сюда в течении нескольких часов, нам чертовски повезёт. Мне больше некуда идти, Джейс, — голос отрывист. — И тебе теперь, видимо, тоже.  Джейс стискивает Вика в объятиях. Не просто приобнимая, а скорее стремясь заполнить всё пространство вокруг собой. Виктор не отвечает на этот несдержанный жест. Тогда Талис произносит:  — Прости, я подставил нас двоих.  — Наследил я. Я должен был забрать с собой всё, избавиться от всех улик, которые могли намекнуть на моё местоположение, но даже не подумал об этом. Я хотел исчезнуть, но абсолютно не предвидел риски.  — У Кейт всё ещё нет никаких полномочий. Я всё исправлю. Я обещаю.  «Купи что-нибудь, что она любит», — говорит Виктор, протягивая Джейсу несколько серебряных. После этого Талис понимает, что его обсчитали в магазине в прошлый раз, ибо он, наивный, подал золото. Сорить деньгами было не впервой.

***

Стук в дверь раздается под вечер того же дня. Резкий и металлический. Теперь Джейс понимает, чего так испугался Виктор. На своей шкуре чувствует, как это звучит. Они и без того провели день, как на иголках.  Джейс открывает дверь не сразу, долго стоя в проходе и отщелкивая бесконечные замки. На пороге вполне ожидаемо, надо сказать, оказывается Кейтлин. Кирамман пришла вечером, практически ночью. Почему? Приходится напоминать себе, что официальный рабочий день закончился буквально час назад, а возможности уйти раньше, видимо, не представилось. — Я пришла поговорить, — Кейтлин звучит изнеженно. Голос у неё мягкий, нетвердый и тонкий. Пожалуй, даже больше, чем обычно. Будто оправдываясь, она заправляет прядь волос за ухо. — У меня нет табельного. Меня отстранили от дела, так что я физически не могу посадить тебя, Виктор. И тебя, Джейс.  Она блефует. Никогда, даже при огромном желании, Кейт не смогла бы посадить Джейса. Совесть Кейтлин — удивительная вещь, как у персонажей детских книжек. Я могу привести в тюрьму случайного прохожего, но никогда не посягну на свободу друга. Он же друг.  В Зауне Кейтлин выглядит нелепо. Настолько нелепо, что Талису смешно представлять, как она спускалась сюда. Белый берет — вишенка на торте. Она пыталась прикрыть сине-золотую форму плащом, выглядящем, надо признать, довольно сносно в отрыве от основного образа. Из-под него выглядывает белый воротничок с золотой бляшкой. Слишком дорого и роскошно. — Так зачем ты пришла? — Джейс заслоняет Виктора собой перед Кейт. По тому, как дрожат её плечи, Талис понимает, что она смеётся. Беззвучно.  — Чтобы разобраться в деле, — Кейтлин вдруг надевает маску безразличного и холодного миротворца. Она никогда не казалась Джейсу высокомерной, даже сейчас. Кирамман скорее выглядит очень плохой актрисой, неспособной маскировать эмоции.  Голос обретает серьезность, руки скрещиваются на груди.  — Ох, поверь, Кейт, ты уже разобралась в нём достаточно, — произносит советник, усмехаясь. Он очень доволен детективными способностями Кейтлин. Мог бы даже гордиться, если бы навыки Кирамман не сулили ему заключение. Виктор выходит из-за «защищающей» спины. Талис тут же подхватывает его под локоть. — Тебя даже можно поздравить. Ты раскрыла его.  — Нет, это не так, — теперь же Кейтлин вдруг вновь смягчается, старается не давить. — Я всё ещё не знаю, как это произошло.  — Разве для миротворцев главное не что произошло? — спрашивает Виктор, все же проникнувшись интересом к Кирамман. Садится за стол. Джейс падает на соседний стул.  Кейт проходит дальше в дом. Ее заинтересованный взгляд ненароком цепляется за лимонно-медовые пирожные и вишневые кексы. Попалась.  Джейс слишком хорошо её знает. Слишком хорошо понимает, что она любит. Вкусы Кейтлин не изменились с самого раннего подросткового периода. Она с детства избирательна в еде.  — Как можно убить человека без улик? Где тело? Как ты это сделал?  Кейтлин подавляет детское любопытство. Ей жутко неловко от таких прямых вопросов. Она тушуется, не решаясь прямо поинтересоваться про босую фиолетовую ногу. Кирамман даже старается лишний раз не смотреть в ту сторону.  — Помнится, в прошлую нашу встречу ты уже об этом спрашивала.  Виктор закидывает ногу на колени Джейса. Штанина приподнимается, оголяя больше металлических волокон и переплетений искусственных мышц. Ви будто делает это специально, говоря Кейтлин смотреть. Аугментация коротко мерцает фиолетовым цветом, завораживая Талиса пульсацией. На руке Виктора перчатка. Она надета показательно, скорее просто для того, чтобы не смущать Кейт. Она натянута на пальцы весьма плотно, но болтается на запястье, вспыхивающем пурпуром.  — И ты так и не смог дать мне вразумительного ответа, — звучит, как упрек. Да, наверное, это действительно он. Кейтлин совершенно не робеет на чужой, незнакомой территории. Удивительно. — Присядь, — она садится напротив Виктора, приосанивается, кладя руки на колени. Пилтоверская девочка. — Хочешь чаю?  — Нет, спасибо, — Джейсу кажется, что Кейт вот-вот снимет берет, но этого не происходит. Он несуразным аксессуаром остается лежать на её блестящих волосах.  — Как знаешь. В прошлый раз, когда ты приходила, я был пьян. Достаточно сильно, чтобы не дать «вразумительного ответа», — Виктор показывает кавычки, — но недостаточно, чтобы оговорить себя, — Виктор только что использовал профессиональный жаргон. Кейтлин хмурит брови, морща нос. — Хотя я бы не смог скрыть факт убийства даже сейчас. У меня изначально не было такой цели. Скай убил не я. Это сделало Ядро. Оно испепелило тело. От неё не осталось ничего, кроме пыли. Я развеял её над сточными водами. Виктор тяжело дышит. Он убирает ногу с колен Джейса, закашливаясь. Когда тот отдергивает руку ото рта, Джейс не находит на ней крови. Это был кашель ради поддержания образа? Или просто потребность, привычка драть лёгкие?  — Ты не мог предотвратить это? — интересная деталь, подмеченная Талисом, заключалась в том, что Кейтлин не смотрит Виктору в глаза. Вообще.  — Мог. Это, как вы говорите, преступная халатность. Я не закрыл дверь, хотя мог. Я не хотел её смерти. После того, что произошло с ней, я хотел покончить с собой. Кейтлин меняется в лице. Впервые смотрит на Виктора за весь их уже довольно продолжительный разговор. Осматривает со свойственной ей покладистостью и обходительностью. Ему всегда удавалось располагать к себе самых разных людей. После реплики про «покончить с собой», очевидно, Кейт стала терпимее.   — Я уже дала слово, что не трону тебя. Ты можешь вернутся в Пилтовер. Тебе ничего не угрожает, — Кейт переводит дыхание. Она никогда не умела вовремя заканчивать свои речи из-за полного отсутствия контроля над собственными же легкими. Слишком заговаривалась, волнуясь, и начала задыхаться. — Грейсон узнала, что я занимаюсь этим делом. Сначала просто пригрозила мне, затем отстранила от работы. Но мама Скай должна узнать, за что погибла её дочь.  — Зачем?  — Джейс, она потеряла любимую дочь! — Кейтлин поднимает глубоко раздосадованный взгляд на Джейса. Она огорчена его непониманием. — Как можно быть таким бесчувственным?  — Ты же понимаешь, что она сделает с Виктором, если узнает? — практически шипит Талис. — Прояви хоть каплю сочувствия.  — Я уже проявляю сочувствие, — просто не по отношению к вам. — Просто хочу действовать по справедливости.  — Как знаешь, — Виктор звучит сухо. Будто искусственно пытается придать тону черты холода и равнодушия. — Я доверяю твоим методам, — Кейт берёт его руку в свою. — Знаете, а я всё же не отказалась бы от чая, — заявляет вдруг Кейтлин, перекрещивая ноги в районе щиколоток. — Нам с вами есть, что обсудить, — Кирамман достает из кармана плаща несколько листов, скрученных в тонкую трубку, кладёт на стол перед Виктором. — Полагаю, это принадлежит тебе.  Талис осознает, что у него самого в пиджаке до сих пор осталось то письмо о зачислении в Академию. Забыл. Спешно повторяет жест Кейт. Теперь перед ними, всеми тремя, лежат конверты и письма, сведшие их на одной территории.  — Спасибо.  Джейс замечает закономерность. Сам он повадился таскать Виктору непрошенные подарки из прошлой жизни. Письмо, шестеренка, перчатка. Сам Вик также преподносил ему презенты из прошлого, но не их. Не совместного. Взять ту же папку Скай, которой уже нет в живых.  Виктор быстро встает, разворачиваясь на кухню. Заваривает Кейтлин чай. Та, откидывая мизинец, пьет, цепляя кекс с тарелки. Крем, которым те покрыты, размазывается по щекам, хоть она и пытается есть аккуратно. Кейт наслаждается выпечкой. Кажется, ещё немного и она начнет удовлетворенно мурчать. Она дергает салфетку, прикладывая ее к лицу. Осторожно промакивает губы. Липкая глазурь отпечатывается на ней розовато-красными разводами. — Благодарю, — пальцы Кейт до сих пор в розовом креме. Он стекает по ним ниже и ниже. — Я хочу спросить, Виктор. Я смотрела записи Скай. Как тебе удалось выжить? Оно ведь отторгает новые ткани.  Кейтлин, видимо, смогла зайти дальше первых страниц. Настоящий миротворец. Непреклонный и беспристрастный. Ей не чужда эмпатия, но она никогда не видела Скай при жизни. Это размывает границы дозволенного. Для Кирамман Скай не живой человек, а лишь объект исследования.  — Я очень хотел жить. Я наверняка говорил в тот раз, что использовал мерцание.  — Да, — Кейт выхватывает новый платок из салфетницы, заторможенно вытирая помадку с пальцев. Аккуратно складывает использованные бумажные полотенца в квадратики на краю стола.  — Желание жить толкает на отвратительные вещи. Я не считаю его чем-то недопустимым. Я не сожалею и никогда не стану сожалеть о своей жажде жить, но я признаю полную вину в смерти Скай. Я бы продолжил работать над хекскором, если бы не...  Виктор поднимает лимонно-медовое пирожное. Разглядывает с минуту и надкусывает. Жмурится. На его губах остаются крошечные кристаллики сахара.  — Можешь не уточнять, — Кейт шумно сглатывает чай, смачивая горло. — И ещё кое-что. Джейс — последний человек, которому стоит доверять ценные вещи и сокрытие улик.  — Эй! — успевает возмутиться Талис, но Кейт не даёт высказать претензии. Перебивая:  — Это правда. Мне стоило лишь зайти в твою комнату, как я увидела незакрытые ящики стола и выпотрошенные бумаги, — резко становится стыдно. — Вам очень повезло, что за расследование взялась я. Признаюсь честно, я бралась за него с мыслью о том, что оно даст мне возможность увидеть изнанку вашей деятельности. Я попросила у Грейсон разрешение на обыск твоей комнаты в Академии. Она лишила меня такой возможности, когда узнала, что я в тайне опрашивала тебя, нарушив протокол. И мне стоило быть помягче. Прости.  — Не извиняйся. Ты действовала как детектив. Мы с тобой едва были знакомы на момент начала расследования. Вполне естественно, что ты работала профессионально, без ненужной эмпатии. Она только мешает в подобного рода вещах, — Виктор криво улыбается, беря салфетку.  — Я не смогла посадить вас, даже если бы хотела. Во всяком случае, Джейса. Да и тебя, Виктор, на самом деле, тоже. Это иллюзия, имитация бурной деятельности и игра в детектива, — Кейтлин просто хочет быть полезной, значимой и нужной хоть для кого-то. С обостренным чувством справедливости живется нелегко. — Я всё ещё хочу сказать маме Скай о том, что произошло с её дочерью. Хоть какой-то толк от моего расследования, — Кейт морщит нос после признания. Ей вновь приходится взять паузу, чтобы восстановить дыхание.    Иллюзия, имитация бурной деятельности и игра в детектива.  Несгибаемая Кейтлин продолжает стоять на своём. Формализм в её речах не раздражает, не волнует. Чопорность и глупые заученные формулировки перестают маячить у Джейса перед глазами красной тряпкой.  — А Грейсон позволит? — спрашивает Талис.  — Разве на то, чтобы действовать по справедливости, необходимо спрашивать разрешение? — глаза Джейса загораются. «Если хочешь изменить мир, не спрашивай разрешения». Да, Виктор с Кейтлин определенно похожи в этом рвении идти до конца. — Мне плевать. Пусть она уволит меня после этого. Я не могу смотреть на убитую горем женщину. Джейс, она даже не знает, жив её ребёнок или нет.  Образ Кейтлин, старательно выстроенный и нерушимый, крошится. Ломается. Она признается в том, в чём никогда бы не призналась никому из них поодиночке. — Я до сих пор не понимаю, как ты представляешь это себе. Ты приходишь в её дом, говоря: «Я нашла убийцу вашей дочери. С ним ничего не сделают, ибо шериф в сговоре с лидером Зауна». Это даже звучит нелепо!  — Это был несчастный случай, — уверенно заявляет Кейтлин. — Именно об этом я и собираюсь сообщить. Мне пора. Благодарю за сговорчивость и сотрудничество, Виктор. И не думай, что смог купить меня кексами, Джейс. Это так не работает.

***

Талис закрывает дверь. Утомленно скатывается по ней, оседая на пол. — Она похожа на тебя 7 лет назад. Такая же неугомонная и наглая.  — О, Джейс, если я выглядел так в твоих глазах, мне сложно представить, как ты совладал со мной, — Ви совершенно ехидно щурит глаза. — А мы ещё и работали вместе.  — Зачем рисковать должностью? — Джейс поднимается с пола. — Ради чего?  — Ради справедливости. Она не может по-другому. Я тоже не мог, — Виктор пожимает плечами. — Вик, ты спас мне жизнь. — Ты бы не стал. Это было баловством. А даже если и стал, ты бы не умер. Максимум, покалечился. Расстояние не то.  Джейс до сих пор очень ярко помнит тот момент. Полного отчаяния и отсутствия воли к жизни. Казалось, что, сделав это, он избавит других людей от стресса. Пути назад не было. Пустота. У него разрушилась жизнь. Всё было кончено. Он всё ещё держит в памяти те слова, которые написал в предсмертной записке. «Надеюсь, ты не будешь горевать по мне, мам».  — Ну всё, хватит. Я просто хочу сказать спасибо.  — Пожалуйста, — шепчет Ви. Он смущен. Джейс подходит ближе, наклоняясь над ним. — Можно тебя поцеловать? — Талис прижимается ближе. Лицом к лицу.  Виктор коротко ни то всхлипывает, ни то посмеивается. Джейсу делается плохо от одного этого вопроса. От всей его глупости и неуместности в подобной обстановке. Хотел показаться благовоспитанным. Как будто с Ви это имеет значение. Виктор подается вперед. Его губы пахнут сладкой выпечкой. Они горячие от чая. Джейс липнет к ним, попадая в ловушку. Вик сам по себе кажется сахарным сейчас. Таким ломким, тонким. Только тронешь и всё. Но это иллюзия, которая существует лишь в голове Джейса. Виктор никогда не был «сахарным». Он утягивает Талиса в сторону спальни.  Они останавливаются в проёме, тяжело дыша. Джейс оказывается прижатым к стене. Виктор вновь целует, но уже глубже и жарче. Так голодно. Талис, не сопротивляясь, укладывает руки на его бедра.  — Я тебя люблю, — слова вырываются из Джейса раньше, чем он успевает осмыслить их. Виктор улыбается, выдыхает горячий воздух в губы. Смеётся. Его смех прекрасен.  Они находятся столь близко друг к другу, что Джейс слышит сбивчивое биение чужого сердца. — Я тебя тоже. Ты сегодня так яростно защищал меня перед Кейтлин, хотя она даже не нападала, — Виктор хочет съязвить, но останавливается, прикусывая язык. — Я это ценю. Спасибо. За всё. Наверное, я должен был сказать это раньше. 

***

Поднимаясь в Пилтовер на следующий день, Джейс ловит себя на мысли, будто что-то упустил. Разговор с Мэл и вещи Виктора из лаборатории. Да, точно, хекскор.  Он ловит Медарду, выходящей из собственного кабинета в здании Совета. Желто-оранжевый солнечный свет красиво отражается от золота в её волосах, бликует на лице. Завораживающе.  — Ты где был? — Мэл привычно кладет руки на щеки Джейса. Обхватывает, окутывает. Всё тот же мягкий, ненавязчивый парфюм, но властный жест. Контраст затрудняет движение шестеренок в голове, стягивает мысли.  Джейс в её компании расслабляется против собственной воли, вопреки встревоженному тону и резковатым движениям. А ещё чувствует себя идиотом каждый раз, также против собственной воли.  — Я спускался в Заун.  В коридоре до странного безлюдно. Ветрено, солнечно.  — Сегодняшнее заседание в Совете пришлось перенести из-за этого, — Мэл говорит спокойно, размеренно. Без лишней спеси или суеты. Она знает, Джейс выслушает её в любом случае. — Ты должен понимать, какой идиоткой выставил меня перед всеми.  — Извини.  — Ничего. Просто помни об обязательствах и не подставляй меня. Никогда не кусай руку, которая тебя кормит, — Медарда тянется за поцелуем, заглядывая в глаза. Льнет к нему. Джейс отшатывается самостоятельно, не решаясь прикасаться и отстранять её. — Как я понимаю, вы всё же поговорили.  Мэл всегда на два шага впереди. Да, теперь Джейс действительно чувствует себя кретином. Поставить двух дорогих сердцу людей в такое заведомо дурацкое положение. Заставить себя выбирать между ними, хотя изначально выбор и не предполагался. Инфернальный бред, безумие.  — Что? — уже менее обескуражено, нежели в прошлый раз при сходном диалоге.  — Джейс, в прошлый раз, когда мы хотели переспать, а ты сам ко мне полез, ничего не получилось. После ты убежал, даже не попрощавшись. А до этого ты сказал, что был у Виктора. Два и два, — один и один.  — Меня всё не отпускает вопрос. Как ты поняла, что Скай пропала из-за Виктора?  — Он перестал появляться в Академии, хотя раньше я видела его там почти каждый день. У меня есть уши, Джейс. Я знаю, о чём шепчутся люди. И ты. Главным образом Виктора выдал ты. Твое поведение, ужимки и частые появления в его комнате. Ты витаешь в своих мыслях. Скай пропала, не оставив после себя ничего. Ни единой записки. Кажется немного странным для домашней девочки, не правда ли? Тем более, зная то, где она была замечена в последний раз. Её видели, подходящей к вашей лаборатории. — Я восхищён! — Мэл ведет его за собой в пустое пространство. Дальше и дальше. — Признаю. Я всегда восхищался тобой. Мне кажется, я до сих пор влюблен в тебя. Или просто восхищаюсь. Не знаю.  — Я тоже не знаю, люблю я тебя или нет.  — Если впредь захочешь, чтобы я что-то сделал, не требуй этого через постель. Ты можешь просто попросить меня. Во всяком случае, пока мы разделяем общие интересы. И пока я советник. Мы не чужие друг другу люди. — Ты оказался очень выгодной инвестицией, Джейс Талис, — Джейс благодарно целует её руку. Пытается сделать всё по-джентльменски, но с треском проваливается даже в таких мелочах. Мэл смеётся. — Это был прощальный поцелуй?  — Вроде того, — смущенно улыбается Талис. 

***

Джейс вновь проникает к нему через окно, в этот раз решаясь даже не стучать в дверь. Оставляет хекскор на улице, у двери. Застает Виктора за работой. Какой-то макет. Виктор так сосредоточен. Он поворачивает голову на Джейса, улыбаясь.  — Ты даже не вздрогнул.  — Я чувствовал, что оно приближается. В какой-то момент у меня начала болеть голова, к горлу подступила тошнота. Я догадывался, что ты решишь влезть через окно, чтобы не пугать меня. Но, Джейс, я ведь просил взять с собой ключи. Ты невыносимый упрямец, — Ви говорит это с нежностью, паточной заботой, но не без тени нахальства. — Так что да, я не испугался.  Джейсу кажется это всё ненормальным и неправильным. Будто он поспособствовал, помог Виктору загнать себя в капкан. В рабство. Это больная привязанность, одержимость вещью, которая дает неведомую силу. Он не осуждает Виктора за это. Вик больше не умирает. Это главное. Пока что.  — Что ты делаешь? — собственный голос кажется уж слишком заинтересованным. — Прототип, — уклончиво отвечает Ви. — Сейчас я прервусь и мы выберемся кое-куда. Я хотел бы показать тебе одно место, если позволишь. И завези Ядро внутрь, пожалуйста, — тон на последней фразе меняется, становясь тверже.  Джейс завозит хекскор, как и попросил Виктор. Ви хватается за голову, сгибаясь на стуле. Дрожит. Видимо, началась мигрень. Талис уже видел подобное состояние, но тогда оно было спровоцировано другими обстоятельствами. Ви быстро справляется с болью и тремором. Джейсу приятно думать, что дело в его руке, лёгшей на чужое плечо. Виктор одергивает себя, желая прикоснуться к Ядру фиолетовой аугментацией. Давит это желание, перехватывая кисть. Она продолжает трястись, переплетения волокн сокращаются, отдавая яркие, неоновые вспышки в воздух.  Ви закусывает губу настолько сильно, что из и без того поврежденной кожи начинает идти кровь. Ему больно. Джейс помогает встать. Всё это время он сидел в настолько неудобной позе? Согнувшись, скрючившись над тумбочкой, выпиливая из кусков металлического мусора жуткое создание. Джейс не находит очков на прежнем месте. Как и перчатки. Про себя делает вывод, что Виктор всё же смог избавиться от «пылесборника». Они выходят из дома вместе. Виктор, внезапно, самостоятельно берёт руку Джейса в свою. Вопрос: «Куда мы идем?» застывает на губах, так и не оказываясь произнесенным. Виктор провожает его до местного бара. «Последняя капля» выглядит всё также. Будто бы и не изменилась с последнего визита Джейса сюда, ещё 7 лет назад. Те же люди за стойками, та же приглушенная, едва уловимая музыка. — Так ты работал над роботом? — спрашивает Джейс, уже сидя за столиком. Придвигает коктейль к Виктору, заглядывая в глаза. Просто дает попробовать. У Виктора свой. Какая-то гремучая смесь заунского пойла и сточных вод из ближайшей ямы, судя по кислотно-зеленому цвету и осадку на дне бокала. — Не совсем, но да, ты угадал, — Ви отпивает совсем немного. Пробуя, перекатывает на языке терпкий вкус. И двигает обратно к Джейсу с очевидным выражением лица. Какая гадость. — Это просто макет, уменьшенная копия будущего проекта. У меня не задалось с пропорциями, но я решил продолжить. Уже по отцовской книге. Я скорее теоретик, ты ведь понимаешь.  «Теоретик» звучит очень уж пренебрежительно по отношению к себе из уст Виктора. Джейс успевает возмутиться, взять его руку в свою и, как тогда, сжать. Уже не так сильно, более мягко, без чувства, что Виктор вот-вот сбежит. — Ага, теоретик, вырастивший нечто, способное спасать жизни других людей. Ви, ты самый лучший физик из тех, кого я знаю. Не скромничай. — Робототехника и наши хекстековые эксперименты — это немного разные вещи. В случае с первым, книга мне действительно необходима. «Мне кажется, дело не столько в книге. Скорее в памяти об отце. Ты наконец смог убрать очки с полки. Пылесборник, да?». — Я могу помочь с пропорциями и каркасом. Я же кузнец. И вовсе не теоретик, — попытка флирта, как ни странно, удается. Он замечает на щеках Ви чуть различимый румянец. Талис чертовски горд собой. Джейс тянется через весь стол, чтобы поцеловать его. Партнёра. Человека, с которым у него есть такие желанные планы. С которым есть будущее.

***

Ядро остается мерцать. Наливаться краской в доме Виктора. Притягивать к себе мелкие частицы пыли и меняться-меняться-меняться. Расти. Бесконечно эволюционировать.