Учитель и психолог обсуждают ситуацию «Новенького»

***

      Момент из 1-й серии.

      Тайм-код: 44:28.

***

 — Уверенность вы считаете недостатком? — на всякий случай решил уточнить психолог.  — Он слишком уверен в себе. И за это его откровенно не любят.  — Почему?  — А он не скрывает, что ему здесь никто не интересен.  — Ну, в этом я могу его понять. Городишко-то у вас… прямо-таки… — он замялся, пытаясь подыскать подходящие слова — ладно, к присутствующему это не относится.  — Не оправдывайтесь, Кирилл Алексеевич. Мне правда пора, я пойду.       Ирина Львовна пошла в сторону двери, но на пол пути остановилась и обернулась. — А знаете… Вы с Максом действительно чем-то похожи.  — Москвичи? — не подумав, брякнул психолог. Даже через экран телефона, я чувствовала в его тоне голоса непонятную для меня гордость в полу-вопросительном тоне.  — Вас тоже не любят. Но, — не унывая продолжила она, не замечая перекошенного лица своего коллеги, который не мог понять, ослышался он только что, или нет? — ваша позиция в школе всех устраивает. Вы не доставляете хлопот.       А вот это был для психолога удар.       Резкий. Сильный. Чёткий. Меткий. Точный. Прицельный. Словно… снайперский?       Такой хлёсткий, что бьёт наотмашь. Но такой… правильный?  — Ну, как сказать… — Кирилл Алексеевич мгновенно вскакивает с места и, в приступе немой ярости (впрочем, которая, отразилась на его лице лишь на долю секунды; не зря ведь он закончил университет и курсы детско-подросткового психолога, где и научился «держать лицо» в любом состоянии) складывает руки на груди. Чуть хмурится — Директор меня сегодня строго отсчитала. С завтрашнего дня начинаю исправляться. Каждого, из 10 «Б» на ковёр.  — Ну, Бог в помощь, — она усмехается. Недоверчиво смотрит на этого щуплого мужчину, невольно оглядывая его. Неухоженное лицо, в нескольких местах грязная рубашка. Морщины и мешки под глазами, которые сразу выдают сонливость и хаотичный беспорядок в голове. Одним словом — полный бедлам. «Не суди по обложке!» — напомнил девушке чёртов внутренний голос.       Разворачивается и собирается уходить.  — Подождите, Ирина Львовна. Вы правда думаете, что дети ничего не расскажут? Она вздыхает.  — Они — стая.       «Очень жестокая, сильная, бездушная, мстительная, чёрствая, безответственная, холодная, бессердечная… стая. В какой-то степени, даже кровожадная, зверская и кровавая. Стая, с пуленепробиваемым характером. Конечно, с пуленепробиваемым. Это же подростки» — крутится на языке у учительницы. Но она только сжимает губы в тонкую линию, показывая этим жестом, что она ничего больше не произнесёт.       Продолжая прикусывать губы так, что на языке уже чувствуется привкус крови, она, в преддверии ответа, выжидательно наблюдает за лицом школьного психолога.  — Вы думаете, они травят Макса, как ту девочку?       Дошло. Наконец-то до него дошло!       «Господи, если до него всегда так туго доходит, то… этого мальчика могут найти очень не скоро» — скользнула мысль в голове у Ирины.       «Или вообще не найдут…» — обречённо вздохнула она.  — Я ничего не думаю. Просто я кое-что вижу.       Воспоминания взяли верх. Она снова вспомнила то, что когда-то видела. Казалось, что это было совсем давно. Но нет, это было около нескольких месяцев назад.

***

Серия 3, момент на 19:00       Психолог стучит в дверь и открывает её. — Ирина Львовна, есть у вас минутка? — Да, конечно. Проходите, Кирилл Алексеевич.       Проходит и садится за парту напротив учительницы.  — Мы сейчас разбираемся с пропажей этого мальчика. Плетнёва. Иии… я вижу, что не всё так просто. Я бы хотел получше узнать класс. Кто есть кто. Потому что на данный момент, у меня это не очень выходит.       Жестикулирует руками и сжимает их вместе.  — Хорошо, я вам помогу. О ком вы хотите узнать? — Ну для начала о тех, кто был на поляне. Рябова, Плетнёв, Смирнов… кто там ещё? У меня плохая память на имена.       Он непроизвольно морщится. — У меня есть фотографии, в прошлом году фотографировались. Для альбома. — Ирина Львовна роется в ящиках стола.       Передаёт найденные фотографии психологу. — Спасибо. — Этих вы назвали, его не было.       Показывает фото. — Лера Сотникова.        Другое фото. — Миша Яковлев.       И ещё фото. — Вити тоже не было.        Ещё фото. — Петя Василевский.       И на этом фото всё никак не заканчиваются и психолог показывает учительнице ещё фото. — Ася Ковыль.       Далее фото. — Катя Морозова.       Потом ещё фото. — Настя Лосева.       И ещё. — Вася, Хантимир, Саша, Алина. В общем-то всё, кроме них на поляне…       Её прерывает хлопок двери. Входит директриса.  — Кирилл Алексеевич, я же вас предупреждала. Я вас просила. Ксения Николаевна будет ставить вопрос, чтобы отстранить вас от бесед с учениками. — Вот как?.. — Вот так! — разворачивается и собирается феерично уйти. — Тогда передайте Ксении Николаевне, что на этих… беседах буду присутствовать я. Как классный руководитель. — учительница упрямо поджимает свои и не без того тонкие губы в полоску. — Ну, знаете ли, Ирина Львовна… Это не вам решать. — А кому? Рябову что ли? — вконец взвилась и осмелела она.        На ходу директриса круто разворачивается на своих каблуках и сквозь зубы презрительно бросает: — Субрдинацию соблюдайте.

***

Та же 3 серия, момент на 23:00.       Отец Макса заходит в обшарпанное здание. — Чай? Кофе? — не вежливо предлагают ему. — Завод, Леонид Петрович. Завод.

***

Ещё 3 серия, момент на 27:00.       Учительница русского и литературы вместе со школьным психологом сидят вместе в кафе. Может, хоть где-то получится быть вне зоне зрения директрисы.  — Честно говоря, я уже был у бабушки Ани. Она мне всё рассказала. Естественно, со своей точки зрения. А сейчас, я хочу услышать от вас, насколько в действительности серьёзная ситуация. — К сожалению, всё было очень серьёзно. Но я не смогла ничего поделать. Девочка молчала, ни на кого не жаловалась. Хотя я практически ловила их с поличным. Ну, она не хуже меня понимала. Кому жаловаться? Там папа — начальник полиции. — Значит, всё-таки Соня.       Они вздыхают вместе. Одновременно. — Соня, — кивает. — И с её подачи, почти весь класс. — Как вы думаете, с Максом могла быть похожая ситуация? — Не зна… — она хмурится, пытаясь вспомнить детали и прерывается на полу слове — скорее, нет. Максим он… другой. Он сильный. Да и с Соней у него были другие отношения. Мне кажется, она ему нравилась. — А он ей? — Ну, она его дразнила. Наверное, отвечала взаимностью, но всё время держала на расстоянии. То есть дружбы между ними не было. — А что Егор? — А Егор как раз всегда был рядом. Они же парочка едва ли не с пятого класса. Он лидер среди мальчиков, она лидер среди девочек. В общем, Король и Королева класса. — Как он пережил появление Макса? — Болезненно! Болезненно… он вообще очень ранимый мальчик. Сразу стало понятно, что Макс притендует на его место. Хотя… я думаю, что Максим этого даже не хотел. Но просто так получилось. Он умный и талантливый парень! Ну, и Соня конечно добавляла масло в огонь. — вздыхает

***

Серия 3, момент на 29:00 — А Егор из какой семьи? — Мама — главный гинеколог города, сами понимаете, да? Отца нет. Хотя… вернее, есть. Он где-то в администрации области. Там у него семья номер 1, а здесь у него семья номер 2. В общем, они с Егором не общаются. — Егор сильно изменился с приходом Макса? — Егор сильно меняется, только когда рядом Соня. Если бы не она, он бы гораздо проще пережил бы появление Максима. — То есть опять Рябова… а она могла организовать травлю Макса? — Могла. Но я не видела, чтобы его травили, как Аню. Цеплялись? Да. Но он так… с таким презрением относился к таким попыткам… что я даже не знаю, было ли ему по настоящему обидно. Или нет?

***

3 серия, момент на 33:46 — Знаете что, Ирина Львовна. -… — эээ… кстати, предлагаю перейти на «ты». Согласна? — Давайте. — поправилась — Давай. — Вот. Есть у меня одна идея. — Какая? Можно услышать? — У тебя фотографии детей с собой? — Да. — А можно я их у тебя возьму не на долго? А ещё мне нужны адреса и телефоны родителей, чьи дети были на поляне. — Так директриса же сказала — родителей не трогать… — Как это «родителей не трогать»? А кого нам ещё трогать? Вообще-то парень пропал. И дети нам явно врут… — А фотографии вам… тебе зачем? — Детективы смотрела? Обязательно нужны фотографии и доска.

***

Серия 7, тайм-код: 11:55 — А у Алины сложная ситуация в семье… её родители не смогут прийти. — попыталась избежать объяснений Ирина Львовна. — Почему? — Бухают, — просто объяснила она, не переставая скромно улыбаться.

***

Серия 7, тайм-код: 25:45 — А при чём тут мы? Ну, у вас произошло — вы и разбирайтесь! У меня дел выше крыши! — подала голос коротко стриженная блондинистая мать Леры. — Мы и разбираемся. Но эта ситуация касается всех детей. И всех родителей. И сейчас вы должны послушать нас и послушать ваших детей. А потом уже делат выводы, имеет это к ваш отношение, или нет. В любом случае, это ваши дети, которые оказались в трудной ситуации при сложных обстоятельствах и не могут выбраться из неё сами. — Что вы нас детьми-то называете? Мы вообще-то уже взрослые! — Взрослые? Хорошо, Петь. А что ты подразумеваешь под понятием «взрослые»? — Ну, мне уже 16. — Тебе уже 16? Наверное, поэтому ты чувствуешь себя взрослым? Или когда вы курите за углом или пьёте пивко, тоже чувствуете себя взрослыми, да? Но взрослость это ещё и ответственность. Ответственность за свои поступки и принятые решения. Я не спорю, что вы уже взрослые, для того, чтобы понять всё то, что здесь происходит. Весь этот разговор. Но дело не в возрасте. А в эмоциональной и психологической зрелости. Ну, хорошо… с вашего позволения, я начну.  — …разговор будет долгий, — предупредил психолог.

***