Еще одна из рода Блэк

Гарри думал о том, что прожил у Дурслей почти десять лет, полных лишений и обид. Он жил у них почти всю свою жизнь, с самого раннего детства, с тех самых пор, когда его родители погибли в автокатастрофе. Он не помнил ни самой катастрофы, ни того, что он тоже был в той машине. Иногда, часами лежа в темном чулане, он пытался хоть что-то извлечь из памяти, и перед его глазами вставало странное видение: ослепительная вспышка зеленого света, обжигающая боль во лбу и силуэт… Странный силуэт… Видимо, это случилось именно во время аварии, хотя он и не мог объяснить, откуда там взялся зеленый свет. И своих родителей он тоже не мог вспомнить. Тетя и дядя никогда о них не рассказывали, и, разумеется, ему было запрещено задавать вопросы. Фотографии его родителей в доме Дурслей отсутствовали. Когда Гарри был младше, он часто мечтал о том, как в доме Дурслей появится какой-нибудь его родственник, далекий и неизвестный, и заберет его отсюда. Но этого так и не произошло — его единственными родственниками были Дурсли, — и Гарри перестал мечтать об этом. Но иногда ему казалось — или ему просто хотелось в это верить, — что совершенно незнакомые люди ведут себя так, словно хорошо его знают. Надо признать, это были очень странные незнакомцы. Однажды, когда они вместе с тетей Петуньей и Дадли зашли в магазин, ему поклонился крошечный человечек в высоком фиолетовом цилиндре. Тетя Петунья тут же рассвирепела, злобно спросила Гарри, знает ли он этого коротышку, а потом схватила его и Дадли и выбежала из магазина, так ничего и не купив. А как-то раз в автобусе ему весело помахала рукой безумная с виду женщина, одетая во все зеленое. А недавно на улице к нему подошел лысый человек в длинной пурпурной мантии, пожал ему руку и ушел, не сказав ни слова. Но одна девушка появлялась чаще всего. Однажды, когда тетя Петунья накричала на мальчика за пролитое молоко, Гарри выбежал из дома и понесся куда глаза глядят. Он бежал так быстро, что чуть не попал под машину. Его вовремя дернула за руку девушка. От нее веяло теплом и заботой. От нее пахло топленым молоком и молочным шоколадом. Девушка улыбнулась и присела на корточки.  — Куда ты спешишь, малыш? — заметив странный взгляд мальчика, она рассмеялась и с любовью протянула ему шоколадку. Подождав, пока Гарри доест, девушка мягко взяла его за руку и повела обратно к дому Дурслей. Доведя мальчика до дома, она наклонилась к нему и шепнула:  — Потерпи, Гарри, осталось совсем немного. Мальчик опустил глаза, а когда поднял их, его спасительницы уже не было. В его руке осталась только обертка от шоколадки. В другой раз Гарри встретился с «таинственной незнакомкой» — так он теперь называл свою спасительницу — в сквере, пока тетя Петунья нянчилась с Дадли. Он заметил ее, когда она стояла возле фонарного столба. Девушка помахала ему рукой и скрылась за деревьями. Гарри подбежал к кустам, в надежде, что ему удастся снова поговорить с ней. Но ее уже там не было, и Гарри старательно пытался убедить себя в том, что это были не галлюцинации. А в третий раз он увидел ее через окно дома. Заметив странное поведение племянника, тетя Петунья подскочила к окну и вытянула свою гусиную шею. Увидев девушку, она побледнела и тут же улыбнулась. Довольно странно улыбнулась. Не так, как обычно она улыбалась. Ее улыбка была настоящей… Но через секунду она погасла, и Гарри было велено идти в свою комнату. Так что, если не считать этих загадочных незнакомцев, у Гарри не было никого — и друзей у него тоже не было. В школе все знали, что Дадли и его компания ненавидят этого странного Гарри Поттера, вечно одетого в мешковатое старье и разгуливающего в сломанных очках, а с Дадли предпочитали не ссориться. В общем, Гарри был одинок на этом свете, и, похоже, ему предстояло оставаться таким же одиноким еще долгие годы. Много-много лет…