Обида на мужа, или снова отрицательный

      Лучи солнца проникли в комнату, стремясь разрушить столько хрупкий сон молодой пары, что расположилась на кровати, мирно сопя. Маринетт, чья голова аккуратно расположилась на медленно вздымающейся груди мужа, Адриана, сейчас уж точно не проснулась бы: настолько крепким был её сон. А вот сам Адриан, чья растрепанная покоилась на хлопчатой белой подушке, спал очень беспокойно, а разрушил его и без того хрупкий сон назойливый звук со стороны тумбочки. Он гневно распахнул глаза и посмотрел на источник звука.       На телефон парня пришло уведомление, и именно поэтому ему пришлось разлепить глаза, а после прочитать сообщение. Это был прогноз погоды, как бы абсурдно это не звучало. Мысленно проклиная всё и вся, он направился в ванную, где быстро принял душ и умылся. Времени на то, чтобы нежиться в теплой ванной с пенкой у него не было, так что там он долго не задержался.       Когда он пришёл на кухню, то он решил сделать своей жене приятное и приготовить завтрак. И, конечно же, не обошлось без букета цветов, которые он заказал: он часто приносил их Маринетт, радуя её такими простыми мелочами.       Теперь пришла очередь завтрака: он мог только варить кофе и готовить омлет. Остальное же у него никогда не получалось, поэтому экспериментировать он не стал. Получилось, конечно, вкусно, но немного криво.       Послышался звонок, а это означало, что курьер с букетом приехал. Агрест встретил курьера, забрал шикарный букет лилий, заплатив за него раза в полтора больше, чем было нужно. Всё-таки букет доставили быстро и без всяких проблем, так молодой человек, что привёз его, вполне заслужил этих денег. Поставив букет в вазу на кухне, он направился обратно в спальню к Мари, что до сих пор мирно сопела, обнимая подушку вместо него. Аккуратно опустившись рядом с женой, Адриан стал будить её.       — Зайка, вставай, — сказал он и убрал ей локон за ухо. — Просыпайся, любовь моя.       Девушка поморщила нос, всем своим видом говоря «я не хочу вставать», но Агрест предпринял ещё несколько попыток, и в итоге она потянулась, а после сонно ответила:       — М-м-м, встаю, — девушка приподнялась на руках, чтобы поцеловать мужа, но что он удовлетворённо хмыкнул и наклонился к Мари.       Его руки накрыли её талию, держа мертвой хваткой, и припечатали к нему настолько сильно, что она бы точно упала, если бы он не удержал её. Его губы тут же нашли её. Он переместил руку с нижней части шеи на её скулу, поглаживая большим пальцем её щеку. Маринетт, ведомая каким-то странным чувством, которое подсказывало, что делать, стала отвечать ему, вторя его движениям, от чего губы Адриана сами по себе растянулись в самодовольной, чеширской ухмылке.       Мари поначалу просто позволяла ему себя целовать, а после стала, так же как и он, отвечать. Руки на её талии сжались после этого, ей казалось, ещё чуть-чуть, и он сломает её, но, словно прочитав её мысли, он ослабил хватку. Одна её рука оказалась на его щеке, поглаживая её, а вторая — на его талии. Его губы были на вкус как мятные леденцы, которые она постоянно ела в детстве в довольно большом количестве. И этот вкус так подходил ему: мята у неё ассоциировалась именно с ним. Она переместила руки на его затылок, перебирая его волосы. Вот так. Ближе. Иначе она сгорит здесь без него.       Поцелуй из отчаянного перерос в безумный, страстный, от чего у Маринетт перехватило дух. Их языки сплетались, дразнили, вылизывали друг друга. Легкие разрывались от недостатка кислорода, но продолжать целовать его хотелось так сильно, что она не могла оторваться от него. Сердце норовило выпрыгнуть из груди, а их рваное дыхание разносилось по комнате. Адриан подхватил девушку, переворачивая их так, что она теперь полностью лежала спиной на кровати, от чего она рефлекторно обвила ноги вокруг его талии.       Поглощённая возбуждением, она неуверенно толкнув парня назад, призывая его сесть, она переместилась на его колени, чем Адриан воспользовался, положив свои руки на её бедра.       На парне, что было самое удивительно, надета сегодня, расстёгнутая на две пуговицы, черная хлопковая рубашка, которая смотрела на нём просто потрясающее, обтягивая его руки и торс настолько, что простора для воображения просто не было — всё итак было «на лицо». Мари потянулась к пуговицам трясущимися руками и стала по очереди вытаскивать их и петель.       — Блять, Маринетт, — прохрипел Адриан, смотря на неё из-под полуоткрытых глаз, что почернели за считанные секунды. — Это охеренно.       Щеки Мари вспыхнули от столь хриплого голоса и грязных словечек, что произносил парень. Когда последняя пуговица выскользнула из петли, она распахнула полы рубашки, жадно скользя взглядом по телу Адриана. Сначала она прикоснулась к его груди — под её рукой ощущалось сильное биение сердце, — после повела руку вверх, едва-едва касаясь его кожи, которая была очень горячей и покрытой в некоторых местах шрамами. Она направила руку в сторону, теперь скользя пальцами вокруг шрама на плече. Адриан резко втянул воздух, его глаза были плотно закрыты, а пальцы сжались на её бедрах, от чего наверняка останутся синяки.       — Молодец, — одобрительно прорычал Агрест.       Услышав похвалу их его уст было сродни дозы адреналина, от чего внизу живота узел возбуждения стянуло. Вдохнув, она почувствовала, как лёгкие заполняют его запахом: он всегда пах мятой, сигаретами и ещё чем-то очень вкусным, что она не могла охарактеризовать как-то. Девушка, ведомая инстинктом, склонилась над его плечом, целуя тот шрам, от чего она, казалось, оглохла — настолько громким показался его стон, который послышался над её ухом. Первый поцелуй, второй, третий. Стоны сыпались, словно град, а желание оставить свою метку, как это сделал он, усиливалось с каждым касанием всё больше и больше, от чего хотелось выть. Видимо, парень почувствовал это, поэтому призывно отклонил голову в сторону, предоставляя ей больше пространства, и прорычал:       — Сделай. Сделай это.       Впившись в основание шеи, девушка закатила глаза от наслаждения. Она так хотела этого, от чего казалось, что, если бы он разрешил бы, то она бы завыла от отчаяния. Его руки резко припечатали её тело к своему, она почувствовала, как что-то уперлось ей в живот, от чего сильнее, чем планировалось, укусила парня, который зашипел от его. Кровь мелкими каплями потекла по его шее, и она тут же принялась слизывать капли, пытаясь остановить её.       — Блять, — прохрипел Адриан, буквально отрывая её от себя, хотя весь его вид говорил о том, что он ужасно этого не хотел. — Чёрт возьми, Маринетт. — Сказал он, когда та протестующие захныкала.       Она выглядела так, будто она ребёнок, и он отобрал у неё конфетку. До ужаса комично и неимоверно мило. Хотелось утянуть в свои объятия и пожалеть её. Очень хотелось.       — Остановись, Маринетт, — простонал парень.       Вдруг резко раздался мелодия, которая красноречиво дала понять, что Маринетт кто-то звонит. Девушка нехотя остановилась и, подхватив телефон, ушла в ванную, а Адриан, наконец-то придя в себя, откинулся назад, упав на мягкую поверхность кровати, намереваясь дождаться жену.

***

      Когда Маринетт зашла в ванную, тот тут же ответила на звонок. На экране высветился неопределённый номер.       — Миссис Агрест? — Раздалось с другого конца провода.       — Да, — с волнением произнесла девушка.       — Вас беспокоит дежурный врач из поликлиники, в которую вы обращались пару дней назад. Пришли ваши анализы. Желаете услышать результат?       — Да, конечно.       — Гемоглобин у вас стал ещё ниже. Ещё пришли анализы из гинекологии, вы не беременны, но можете записаться на консультацию.       Услышав слова женщины, у Мари полились слёзы, причем она не сразу заметила это: только когда она случайно подняла взгляд на зеркало, что располагалось перед ней, то заметила мокрые дорожки на щеках.       — Я бы хотела записаться на консультацию, когда есть окно? — подавляя всхлипы, спросила Мари.       — Завтра утром, и в понедельник в тоже время. Как вам удобно?       — Давайте завтра, — ответила Маринетт.       — Хорошо, остальные данные вам отправят в течение часа на вашу почту. До свидания.       — До свидания, — Маринетт сбросила звонок, села возле двери и просто начала плакать.       «Боже… Я настолько сильно хочу ребёнка, как и Адриан, но ему нужна нормальная девушка, которая родит ему. Тогда он будет счастлив.» — Подумала она.       Адриан услышал плач и ринулся в ванну, где увидел сидящую на полу Маринетт, которую била дрожь. Он сел рядом с женой, а потом посадил её к себе на колени, пытаясь успокоить. Агрест ненавидел, когда она плакала. Для него это было сродни пыткам. Очень изощрённым пыткам.       — Что случилось, — спросил Адриан. В ответ лишь всхлипы, — почему ты плачешь?       — Адриан, мне нужно тебе кое-что рассказать, — сказала Маринетт и ещё больше заплакала, будто жалея о сказанных только что словах. — Помнишь… помнишь, ты говорил, что хочешь ребёнка?       — Да, — он кивнул, а потом чуть помедлив спросил, — к чему ты ведёшь?       — Так вот… — Мари замолчала, обдумывая слова, которые хотела сказать, — скорее всего я не могу иметь детей…