Кадмейская Победа | Cadmean Victory Remastered

Стопка книг на краю стола Салазара покачнулась, а затем упала на пол. — Будь осторожней с ними! — Салазар нахмурился. — Это моё историческое наследие! Ты должен бережно относиться к такому антиквариату. — Ты такой же древний, как и они, — Гарри снова сложил книги. — И в них ничего нет про пророчества. Салазар кивнул. — В мои дни эти пророчества были не особо распространены. Только слухи о них ходили. — Великолепно, — Гарри вздохнул. — Волдеморт наверное всё, что надо о них знает. Зелёные глаза Салазара смягчились. — Да. Это более чем реально. Ну и он скорее всего знает текст пророчества, которое нам нужно. — Ну и как мне узнать, что в нём сказано? — требовательно спросил Гарри. — Спросить Волдеморта? — Это дилемма, — Салазар погладил свою бородку. — Но я полагаю, что если Министерство имеет столь высокое влияние на магический мир, то оно должно хранить у себя все эти пророчества. Люди находящиеся у власти всегда интересуются будущем. — Министерство, вероятно, тоже не захочет помочь, — Гарри нахмурился. — На самом деле, больше вероятность, что мне поможет Волдеморт. — Эта проблема решится со временем, — Салазар наклонился немного вперёд, сбивая змею с шеи. — Как продвигается план избавления от Дамблдора? — И избавление от Амбридж. Я не могу оставить её при отсутствии Дамблдора – пусть лучше школа будет без власти совсем. — Это тоже. А теперь перестань кокетничать и расскажи мне, как идут твои успехи. — Я на расстоянии одного заклинания от того, чтобы избавиться от Дамблдора. Министерство сейчас против него, так что это будет проще простого, у него просто нет возможности остаться в Хогвартсе, — Гарри улыбнулся. — Даже крестраж Волдеморта не мог подойти так близко к избавлению его из школы. — То, что ты не видишь возможностей, не означает, что их не существует, — сказал Салазар. — Я знаю, — Гарри откинулся на спинку стула Салазара. — Но я не представляю, как он может остаться. Ему придётся примириться с Министерством. — Не хочешь поделиться со мной этим гениальным произведением? — Дамблдор слишком внимательно следит за мной. Из-за оповещения Хогвартса о покидании студентами школы и дополнительных уроков со Снейпом, я не могу ничего делать. Ну и если он поймёт, что я могу доставить ему неприятности, он сразу избавится от меня. — Думаешь, что способен перехитрить Альбуса Дамблдора? Том всегда опасался его. — Он всё ещё думает, что я на его стороне, — Гарри пожал плечами. — А почему бы и нет? Другие стороны — это Волдеморт, который убил моих родителей и продолжает пытаться убить меня, или Министерство, которое продолжает клевету против меня. Салазар кивнул. — Значит, ты собираешься застать его врасплох? Умно. Змей всегда вырывается на более крупную дичь из укрытия. — Я застану всех врасплох. Нев начал обучать студентов и мне удалось заставить их назвать себя Армией Дамблдора, — Гарри ухмыльнулся. — Как только группа будет обнаружена, Дамблдор ничего не сможет сделать. Амбридж воспользуется шансом выгнать его и получить под контроль школу. Либо он попытается сразиться с Министерством, которое помогает Волдеморту, либо позволит Министерству исключить тридцать студентов, включая его мученика и самых близких ему людей. Он определённо не может этого допустить. — Это не самое большее, что он потеряет за намерение пожертвовать жизнью члена моей семьи, — глаза Салазара потемнели. — Если бы я был больше, чем портрет, я бы разорвал его на части, — его палочка источала зелёные и серебряные искры, а змея съёжилась у него за шеей. — А что насчёт женщины? — На обратной стороне списка — карта, которую я нарисовал и замаскировал с помощью чар. Для снятия маскировки требуется фраза-активатор. — Где ты научился этому? Я не учил тебя подобному. — Флёр профессионал в этом, — на лице Гарри расплылась улыбка. — Она научила меня кое-чему. — Всё же то время, проведённое во Франции, всё-таки оказалось небесполезным. — Я сожгу тебя, полуразумное коридорное граффити, — Гарри прищурился, глядя на Салазара, пока портрет не поднял ладони. — Карта ведёт в лес к кое-чему важному, и я собираюсь побудить Амбридж проследовать по ней. Кажется, она легко попадётся на приманку. Лёгкая улыбка скривила губы Салазара. — Предполагаю, что она не вернётся со своего расследования. Улыбка Гарри стала холодной. — Нет. Не вернётся. В этой части леса очень много акромантулов, и с небольшой помощью она, не подозревая, забредёт прямо в их гнездо. Скатертью дорога. Она из тех, кто надела бы форму Пожирателя, если бы знала, что это сойдёт ей с рук. — И как же ты воспользуешься моментом свободы? — Салазар барабанил пальцами по голове змеи. — Это должно быть чем-то большим, чем несколько дополнительных дней во Франции, Гарри. Ничего не стоит больше, чем время, проведённое с Флёр. Гарри подавил резкую боль. Вот почему я всё это делаю. — Я думаю, что мой крёстный расскажет мне много полезного об Отделе Тайн, когда поймёт, что Дамблдор не контролирует ситуацию, — Гарри постучал по маховику времени. — В худшем случае я могу использовать его, чтобы вернуться и изменить свой разговор с Сириусом, если он откажет. Может, он знает о пророчестве. Гарри вспомнил всё, что слышал о своих родителях. Они прятались под Фиделиусом, должно быть, не зря. Может быть, Орден тоже знает об этом пророчестве. Дамблдор, наверное, знает. Он всегда всё знает. — Ты готов поэкспериментировать с этим сейчас? — лицо Салазара просияло. — Нет, — Гарри закатил глаза. — Не понимаю почему ты так сильно стремишься потерять единственного своего потомка, который не страдает манией величия и не совершает ради развлечения массовые убийства. — Ну не погибнешь же ты от небольшого, но ужасно увлекательного эксперимента. Гарри фыркнул. — Откуда ты знаешь? — Я Салазар Слизерин! — Хорошая попытка. — Хорошо, — пробормотал Салазар. — Мы прибережём эксперименты со временем на потом. Волдеморт скоро заявит о себе. Если ему позволят внезапно атаковать Министерство, тебе будет сложно победить его. У него много последователей, и все твои союзники верны человеку, который хочет видеть тебя мёртвым. — Что я могу сделать? Министерство меня не слушает, а Дамблдор уже знает. — Министерство — это не просто горстка людей, которых ты когда-то видел. Многие чиновники могут быть осведомлены или более открыты для рассуждений, а не тупо верить официальной позиции, — Салазар скрестил руки. — Если будет больше доказательств, чем просто слова… Тогда Министерство может изменить политику. Гарри задумался. — В газетах всегда говорится о том, что нет никаких доказательств его возвращения, кроме слов Дамблдора. — Что-нибудь ещё? — Волдеморт был объявлен мёртвым тринадцать лет назад, но тело не было найдено… Обычно они ссылаются на отсутствие в небе повсюду Тёмных меток, чтобы доказать, что он не вернулся. Салазар развел руками. — Вот и оно. — Что я могу сделать? — спросил Гарри. — Тёмная метка. Если она появится в месте, где нельзя её игнорировать, тогда люди могут задуматься. Страх, который, должно быть, внушал Волдеморт, вряд ли уже забыли. — Министерство это будет скрывать, — сказал Гарри. — Так что найди кого-нибудь, кто захочет опубликовать или распространить историю, или сделать её настолько зрелищной, чтобы её нельзя было игнорировать, — сказал Салазар. — Даже если это не будет успешным, это всё равно поможет. — Будет проблематично узнать, как вызывать эту тёмную метку. — Найди одного из его последователей, — зелёные глаза Салазара ожесточились. — Ты стал экспертом в искусстве разума, вырви заклинание из разума его слуги. Если нужно, убей его потом. Это не невинные жизни, которые нужно спасать, Гарри. Они не заблудшие дети. Они убьют тебя, если ты дашь им шанс. — Я подозреваю, что большинство из них с Волдемортом, но я попытаюсь узнать о ещё ком-нибудь. Сириус может знать о некоторых, — Гарри потянулся к зеркалу и перетащил стул в самый тёмный угол. — Ничего не говори, у него острый слух, — он поднял зеркало. — Сириус. Зеркало засияло белым светом, пока не появилось изображение крёстного. — Гарри, — перед мальчиком предстало хмурое лицо Сириуса. — Это не лучшее время. Подмор был пойман и приговорён к тюремному заключению в Азкабане за то, что он не должен был быть там. — Он член Ордена? — спросил Гарри. Что он сделал? — Да, мы пытаемся всё реорганизовать, чтобы всё работало без него, но это проблематично. — У меня вопрос, — Гарри улыбнулся Сириусу. — Есть ли бывшие Пожиратели Смерти, которых мне следует опасаться, но не очевидные? Сириус фыркнул. — Сразу возникла парочка в голове. Есть горстка тех, кто был оправдан при подозрительных обстоятельствах, таких как Малфой и этот маньяк с топором, Макнейр, но единственный, кто достаточно близок, чтобы представлять опасность для тебя — это Снейп, хотя Дамблдор уверяет нас, что ему можно доверять. — Снейп? — брови Гарри взлетели. Это не может быть так просто. Мне ещё никогда так не везло. Он уже постоянно пытается проникнуть в мою голову, всё что мне осталось — воспользоваться этим. — О да, — взгляд Сириуса стал злым. — Не поворачивайся спиной к Нюниусу, ему нельзя слепо доверять, что бы ни говорил Дамблдор. — Он ненавидит тебя и моего отца, — Гарри вспомнил полукомплименты и нейтральное обращение Снейпа. — Он знал мою мать? Сириус кивнул. — Они были друзьями. Хорошими друзьями. Знали друг друга ещё до Хогвартса. Судя по всему, он был порядочным мальчиком до того, как попал на Слизерин и в не ту компанию. Но он всегда казался мне скользким, злобным, сальноволосым ублюдком. Идеально. Мне просто нужно прийти на урок окклюменции. Гарри решил начать легонько прощупывать доверие Сириуса к Дамблдору. — Что ж, с этого момента я тоже буду прислушиваться к словам Дамблдора с долей скепсиса. Бывший Пожиратель Смерти не должен преподавать в школе. Сириус боролся со своими словами, которые всё же вырвались из его рта. — Он не всегда принимает хорошие решения, — Сириус вздохнул. — Извини, Гарри, мне нужно идти, это довольно серьёзно. — Пока, Сириус, — Гарри поставил зеркало. — Я правильно понял? — Салазар перешёл на парселтанг. — Дамблдор заставляет тебя оставаться наедине с Пожирателем Смерти? — Вроде того, — прошипел Гарри. — Если бы я был ещё жив… — зелёные и серебряные искры посыпались к ногам Салазара. Змей оскалил клыки и зашипел. — Но это означает, что он знает, как вызвать Тёмную метку. — Что ты будешь делать? — Как ты и сказал, я вытащу это из его головы, — он встал. — Я обещал, что потренируюсь с Невом перед отработкой у Снейпа, так что мне нужно идти. — Это будет нелегко. Похоже, этот Снейп опытный окклюмент, — Салазар нахмурился. — Тебе нужно будет манипулировать им, чтобы он не смог сопротивляться. — Ничего, что мне надо, не бывает простым, — Гарри горько улыбнулся Салазару. — Я собираюсь шокировать его. Я ведь помню смерть моей матери. Когда-то они были близкими друзьями. Это должно дать мне несколько мгновений, чтобы я смог влезть в его мозг. Воспоминания о смерти мамы должны быть достаточно сильными, чтобы он не смог сопротивляться. Салазар кивнул. — Такой же хороший план, как и любой другой, — выражение его лица потемнело. — Если что-то пойдёт не так, Гарри, то убей его. Если он что-то узнает, то станет слишком опасным, чтобы оставаться между тобой, Дамблдором и Волдемортом. Даже если тебе придётся бежать из страны, из-за того, что Дамблдор раскроет тебя, то это будет лучше, чем стать приведением. Я мог бы сбежать к Флёр. Может быть. Хотя её родителям это, наверное, не понравилось бы. Гарри зашагал в туалет, прокручивая всё в голове. Мне нужно заклинание и намерение, вот и всё. Если он был Пожирателем Смерти, то всё должно пройти нормально. Это займёт всего секунду. Гарри вошёл в туалет Миртл. — Гарри? — призрак выплыл из своей кабинки. — Это я, Миртл, — он улыбнулся ей. — Как поживаешь? Видела кого-нибудь в последнее время в ванной старост? — Не то чтобы меня это очень интересует, — она вздохнула. — Но однажды я видела, как Седрик Диггори и его девушка очень долго вместе принимали ванну. — Мне не нужно было этого знать, — сказал Гарри. — Сейчас не очень много мальчиков старост, — простонала она. — Ты удивишься, сколько пар я там видела, — она бросила на него довольно злобный взгляд. — Я помню, как однажды туда вместе ходило две старосты, брюнет и рыжеволосая девочка. Мои родители. Аргх. — Спасибо за эту информацию, Миртл. Боюсь, мне нужно идти, меня ждёт Нев. Береги себя. Она рассмеялась и вспыхнула тёмным серебром. — Я мертва, Гарри. Меня уже ничего не сбережёт. Он поспешил по коридорам к гриффиндорской башне. За ним эхом звучали шепотки. — Где его очки? — спросила одна девушка. — Какая разница? — прошептала другая девочка. — Он выглядит лучше без них. Невилл прислонился к стене рядом с Полной Дамой слушал её лекцию о пении. — Ты вовремя. Идём на седьмой этаж? Гарри задумался. — В этом нет особого смысла. Если даже нас обнаружит Амбридж, то ничего особенного не увидит, — он провёл Невилла в ближайший пустой класс и закрыл дверь, на всякий случай применив заглушающие чары. — У меня получилось очищать рассудок, — сказал Невилл. — Даже когда я был зол на уроке Амбридж. — Что ж, сейчас мы узнаем, насколько хорошо это у тебя получается. — Как мы будем тренироваться? Гарри сделал мрачное выражение лица. — Я проведу связь между нашими головами и попытаюсь увидеть твои мысли, чувства и воспоминания. Ты сделаешь всё возможное, чтобы я ничего не увидел, — он вздохнул. — Это не будет весело, Нев. Но это тебе очень поможет. — Это будет больно? — спросил Невилл. — Да, но ты станешь лучше. Вот как это работает. Голос Флёр вырвался из глубины его разума. Чем сильнее ты хочешь это иметь, тем больнее это получать. — Тогда вперёд, — Невилл сел на стол и напрягся, схватившись за него обеими руками. Гарри вытащил палочку из рукава. — Legilimens. Он не жалел сил на заклинания. Мысли Невилла плыли перед его глазами. Восхищение витало в его мыслях, верность, преданность, проблески и вспышки времени, которое они провели вместе, мелькали в их голове. Гарри прервал связь. — Попробуй ещё раз, Нев. Это совсем не просто. Legilimens. Невилл изо всех сил пытался задушить ручей своих мыслей и у него стало получаться. Его мысли стали спокойнее, чувства стали менее сильными, а воспоминания более расплывчатыми. Гарри разорвал связь. — Лучше. Отличная работа. — Что произошло, после того, как ты наложил заклинание? — спросил Невилл. — Ты видел все мои воспоминания о том, как помогали мне? — он начал корчиться. — Ты пережил каждый момент, когда я был тебе благодарен? — Я сформировал связь между нашими головами, — сказал Гарри. — Это позволило мне видеть, о чём ты думаешь. Если я смогу заставить тебя подумать о том, что я хочу знать, я выиграю. — Но ты ведь не пытаешься приложить максимальные усилия, когда используешь это заклинание, правда? — спросил Невилл. — Мне никогда не удавалось ничего сделать со второго раза. — Я не пытаюсь использовать какие-либо коварные и жестокие методы, чтобы увидеть то, что хочу, — сказал Гарри. — Я просто учу тебя очищать свой разум, чтобы сопротивляться легилименции. — Давай ещё раз, — потребовал Невилл. — Но теперь с максимальными силами. — Ты понимаешь, о чём просишь, Невилл? — пробормотал Гарри. — Я могу просмотреть каждое из твоих наихудших воспоминаний и заставлять тебя переживать их, раз за разом, по кругу, пока ты не станешь психом. Невилл тяжело сглотнул. — Сделай это. Пожиратели Смерти попытаются сделать что-то подобное, не так ли? — Legilimens., — прошипел Гарри. В момент установления связи он передал своему другу множество образов и своих воспоминаний. Круг Пожирателей Смерти на кладбище, страх перед василиском, его сердцебиение, колотящееся в голове, холодный адреналин, скачущий в его жилах, затем боль проклятия Crucio, бесконечные мгновенные мучения. Поток эмоций заполонил разум Невилла: страх перед Пожирателями Смерти, жгучая ярость и лицо Беллатрисы Лестрейндж, пустые глаза его родителей в палате Святого Мунго. Гарри разорвал связь, и Невилл рухнул на стол, держась за виски, слезы текли по его щекам. — Прости, Нев, — Гарри положил руку ему на плечо. — Ты не был готов столкнуться с чем-то подобным так рано. И я не должен был позволять тебе убедить меня. Невилл утёр слёзы. — В следующий раз будет лучше. — Ты должен иметь в виду, что я весьма талантлив в искусстве разума, — сказал Гарри. — Это малоизвестная область магии, которую я собираюсь освоить. — Я хорошо справился? — спросил Невилл. — Я знаю, что ты всё видел, но я не так уж плохо справился, не так ли? — Ты и вправду неплохо справился. Тебе удалось очистить свои мысли, преодолевая боль. Продолжай практиковать это, когда ты злишься, или грустишь, или вообще испытываешь какие-либо эмоции. — Мы всё? — спросил Невилл. — Думаю, ты уже настрадался сегодня, — Гарри улыбнулся. — А я должен уже идти на отработку к Снейпу. — Ты мне кое-что показал, — прошептал Невилл. — Ты показал, что значит находиться под Crucio. — Мне очень жаль, — сказал Гарри. — Ты просил использовать все силы. — Не извиняйся, — отрезал Невилл. — Я просил об этом, и я рад, что ты это сделал, твои воспоминания помогли мне понять… — Понять, что? — Когда я был моложе, я обижался на своих родителей за то, что они были слабыми, — пробормотал Невилл. — Это было ужасно, и я знаю, насколько это неправильно, но я ничего не мог с собой поделать, до сих пор я продолжал ненавидеть их за то, что они не сумели сопротивляться, оставаться в здравом уме. Теперь я понимаю. Я не могу объяснить, как много значит просто гордиться ими. — Тебе не нужно на них обижаться, Нев, — сказал Гарри. — Пока я не узнал, что случилось с моими родителями, я ненавидел их всеми фибрами своего существа за то, что они оставили меня. Подобные чувства не исчезают легко, — он позволил своей руке соскользнуть с плеча Невилла и поднял его на ноги. — Тебе следует вернуться в гостиную. К астрономии надо написать эссе. — Не напоминай мне, — простонал Невилл. — Кажется, что сегодня каждая планета находится в какой-то фазе, которая указывает на опасность или неминуемую смерть. Это уже становится похожим на прорицание. — Зато это может быть верным предсказанием, — Гарри ухмыльнулся. — Если я услышу, как профессор Синистра шепчет фразу «Уранус освещён», я, возможно, не смогу перестать смеяться, пока не задохнусь. Невилл усмехнулся. — Думаю, мне лучше начать. Ты уже кое-что сделал вчера, так что мне нужно наверстать упущенное. — Мы оба всё ещё опережаем Рона, — сказал Гарри. — Я слышал, как Гермиона вчера дважды говорила ему, что если бы он был внимательней, то знал бы, что затмений не было уже более двух лет. — Я сомневаюсь, что его это волнует, — Невилл открыл дверь. — Ты, наверное, прав, — сказал Гарри. — Поможешь мне заколдовать шахматные фигуры Рона, если не будешь спать, когда я вернусь от Снейпа? Чтобы они меняли сторону посреди партии. — Ты можешь такое сделать? — О да, — Гарри ухмыльнулся. — Он всегда ругается, когда играет, поэтому, если я использую слово «чёрт» в качестве активационной фразы, то смогу заставить их всех менять цвет как минимум раз двадцать за партию. — Разве он не сможет просто игнорировать это? — спросил Невилл. — Нет, если я буду использовать разные слова для разных сценариев, — Гарри ухмыльнулся и начал спускаться по лестнице в подземелье. — Тогда они поменяют свой цвет в разных точках. — Кажется, теперь я понимаю, откуда Кэти всему этому научилась, — Невилл засмеялся и исчез вверх по лестнице, ведущей в гостиную. Гарри двинулся к кабинету Снейпа и его коллекции интересных колбочек. Пора узнать, что это за заклинание. — Поттер, — Снейп вырисовывался из тени напротив двери своего кабинета. — Вы рано. — Лучше рано, чем поздно, сэр, — сказал Гарри. — Заходите, — Снейп вышел из тени ниши в свой кабинет. Гарри вгляделся в темноту и не заметил ничего, кроме небольшого запылённого уголка. Нет секретного прохода. Почему он вообще здесь? — Мы начнём с того места, где остановились, — Снейп вытащил палочку. — Legilimens. Гарри показал воспоминание Снейпу. «Только не Гарри, пожалуйста, нет, возьми меня вместо него…» Молящие крики его матери перекликались с жестоким, высоким смехом Волдеморта, затем слова Смертельного проклятия положили конец воспоминаниям во вспышке зелёного цвета. Боль и вина Снейпа пропитали их объединённые умы, достаточно сильно, чтобы утонуть в них, как в тёмных штормовых водах. Гарри подсунул ему образы мантий, масок и людей, которых он встретил на кладбище. Снейп изо всех сил пытался контролировать свои мысли, но выходило это плохо, среди мириад воспоминаний об своих убийствах и пыток Гарри увидел, как Северус Снейп поднял в небо палочку, почувствовал желание сеять ужас и хаос, а затем выкрикнул заклятие. Morsmordre! Гарри разорвал разорвал их связь и нацелил кончик палочки на Снейпа. — Obliviate, — он стёр всё, кроме криков матери и вспышки зелёного света. — Профессор? — Гарри изобразил лёгкое беспокойство. — Что это было, Поттер? — тон Снейпа был пустым, безэмоциональным. — Моё самое раннее воспоминание, сэр. Знаете, раньше я мог запомнить только слова проклятия. Я всегда их знал, я бормотал их про себя в детстве, гадая, что они означают. Дементоры на третьем курсе помогли мне вспомнить остальное. Вот это единственное воспоминание о моей матери, которое у меня есть. Не такой злобный, как обычно. Гарри скрывал лёгкую холодную улыбку. Больше никаких насмешек в адрес родителей — одинокий ребёнок, которого так отчаянно хотели спасти. Справедливость, Снейп, такова. — Мне жаль, — в тоне Снейпа промелькнула мягкость. — Пожалуйста, уходите. Гарри повернулся на каблуках и вышел. Крик эхом раздался из кабинета зельевара, его сменил звук разбитого стекла, а сквозь щёлку промелькнул пурпурный свет. Он заслуживает худшего за всё, что он сделал в качестве Пожирателя Смерти. Гарри под невидимостью чуть ли не побежал обратно в Тайную комнату. — Я узнал заклинание. Воспоминание о смерти моей матери причинило ему достаточно боли, чтобы я мог узнать. Глаза Салазара наполнились тенями. — Хорошо. А теперь пользуйся этим. Тебе не просто далось это знание, не потрать его зря. Где его использовать? Гарри мысленно пробежался по нескольким местам, куда мог аппарировать. Лондон. Рискованно. Хогсмид не имеет смысла, и здесь тоже. Годриковая впадина… — Я использую его там, где это невозможно будет проигнорировать, — губы Гарри изогнула горькая улыбка. — Я иду домой, впервые за четырнадцать лет. — Ты сможешь аппарировать туда? — Я знаю, как выглядит это место, я видел достаточно фотографий, — он представил себе улицы деревни. Гарри растянулся на мокрой траве. Над ним возвышались надгробные камни. Он поднял палочку с земли, стук его сердца отдавался эхом в ушах. Вид на улицу, которую он видел, лежал у подножия холма за церковью, и он испустил долгий вздох. Адреналин улетучился. Гарри шагал по кладбищу, оглядываясь влево и вправо, пока не нашёл знакомые имена, выгравированные чёрными буквами на белом мраморе. Последний же враг истребится — смерть. Волдеморт вполне может согласиться. Он провёл пальцем по их именам. Всё могло быть иначе. Он вздохнул и позволил пустоте поглотить тоску. Это бесполезная мысль. Одно моё чудесное желание уже выполнено, я не должен ни за что рисковать. Он проследовал за рядом могил к воротам мимо дюжины древних надгробий на которых имена были стёрты. На вершине надгробия была изображена печать странной треугольной формы с каким-то неузнаваемым узором внутри. Игнотус Певерелл. Гарри посмотрел на стёртые буквы. Очень старый. Посреди улицы его ждал небольшой разрушенный дом. Стены были покрыты граффити. Счастья мальчику, который ради нас потерял всё. Гарри остановился у одного из них, выкрашенного красным. И угрозы, что Тёмный Лорд вернётся. Полагаю, они были правы. Цветы усыпали землю перед холодными мраморными подобиями его родителей. Их далёкие, бледные фигуры напомнили ему видение его одиннадцатилетнего себя в зеркале Еиналиеж, и ужасная меланхолия захлестнула его, просачиваясь из какого-то тёмного, старого места в его голове. Печаль нависла над камнем, как туман, совершенно серая и удушающая, такая густая, что он почти мог почувствовать её вкус. Гарри вытащил палочку из рукава и направил её в небо. — Morsmordre, — прошептал он.