Кадмейская Победа | Cadmean Victory Remastered

Ветер трепал платье Флёр. Её мерцающая серебряная нить колыхалась, как солнечный свет от моря. Мир ушёл от её босых ног во тьму. Мрак проплыл, как густой зимний туман. Бесчисленные крошечные вещи пронеслись мимо неё в тумане. — Странно, — Флёр протянула руку в темноту. Стеклянный цветок зацепился за пальцы. Его лепестки мерцали жёлтым, белым, синим, пурпурным, красным, а затем снова жёлтым. — Габби выкинула его много лет назад, — Флёр внимательно посмотрела на гладкий стебель цветка. — Много лет, — она выпустила его, и он растворился в темноте. Мимо проплыли и другие маленькие безделушки. Ледяная птица. Горсть деревянной рыбы. Два дерева из перепончатого камня, одно тёмное, другое светлое, каждое не выше её руки. — Давно потерянные или сломанные вещи. Жёлтые страницы сгоревшего журнала кружились у её ног. У неё на ногах кружилась куча фотографий с улыбающимися девушками. Эмили, Кэролайн… и я. Горький жар окутал сердце Флёр. Давно сгорело до тла. Она отшвырнула журнал. Мрак раздвинулся, как занавес. Бесчисленные фигуры бродили под ней, прогуливаясь по бесконечной россыпи творений Флёр, рука об руку обнимая, улыбаясь, целуя и никогда не поднимая глаз. Она знала их, не видя ни одного из их лиц; парад девушек в голубых халатах и безликих мальчиков. Серебряная чашка с грохотом поднялась к её ногам. На ней были выгравированы нечёткие слова, и она знала, хотя и не могла их прочитать, что там написано её имя. Флёр с улыбкой подняла её с пола. — Я выиграла, — она взглянула на толпу внизу. — Я победила вас всех. Всё, чем вы когда-либо хотели стать — это я. Ни одна из фигур не подняла глаз. Серебряная чашка была холодной, как лёд, под её пальцами. — Я выиграла, — прошептала она. — Я выиграла. Или нет? Толпа разошлась, оставив её на шпиле. И на мгновение, когда последняя пара из них исчезла, ей показалось, что она увидела зелёные глаза и кривую улыбку рядом с растрепанными каштановыми волосами и каштановыми глазами. — Идеальный, — грубый, уродливый жар превратил слово в нечто кислое. — Как всегда. Она швырнула чашку в темноту. В ответ раздался тихий смех. Он поднялся, как волна, хлынул на неё, как пролитые чернила, и её шпиль рухнул из-под ног. Флёр проснулась. Пронзительный смех Кэролайн эхом разнёсся по коридору кареты. Небольшой жар просочился сквозь кости Флёр, а перья покалывались под её кожей. — Глупая мечта, — она отбросила одеяло и вывернулась. — Если бы я хотела мальчика, я бы его получила, — Флёр заперла дверь взмахом палочки и сорвала ночную рубашку. Бледная кожа простиралась от пальцев ног до серебристых волос. Её глаза скользили взглядом по отражению своего обнажённого тела. Она провела пальцами левой руки по небольшому изгибу живота между бедрами, а кончиками пальцев правой руки провела по соскам. Вейлы всегда красивы. Она позволила теплу в костях выйти наружу и наблюдала, как голубые глаза её потемнели и стали чёрными. По крайней мере, снаружи. — Я выгляжу идеально. Как всегда, — Флёр глубоко вздохнула и опустила руки по бокам. Глаза её отражения снова стали небесно-голубыми. — И меня больше волнует что-то более существенное, чем эти мелкие девочки. Будет тот, кто думает так же, как и я. Зелёные глаза промелькнули в её мыслях. Кто-то, кто не ненавидит меня за то, что я увлекла его и не нарушил моё драгоценное личное пространство, просто чтобы показать, что он может. Флёр снова взглянула на себя в зеркало. — Может быть, если бы он увидел меня такой, он бы забыл об этом поцелуе и попытался поговорить со мной, — пробормотала она. Вздох сорвался с её губ. — Но тогда это будет означать, что он такой же мелочный, как и все остальные. Не думай об этом, Флёр. Она взмахнула палочкой в сторону своего гардероба и позволила нижнему белью и школьной мантии накинуться на неё. Из кармана её мантии вывалилась тонкая полоска марли. Флёр поймала её, прежде чем все пуговицы застегнулись и зажались под её одеждой. — Tempus, — она скривилась при виде появившихся чисел. — Осталось совсем немного, до прибытия Габби и маман. Флёр расстелила марлевую вуаль на кровати, крутя палочкой из розового дерева. — Как можно более простое решение, как Гарри и игрушечный дракон, — на её губах появилась лёгкая улыбка. — Посмотрим, у кого из нас будет лучшее решение на этот раз. Большинство чар будут сплетаться вместе. Только не те, которые создают пузырь, мне придётся наложить его отдельно, чтобы он не мешал остальным чарам. Она прикоснулась кончиком своей палочки к марле и пробормотала десяток чар, которыми она хотела наделить её, соединяя их друг с другом, пока они не образовали магический акваланг. Не так хорошо, как что-либо, созданное гоблинами, но сильные и устойчивые чары лучше поддаются их властной, упрямой магии, чем человеческой. Она перевернула марлю. — А теперь защита, — Флёр нанесла тонкий слой своей магии на вуаль и позволила ей просочиться в нити на поверхности. Флёр поджала губы, затем зашагала в ванную, сунула пробку в раковину и открыла кран. Вода хлынула в таз, стекая по фарфору. В воде плавал единственный серебряный волос. Она сморщила нос и вытащила его, пропустив немного магии, чтобы вода на её пальцах превратилась в пар, а затем отшвырнула. — Время для испытания, — Флёр бросила вуаль в раковину и сунула её под поверхность кончиком своей палочки. Длинный тонкий пузырь образовался вдоль одной стороны марли, а слабое мерцание магии танцевало на другой. — Идеально, — она улыбнулась, вытащила затычку из ванны и повесила марлю на край раковины, чтобы она высохла. — Немного хрупкое, но более элегантное, чем трансфигурация или амулет с пузырчатой головой. И определённо лучше, чем давится жаброслями. Флёр наложила ещё одно заклинание темпус и нахмурилась. Есть ещё время, но если я пойду медленно, то, возможно, мне не придётся долго ждать. Даже Габби не может заставить маман опоздать. Она наложила на себя невидимость и вышла в коридор. Остальные девушки сгрудились вокруг столов в общей комнате. Кэролайн и Эмили сжимали «Ежедневный пророк» и хихикали при виде фотографии Флёр и Гарри. Небольшой жар прошёл по её костям, и пальцы Флёр дернулись к её палочке. Не стоит. Кого волнуют глупые, маленькие девочки, живущие пустой жизнью? Снаружи ждал февральский холод, а над головой простиралось безоблачное небо. Холодно. Уф. Флёр наложила согревающие чары и подождала, пока жар не окутает её, как одеяло. Намного лучше. Она спустилась из замка в причудливые соломенные здания с матовыми окнами и ярко окрашенными дверями. На главной улице между двумя гостиницами выстроились магазины. Окна в розовых рамах и белые двери, усыпанные сердечками, вырисовывались недалеко от центра. Розовые подушки, салфетки, стены и стулья скопились внутри. Внутри расположилось около тридцати пар. Слишком много розового. Флёр взглянула на вывеску. У мадам Паддифут ужасный вкус. Знакомая россыпь каштановых волос показалась из дверного проёма магазина в полдюжине окон вниз по склону. Кэти Белл. Флёр увидела англичанку через улицу. Ещё одна маленькая девочка. Она смотрела, как Кэти бросилась через улицу, чтобы взяться за руки с другим тёмноволосым гриффиндорцем. Сердце Флёр упало в живот. Гарри вернулся к ней после того, как она причинила ему боль. Слабый уродливый жар скрутился под её ребрами. Он даже не пытался со мной заговорить. Тёмноволосый гиффиндорец повернулся и посмотрел в окно, и Флёр мельком увидела карие глаза и широкую грудь. Налетевший поток облегчения вернул сердце Флёр туда, где оно должно было быть. Мерде. Она остановилась и прислушивалась к вырывающемуся из груди сердцу, пока оно не успокоилось. Флёр увидела почтовое отделение Хогсмида. — Tempus, — пробормотала она, направляясь к площадки для аппарации сквозь толпу студентов. — Всего несколько минут до их прибытия. Габби подпрыгивала на своих пятках, стоя прям под вывеской. Флёр убрала свои Дезиллюминационные чары. Как, чёрт возьми, маман удалось рано доставить сюда Габби? — Флёр! — Габби рванулась вперёд. Одна из пуговиц на груди старого синего пальто Габби высвободилась, когда она крепко обняла Флёр. Флёр засмеялась. — Привет, Габби, — она отступила и прижалась к щеке своей младшей сестры. — Посмотри на себя! Она сияла и кружилась. — Теперь я похожа на тебя, — Габби с широкой улыбкой вернула пуговицу на место. — Мне нужно новое пальто. Ну наконец то. — Ты по-прежнему будешь моей маленькой сестрой, — проворковала Флёр. Габби надула губы. Её глаза метнулись к груди Флёр. — Младшей сестрой. Я больше не маленькая девочка, — она хихикнула и ухмыльнулась, затем опустила воротник пальто так, чтобы обнажился бледный уголок конверта. — Теперь ты должна быть со мной особенно любезна… Мерде. Флёр сглотнула и посмотрела на дверь почтового отделения. Их мать ждала прямо внутри, под шалью и широкополой шляпой. Моё письмо… — Может, мне стоит за ним присмотреть? — она протянула руку. — В этом пальто теперь не так много места. Габби бросила на неё невинный взгляд. — Все в порядке, старшенькая сестричка, я позабочусь об этом, — яркая искра озорства вспыхнула в её голубых глазах. — В конце концов, ты написала столько интересного. — Габби… — Ну, Флёр, — Габби высунула язык и снова подняла воротник пальто. — Ты бы сделала что-нибудь глупое, если бы я не остановила тебя, например, спряталась или не разговаривала с ним. — Нет, я бы так не сделала, — солгала Флёр. — Да, ты определённо так и сделала, — Габби скривила лицо. — Ты пошла и спряталась, затем, когда ты победила бы его на турнире, ты вернулась во Францию и никогда не написала бы ему. Ты такая глупая. Флёр фыркнула. — Беспокойся о своих проблемах с мальчиками, цыпочка. Габби нахмурилась. — У меня нет проблем с мальчиками. У всех моих друзей проблемы с мальчиками. Они думают, что смотреть на симпатичных мальчиков, хихикать и гоняться за ними — это очень весело. А это глупо. Флёр вздохнула. — Я знаю, Габби. — Но не сейчас! — Габби просияла. — Теперь я выгляжу как ты и маман, все милые мальчики будут пялиться на меня, и тогда все мои друзья захотят со мной поговорить. Вряд ли. Флёр взъерошила волосы сестрички и повела её обратно к маман. Они тебя возненавидят. Но я буду рядом, Габби. И я всегда буду рядом.