Mirroy

— Уильям ты собираешь на завтрак? — хрипловатый голос звал его, иногда пихая в открытое плечо. В комнате было тепло, а легкий запах древесины не хотел отпускать. Но назойливый голос мешал спокойному утреннему сну. — Уильям. — Генрих, еще пару секунд. И я встану. — парень перевернулся на другой бок, упираясь коленями в стену. Часы в главном зале давно пробили семь утра, пробуждая все здание. Даже грифоны пропищали свою утреннюю песню и снова уснули в своих гнездах, дожидаясь момента их трапезы, которую должны были принести сами владельцы комнаты. — Я сам встану. Можешь идти. — его сосед только закатил глаза и вышел из комнаты, аккуратно закрывая тяжелую дверь за собой. сам же русал только приоткрыл один глаз, жмурясь от солнца которое только начинало свой поход по небу. Почему-то все комнаты в спальном крыле выходили на восток.       Парень снова потянул край одеяло зарываясь в прохладный холод этого плена. Слишком это было приятно, в отличия от холодного ветра по полу, из-за которого тело покрывалось мурашками. — Холодно, как в озере. — русал хмыкнул окончательно поднимаясь с кровати, потирая глаза он отправился в ванную комнату, на касание дергая рычаг на стене, разоряя свет на одно большое зеркалу заставленное множеством банок и тюбиков, подойдя по ближе к раковине, Уильям потрепал себя по волосам, после включая воду и открывая белую банку с такой же белой мазью с мелкими синими шариками, но эту красоту портил неприятный и резкий запах тины. — И вот почему ты так пахнешь? — задержав воздуха, он окунул пальцы в мазь и нанес на шею, после на виски и на область за ушами, покрываясь мелкой дрожью от холода. В дверь постучали. — Оставьте на кровати. Дальше пошло как обычно, пара гигиенических процедур и вот он готов для нового дня, не смущаясь своего нездорового цвета лица. У большинства русалов такие проблемы на суши, если в воде их кожа сияет от мало источника света, но на суше кожа начинает терять свой цвет и сияние с связи недостатка воды в которой они жили. Также происходит с другими морскими существами. Особенно если они раньше проживали у теплых морей или в Небесном океане, так они сохраняли свою нейтральность в виде человека.       Выйдя из уборной парень подошел к своему столу, открывая нижний ящик мебели он достал голубоватый пузырек, который переливался перламутром. Порыскав еще в краях он нашел недостающие детали, вообще это был защитный талисман, но по неведанным причинам он отказывался работать как обычно, потому что раньше его цвет походит больше на сиреневый с синим отливом, хотя в момент опасности он переходит в градиент голубого и белого, что и смущало больше всего. Парень бросил свои мысли и повернулся к кровати на которой лежала форма. — Доисторический ужас. — с насмешкой произнес он, касаясь грубой ткани изумрудного пиджака, под ним уже лежала белая рубашка и черные брюки. — Я это не одену, хоть заколи. — кинув вещи обратно он опустился на колени, вытягивая из кровати красный чемодан, который до сих пор не был разобран, щелкнув замком, парень улыбнулся все. Глаза быстро находили нужные вещи, а руки аккуратно доставали их и сравнивали с шаблоном. Не прошло и пару минут как Уильям подобрал себе более современный образ, удивляясь своей интуиции, что нужно брать больше зеленого цвета. Белая рубашка заменилась на черную водолазку с длинным рукавом, классические брюки сменились на темные штаны с элементами декора, а неудачная символика учебного заведения сменилась на серебряную цепь на шее, пиджак было решено оставить ради приличия, хотя он был не так плох как казалось. Рассмотрев себя в отражение в зеркале, Уильям вышел из комнаты, не забывая убрать все своивещи по местам. — Гунь- гунь, как тебе? — закрывая дверь, спросил русал смотря на грифона, которой нежился в своём гнезде мурча время от времени. Перевернувшись на звук, животное недовольно зашипело. — Шипит, недовольный. — послышалось эхо в коридоре, отчетливые шаги бродили из угла в угол, из-за чего казалось что коридор поделился еще на пару линий. — Доброе утро, директор Малоко. — поприветствовал мужчину Уильям, опустив глаза в пол он удивился как спокойно к нему подошли и рассматривали, особенно тень улыбающиеся ему довольно приветливо, хотя это и казалось сумасшествием. — Я могу переодеться, если на этом стоит мое обучение. — парень тяжело вздохнул, он отчетливо понимал свою глупость, теперь перед директором, который немедленно может зайти в его комнату и выкинуть его вместе с вещами за двери, как провинившегося щенка, хотя сам он в это и не верил, но где-то в глубине ему это казалось красивой ложью. — Пройдемся. — все таким же расслабленным голосом произнес мистер Малоко, направляя невидимые складки на пиджаке, мужчина двинулся дальше, ровно шага по комнате, как по нарисованным линиям которые были видны лишь ему одному, Уильям двинулся за ним, как только он поравнялся с директором, он улыбнулся ему когда мужчина посмотрел на него. — Уильям Скай, звучит особенно торжественно и велико, не считаешь? — Я считаю это чем-то обыденным, особенно если родная мать зовет по отцу. — парень замедлил шаг, отступая на пару шагов, он пытался идти ровно по французской елочке, которая была разбросаны по полу, будто это и была тайна массивной но такой летающей походки, но как того секрет не раскрылся, директор посмотрел на него через плечо. — Это сокращение так прекрасно описывает твои глаза. — мужчина улыбнулся глазами, засматриваясь на яркий румянец на бедном лице писала, когда тот отвернулся от него, также незаметно мистер повернулся пару раз мелкая костлявыми пальцами, которые показывали его возраст по множественные морщины и незажившими мелкими. — Чёрт, мистер Малоко, вы говорите такие вещи с уверенностью, будто знаете меня с рождения. — Уильям немного повысил голос, ему разговор казался лишним, как и ели видные частицы, летающие вокруг собеседника, яркие и блестящие, как пыльца ночного цветка на горе Фьюгент, это завораживало. — А вдруг и так, — послышалось лёгкая смешинка в голосе у мужчины, когда он повернулся на парня, директор Малоко еще раз щелкнув пальцами. — Я должен знать об своих первых учениках за многие десятилетия, особенно о тебе Уильям. — Возможно. — русал остановился. — Добро дня, директор Малоко. — слегка поклонился и пошел дальше, пока на кончиках пальцев не зажгло. Парень повернулся на собеседника, который все также шел плавно и непринужденно, не смущаясь даже своего звериного вида, теперь на него шел не человек, а что-то большее напоминающие змею, только хвост был длиннее и куда больше самой человеческой части тела. — Нага, удивительно. — теперь все сомнения откинулись, развернувшись обратно к выходу в главный коридор Уильям и сам улыбнулся, подчеркивая острым концом языка по губами, пока не услышал шипение. — Главный коридор закрыт, лучше обойти через библиотечное крыло. — Конечно, мистер Малоко. — парень улыбнулся чуть сильнее, удивительное сочетание.       Заведение в принципе казалось удивительным. Не поддающиеся осознанию сочетание. Будто именно в этом месте было зеркало небытия, которое и держало равновесия, хотя некоторая доля сомнения к этим стенам была, слишком все прекрасно и идеально. «Ты слишком наивно веришь себе» — тихий шепот за спиной, будто кто-то комментировал из далека, не затрагивая моменты которые произошли со всем недавно, но отчетливо слышалась издевательская нотка. «Все они лживы как и ты» — голос был все ближе, будто обнимал своими руками голову и водил из стороны в сторону. Нашептывая своим сладким голосом. Парень провел пальцем между бровями и нахмурился, лицо отчетливо чувствовали холод. Кто-то настойчиво гладил его, не показывая себя. Иногда даже толкая вперед. Парень поддался, начиная делать короткие шаги по направлению легких касаний, которые тянули лицо все сильнее и настойчивее заставляя его бежать, пока перед его лицом не показалась закрытая дверь. Массивный кусок древесины, будто выточенный из целого дерева дигин, рельеф которого сохранялся, и будто специально был заколдован на постоянный блеск и массовость, но даже когда он коснулся ее, она не перестала искажать свет помещения. — Заклятье золота. — тихо произнес Уильям, касаясь уже второй рукой серебряных заветных переплетов древесины. — Луна взойдёт и ты отпустишь крайний свет, открывая свет свечи. — как бы лаская узор, произносил парень, пока дверь сама не начала приоткрывать себя, все тише и аккуратнее отдавая свой золотой свет, пока вовсе не потускнела. — Золото цвет, а ты поймаешь солнце. — ступив в зал, русал закрыл за собой и осмотрелся       Этот зал был тем же что и вчера. С громным небом и горячей землей. Только фонтан в комнате разделял это все, показывая границу между ними. Голубоватая вода выплескивалась из центральной статуи девы, которая держала свои ладони к нему, в которых опускались фиолетовые и синие волны, которые вытекали из ее пальцев и громким всплеском падали в красный цвет. Маленькие капли падали по сторонам и тут же испарялись оставляя цветную дорожку к фонтану. Купол над девой переливался этими застывшими каплями и показывал мелкие детали истории заведения. Где сначала были волки. Потом война между стаей, после мирная жизнь, которая продлилась сотни лет, пока на свете не появился он.       Он который был белый как снег и жестокий как дикий зверь. Шерсть под его глазами была красная, а пустые глаза играли красками мозаики. Волк будто смотрел в душу. Пока глаза его не покраснели и он не пошевелил своим силуэтом. — Чёрт. — тихо проговорил парень, посмотрев на отражение в воде. Волка уже не было на своем месте, хотя если бы он поднял голову. То хищник бы бегал по небу, высматривая его И будто загоняя в ловушку. — И что ты молчишь! Покажи мне, чего ты хочешь демон! — Как можно громче прописал Уильям, касаясь воды. Он слышал про это, и он отлично знал, что это чудо художника могло сделать. За ним послышались шаги, будто кто-то из звероподобных ходил без обуви, касаясь своими когтями пола, создавая неприятный звук. — Покажи Мне! — стоило ему повернуться на звук, как огромный габилен разорвался на две половины, некрасивой тряпкой, краями с которых сыпались нитки и шел легкий дым. — Пожалуй ты и правда демон. — парень присел на пол, энергия в комнате была слишком тяжелой для него, на него давали стены и даже вода, которая плескалась. Что-то очень сильное питалась через него, пока он тяжело дышит и держит глаза закрытыми, было чувство будто ему раскрыли ребра и держали сердце в руках, иногда касаясь легких, которые жгли.       Это все прекратилось. Также резко как и началось. Комната опустела. И это чувствовало тело, но оно покрылось дрожь, когда на пол упало что-то глухое и мокрое. Парень открыл глаза. Голова. Отрубленная голова лежала на полу и истекало кровью и водой, будто это только что утомленный человек. Волосы лежали как тряпка, а в них же было оторванная челюсть, лицо полностью изуродовано, но только язык остался цел, исключая того что на него туго было привязано что-то блестящие и горящие.       Парень потянулся к побрякушке, как можно реже касаясь кожи жертвы. Но стоило ему взяться за вещь, как по комнате раздался трепет крыльев. Голова сразу пропала, оставляя только мелкий светящийся пузырек. Он рассматривал его, пока он не потускнел. И резко шею не связало, что-то ужасно туго, которое тянет его вниз, лицо на котором раньше был холод появился ожог. Он задыхается. Возле воды, как бы это парадоксально не звучало. Он не может дышать. Парень попробовал подняться на ноги, но стоило ему двигаться как ноги начали превращаться в длинный мираж. Глаза мутнели. Да и силы которые были испарились. Парень лишь бросил руку в воду и тут же дернулся от боли. Кода покрылась чешуёй, которая резко повернулась против своего обычного положения, показывая кожу с мелкими красными пузырьками. Русал смог ранить себя водой. — Чёрт! — он громко выругался, на что хватало сил. И посмотрел в потолок, зверь сидел на своем месте с пустыми глазами. И не надеялся, что он начнет двигаться. Уильям улыбнулся, очень криво и смешно, уголки губ лопнули из-за чего его улыбка была кривая. — Хочешь чтобы я играл? — парень уперся ногтями в фонтан приподнимая себя. — Я буду играть в твои игры. Как бы это не звучало. — и встал на ноги. Аккуратно шагая к лестнице, где все сверкало