Справятся

Не успела Ирина почувствовать, что сон окончательно ушёл, как раздалось даже слишком громкое: — Уважаемые дамы и господа, говорит командир корабля. Только что мы приземлились в аэропорту Пулково, в Санкт-Петербурге. Температура за бортом составляет минус шестнадцать градусов, пасмурно. Просим оставаться всех на своих местах до полной остановки двигателей. Ирина медленно открыла глаза, чувствуя, как голову сдавливает невидимый обруч. Она смотрела перед собой, в открытый иллюминатор, наблюдая как самолёт проезжает мимо других. Небо было серым, и эта серость давила. «Зачем я вообще сюда полетела?» — Алло, да… да, вот только что, — раздался голос Анатолия над ухом. Ирина осторожно развернулась к нему, пока цепкие пальцы расстёгивали ремень безопасности. Внутри было пусто. Хотелось лечь спать и больше ничего не делать, не просыпаться, не отвечать на звонки, никого не трогать. Время тянулось медленно — Ирине показалось, что когда они, наконец, вышли на трап, прошла вечность. Сразу же пробрало ветром и холодом. Анатолий, продолжающий разговаривать по телефону, взял её за холодную ладонь, затем начал спускаться по трапу. Ирина покорно пошла за ним, мечтая уже о теплом помещении аэропорта. Пока все остальные пассажиры заходили в привычный большой автобус белого цвета, к самолёту подъезжала чёрная машина представительского класса. — Неожиданно, — проговорила Ирина, с трудом расцепив пересохшие губы. — Ты себя как чувствуешь? — Анатолий, который за полтора часа полёта уже отвык от её голоса, убрал телефон в карман и посмотрел на неё. — Голова болит, — абсолютно честно призналась она, смотря на него, — шумно очень… — двигатель самолёта, который находился прямо позади них, остался заведенным. Ирина засмотрелась на движущиеся лопасти и почувствовала, как голова в придачу начала ещё и кружиться. — Пойдём в машину, — он покрепче сжал её холодную ладонь, — замёрзнешь — лучше не будет. Она направилась за ним, а губ коснулась лёгкая усмешка — ей уже вряд ли в ближайшее время станет легче. В машине, правда, было тепло. Ирина не заметила, как они отстояли очередь в аэропорту, как оттуда вышли и снова оказались в чёрном автомобиле, который незамедлительно двинулся по дорогам Санкт-Петербурга. — Ир, — Анатолий, закончив разговор с водителем, повернулся к ней, — ты таблетку пила? — Пока нет… просто не спала нормально, — её передёрнуло — на ночном дежурстве скончался пациент, а в последнее время Ирина Алексеевна, имеющая огромный опыт работы в медицине, снова стала относиться к такому как к личной трагедии, — пройдёт. — Врач ещё, — проворчал Анатолий, дотягиваясь до своего кейса, — называется, — он открыл замок и начал выискивать таблетки, которые в последние несколько месяцев стали постоянными спутниками. Ирина молча наблюдала за его действиями без какого-либо интереса. Ей казалось, что внутри неё сели батарейки. — А что это? — наконец спросила она, когда тот всё-таки выудил из кейса блистер с таблетками. — От головы, — Анатолий вытащил бутылку воды, — пей. Ирина внимательно на него посмотрела, затем всё-таки выдавила себе одну таблетку, запила водой и посмотрела в окно. Казалось, что в прошлый раз она была в этом городе в прошлой жизни. Воспоминания захлестнули с головой, и очнулась она, когда почувствовала руку Анатолия на своей талии. — Ир, что с тобой? — кажется, сейчас до него наконец-то дошло, что с того момента, как шасси оттолкнулись от взлётно-посадочной полосы, Ирина впала в какое-то непонятное состояние. Анатолий осторожно отвёл в сторону прядку, которая выбилась из когда-то аккуратной причёски и посмотрел в её зелёные глаза. — Я же говорю, — она замолчала — ну почему, почему она не хочет сказать ему правду? — да, на самом деле, — Ирина села поудобнее, чуть прижавшись к нему, — я так давно здесь не была… вообще, давно не была где-то кроме стен Склифосовского, — Ирина посмотрела на него и слабо, но искренне улыбнулась, — спасибо, — она замолчала, наблюдая за тем, как он берёт её за руку и переплетает пальцы, а на задворках сознания билась какая-то нехорошая мысль, и когда Ирина поняла, в чём дело, то нервно дёрнулась. А потом засмеялась, причём истерически, зажав ладонью рот. Анатолий посмотрел на неё в лёгком шоке — совершенно не ожидал от неё такого поведения. Ирина вообще для него была пока не до конца прочитанной книгой, но всякий раз, когда она вела себя как-то иначе, он удивлялся. — Ира? — в сотый раз спросил он. — Да… да всё нормально, — Ирина улыбнулась, затем накрыла его ладонь своей, чуть погладив по шершавой коже, — я просто подумала, что не хватало ещё встретить бывшего мужа… кошмар. — Поспи, — Анатолий выдохнул — причина смеха, вроде бы, была ясна, но всё равно было не по себе, — нам ещё минут сорок ехать. — А во сколько нам нужно быть там? — Ирина посмотрела на элегантные белые часы, которые обнимали её запястье. — К шести. — Успею привести себя в порядок, — пробормотала она, затем осторожно склонила голову к нему на плечо и прикрыла глаза. Благо, таблетка действительно подействовала — пропали мелькающие звездочки перед глазами, стало легче дышать, тошнота тоже ушла. Ирина даже начала жалеть, что не поела в самолёте. Анатолий хотел ей что-то сказать, но через минуту понял, что она вновь заснула. Он вытащил телефон, осторожно, чтобы не потревожить Ирину, но никаких пропущенных не было. Анатолий откинул голову назад и тоже прикрыл глаза — последние дни выдавались тяжелыми. Наверное, потому что приходилось держаться без алкоголя. Во-первых из-за частых встреч в министерстве, во-вторых из-за того, что ссадина на ладони периодически ныла, в-третьих… в трезвом виде он понимал, что Ирину от этого коробит. Коробит до такой степени, что из её квартиры пропало всё спиртное, что она принципиально отказывалась пить, что даже несколько раз демонстративно порывалась уйти в другую комнату. — Анатолий Борисович, приехали, — голос водителя вывел их обоих из полудремы. На улице стоял собачий холод. Ирина инстинктивно засунула ладони в карманы — не хватало обморозить. Видимо, перчатки остались лежать дома у входа. В номере было душно. Ирина подошла к окну, затем обняла себя за плечи. На душе был тяжелый камень. Она даже вздрогнула, почувствовав спиной его прикосновения, затем развернулась. — Ну что такое, а? — Анатолий осторожно обнял её, прижав к себе — в голосе не было злости, агрессии, только сочувствие и желание понять, что происходит. Как ей помочь. Ирина молчала, прижимаясь к его груди и слушала, как сердце отбивает ритм. Метроном. — Не выспалась, — наконец проговорила она, и в этих словах была доля правды. Но только причина бессонницы… — да нормально всё, чего ты, — Ирина подняла на него взгляд. — Я вижу, как у тебя нормально, — проговорил тот, ведя ладонью по её волосам, — что не так? — Всё так, Толь, — из каких-то последних моральных сил проговорила она, смотря на него, — всё так. Я же тебе говорю, — уложила ладони на его плечи, — давно не выезжала за пределы Москвы. Представь, какой стресс, — Ирина усмехнулась, чтобы показать ему, что всё нормально. «Ничего не нормально». — Это всё? — с недоверием в голосе спросил Анатолий, потому что чувствовал — что-то во всём этом не так, — хочешь — останься вечером дома. — Ну уж нет, — вспыхнула Ирина — этого не хватало, — ты попросил поехать с тобой, я поехала, бросила, между прочим, отделение, так что… пусти меня, пожалуйста, мне нужно привести себя в порядок. — Я тебя не только ради этого позвал сюда, — он её никуда не отпустил и не отпустит, пока не поймёт, что происходит, — не только ради встречи, Ир, — Анатолий смотрел на неё серьёзно, даже слишком, — хочу просто побыть с тобой в спокойной обстановке. Ирина молчала несколько секунд, внимательно смотря в его глаза. Кажется, сейчас говорит искренне. Да нет, она не сомневалась в его искренности, но… тяжело было. — Побудем, — кивнула она, затем осторожно коснулась его щеки губами, — побудем… Закажи что-нибудь, я голодная. Анатолий улыбнулся, затем кивнул. — Закажу. — Вот и чудесно, — Ирина выпуталась из его рук, затем, вытащив косметичку из сумки, исчезла в ванной комнате. А сердце уже было готово выпрыгнуть из груди. Легким движением руки она включила воду, затем зажала рот ладонью и позволила слезам беспрепятственно политься по щекам. Её рвало изнутри. Ирина прижалась к стене, зажав рот ещё и второй ладонью, чтобы точно он ничего не услышал. «Господи, как это тяжело. Господи, я не выдержу» — пронеслись мысли в голове. Ирина ненавидела себя за это. Ненавидела за то, что приходится подбирать слова. За то, что она избегает разговаривать с сыном в присутствии Анатолия — слава Богу, Артём решил ещё подольше задержаться в Швеции. Ненавидела себя за то, что это её стало раздражать. И вместе с тем понимала, что без неё он не выберется. Сопьётся. Потеряет себя. И ей не хотелось его терять. А в душе тем временем копилось раздражение. И полное ощущение, что миссия по спасению провалена к чёртовой матери. Всякий раз, когда она слышала от него резкие слова, Ирина оправдывала у себя в голове — ему плохо. Но её собственный моральный ресурс был на исходе. Она ни в чём не обвиняла Анатолия, пропускала мимо ушей всё, потому что понимала: его жизнь раскололась. Он потерял самое дорогое, и кем она будет, если оставит человека, которого любит, в таком состоянии? — Да что ж это такое, — разозлилась на себя Ирина, — соберись, чёрт подери! Не получалось. Хотелось забиться в угол, хотелось плакать. И одновременно с этим Ирина прекрасно понимала — не имеет права показывать это всё перед ним. Конечно, он успокоит, но… дело ведь не в ней. А в том, что близкому человеку нужна помощь. А она уже так быстро устала. Тонкие пальцы расстегнули замочек косметички и вытащили оттуда смятую, но запечатанную пачку сигарет. Курила она в последний раз давно, очень давно. В молодости и по глупости. Ирина смотрела на мерзкую картинку на пачке, затем вытащила зажигалку — новенькую, свежо-купленную. Но так и не решилась надорвать упаковку. Слёзы продолжали течь по щекам, а губы дрожали. «Ну кто, если не я?» — пронеслась в голове мысль. Ирина осторожно стянула с пачки полиэтилен, выбросила в урну, но так и не решилась открыть. Она стояла над раковиной, наблюдая за тем, как струя воды бьёт по керамике. Слёз уже не было. А внутри была пустота. И на это Ирина тоже злилась. «А переживём ли мы это вообще?» — мелькнула в голове мысль. Ирина вздрогнула, затем посмотрела на себя в зеркало. Смотрела она долго, всё взвешивая. Затем выдохнула, наклонилась, умываясь ледяной водой. Не хотела, чтобы он переживал лишний раз. Пускай и правда отдохнёт… Ирина снова убрала пачку в косметичку, на всякий случай задвинув её поглубже, а вытащила уже тушь. — Ну, где моя еда? — она вышла из ванной с широкой улыбкой, изо всех сил гася в себе желание вернуться и забиться под горячий душ. — Сейчас всё будет, — Анатолий отложил телефон, затем посмотрел на неё. Что-то было не так, и он это чувствовал. Но лезть к ней в душу не спешил — обычно это заканчивалось разговорами о должности. — А что ты заказал? — Ирина села рядом, беря его за руку, — надеюсь, там не сплошной салат… — Тебе понравится, — усмехнулся тот, затем провёл тыльной стороной ладони по её щеке, — это вот ты там так долго ресницы красила? — Анатолий Борисович, женщин о таком не спрашивают, — хмыкнула Ирина, чувствуя руку на своей талии — рядом с ним было уютно. — Да? — он снова запустил пальцы в её волосы, к чёртовой матери, — а о чём спрашивают? — наклонился к ней. — Ни о чём, — Ирина улыбнулась, бросив взгляд на его губы, — мог бы и комплимент сказать для приличия. Анатолий рассмеялся, затем поцеловал её — нежно. Она ответила на поцелуй, обняв его за шею, прижавшись поближе. — Это не комплимент, — проговорила она через несколько секунд, внимательно смотря в его глаза, — я жду, — и принципиально повернулась в другую сторону, почувствовав его губы на щеке. Тот снова рассмеялся, затем посмотрел в её глаза. — Ты очень, — Ирина на секунду потерялась в пространстве, но затем почувствовала спиной постель, — очень красивая, — провёл ладонью по волосам, другой по шее, затем последовал поцелуй. — Недостаточно, — Ирина напустила на себя строгий вид, но на поцелуй всё-таки ответила: ему невозможно было не ответить. — Умная, — парировал Анатолий, продолжая целовать её, — что там ещё… готовишь… Ирина не выдержала и рассмеялась. — Лучше целуй молча, чёрт с тобой, — довольно проговорила она, ведя ладонью по его спине, затем по волосам. — Я сам решу, как тебя целовать, — проворчал тот, снова опускаясь к её губам. Ирина не успела возмутиться, а потом как-то расхотелось что-то говорить вообще. В дверь постучали. — М… еда, — Ирина отстранилась, внимательно смотря в его глаза, — иди. — Ир… — Оставлять свою женщину голодной — это не комплимент, — строго произнесла та, скрестив руки на груди, — иди. — Господи, не могли позже принести, — проворчал Анатолий, затем всё-таки поднялся с постели и направился к двери. Ирина позволила себе пару секунд полежать, желая сохранить момент в памяти. Затем всё-таки поднялась, подошла к зеркалу, чертыхнулась — все волосы спутал. Она вытащила из сумки крабик и заколола — всё равно есть ещё чуть больше часа. В отражении зеркала она увидела зашедшего молодого человека, который молча поставил поднос на стол и также молча ретировался. — А какие планы на остальные дни? — поинтересовалась Ирина через пару минут, закинув ногу на ногу. — Ну, посмотрим… придумаем что-нибудь, — проговорил Анатолий, смотря на неё, — кофе будешь? — Угу, — кивнула она, наблюдая за тем, как он наливает ей бодрящий напиток, — а, подожди… — Ирина бросила взгляд на часы, затем махнула рукой — всё равно не заснёт, — буду, да. — У тебя с давлением-то всё нормально? — Анатолий поставил перед ней чашку с кофе, затем сел напротив и посмотрел в её глаза. — Слушай, — Ирина сделала глоток, — не надо меня списывать со счетов везде. Нормально у меня всё с давлением! И у меня вообще нет никаких проблем с давлением! — на её щеках даже румянец проявился — от злости. — Тише, тише, — миролюбиво проговорил Анатолий, затем улыбнулся, — с нервами проблемы. — У кого из нас ещё большие, — она кивнула на его порезанную ладонь, — проблемы с нервами, — Ирина дёрнулась, затем продолжила орудовать ножом и вилкой. — У об… — в эту минуту его телефон наконец-то ожил. Ирина тяжело выдохнула, затем вернулась к своей еде — ну его к чёртовой матери с его звонками. — Да, слушаю внимательно, — Анатолий бросил на неё быстрый взгляд, затем поднялся и отошёл в другую комнату. Ирина несколько секунд смотрела перед собой, затем уронила вилку на тарелку и нервно дёрнулась. Уходить он ещё будет. В прочем, через пару минут она всё-таки доела обед, затем допила кофе и отошла к окну. Ирина приоткрыла его, впуская прохладный воздух в помещение. Голова снова начала болеть. — Когда ж я нервничать перестану, а, — проворчала она себе под нос, затем сделала глубокий вдох, смотря на улицы Санкт-Петербурга. Захотелось оказаться сейчас там. Несмотря на холод. И рядом с ним. — Да, да, я понял, — Анатолий, закончив большую часть разговора, вернулся в комнату, — всё, добро. Ирина осторожно развернулась от окна и посмотрела на него. — Всё хорошо? — мягко спросила она, опираясь спиной о подоконник, — или планы поменялись? — Не бери в голову, — он с негромким стуком положил телефон на стол, затем оказался рядом с ней, — что ты тут выхолаживаешься-то? — Не закрывай, — Ирина перехватила его ладонь, — хочу немного свежим воздухом подышать… — А если заболеешь? — Анатолий посмотрел в её глаза. — У меня не такое слабое здоровье, — усмехнулась Ирина, — кто звонил-то? Он покачал головой. — Не по поводу должности, — проговорил он резко. Ирина дёрнулась, затем выдохнула, развернулась, захлопнула окно, затем устроилась в кресле, не смотря на него. Ярость закипала. — Я тебе её верну, — внезапно проговорил Анатолий, сев на постель напротив Ирины. — Сначала снимаешь, потом возвращаешь… — Не я тебя снял, Ира! — возмутился тот, затем осторожно взял ее за ладонь, слегка сжал, заставляя посмотреть на себя. Она смотрела на него с недоверием. И не верила до конца. Мог бы вмешаться, но запой оказался намного важнее. — Я сама себе верну свою должность, — заявила она с холодом в голосе, — и мы закончили этот разговор, — Ирина дёрнулась — не могла больше это всё слушать. — Как пожелаешь, — с холодом в голосе отозвался Анатолий, затем бросил взгляд на часы, — собирайся — опоздаем ещё. Ирина кивнула, чувствуя, как внутри продолжает разгораться злость. Ну, ничего. Лучше злость, чем то отчаяние, в котором она прилетела в этот город. В машине они оба молчали. На выходе Анатолий подал ей руку, помогая покинуть машину — по тротуарам образовывались сугробы. В ресторане было шумно, и Ирина поморщилась — головная боль не вернулась в полной мере, но всё равно было не особо приятно находится в таком помещении. От количества людей в костюмах зарябило в глазах. — А вы галстуки оптом скупаете? — шикнула та, бросив взгляд на Анатолия, — или как? — Ой, прекрати, — проговорил он, снимая с неё пальто, — ты прекрасно умеешь язвить, я это знаю. Ирина посмотрела на него с победной усмешкой, затем поудобнее перехватила свою сумку. — Шарфы тоже? — проследила взглядом ещё одного мужчину. Анатолий сделал глубокий вдох, затем усмехнулся. — Пойдём. Ирина пожала плечами, затем вместе с ним подошла к столу. И первое, что она услышала, снова заставило ее сделать глубокий вдох, а стук сердца отдавался где-то в ушах. — Примите мои соболезнования, — с легкой долей сочувствия проговорил кто-то из чиновников, когда Анатолий пожал ему руку. «Дебил» — пронеслось в голове у Ирины, и она посмотрела на мужчину с холодом в глазах, — «где вы все были со своими соболезнованиями месяц назад?!» Анатолий тяжело вздохнул, затем кивнул, но не стал ничего говорить — потому что ему снова стало больно. От несправедливости ситуации. От того, что так вообще не должно было случиться. «Лучше бы мы вообще из этой Швейцарии не возвращались» пронеслась в голове мысль, а ладонь, несколько недель назад заботливо обработанная Ириной, снова заныла. Стекла не попали, зажили раны достаточно быстро, но почему-то всякий раз, когда в голове всплывал образ сына, появлялась эта физическая боль. — Спасибо, — проговорил он бесцветным голосом, затем бросил взгляд на свою спутницу, — знакомьтесь, Ирина Алексеевна Павлова, оперирующий сосудистый хирург… — Бывшая завотделением экстренной хирургии, — перебила его Ирина, но в её голосе было слышно «ненадолго», затем протянула ладонь для рукопожатия. — Да… хороший специалист, — проговорил Анатолий, выделив голосом последнее слово, — я посчитал, что её мнение может пригодиться в некоторых вопросах. «В вопросах транспортировки тебя пьяного в отель» — промелькнула в голове мысль, — «может тоже выпить…» Она же имеет право выпить. Имеет право точно также, как и он забыться. Только чем это кончится? А если она, не дай Бог, все ему выскажет к чёртовой матери? Нить беседы Ирина потеряла практически сразу же, хотя вообще на неё это не было похожа. Какое-то время она просто сидела и смотрела перед собой, а мысли в голове никак не могли связаться в какой-то единый клубок. Очнулась она в тот момент, когда почувствовала запах алкоголя. — Нет, что вы… я оперирующий хирург, я не пью, — мягко проговорила она, затем бросила взгляд на Анатолия и выдохнула — скандал сейчас устраивать и просить его не пить будет глупо. Тот покосился на неё, но всё-таки не возразил против выпивки. Во-первых, ради приличия. Во-вторых, он устал за этот день. В-третьих, переживания за состояние Ирины (Анатолий не был дураком и понимал, что дело не только в больной голове). «Одну рюмку» — пронеслось в голове, — «только одну. Что я, сдержать себя не смогу?» Горячая жидкость потекла по горлу. Ирина сцепила руки под столом в замок. Ну не будет же он напиваться до состояния нестояния на глазах у остальных чиновников? «Закодировать его что ли… всем легче станет» — подумала она, затем пододвинула к себе свою кружку с горячим чаем и сделала несколько глотков. — Очень интересно и познавательно прошло, — язвительно прокомментировала она, уже в отели, в постели, под тёплым одеялом, с книгой в руках, когда Анатолий лёг рядом. — Ира, — он осторожно взялся за обложку книги и потянул на себя. Ирина посопротивлялась пару секунд, затем всё-таки сдалась. Она положила ладонь под щёку и уставилась на него, — ну не ворчи… — Я не ворчу, — устало бросила она, — спи, — она развернулась, затем погасила ночник. И сразу же почувствовала его ладонь на талии. — Спи я кому говорю, — проговорила Ирина, но всё-таки придвинулась ближе — холодно было. — Ир, — Анатолий аккуратно развернул её к себе, — ну что с тобой? — Я тебе говорила, что у меня болит голова, непонятно? — в голосе не было злости — просто усталость. Ирина почувствовала его теплые пальцы на щеках и всё-таки улыбнулась — с ним было спокойно, — и ты снова выпил. Так что спи. — Да я не про это! — отмахнулся от неё Анатолий, гладя по голове, по волосам. — А про что? — она поудобнее вытянулась, внимательно смотря на него. — Про твоё состояние в целом. Ты из-за должности? — Я не хочу говорить с тобой про должность, — прошипела Ирина, борясь с желанием сбросить его руки с себя — ну не чисто что-то во всём этом было, и пока доверять ему с этой стороны она не хотела. Пускай в себя придёт, — нет, не из-за должности… Толь, я просто устала, понимаешь, — провела ладонью по его волосам, — спасибо, что вытащил… но я устала. Мне… — она тяжело задышала, потому что в горле появился нехороший комок, и появился он совершенно не вовремя, — не легко сейчас. Пожалуйста, прости… — глаза наполнились слезами, — давай спать, я тебя прошу, давай ляжем спать к чёртовой матери! — она стукнула кулаком по кровати, затем посмотрела на него. — Ир, ну что ты, — он смотрел на неё с беспокойством в глазах — впервые видел её такой, — ну что ты… Ирина покачала головой, затем прикрыла глаза, чувствуя на себе его руки, затем прижалась к нему, уткнувшись лбом куда-то в область шеи, но так ничего и не сказала. — Тише, — Анатолий уложил одну ладонь ей на спину, вторую на талию, — тише… Только сейчас он начал понимать, от чего она устала… и устала, наверное, очень давно. От этой мысли стало снова больно — не уходит. Не уходит, треплет себе нервы, спасает его. Анатолий осторожно коснулся сухими губами виска Ирины, прижимая её к себе. «Где бы я сейчас был, не будь её рядом…» В её голове мелькнула только одна мысль «Справимся».