mmmh

— Развернись, — командует Со, а блондин моментально жалеет о своём решении. Он послушно поворачивается к младшему, а тот настолько похабно ухмыляется, что Бан, уже покрывшийся красными пятнами от смущения, вдруг торопливо отворачивается, звонко выдыхая. Это слишком. Вся эта затея изначально была слишком, изначально было ясно, что для Кристофера растянуть себя самому на глазах Со — это слишком. Использовать для этого, помимо пальцев, ещё и искусственный член, это вдвойне слишком. Но Бан Чан не из пугливых (к сожалению), поэтому прямо сейчас насаживается сильнее, по приказу широко раздвинув ноги и развернувшись. Взгляд младшего никакими словами нельзя описать, а Чан только зря пытается, прокручивая в голове ключевые фразы. Это взгляд мутный, выдающий крайнюю степень возбуждения, жадно пожирающий то, что ему досталось увидеть. Крис только сейчас замечает, что вспотел, что слишком сильно сжал собственные лодыжки, на которые опирался. Он закидывает голову, чтобы прикусить губу и протяжно простонать, потому что ожидания его уже оправдались: несмотря на смущение, в котором чуть не утонул Бан, его предположение о том, что властный тон и полная открытость перед младшим его приводят в немой восторг, с успехом подтвердилось. Блондин пытается скинуть со лба чёлку, которую сегодня уложили каким-то чудовищным лаком, раз та ещё держит форму для приподнятых серо-розовых прядей. — Чанбин-а, — задыхается Чан, стараясь не смотреть на мембера, — я уже готов. — Отлично. Теперь привстань. Ещё не лучше. Старший на секунду жмурится, руки позади себя ставит на упругий матрас, а над кроватью едва приподнимается, вытаскивая из-под себя ноги. Он снова звонко стонет, опускаясь на кровать, потому что едва выскользнувший из него фаллос входит ещё глубже. Чана одна мысль о том, что сейчас видит возлюбленный, пугает, смущает и возбуждает одновременно, он краснеет ещё гуще, и с цветом его ушей и щёк ни одна краска для волос не сравнится. — Хороший мальчик, — Кристофер чувствует невесомый чмок в собственное колено и видит, как младший, ранее расслабленно опиравшийся на спинку кровати, вдруг встаёт на колени между его ног и оказывается значительно ближе, чем он ожидал. — Я заслужил поцелуй? — надломленным, чуть севшим голосом тянет блондин, наконец поднимая глаза и встречаясь взглядом с рэпером. Тот без макияжа почему-то только ярче выглядеть стал, исчезла с его лица мягкость, придаваемая ему хайлайтерами. — Всего один — да, — Чан выпрямляется на руках, а Чанбин целует, едва наклонившись вперёд. У Криса затекать мышцы начинают, но он на поцелуй отвечает быстро, почти ненасытно, чувствуя, как Со ухмыляется, а ладони его вдруг оказываются ровно на рёбрах старшего. Шатен даже так ощущает сильно бьющееся сердце Бана. Он хочет отстраниться, но лидер жалостливо стонет, тянется за продолжением мгновенно, одной рукой обнимая его за шею. Со на просьбу отвечает, позволяя парню затянуть поцелуй, но ведёт по бархатной чувствительной коже ногтями, специально задевает заметно затвердевшие соски, заставляя блондина вздрогнуть и коротко простонать. Чан целуется мокро и просит больше ласки, но Бин отрывается, отталкивая ладонь старшего. Руки исчезают с тела лидера, зато он не успевает заметить, как рэпер утыкается ему в шею, ведёт носом и вдруг втягивает нежную кожу, чтобы оставить быстрое, скоро исчезающее пятно. Звон бляшки ремня он различает моментально, а гревшее чувство в груди вспыхивает. Проходит несколько секунд, прежде чем младший просовывает руки под согнутые колени и за бёдра тянет блондина на себя. — Уже? Тогда можно я лягу? — Нет. Хочу, чтоб ты это видел. — Что «это»? Чанбин в ответ усмехается негромко, а на его лице появляется какая-то совершенно нехорошая улыбка. У Чана такое же предчувствие. Со вдруг наклоняется, чмокает мембера в щёку, а руками указывает задержаться в таком положении. Он одно бедро продолжает придерживать, а вторая рука наконец касается кольца мышц, давит ладонью на игрушку, обильно истекающую смазкой, потому что Чан всегда был ужасно узкий, никакие попытки привыкнуть не помогали, и за то, что рэпер собирается сделать, ему, возможно, немного стыдно. Томный взгляд старшего становится внимательным, а позже совсем слегка испуганным — шатен не вытаскивает из него игрушку, а входит пальцами, растягивая его сильнее. Чан не может оттолкнуть младшего руками, не может отстраниться, и это тоже заводит его совсем немного. — Что ты делаешь? — голос у Криса сдавленный, он хочет хотя бы вздохнуть, но Со ритмично толкается в него, не набирая скорость и заставляя расслабиться. — Зачем ты… Чанбин сильнее давит, а сам быстро ведёт по щеке старшего носом, прося поднять к нему лицо и оставляя на губах короткий поцелуй. Только Чан вдруг ощутимо сжимается и от неожиданной ласки теряет терпение, кончая. Он не сможет передать, что чувствует в моменты, когда не склонный к нежностям в постели Со ластится к нему или мелко целует его щёки, когда переплетает их пальцы вместо того, чтобы потянуть за запястья. Каждое мгновение отпечатывается в разуме блондина, заставляя улыбаться и краснеть мило от редких воспоминаний. Он бы обязательно хотел запомнить и это, только избыток чувств не позволяет вспомнить даже собственное имя. Крис, несмотря на тягучую усталость в руках, Со слушается, смотрит перед собой и от пошлой картины ему мучительно приятно. На бледном животе белёсые следы остались, а ладонь младшего свойски сжимает его бедро, чтобы через мгновение вытащить из кольца мышц пальцы и освободившейся рукой размазать по собственному члену остатки смазки, которой и без этого много. Он удостоверяется, что лидер смотрит, а тот только сейчас понимает, чего хотел шатен. Бин плотнее прижимает старшего к себе и едва давит на головку, с восторгом замечая, что действительно может войти. — Чанбин! Я не смогу, я… — Чан испуганно вздрагивает, он хочет в протесте оттолкнуть младшего, но с осторожностью у него сейчас плохо, а без неё риск того, чего он боялся, только вырастет. Со не слушает, обхватывает таз парня и входит глубже. Так туго, до пятен в глазах узко, но Кристофер в его руках вскрикивает, повторяя. — Я не вмещу… Чанбин, пожалуйста! Чанбин придвигается ближе, позволяя Бану хоть немного выпрямиться, а тот устало цепляется за его руки и утыкается лбом в плечо. Он горбится, чувствует стекающий по вискам пот, жмурится, а блестящие от случайных слёз глаза его вдруг замирают. Кристофер почти удивлённо пялится на собственное тело, обвитое кольцом рук, на свой же стояк и тело почти наполовину вошедшего в него младшего. Он моргает часто, и зачарованно стонет, едва прижимаясь ближе. Руки его опускаются на напрягшийся торс шатена, а позже снова возвращаются на плечи. — Пиздец, — дрожащим голосом сообщает Бан, сильно сжимая руки младшего, а тот несдержанно мычит, жмурясь. Перед глазами стоит совершенно пошлая картина, настолько правильная, что Чан прикусывает сухие губы, прижимается горящей кожей и запускает пальцы в мягкие путаные волосы возлюбленного. Распирающее его изнутри чувство не уходит, но перестаёт пугать. Он на всё готов, на любые эксперименты, лишь бы Чанбин всё так же хотел его и был так близко, всё так же стонал от удовольствия и так сильно давил на него, не позволяя даже забыться от накрывающего оргазма. — Пиздец, — согласно басит вдруг рэпер, оглаживая и сжимая бока парня, который часто стонет, выдыхая, и, кажется, сам себя перестаёт слышать, потому что раньше не позволял себе такую громкость. Он смущался, закрывал рот или до немого крика себя доводил, боясь однажды попасться мемберам. Все прекрасно всё знали, но открывать такие подробности — для Чана слишком. — Я сейчас кончу, если ты не расслабишься. — Я не могу, не могу, — хнычет Кристофер, голос его срывается, привычная глубина исчезает совсем, выдавая, что от лидера осталась одна накалённая струна, сверхчувствительная к каждой вибрации и готовая в любой момент звонко порваться. — Возьми меня. Вытащи это и возьми меня. Бан не первый раз от себя это слышит, но рдеет сильнее, никогда не в состоянии привыкнуть. Он имел неоднозначное мнение по поводу того, до какой степени мог довести его Со, но всё равно позволял всегда. Крис с облегчением вздыхает, когда шатен прислушивается и хотя бы один член покидает его тело. Дышать физически становится легче, а мышцы на автомате сжимаются, стремясь обрести прежнюю форму, только секундная свобода и даже какая-то пустота вдруг сменяется расходящимися по груди и ногам волнами дрожи, потому что Со наконец обретает чуть больше свободы и рывком дёргает на себя, заставляя принять его полностью, и звонкий шлепок током проходится по телу только было расслабившегося блондина. — Ненавижу тебя, — вымученно, почти задавленно мяучит Крис, на лице его вдруг появляется яркая улыбка, а глубокие ямочки удостаиваются быстрых чмоков от младшего. — Ты думаешь, мне тебя одного мало? — Ты сегодня совершенно забыл о манерах, малыш, — Чанбин улыбается в ответ, отстраняется немного и вдруг подхватывает старшего под колени, чтобы закинуть бледные ноги на плечи, роняя блондина на спину. Тот не перестаёт улыбаться, накрывая ладони возлюбленного своими и едва стискивая. Он чувствует, что младшему в нём сейчас и правда свободнее и легче двигаться, но для него заполненность и следующая за ней эйфория до страшного стабильны, а Чанбин, кажется, собирается из него последнюю душу вытрахать. — Обязательно накажешь меня в следующий раз, — хрипит Чан, он от шлепков по нежной коже дёргается, а перед глазами белым полотном плещется доходящее до грани удовольствие. Он отпускает одну руку Со и одними жестами просит скорее поцеловать его. В поцелуй они стонут синхронно.

***

— Капе-е-ец, — смешно тянет Ёнбок, рассматривая светло-фиолетовые следы на бледной коже лидера, который совершенно точно не проснулся, а на автомате побрёл к холодильнику, замученный жаждой. У блондина на голове гнездо, к счастью, даже штаны на теле, к несчастью, штаны Чанбина, зато внимание слонявшихся по кухне младших привлекли только мелкие синяки и, очевидно, засосы, которыми Чан если не хвастался, то точно не брезговал. Вода в руках Криса быстро кончается, и он только сейчас оборачивается к младшим, чтобы выкинуть опустевшую бутылку, но те на него смотрят заинтересованно и свои дела бросили. — Что? — он собственный голос не узнаёт, пытается прочистить горло, а младшие быстро отрицательно качают головами, отворачиваясь от лидера. Со стороны Феликса слышится ещё более удивлённое «капец», чем он подтверждает, что тоже увидел в разы большее количество улик богатой интимной жизни старшего, когда тот развернулся. Сынмин с Чонином не могут сдержать смеха, а покинувший кухню Чан даже не пытается понять, о чём они. — Чан-хён, — Джисон ловит старшего у его комнаты, берёт под руку и торопливо затягивает в пустующую ныне соседнюю. Он выглядит едва смущённым, чем уже провоцирует у только начавшего воспринимать реальность блондина подозрения. Хан, кстати, тактично не опускает взгляд на помеченную бледную шею чаще положенного, но не похоже, что его старания были оценены или хоть замечены. — Я тут подумал: может, в вашу комнату какую-нибудь звукоизоляцию купим? — Зачем? — Бан Чан потирает заспанные глаза, стараясь не обращать внимания на перманентный дискомфорт. Глаза его вдруг испуганно расширяются, он хочет прикрыть рот рукой, но сдерживается и хочет удостовериться. — Зачем, Хан Джисон? — Ты вчера громко кричал, — честно выдаёт мембер, слегка заливаясь краской. Чан опасно напрягается, не сводя взгляда с лица младшего, и Хан торопится объяснить. — Нет, ты ничего не подумай, никто ничего не слышал и не подслушивал. Просто я вчера буквально на секунду заскочил переобуться и… — И как много ты услышал? — Кристофер неверяще хмурится. — Буквально ничего, только как ты кричал. — И что я кричал? — Не знаю, неразборчивое что-то, — Джисон мнётся, но Чан видит, что он, скорее всего, не врёт, просто на такую тему стесняется разговаривать. — Хён, правда, я не хотел тебя разозлить или… Все знают, что вы с Чанбином ебётесь, и это нормально, просто… — Заткнись, — отрезает Кристофер. — И не вздумай кому-нибудь взболтнуть или поделиться своими идеями. — Хён, ты что, я — могила, — Джисон решает придержать за зубами аргумент, что не в первый раз их с Со прикрывает, дабы не получить по своим драгоценным губам, и внешне только широко улыбается. Чан снова трёт глаза, уже устало, и действительно обещает себе подумать над этим. — Думаю, теперь нам нужно купить себе звукоизоляцию, — объявляет вдруг Чанбин за ужином, заставляя Чана моментально подавиться тем, что он жевал, а Джисона прыснуть от смеха. Блондин от наглости возлюбленного зависает на пару мгновений под непрекращающийся смех Хана. — Думаю, ты охренел. Могилой станет сегодня не только он.