Dramatic scenes / Yesterday

Пожалуй, по всеобщему мнению актеров новелла «Красная нить» и дорама «Пока мы не встретимся вновь», снятая по ней, действительно одна из самых драматичных. История на самом деле кошмарная. По крайней мере, так кажется Ому, Флюку, Као и Эрту, которым пришлось погрузиться во все это гораздо сильнее других. Особенно последней паре. Если честно, Пи’Нью очень долго думал, размышлял, сомневался и переживал, стоит ли брать на эту роль Эрта. Именно Эрта. Нет. Разумеется, он очень любит этого без башенного мальчишку, чей характер практически полностью соответствует характеру Интача. Но… Так же он знает об одной особенности Катсамонната, который всегда, абсолютно всегда, будто бы срастается со своей ролью. В прошлый раз, во время съемок «Любви невзначай», тот очень долго переживал за своего персонажа. Иногда, очень часто, казалось, что он испытывает ту же боль. Но, разумеется, все это меркнет по сравнению с тем, что однажды неожиданно для всех перед самым началом съемок дорамы Као и Эрт начинают встречаться. Вот это уже не очень хорошо. Вернее, очень плохо. И совсем не потому, что они оба парни. Как говорится, у любви нет ни пола, ни возраста. Гораздо страшнее то, что им придется играть несчастную любовь и двойное самоубийство, состоя в настоящих отношениях. В этом смысле Буну и Прему гораздо проще. Наверное, поэтому они и выглядят такими неоправданно счастливыми. По правде говоря, Ноппакао заприметил своего будущего партнера гораздо раньше. Еще до проб в «Красную нить». Однажды он случайно увидел Эрта на каком-то шоу или интервью и уже не смог оторвать глаз. В этом юном, но неимоверно талантливом актере было столько энергии, столько любви к жизни, что на какой-то миг Као почувствовал укол зависти. Эрту не нужно ничего делать, чтобы понравиться людям. Они сами с первой встречи, с первого взгляда попадают под его влияние. Ну еще бы. Красивый и обаятельный молодой человек. Чем-то напоминает солнышко. Такой же живой, яркий и горячий. К сожалению или к счастью, Као ничем не отличается от остального населения Таиланда. Ну, в том смысле, что он тоже попадает под пагубное влияние Солнышка практически сразу. Именно поэтому, когда старший актер случайно узнает, что в новой работе режиссера Нью Эрт уже утвержден на одну из ролей, он, не задумываясь, идет на пробы. И BL-тематика его абсолютно не смущает. При более близком знакомстве Катсамоннат оказывается той еще занозой. Конечно, хорошо, что он легко находит общий язык как с младшими, так и старшими актерами. Но… Вот то, что Эрт целыми днями носится по съемочной площадке, пытается заразить всех своей любовью к жизни и говорит, говорит, говорит, не очень. Его рот не закрывается ни на секунду. Что удивительно, никто не жалуется по этому поводу. Просто не могут. Да и не хотят, наверное. Какая-то девушка из стаффа один раз попробовала сделать ему замечание, но уже через три минуты не выдержала вида его потухших глаз и сама попросила прощения. А потом… Если честно, сейчас уже трудно сказать, как именно все началось. Просто в один прекрасный день, на воркшопе, Эрт совершенно случайно утыкается Као в губы вместо того, чтобы соприкоснуться с ним носами. Конечно, все смеются. Кроме парня, который впервые видит, как очаровательно младший краснеет. Весь остаток занятия парни беззлобно подшучивают над своими друзьями. Наверняка они не хотят ничего плохого. Но все равно под конец шутки переходят всяческие границы. Так, что Эрт в конце концов не выдерживает. Похоже, этот день действительно можно отметить в календаре красным цветом. Потому что опять же впервые Као вместо улыбки видит раздражение на красивом лице. Значит, он все-таки не кукла. Живой. — Парни, — Ноппакао качает головой, как-то странно смотрит на друзей. — Кажется, вы немного перегнули палку. Разумеется, Ом, Флюк, Бун и Прем и сами это прекрасно понимают. Как и то, что, наверное, все-таки стоит найти младшего и извиниться перед ним. Не стоило его так сильно дразнить. Особенно, если учесть, что каждый из них минимум по разу тоже побывали в таких ситуациях. *** С того самого дня, когда Као нашел расстроенного паренька в туалете, и тот ему рассказал о своей глупой влюбленности, они и начали встречаться. Эрт так сильно боялся, переживал, что старший не примет его. Тогда они около двух часов просидели на кафельном полу, пока младший актер пытался успокоиться. А это не так-то просто. В какой-то момент Као даже подумывает сбегать за успокоительным. Потому что все это выглядит не слишком хорошо. — Не надо, — но встать ему не дают. — Все в порядке, Пи’Као. Я сейчас. Дай мне еще пару минут. Ладно? — Эрт, — старший возвращается на место, аккуратно сжимая чужую руку. — успокаивайся, пожалуйста. Все ведь хорошо. — Ничего не хорошо! — громко вскрикивает, но тут же зажимает рот рукой. — Ничего не хорошо. Я ведь люблю тебя. Как ты не понимаешь?! Теперь наступает очередь Као зажимать рот рукой. Вот такого он точно не ожидал. Как мог такой мальчик, как Эрт, влюбиться в него. Они же ведь такие разные. Словно две противоположности. Старший очень и очень спокойный, тогда как младший само воплощение энергии. Интересно, как им удается вместе-то уживаться? И даже ни разу не ссорились. По крайней мере, крупно. Нет. Мелкие ссоры, конечно, бывают. Без этого никуда. Но все они длятся не больше часа. Наверное, во многом это благодаря тому, что Эрт просто не умеет долго злиться или обижаться. В тот день вместо какого-либо ответа Ноппакао просто прижимается к подрагивающим, но таким манящим губам. Они долго-долго целуются, пока из глаз Эрта не исчезает отчаяние, а на губах его не появляется робкая улыбка. — Все хорошо, Нонг’Эрт, — старший осторожно встает на ноги, поднимает парня, самостоятельно умывая его. Нужно хотя бы попытаться привести в порядок. — Давай вернемся к остальным? — Хорошо, — опять на его щеках появляется очаровательный румянец. — Давай вернемся. Хотя этих парней я сегодня не люблю. На такое детское заявление Као только смеется, хватая младшего за тонкие пальцы и утягивая его в сторону выхода. Все равно занятие уже наверняка закончилось. А если и нет, то тренер скорее всего выкинет их за весь этот балаган, который они тут сегодня устроили. *** Да. С самого начала все без исключения актеры знали, что самой сложной будет сцена в доме. Поцелуй, появление двух отцов и, конечно, само самоубийство. Ну, может, сам процесс съемок не так уж и сложен, но вот в эмоциональном плане… Даже те, кто не принимает в этом участия, выглядят подавленными. Например, Бун на губах, которого нет привычной улыбки, когда он немного сильнее сжимает руку Према чуть выше локтя. И Саманта сегодня какая-то непривычно тихая. Что уж говорить о Као и Эрте, которым за дни подготовки пришлось столько всего посмотреть и почитать про подростковые суициды, что им становится слишком тоскливо и тяжело даже просто разговаривать и находиться рядом с кем бы то ни было. Но, разумеется, больше всего удивляет настроение Катсамонната, который сидит, забившись в уголок и отчаянно сжимает в руках листы сценария. Переживает. Нервничает. Даже издалека видно, как он до мяса обкусывает губы. Такой несчастный. Кто-то из старших актеров, находясь рядом, пытается поддержать его, хоть чем-нибудь помочь, но, к сожалению, ничего не работает. Кажется, Эрта немного потряхивает. Као в нерешительности закусывает внутреннюю сторону щеки. Должен ли он подойти? Или, может, младшему стоит пока побыть одному, чтобы настроиться? Если честно, сам он предпочел бы, чтобы его не трогали. Но Катсамоннат выглядит таким несчастным, что… — Нонг? — не выдержав, Као подходит ближе, оттесняя старших актеров. — С тобой все в порядке? — Пи’Као, — Эрт мученически вздыхает. — Нет, не в порядке. Я не знаю. Сегодняшний эпизод… Думаешь, у меня получится? Я имею в виду, что… — на несколько секунд приходится замолчать. — Я так и не смог понять Корна и Ина. Особенно Корна. Из-за своей трусости он решил покончить с собой и оставить Интача со всем этим разбираться. Он обещал всегда быть рядом, но в итоге причинил большую боль, — кажется, злится. — Это так эгоистично с его стороны. Ин бы непременно придумал, как быть. В конце концов они могли просто сбежать, — он раздражённо отбрасывает сценарий от себя. — Если бы Корн был смелее, ничего этого бы не произошло. Если быть предельно честным, Као тоже не понимает, как Корн мог так поступить. Да, отцы зажали их в угол, но… Ведь можно было найти выход. Уйти из жизни было проще всего. Уйти и оставить любимого одного. Эрт совершенно прав. Тем, кто причинил наибольшую боль, был Корн. Это из-за него Ину пришлось тоже взяться за пистолет. Потому что жить друг без друга они уже не могли. Так что… Можно понять Ина, но Корна — никогда. — Нонг’Эрт, — вздохнув, Ноппакао поднимает сценарий с пола, откладывая его в сторону. — я тоже не понимаю, как Корн мог так поступить с тем, кого любит. Но не стоит так сильно переживать по этому поводу, — он мягко касается чужого напряженного плеча. — Давай просто постараемся все сделать хорошо. Договорились? Я верю, что ты со всем этим справишься. И ты тоже верь в себя. Ну же. Будь сильным. Слова старшего хоть и не успокаивают Катсамонната до конца, но помогают ему немного расслабиться. Правда совсем чуть-чуть. Но как-то сразу становится легче дышать. Злость постепенно отступает. Он и сам не понимает, каким образом таким простым словам удается вселить в него уверенность, что все получится. Легко улыбнувшись, Эрт молча кивает, касаясь чужой руки. И как это у Као получилось так быстро вернуть его в нужное русло? Никому другому этого сделать не удалось. Мужчины, играющие отцов Ина и Корна, пытались в течение нескольких часов. Все то время, пока шла репетиция и подготовка. Впрочем, возможно, у Као просто немного больше влияния на него. Все-таки он находится в статусе его парня. — Спасибо, Пи, — младший обнимает Ноппакао, не обращая внимания на удивленные взгляды, обращенные на него. — Мне стало легче. Пойдем, пожалуйста, перекусим, пока есть время? Если честно, Као не особо горит желанием идти куда бы то ни было. Аппетита нет абсолютно. Кажется, ему бы самому не помешало успокоиться. Выпить чего-нибудь. Или порелаксировать. От всех этих переживаний даже немного подташнивает. Для съемок уже практически все готово. Осталось совсем чуть-чуть. Где-то около получаса. Но как можно отказать Эрту, когда он смотрит вот так? Ему нельзя отказывать. По крайней мере, уж точно не сейчас. Иначе он сможет снова впасть в то состояние. Этого бы старший очень не хотел. — Хорошо, — пусть этот ребенок немного отвлечется. — Идем, — потому что совсем скоро его показное спокойствие наверняка рухнет. *** Но правда в том, что никто, абсолютно никто, не ожидал, чем все обернется. Даже Пи’Нью не предполагал, что все будет настолько плохо. Сегодняшние съемки было решено начать с поцелуя и появления отца Ина. Режиссер посчитал, что так будет лучше. А сцену до поцелуя можно будет снять в любой другой день. Чтобы не было слишком много эмоциональной нагрузки за раз. Иначе кто-нибудь точно не выдержит напряжения. И скорее всего этим кем-то будет один из главных актеров. В первую очередь Као или Эрт. Несмотря на свое состояние, младший долго не может заплакать. Приходится вызывать слезы искусственным путем. К счастью, сейчас для этого есть немало способов. Поцелуй получается совсем невинным и соленым. Ну, так и должно быть. Корн ведь целует только для того, чтобы успокоить плачущего Интача. С этим они, вроде как, справляются неплохо. А вот потом… Кажется, Эрт снова полностью сливается со своим персонажем, перенимая его настроение и эмоции. Когда все приближается к кульминации и появляется «отец», парень неожиданно понимает, что плачет уже по-настоящему. Неожиданно становится очень трудно произносить слова. Но почему-то Пи’Нью не останавливает процесс. Наверное, только благодаря своему актерскому мастерству Эрту более или менее удается остаться внутри этого. Каким-то образом все слова вылетают из его головы, но, к счастью, импровизация еще никого не подводила. Остается надеяться, что режиссер все поймет. Но, разумеется, все это только начало самого настоящего Апокалипсиса. Непосредственно находясь рядом, Као чувствует, что что-то не так. Чувствует. И пару раз бросает вопросительные взгляды на съемочную команду. Те никак не реагируют. Состояние Эрта действительно его пугает. Со своего места старший прекрасно видит, как того трясет. Пожалуй, нужно немедленно все остановить. Ноппакао отыгрывает так, будто на автомате, краем глаза следя за своим парнем. Эпизод достигает своей кульминации. Появляется второй отец, они ругаются, Корн падает на колени, чтобы извиниться перед ним, видит бесполезные попытки Ина вырваться от своего отца и хватает пистолет. Конечно, Эрт прекрасно знает, что все это не взаправду. Просто выдумка автора, не имеющая ничего общего с их реальной жизнью. Знает. Но все равно чувствует, как его колотит от ужаса, накатывающего волнами, как быстро бьется его сердце, как дыхание сбивается и как постепенно ноги его становятся ватными. Эрт перестает контролировать силу, и «отцу» приходится применять свою, чтобы его удержать. Приходится даже дать ему несильную пощечину. К сожалению, это помогает крайне мало. Только рывки становятся чуть слабее, а отчаянный плач чуть менее истеричным. Что же касается Ноппакао, то… Все эти дни подготовки переживал и страдал не только Эрт. Пересмотрев и перечитав все, что только можно, последние две ночи старший практически не спал. Просто не мог. Всю ночь он лежал и думал. О жизни и смерти, о любви и страдании, о счастье и боли. Као действительно очень сильно переживает. И за своего партнера по съемкам, который по совместительству является его парнем, тоже. То, что происходит с Катсамоннатом — это не нормально. Надо было с самого начала догадаться, во что это может вылиться. Эрт, похоже, уже на гране. Впрочем, очень скоро старший чувствует кое-что еще. Например то, что его очень сильно манит пол. Пусть он и немного твердый, ничего страшного. Ему не привыкать спать на твердом холодном полу. — Я люблю тебя, Ин, — голос «Корна», как и должно быть, полон трагичности. А потом раздался выстрел, и Као падает на пол, закрыв глаза. Действительно очень удобный пол. Его уставшее тело тут же расслабляется и, если честно, очень хочется отключиться прямо сейчас. Хотя бы на несколько секунд. Или даже, если повезет, минут. Не стоило. Кажется, нужно было быть более внимательным. Потому что, находясь в таком подвешенном состоянии, Као не слышит и не видит, что происходит дальше. А следовало бы посмотреть. Именно в этот момент у Эрта, похоже, окончательно срывает крышу и отказывают тормоза. С каким-то нечеловеческим воплем он рвется вперед, не рассчитав силы, падает на пол, но тут же снова вскакивает и подлетает к «мертвому» телу. Довольно быстро истерика накрывает младшего полностью, и Катсамоннат, будучи не в силах произнести хоть что-то, просто с силой трясет его. Но через несколько секунд что-то членораздельное у него все-таки выходит. — Као, Пи’Као, немедленно вставай! — несмотря на довольно хрупкое телосложение, у Эрта откуда-то берется сила. — Пи’Као! — совершенно позабыв о сценарии, он просто пытается его «оживить», — с каждой секундой истерики силы оставляют его. Именно в этот момент Ноппакао, наконец, просыпается и открывает глаза. Все звуки обрушиваются на него слишком неожиданно. Он слышит негромкие перешептывания вокруг и отчаянные рыдания около себя. Больше не слышно ни единого слова. Охнув, старший резко садится, испуганно глядя на зареванного паренька. — Эрт, — Као хватает младшего за руки, стараясь привлечь его внимание. — Эрт, ты меня слышишь! Успокойся, пожалуйста, Нонг’Эрт! Но тот, кажется, абсолютно не слышит и не реагирует, полностью погрузившись в пучину истерики и отчаяния. Такое бывает. Почувствовав чужие прикосновения, Катсамоннат вскидывает голову и обводит всех присутствующих пустым взглядом. С некоторым трудом он вскакивает на подгибающиеся ноги и, развернувшись, вылетает из комнаты. От этого режиссер, актеры и съемочная команда выпадают в глубокий осадок. Никто из них не знает, что теперь делать. Эрт несется по коридорам, не помня себе и не замечая ничего вокруг. Что делать, куда теперь бежать? Ему плохо. И больно. Очень страшно. Кажется, его сердце вот-вот выскочит наружу. Кислород слишком быстро заканчивается. Дышать с каждой секундой становится все труднее. Все-таки приходится остановиться. Потому что в противном случае, Эрт чувствует, что потеряет сознание. Все, кого он встречает на пути, испуганно шарахаются в сторону. К счастью, на пути попадается туалет, который парень каким-то чудом умудряется заметить. Хорошо, что тут никого больше нет. Не хотелось бы сейчас кого-нибудь встретить, а тем более разговаривать с кем бы то ни было. Сейчас Эрт уверен, что выглядит просто отвратительно. И чувствует себя так же. Парень мечется по небольшой комнате, словно загнанный в клетку зверь. Пока силы полностью не оставляют его. Когда младший уносится в неизвестном направлении, Као, находясь в шоке, не сразу понимает, что происходит. Поэтому и не сразу устремляется следом. Черт. И как он умудрился заснуть в такой ответственный момент? Почему не попросил остановить съемки. Видел же, что Катсамоннату очень плохо. — Я найду его, — говорит актер, быстро поднимаясь на ноги и тоже устремляясь к выходу. — Пи’Нью, давайте перенесем съемки хотя бы на завтра? — остановившись у двери, оборачивается. — Не думаю, что Нонг сможет сегодня продолжать. — Разумеется, — режиссер и сам не на шутку встревожен. — Как найдешь его, позвони мне. Я пришлю врача. На эти слова Као только кивает. Сейчас не время вести долгие разговоры. Нужно как можно скорее отыскать сбежавшего ребенка. Как бы с ним ничего сильно страшного не случилось. А то мало ли. Найти младшего оказывается не так-то просто. Тот, видимо, решил спрятаться так, чтобы его не нашли. Ноппакао очень сильно волнуется. Не может не. К счастью, через несколько минут он слышит отчаянные рыдания. В туалете. Дверь оказывается заперта, но ждать, пока кто-нибудь принесет ключ, времени нет. Приходится ломать. И плевать, что за порчу имущества потом придется платить. Самое главное сейчас помочь Эрту. Но к подобному он все равно оказывается не готов. Не готов увидеть актера, сжавшегося в углу, трясущегося и обхватившего колени руками. — Эрт. Эрт. Эрт! — Као падает прямо на кафельный пол, не обращая внимания на боль, и просто обнимает. — Тише. Ну все. Я прошу тебя. Успокойся, — кажется, его не слышат, погрузившись в себя. — Нонг’Эрт! — совершенно не представляя, что теперь делать, актер легко бьет младшего по щеке. Чтобы, наконец, тот заметил его. Удар хоть и не очень сильный, но приводит Катсамонната в чувства. Правда совсем чуть-чуть. Продолжая плакать, Эрт поднимает испуганный взгляд на старшего. Все его тело сотрясает крупная дрожь. От долгих рыданий нос забит так, что дышать практически не возможно. Приходится ртом. Он сильнее прижимается к чужому сильному телу в поисках защиты. — Все хорошо, — тихо шепчет парень, аккуратно поглаживая младшего по спине. — Эрт, ты меня слышишь? Ну же. Посмотри на меня. Дыши вместе со мной, — Као осторожно покрывает бледное лицо поцелуями. — Давай. Тише. Пожалуйста, успокойся. Не плачь. Не отпуская паренька от себя, Ноппакао достает из заднего кармана телефон, быстренько набирая номер режиссера и вкратце объясняя ему ситуацию. Все-таки взрослый мужчина наверняка лучше знает, что делать в таких ситуациях. Он ведь уже столько лет работает. Вряд ли в его практики этот случай первый. — «Так», — Нью отвечает буквально через два гудка. — «Отведи его в комнату отдыха. Я сейчас пришлю врача», — и отключается. Наверное, пошел искать доктора. В который раз за сегодняшний день Као вздыхает. Измученный переживанием и недавней истерикой младший оказывается буквально не в состоянии держаться на ногах самостоятельно. Приходится тащить его на себе до ближайшей комнаты, где можно спокойно отдохнуть. Старший не уверен, что сейчас этого паренька можно куда-нибудь перевозить. Уж не точно не в таком состоянии. Вдруг ему станет хуже. Внутри ничего нет, кроме дивана и маленького журнального столика. Впрочем, ничего и не надо. Бросив взгляд на дрожащее тело, Као осторожно садится сам и усаживает себе на колени Эрта, который до сих пор не может успокоиться, продолжая судорожно всхлипывать. — Потерпи еще совсем чуть-чуть, — просит, прикасаясь губами к его виску. — Не переживай. — Пи’Као, — кроме имени больше ничего выговорить не получается. — Пи. К счастью, долго ждать не приходится. Врач появляется буквально через пять минут и сразу же достает из своего чемоданчика шприц с приготовленной жидкостью. Успокоительное, должно быть. Хорошо бы еще снотворного ему дать. Чтобы отдохнул хорошенько. Хотя бы два, три, может, даже четыре часа. — Спасибо, — практически сразу дыхание Катсамонната начинает выравниваться. Остаются только отголоски рыданий. — Передайте, пожалуйста, Пи’Нью, что мы с Нонгом останемся до вечера здесь. Врач в ответ только кивает, выходя из комнаты и тихонько прикрывает за собой дверь. *** Как только врач скрывается из виду, Эрт облегченно выдыхает, опуская голову на плечо старшего. Сердце в груди все еще слишком сильно колотится, но это не страшно. Скоро все пройдет. Нужно только немного подождать. Дыхание постепенно приходит в норму. Правда говорить все еще сил нет. И голова от всего этого болит просто ужасно. Нужно, наверное, чуть-чуть отдохнуть после того, что произошло. Хочется что-нибудь сказать, поблагодарить своего парня за помощь. Потому что, если быть предельно честным, он и сам не понимает, чего так распсиховался. Не знает, почему ему неожиданно стало так плохо. Ведь ничего же такого. Ну да, эпизод, конечно, очень эмоциональный. Но это же не в первый раз. С актерами сразу проводят разъяснительные беседы. О том, что все, что будет происходить на площадке, там и должно остаться. Не стоит все воспринимать так близко к сердцу. Иначе может произойти все, что угодно. Вот, например, такой срыв. Вздохнув, Эрт закрывает внезапно покрасневшее лицо ладонями, едва слышно всхлипывая. — Эй, ну ты чего? — Ноппакао практически сразу замечает изменившееся настроение. — Нонг’Эрт, ты только не плачь, пожалуйста, снова. — Я не плачу, — хрипло шепчет актер. — Не знаю. Оно как-то само, — Не помогают даже мягкие поглаживания и поцелуи. К счастью, совсем скоро лекарство начинает действовать в полную силу, И Катсамоннат чувствует, что вот-вот отрубится. Глаза уже слипаются. Все-таки нужно поспать. Недолго думая, он сползает ниже, укладываясь на чужие колени и, наконец, с наслаждением закрывая глаза. — Вот и хорошо, — чужая рука начинает мягко массировать его голову. — Поспи пока. И ни о чем не волнуйся. Я буду рядом, когда ты проснешься. Као смотрит на сопящее чудо на своих коленях и не может скрыть счастливую улыбку. И правда чудо. Чудушко. Самое настоящее. Боже. Какой же Эрт милый, когда вот так вот спит. Красавец. Кто бы знал, как сильно его срыв всех сегодня напугал. Всех без исключения. Но, разумеется, не трудно догадаться, кто был испуган больше всех. Не трудно догадаться, кому было больнее всех видеть этого ребенка таким. Когда младший убежал, Као подумал, что вот сейчас точно свихнется. Это было очень страшно. И потом тоже. В туалете. На какой-то миг он и сам чуть не начал истерить. Вот это был бы номер. Интересно, что бы было, если бы он тоже не выдержал? Стараясь не потревожить Эрта, Ноппакао укладывается рядом с ним. Потому что очень беспокоится. Не стоит сейчас того оставлять одного. Мало ли. Вдруг снова станет хуже. Безумно хочется спать, но, к сожалению, старший не может себе этого позволить. Его главная задача: охранять сон своего парня. Может, после сна Катсамоннату станет немного полегче. Кстати, только сейчас в голову Као закрадывается одна мысль. Наверное, стоит попросить Пи’Нью найти для Эрта каскадера. Только на момент самоубийства. Для младшего это, кажется, слишком болезненно. Разумеется, парень все понимает. Понимает, что тот слишком впечатлительный и просто очень сильно испугался. Того, что это может произойти в реальной жизни. У них ведь тоже неправильные отношения. Если кто-нибудь узнает, то их жизни точно придет конец. Старший этого очень сильно боится. И знает, что Эрт боится того же. Они оба боятся, что придется расстаться. Именно поэтому младший сорвался. Просто не смог сохранить в себе чувства. — Не переживай, Нонг’Эрт, — Као шепчет, прижимая свое сокровище ближе к себе. — Я никогда тебя не оставлю, — хоть и знает, что его не слышат, все равно обещает. — Даже если весь мир будет против нас, против тебя, я буду рядом. Всегда. *** — Пи’Као, — когда младший просыпается, он сразу же чувствует на своей талии чужие руки. — Нонг? — почувствовав шевеление и услышав негромкий голос, Као мгновенно открывает глаза. — Как ты себя чувствуешь? — Все нормально, — привычно улыбается. — Я даже выспался, — а потом Катсамоннат кое о чем вспоминает. — Прости. Я сорвал сегодняшние съемки. Пи’Нью сильно злился? — Разумеется нет. Пи’Нью, как и мы все, очень испугался, — он аккуратно садится, с улыбкой наблюдая за Эртом, который после его слов расслабляется, с наслаждением потягиваясь. — Наши с тобой съемки перенесены на два дня. Так что завтра можешь отдохнуть. — Спасибо. Но я предпочитаю отдыхать дома. — Хорошо, — усмехнувшись, Као кивает. — Тогда пойдем. Я отвезу тебя. Что ж, наверное, нужно действительно вернуться домой. Или, вернее, в отель, где временно живут актеры «Нити». Счастливо улыбнувшись, Эрт первым вскакивает на ноги, но из-за своей же резкости едва не падает. После сна голова еще немного туманная и почему-то кружится. К счастью, Ноппакао вовремя успевает его подхватить. — Осторожнее, Нонг, — старший приобнимает его за талию. — Ну что? Идем? — Хорошо, — улыбка Катсамонната немного смущенная. — Ты останешься со мной? — Если ты того хочешь, — в ответ уверенный кивок. Хорошо, что практически все уже разъехались. — Ты же знаешь, что нужно только попросить. — Да, — теперь наступает очередь Эрта кивать. — Пожалуйста. Домой парни едут, разумеется, на машине Као. Потому что после успокоительного и снотворного младшего нельзя пускать за руль. Его реакция сейчас оставляет желать лучшего. Наверное, стоит все-таки смотреть на дорогу, но Као все чаще бросает взгляд на соседнее сиденье. Он прекрасно понимает, что к тяжелому разговору придется вернуться. Довольно трудно убедить Эрта, в чем бы то ни было. Придется очень долго ему доказывать, что это всего лишь одна из многих историй и не стоит пропускать это через тебя настолько сильно. Впрочем, в данный момент это абсолютно неважно. Главное, чтобы Катсамоннат сегодня хорошенько выспался. Обо всем остальном можно подумать и завтра.