Баллада о белых цветах

«Но почему?» И, как всегда, тишина. Никто не ответит и наполовину вопросов, терзающих потерявшегося в жизни юношу, а если и ответит, он не захочет слушать. Он боится услышать это от кого-то, кроме себя. Он был готов выполнять самые ужасные приказы, он был готов служить тому, кто стал причиной большинству происходящих жестокостей. Идеальная картинка, и именно этого ждал от него отец. Сейчас же парень сидит здесь, в одиночестве, почти каждую ночь, осознавая всю трусость и ничтожество перед собственной семьёй. У него не хватило стойкости ни на одну из сторон. — А разве не наоборот? — в коридоре послышался не очень громкий голос. Кто-то сюда направлялся, размеренно шагая по тёмному, бездушному пространству. — Нет, нет, так они и сказали! — послышался смешок, из-за поворота показались два силуэта, вызвавших у Драко противоречивые чувства. Юноша бесшумно встал с подоконника и, сохраняя спокойствие, направился в сторону гостиной своего факультета. Поздняя ночь, силуэт, мающий в гложущей неуверенности, был похож на смерть. Он сливался с грозной палитрой ночи, и даже луна никак не падала на фигуру. Режущий слух стук каблуков об паркет раздался где-то позади. Юноша нервно обернулся, снова одёргивая себя за паранойю. Все — кто могут за ним следить, так это лишь мысли и съевший его ужас. Постоянно передвигающийся и живущий своей жизнью Хогвартс в такие ночи не произносил ни звука. «Так и должно быть» — думал про себя парень, с тревогой вслушиваясь в тишину замка. Всегда так шумно, и только для него одного — никаких признаков жизни. Никто ему не рад, «никто и не должен быть рад». В подземелье было сыро, а по ночам и холодно. Драко душили туннельные, каменные стены, они напоминали ему дом, а домой лучше больше не возвращаться. Где-то потухла зеленоватая лампа, юноша с безразличием посмотрел в её сторону, достал палочку, дабы включить свет, но убрал её обратно в пиджак, так ничего и не сделав. В темноте, он дошёл до гостиной, назвав пароль, пропускающий внутрь, в полголоса. Огонь в камине шелохнулся, на что парень взволнованно посмотрел. Тускло горевший огонёк раздражал парня также сильно, как солнечный свет. Драко невольно потушил пламя. Холодно, очень зябко. «Пусть так» Покорно добравшись до своей комнаты, Малфой аккуратно снял с себя чёрный пиджак и положил рядом с кроватью. Раздеваться дальше он не стал — даже если это неправильно, какая теперь разница? Не снимая покрывало, юноша лёг на постель и закрыл глаза, надеясь уснуть без кошмаров. Без мыслей. Без душащего его страха темноты, от которой уже нельзя было скрыться. Перевернувшись на бок, парень, слегка дрожа, выдохнул. Чернота, не несущая в себе никакого характера, она не хотела защитить так же, как не хотела и навредить, забрала в своё царство Драко. И только тогда он, кажется, жил. Или же не жил совсем, главное — он больше не чувствовал. — Знаешь, ты в последнее время до чёртиков скучен, — девушка зевнула, прикрывая ладонью рот, — почему так? Драко безразлично посмотрел на Панси, отчего та почувствовала себя слегка неудобно. Она махнула на юношу рукой, делая вид, что обиделась. Первый же никак не отреагировал, смотря пусто на тарелку с едой. В горло ничего не лезло уже с неделю, парень и не помнил, что именно ел в последний раз. Ест ли он вообще? — Как-то ты серьёзно относишься к проклинанию себя же, Малфой, — Паркинсон тронула парня за плечо, — что это там? Драко посмотрел в место, куда указывала подруга. Сначала он разглядел букет белоснежных лилий, таких он не видел ни разу, он слабо почувствовал, что в них кроется некий секрет, который он никогда не сможет разгадать, сколько бы не старался. Потом он увидел и девушку, что держала в руках связку сказочных цветов. Она печально улыбалась, разглядывая лилии. Никто не обращал на неё внимание, но сами цветы выделялись отчего-то сильно. Юноша приоткрыл рот, узнав в девушке что-то до боли знакомое. Может, это таилось в её улыбке, может, это хранилось больше в букете, нежели в ней самой. — Я…— Драко привстал со своего места, чем очень удивил Панси. Он всё смотрел на хрупкую фигуру девушки, пытаясь узнать в ней знакомые чувства, пытаясь поймать её взгляд и увидеть в нём то, чего он никогда не сможет описать словами. — Сядь, чудик, — слегка ревниво бросила Паркинсон, сажая юношу за рукав на место. Малфой покорно сел, в последний момент поймав взгляд незнакомки, — да что же с тобой такое? В ответ ничего. Драко погрузился в странные мысли, повторяя себе наивное «она точно знает!». И белоснежные её лилии тоже знают. Он прочитал это в её улыбке, он увидел это в том, как нежно она перебирала лепестки. Интересно, насколько белыми должны быть эти цветы, чтобы украсить тьму ночного Хогварста?

***

— Нам просто не повезло, — разнеслись слова, тонувшие в тишине знакомых, тёмных коридоров. Драко едва заметно мотнул головой, в отрицание утверждения девушки, сидящей рядом. Темноволосая на это ничего не ответила, взяв в свои руки запястья парня. Она с нежностью приподняла края рукавов белой рубашки, погладив ладонью чёрную метку. — Как с документами, — с сочувствием произнесла Гринграсс, смотря на звёздное небо за окном, — всего лишь формальность. Юноша удивлённо взглянул на темноволосую, рассматривая изящный профиль девушки. На его лице скользнула грустная улыбка: правда ли это было лишь формальностью? Впрочем, раз так утверждает Астория, значит так оно и есть. Обо всём происходящем думать не хотелось, только не рядом с ней. Рядом с ней хотелось танцевать и без лишних слов молчать, вот так, смотря на звёзды. Гринграсс, пожалуй, была великой волшебницей, раз рядом с ней Драко забывал всю свою злость, растерянность и незнание, кто он, что он вообще делает? И снова шаги вдалеке приняли попытку разогнать умиротворённость холодного места. Малфой аккуратно шевельнулся, желая уйти, темноволосая же с игристой улыбкой остановила его, прикладывая палец к губам. Драко, повинуясь, сел обратно на подоконник. Через мгновения, юноша лишь почувствовал, что кто-то прошёл мимо. Он не смотрел, изучая вид за окном. В нём проснулась уверенность в том, что этот пейзаж выглядит не так, как раньше. Его тянуло туда, под звёздное небо, он желал почувствовать жизнь, вдыхая свежий воздух и слушая смех лишь одного человека, ведь лунный свет так шёл ей к лицу. Он аккуратно взглянул на Асторию, встал на пол и подал девушке руку. Гринграсс заинтересованно посмотрела в глаза юноши и приняла искусный жест. Малфой повёл её по коридорам ночного Хогвартса, которые не выглядели так безнадёжно при свете луны. — Как давно ты гуляла под ночным небом? — спросил белобрысый, оборачиваясь к девушке. Астория рассмеялась, видя во взгляде парня некую добрую серьёзность. — В последнее время я за ним лишь наблюдаю, — легко ответила девушка, улыбаясь Драко. Парень хитро улыбнулся и ускорил шаг, увидев выход на улицу. Он перешёл на бег, их руки отсоединились, Гринграсс подстроилась под ритм Малфоя, крича в след, больше играющее, чем растерянное: —Малфой! Парень замедлил шаг, как только оказался в объятьях ночи. Возможно, сейчас была весна, потому как кожу ласкал тёплый ветер. Астория бесшумно встала рядом, боясь нарушить одинокое величество времени суток. Её волосы слегка развивались на ветру, становясь одним целым с темнотой по оттенку. Драко невольно потянулся к лицу девушки и упрятал выбившиеся пряди волос за ухо. Темноволосая с лёгким удивлением посмотрела на парня и хихикнула. Малфой лишь улыбнулся и почувствовал себя свободным от всего своего прошлого, от всех переживаний, от тёмных коридоров Хогвартса. Гринграсс и вправду была великой волшебницей. Он взял девушку за руку и снова побежал в сторону озера. Асторию схватил смех, нечасто можно было увидеть такого восторженного слизеринца. — Куда мы бежим? — спросила темноволосая, останавливая юношу и накрывая своей ладонью его. — Это побег! — озорная улыбка Драко сменилась на смущение, — К мосту. Ты видела здесь один непримечательный пруд? — Насколько он непримечательный? — в шутку спросила Астория, изучая эмоции на лице парня. — Настолько, что, кажется, я один знаю о его существовании, — грустно ухмыляясь ответил Малфой. Темноволосая прикрыла рот рукой, сдерживая смех. Драко неловко пожал плечами, улыбаясь на реакцию девушки. Пожалуй, она единственная, кому так безобидно удавалось смеяться над парнем. Тихое «следуй» и слизеринец снова пустился в бег. Астория бежала следом, по-тихоньку обгоняя парня. В тихом обычно пространстве раздавались поочерёдно смешки и бессмысленные разговоры. У каждого мелькнула мысль о том, что они не позволили бы вести себя подобным образом при других, уверенность в том, что людям с знатной фамилией ни в коем случае нельзя нарушать сразу несколько законов Хогварста, чувствуя себя при этом так легко и беззаботно. Возможно, им достанется за это, да только сейчас обоих накрыла волна тёплых чувств и неизведанных эмоций. Все происходящее было похоже на сон, такой реалистичный и такой, после которого будешь ненавидеть себя за то, что проснулся. Астория радостно посмотрела на луну, отставая от парня. Всё это было намного волшебнее, чем сам Хогвартс. — Вот он, — заворожено прошептал Драко, смотря на лунные отблески в воде пруда. Через отражение он увидел Гринграсс, что задумчиво смотрела на юношу. Парень не понимал, почему он вспомнил про этот пруд. Он обращал на него внимание лишь тогда, когда играл в квиддич, и всего один раз он пришёл к нему после изнурительной тренировки. Он молча смотрел на водяную поверхность несколько минут, пытаясь отвлечься от уставших воскликов однокурсников на заднем плане. И у него получилось: лишний шум пропал, и мальчик неосознанно назвал это место «звукоизолированным». Возможно, рядом с ним и вправду действовали некие чары, но мальчик как-то устал от хитросплетений магического мира, поэтому никогда не размышлял об этом одиноком прудике. — Тебя тоже учили медленному вальсу, — утвердительно произнёс белобрысый, чувствуя растущее внутри желание исполнить самый тихий танец рядом с самым тихим местом. Астория хитро улыбнулась, смотря Малфою прямо в глаза. — В школьной форме, — весело начала девушка, — нам нужно будет сбавить обороты! Драко улыбнулся, принимая нужную стойку. Ветер растрепал еще больше и без того лохматые волосы, парень стоял в белой рубашке, которая успела помяться в некоторых местах и в чёрных брюках. Выглядел он и вправду нелепо, на паркете судьи поставили бы ему всего один балл за костюм. Астория рассмеялась, смотря на такого слизеринца: он, кажется, и вправду приготовился вырисовывать каждое из движений с изяществом и гордостью. Девушка сцепила свои ладони с ладонями Малфоя и нежно отпустила их вниз. Она сделала серьёзный вид и руками приняла позу лодочки. Драко растерянно подчинился, смотря в глаза девушке. Астория молча начала раскачивать «лодочку» рук. Лунный свет падал как-будто специально внутрь, играя с парой одиночек в игру. Драко тихо засмеялся, поддерживая медленный ритм незамысловатого танца. Такой тоже пойдёт. — Я очень…-тихо произнёс белобрысый, но Астория сделала лёгкое движение рукой, говорящее «не обязательно». Драко, нежно на это улыбнувшись, приподнял руку над головой, не расцепляя их рук, приглашая девушку сделать «вращение». Гринграсс шутливо закатила глаза и отпустила левую руку парня. Легко, всё в том же медленном ритме, темноволосая покружилась, при развороте отпуская белобрысого. На носочках она подошла сзади и дала слизеринцу лёгкий щелбан. — Гринграсс!.. — растерянно воскликнул парень, обернувшись назад. В ответ он услышал лишь смешок, девушка села на траву, подбирая руками подол платья. — Ты восхитительна, — на выдохе произнёс Драко, сажаясь рядом. Трава была сухая, а лунный свет падал всё так же рассеянно, безорганизовано. — Я знаю, — весело ответила Астория, смотря на белобрысого, — не бойся. Я скажу это. — Скажешь — что? — с улыбкой спросил слизеринец, протягивая ладонь к лицу девушки. Гринграсс приняла задумчивый вид, уставившись на луну. — Ты тоже ничего, Малфой! — рассмеялась темноволосая, на что парень сначала удивился, а потом показательно убрал руку и отвернулся. Он скрестил руки на груди, пытаясь изобразить обиду, но не смог спрятать широкой улыбки. Астория несколько раз хлопнула в ладоши и поцеловала парня в щёку. Слизеринец смущённо посмотрел на девушку, останавливая себя от чего-то. Ему казалось, что вот-вот кто-то нарушит их тихий мирок, ступит в темноту около незаметного пруда, и всё это кончится навсегда. Драко испуганно посмотрел на девушку, на что та понимающе кивнула. — Можешь не целовать в ответ, — просто сказала темноволосая, пытаясь тем самым успокоить парня, — переживу! — Точно переживёшь? — с нежностью спросил Драко, всё же целуя Асторию в ответ, — никто без этого не проживёт! — Как широко ты взял, Малфой! — рассмеялась Гринграсс. Слизеринец с улыбкой лёг на траву, пачкая свою рубашку. Он слегка дёрнулся, почувствовав холод земли спиной. Ему не стоило брать в привычку смешивать белый с цветом природы, но эту рубашку было уже не жалко. Мятая и поношенная, теперь ещё и грязная, стоило бы выкинуть. Драко цыкнул, закрывая глаза от лунного света. Астория легла рядом, подставляя руку под бок и внимательно наблюдая за парнем. Ей никогда не удастся до конца разгадать всё происходящее в голове Малфоя, но они были чем-то похожи, и, как она верила, действовали друг на друга успокаивающе. Может, как и утверждал сам Драко, она и вправду не взлюбила бы его на первых курсах, но ей определённо нравился такой, состоящий из выводов и сожалений слизеринец. У каждого есть шанс на исправление, она взяла свой, а в этом месте… — Собираешься переждать здесь ночь? — с улыбкой спросила девушка, перебирая левой рукой волосы парня. — Конечно! — воскликнул Малфой, — если только с тобой. Драко открыл глаза и посмотрел на Гринграсс, которая выглядела очень умиротворённой. Парень приподнялся, делая опору на руку. Второй рукой он остановил темноволосую от игр с его волосами и накрыл ладонь девушки своей ладонью. Они несколько секунд смотрели друг другу в глаза, изучая каждую деталь, и эти секунды всегда напоминали целую вечность. Мгновенье, и Драко нежно поцеловал Асторию уже в губы. В этот момент они стали единым целым с ночной тишиной, а ничем неприметный пруд же стал самым дорогим местом двух одиночеств. — И всё же… я очень люблю… — с нежностью повторил парень, когда они возвращались в Хогвартс. Астория кивнула, снова безмолвно перебивая Драко. Она махнула рукой и указала на спину слизеринца, подавляя смешок: — Драко, у тебя вся рубашка в траве!