ПОЧЕМУ? ПОТОМУ ЧТО!

- Нини!! – верещит Бин, врезаясь в младшенького, утягивая в удушающие объятия. Чанбин не то, что бы очень тяжелый, но явно покрупнее Яна будет, потому последний почти сваливается на пол от такого резкого напора. Хотя ему не привыкать. Старший частенько издевался над его нелюбовью к скиншипу. Облапывал в любой удобный подвернувшийся момент, трогал за уши и руки, а бывало, как сейчас, сносил наповал медвежачьим обниманием. Чонину казалось, что ещё чуть-чуть и его заобнимают до смерти. Больше всего раздражал факт того, что сколько бы ярко Нин не выказывал своего недовольства, Чанбин лишь угукал, кивая болванчиком, но продолжал распускать свои ручонки. За сегодняшний день Чанбин успел сделать всё: подёргать младшего за отросшие волосы, поцарапать ноготками за шею, шлёпнуть пару раз по коленке, облапал плечи, даже уши без внимания не оставил. - Бин-хён! – ответил тем же верещанием макне, удерживая от падения немалую тушку, буквально повиснувшую на его шее – Когда ты уже прекратишь испытывать моё терпение? - До тех пор, пока оно не лопнет? – хихикает хён, наигранно перед этим призадумавшись. - А если оно лопнет сегодня? – щурится Ян, напуская грозный вид, надеясь таким образом отпугнуть хёна. - Ой, боюсь-боюсь! – писклявит Бин, как он это обычно делает, парадируя ребяческий голосок - Наш Нини такой страшный в гневе! – и щёлкает по кончику носа указательным пальцем. - Чанбин. – Нин редко называет по имени тех, кто старше его, но если и назовёт – жди неприятностей. Вышеупомянутый хён невинно хлопает ресницами, притворяясь дурачком, хотя и понимает, что щёлкнул прямо сейчас по носу совсем не милого макнешу, а самого настоящего лиса. А лисов злить – дело гиблое. Чанбин и глазом моргнуть не успевают, как его уже куда-то тянут. По ощущениям коридорных пролётов в какую-то из гримёрок. Он тут никогда не был. В углу стоит передвижная вешалка, но полностью пустая, а столики с зеркалами не завалены косметикой и заколками. Чанбин делает выводы, что гримёркой никто не пользуется и она давно пустует, вот только вопросы о том, зачем его сюда притащили, всё ещё остаются открытыми – Учти, ты сам напросился. – младший закрывает изнутри дверь и шагает к недоумевающему старшему, пока тот не упирается лопатками в стену. - Чонинна, ты чего? – тушуется Бин. Ему не нравится этот нездоровый холодный блеск в чужих глазах. Ян собирается что-то сделать. И это что-то не то, о чём мог бы предположить Чанбин, загнанный в угол, словно мышь – Я же пошутил. Если тебя это так сильно злит, я обещаю, что больше не буду тебя доставать. – даёт заднюю, дабы спасти свою шкурку от неминуемой расправы. - Ты не умеешь держать обещаний, Чанбин. – хмыкает Нин. Он помнит, как в прошлые разы хён также уверял его и на следующий день снова лез с приставаниями. Не то чтобы Чонин настолько сильно не любил скиншип. Нет, он определённо не против пообниматься, но тогда, когда самому хочется и когда это, по крайней мере, уместно. Чанбин же всё время пытался что-то да вытворить, в не зависимости от чужого желания. Его не останавливали ни злые взгляды, ни негодующие вздохи, ни даже напористые отпирания – Повернись. – но в ответ лишь качают головой отрицательно и Чонин раздражённо выдыхает. Он не собирался делать чего-то сверхъестественного, просто немного проучить непутёвого хёна. Однако, тот упирался, становилось труднее сдерживаться – Я буду использовать силу, если Бин-хён не начнёт быть более послушным. – ласковые нотки в чужом мягком голосе заставляли насторожиться не на шутку. Вот и прокатились мы до конечной станции с ветерком. Пропустили нужную остановочку. Не сошли там, где стоило бы. - Угрожаешь что ли? – фыркает Бин. Он твёрдо уверен, что младший лишь для вида создаёт эту атмосферу «я приказываю – ты подчиняешься». Все устои рушатся, когда его и вправду насильно поворачивают лицом к стене, зацепляя ладонями плечи. Он почти впечатывается лбом в шершавую поверхность, вовремя успев отстраниться. Попытки повернуться обратно и высказать своё, рвущееся наружу проворными когтями, возмущение проваливаются на корню, стоит почувствовать, как его шею сзади фиксируют в одном положении. Пальцы опасно сжимаются вокруг горла. Совсем не к месту промелькивает мысль о том, какими же большими должны быть ладони младшего, раз смогли обхватить половину его шеи. Однако все мысли, уместные и неуместные, заглушает звук громкого шлепка. У Чанбина дрожь к коленям приливает, от чего приходится опираться на стену руками. Не успевает он опомниться, как из лёгких выбивает воздух следующий шлепок. Чонин серьёзно решил отшлёпать своего хёна, словно маленькое дитё? А потом что, в угол поставит? - То, что ты мой хён ещё ничего не значит. – с каждым новым шлепком поясница прогибается сильнее и Ян этот фактик, конечно же, замечает, только оставляет без должного внимания - Пресмыкаться перед тобой не собираюсь, тем более, ты сам скоро начнёшь меня просить остановиться. Очередная партия смачных ударов обрушивается на несчастную плоть, обтянутую искусственной чёрной кожей. Скоро ноги почти не держат, а сам Бин начинает тихо всхлипывать от накатывающего осознания. - Чонинаа… - тянет он, останавливая младшего, который уже замахнулся ладонью над чужим задом - ….остановись пожалуйста, иначе я….. - Иначе что? Расскажешь всё Чан-хёну? – усмехается сам себе парень, со следующем предложением резко опуская ладонь. Он ведь говорил, что скоро Чанбин сам начнёт просить? Но Чонин не говорил, что действительно остановится - Скатертью дорожка, мне уже по боку. - Чониннааааа! – почти вскрикивает Чанбин, скребя ногтями по шершавой стене. - Ты….- наконец, до Яна начинает доходить чужая реакция на его действия. Пальцы на шее разжимаются, а младшему остаётся только наблюдать, как чужое тело медленно оседает на пол, содрогаясь в истомной дрожи - Тебе нравится? - Чониннаа, - закусывает губу Бин, тяжело дыша - уйди. Пожалуйста. – ему стыдно. Очень. Кому бы не стало стыдно в подобной ситуации? Нет, здесь должен возникнуть другой вопрос. Как можно вообще докатиться до подобной ситуации? Чанбин бы ответил, но он сам не до конца понимает. Хотелось просто провалиться сквозь землю, но это не решило бы проблемы, возникшей в чересчур тесных кожаных штанах. - Раз тебе нравится, это уже не похоже на порку. – Со недоумённо оборачивается на парня, смотрит снизу вверх и видит, как зрачки затмевают радужку. Старший нервно сглатывает, приготавливаясь к худшему - Значит, я должен делать это сильнее? - Чонин, нет… - не успевает Бин пискнуть или отползти подальше, как его хватают за шкирку, словно наблудившего котёнка, тянут назад, заставляя прогнуться. Он ничего не говорит, не сопротивляется, только принимает новые удары, не замечая, как периодически выпячивает задницу, а тихие болезненные вскрики мешаются со стонами удовольствия. Ноги разъезжаются, когда Чанбин чувствует впивающиеся в кожу чужие пальцы. Откуда у макне столько силы в запасе? Хотя больше Чанбину хотелось задать вопрос себе: откуда у него самого столько слабостей. Сладостный кратковременный ад заканчивается в тот момент, когда Со звучит особенно громко, с новым приступом смущения понимая – он стал безбожно мокрым, ни разу к себе не притронувшись….. Когда его отпускают, тело растекается лужицей по полу. Благо, знакомые руки возвращаются, помогают встать на негнущиеся ноги. Опираясь на грудь младшего, Чанбин добирается до двери туалета. Им нужно привести себя в порядок перед тем, как появиться пред остальными. Чонин подводит Со к раковинам, подавляя жгучее желание забиться в одной из кабинок, ведь сам он тоже находился не совсем в трезвом состоянии. В конце концов, он решает оставить Чанбина наедине с собой, а сам, пару раз плеснув в лицо холодной водой, поспешил скрыться. Он расправил рубашку, вытащив её концы из брюк, чтобы не палить свою эрекцию на стадии «по стойке смирно». На подходе в уже давно облюбованную стреями гримёрку, его ловит Чан. - А где Чанбин? – озирается тот по сторонам, но не находя объекта поиска, возвращает вопросительный взгляд к макне - Менеджер торопит, надо уже быть в машине. Где он пропадает? Точнее сказать, где вы пропадали? – особенно лидер делает акцент на предпоследнем слове. - Он скоро придёт. – уверяет Чонин, накидывая на свои плечи куртку - Отлучился в туалет. Я тоже оттуда. – фактически, парень нигде не соврал. Только умолчал немного и всего-то. Таких подробностей лидеру знать не к чему. Чонина за подобное по головке не погладят, он уверен на все сто процентов. - Ясно. – Чан последний раз окидывает младшего подозрительным взором, пока в поле зрения не попадает выруливший из того же угла, что и Ян пару минут назад, Чанбин. С заднего сидения в салоне их общего продолговатого фургончика Нин имеет возможность наблюдать, как Бин-хён морщится и досадливо закусывает губу, присаживаясь на одно из мест впереди. Он и сам кусает губы от, накатившей холодной волной, досады. И успевает мысленно сравнить Чана с, озабоченным сохранением девственности своей любимицы-дочки, отцом. Тот так кружить начал над Чанбином, стоило тонсену выказать лишь малое недовольство собственными телесными повреждениями. Ну да, а Чонин тогда кто? Посягнувший на эту девственность нахал? Можно и поплакать и посмеяться. В сознание Чонина начинает прокрадываться щекочущее чувство вины. И за то, что жёстко отшлёпал, хотя планировал немного другое. Но чего он точно не планировал, так это возбуждаться от вида распластанного хёна под его руками, податливого, словно тесто. И за то, что хён, наверное, его теперь будет либо избегать, либо презирать. Он никогда не убеждал себя в абсолютной натуральности своих вкусов. Не было нужды. Кажется, теперь он разобрался. Даже слишком неожиданно для самого себя. Или Яну просто нравится пожёще? Тогда Чанбин-хён мог бы…оу….не будем об этом…. Уже в общаге, после изнурительной череды выступлений, когда и тело, и мозг требуют срочного отдыха, каждый из мемберов разбредаются по комнатам. Сынмин и Хёнджин по пути прихватывают закуски на кухне, а спустя некоторое время Чан обходит всех, выясняя об очереди в душ. Лидеру идут на заслуженный уступок, пуская помыться первым. Чонин сразу же заявляет, что пойдёт за Бин-хёном, стараясь не обращать внимания на второй за этот вечер взгляд Чана, излучающий подозрительные нотки, словно он детектив, который вот-вот раскроет какое-то крупное дельце. Чтож, в чём-то он оправдывает свой вид детектива, очевидно Чонин специально озвучил такой порядок очереди. Им с Чанбином надо поговорить. И как можно быстрее. Однако, не смотря на всю решимость, стоит и мнётся возле двери в ванную. Смущенно чешет затылок, подумав, что может нечаянно застать хёна за принятием душа. Казалось бы, Чонин, ты его отшлёпал, ещё и возбудился, а теперь боишься увидеть голым? Или не хочешь видеть последствий своих спонтанных поступков? Собравшись с духом и резко вдохнув полной грудью, Ян дёргает ручку двери на себя. Кажется, он всё-таки не вовремя зашёл. Чанбин так и застыл: без верха, с наполовину спущенными штанами, открывая вид на красные отметины. Со, видимо, резко осознаёт свой прокол и спешит натянуть предмет одежды обратно. Со звуком запирающейся двери в голову Бина начали закрадываться подозрения о том, что его снова начнут пороть. Подумать только, он, достаточно уверенный в себе парень с ежедневными походами в зал и соответствующими результатами, почти трясётся в присутствии человека…. Какого человека? Чонин для него просто младший тонсен? После сегодняшнего Чанбин уже ни в чём не уверен. Он может лишь ожидать дальнейших действий от незваного гостя, проклиная про себя, что не запер дверь должным образом. Они все особо-то не заморачивались по этому поводу, бывало, что пока один принимал душ, другой чистил зубы, но по утрам и то, когда времени почти не оставалось на соблюдение очереди. Тело непроизвольно вытягивается в струнку, стоит Чанбину почувствовать на себе знакомые руки. К счастью, прикасались лишь к лопаткам и пояснице, намеренно ли, но избегая больного места. Он подцепляет резинку домашних мешковатых штанов, приспуская вместе с бельём до середины бёдер. Чанбин заметно вздрагивает и несдержанно шипит, когда Чонин аккуратно оглаживает, проглядывающие сквозь вязь покраснений, не скрытых тканью, синяки. Сначала он просто хотел проучить одного надоедливого согрупника, но после ему, словно крышу снесло, и парень увлёкся. С прискорбной для себя медлительностью Чонин понимает, что действительно перестарался. Импровизированное наказание вышло не тем боком. Но всё ведь объяснимо, правда? Он всего лишь подросток. У него гормоны шалят вперемешку с половым созреванием, а это смесь жуткая, понимаете? - Прости, хён. – шепчет, разглядывая беспорядок, что учинил на чужом теле. - Ты уже говорил, что я сам напросился, так что всё нормально. – Чанбину явно не комфортно. Ну, конечно же, кому бы было комфортно со спущенными штанами задом к другому парню? - Я согласен с тем, что бываю слишком навязчивым. Заслужил. Ты правильно всё сделал. – или старший правда признавал правильность Чонинова поступка, или пытался побыстрее от того отвязаться, пока что не понятно. Нин больше склонялся ко второму. Из-за этого внутри начинает бушевать жуткое негодование. Ему всё еще совестно. Однако хён только гуще раздражает вот таким отнекиванием. Они не могут убегать от неожиданно созданной проблемы вечно. Подушечки пальцев сжимают упругую повреждённую кожу чуть сильнее, заставляя обладателя покрасневшей попы всхлипнуть. Чанбин руками опирается на стиральную машину, ведь ноги снова подводят. На что он собственно надеялся, связавшись с лисом и пытаясь того перехитрить? - Чанбин! – шум воды, бурным потоком льющейся из крана, перебивает голос лидера с сопровождаемым постукиванием в дверь - Ты в порядке? - Да! – а Чанбин же в свою очередь отчаянно молится, что бы в его голосе не было слышно постанывающих ноток, ведь ладони Чонина перебрались ко внутренней стороне бёдер, лаская ненавязчивыми поглаживаниями. - Я всё видел, Чонин, ты ведь тоже там? – упомянутый же полностью спускает с полуобмякшего тела старшего одежду, пропуская чужие реплики мимо ушей - Вы, ребята, главное, предохраняйтесь! - Чан-хён!! – возмущению Чанбина не было предела. О них уже думаю в подобном ключе? Хотя о чём ты, Чанбин? Не ты ли сейчас отзываешься на прикосновения макне, к тому же раскрываешься перед ним совершенно голым? - Меня здесь нет! – откликается Бан в последний раз. - Он так орал… завтра все будут на нас коситься. – мямлит Бин. - Ну и пусть. – хмыкают, оглаживая бока, останавливая ладони на ребрах. - Но они подумают, что мы спим друг с другом! – при этом Бина, видимо, совершенно не смущает то, к чему же тогда ведёт происходящее между ними прямо сейчас, прямо в этой ванной комнате и прямо у этой треклятой стиральной машины. - Пусть. – Нин снова отпускает беззаботное хмыканье, не считая поднятую тему чем-то действительно важным. Ну, узнают и узнают. Чан ведь не на фансайне в толпу фанаток про них крикнул. - Для тебя это шутки? – Бин уже собирается одеться обратно, тянется за штанами, насупив щёки, но его перехватывают за талию, теснее прижимаясь телом к телу. Со только-только понимает, что полностью раздет он один. - Нет, хён. – выдыхают хрипло в ушную раковину, потираясь нарастающим возбуждением меж оттопыриных ягодиц - Просто Чан-хён более догадливый. - Ты…меня хочешь? – смущение накатывает неожиданно и с явным запозданием. - А зачем я, по-твоему, делаю всё это сейчас? – Ян берёт под коленом ногу Со, закидывая её поверх многострадальной стиральной машины - Значит, тебя возбуждают шлепки. – растягивает губы в пошлой усмешке. Нет, этот человек определенно не тот милый макне, каким его обычно можно увидеть. Чанбина ведёт от любого Чонина, а спина покрывается роем мурашек. - Эй, я сам узнал об этом только тогда, когда ты….сам понимаешь, о чём я. – запинается Чанбин, а пальцы на ногах и руках поджимаются. - Возьму на заметку. - Нин лишь забавляется чужой реакции на себя, отстраняясь ненадолго, чтобы снять мешающую футболку. - Чего? Зачем… - старший возвращается к схеме «сострою дурачка, а ты раскрывай мне козыри» - И в следующий раз буду более нежен. – заканчивает, нарочно поддаваясь на уловку. - Ты…здесь? – а вот весь запал Чанбина разом потухает, мышцы напрягаются, стоит почувствовать спиной кубики чужого пресса, а между половинок налитый кровью и стоящий колом орган. - Я бы хотел, но мы не готовы, - голос хоть и отдаёт хрипотцой, но в нём проглядывается ничем не скрываемая нежность - поэтому пойдём в душ. Чанбин облегчённо выдыхает. Всё правильно. Иначе события развивались бы слишком быстро. У него уже кружилось голова от всего, что произошло за один сегодняшний вечер, а совместный поход в душ послужит одним из нескольких маленьких шажков вперёд.