trauma

      Феликс уходит ближе к обеду на очередную съёмку, уговаривая Чонина почти час о том, что он может отменить всё. Младший лишь дрожит и уверяет, что всё будет в порядке. Ликс лишь тяжело вздыхает и обещает приехать завтра, пока тот натягивает улыбку и провожает его взглядом. Нин проводит в постели почти целый день. Голова пустая и совсем нет сил, чтобы двигаться, на фоне играет музыка, которую оставил ему брат, а в душе творится хаос. Воспоминания больно даются для парня и скорее душат его полностью, пока Ян не встаёт со своего места, а глядя на компьютер вспоминает, что его просили найти фотографа. Он почти бежит к рабочему столу, включая ноутбук.       Проходит около двух часов, а за окном поздняя ночь, когда Нин отводит взгляд от экрана. Это время помогает ему забыться хотя бы на немного. На столе лежит несколько очищенных апельсинов, телефон, из которого разносится музыка, колонки, из которых тоже играет другая песня, а парень за столом продолжает дрожать. Он обрыл несколько десятков сайтов фотографов, чтобы найти того кто будет свободен на этой недели, находит все данные и скачивает их, открывая почту, где видит уже знакомое имя, которое уже не хочет покидать его голову, которое отпечаталось где-то глубоко в сердце. Нин собирается отправлять нужные файлы, когда натыкается на резюме своего друга, которое он помогал ему делать, когда ещё был с ним вместе. Этот документ закинул сам Нин на свой компьютер. Он открывает файл и улыбается, там множество фотографий, которые они делали пару лет назад, а следом идёт папка только с фотографиями Феликса. Чонин грустно улыбается и закрывает всё, отправив следом за другими фотографиями резюме своего друга.

***

      Чонин оставляет кофе на столе дизайнера и идёт к своему месту, когда на него чуть не налетает розоволосая девушка, закидывая того кучей заданий, которые тот должен сделать за сегодняшний день, пока тот кивает и понимает, что останется он здесь надолго однозначно. Музыка начинает успокаивать и парень погружается в свой отдельный мир на пару часов, доделывает отчёты, несколько раз сговариваясь с Линой по поводу каких-то декораций, когда всё внимание привлекает молодой человек, который приходит ближе к обеду, осторожно со всеми здоровается и кланяется, проходя ближе к студии модельера, который был занят каким-то платьем. Ян поднимает глаза, поправляя очки, разглядывая парня, который скромно улыбается, оказываясь о объятиях Хвана. Ревность? Нин хмыкает своим же мыслям и понимает, что этого не может быть. Он не должен чувствовать что-то подобное. Они не близки с Хёнджином, он лишь работает на него и они пару раз пили кофе вместе. Ничего из того, что не делают обычные коллеги, но почему-то становится душно от своих мыслей, а дрожь немного возвращается, неприятно разносясь в груди. Он возвращается к работе, не давая волю эмоциям, лишь иногда поглядывая на то, как парни о чём-то беседуют, а следом парень, которого он видит впервые, выходит в той рубашке, которую Ян увидел тогда, и которую модельер предлагал померить ему. Только тот светловолосый парень выглядит невероятно идеально в этой вещи, которая подчеркивает идеально ключницы. Нин вздыхает и прячет взгляд снова в экране, выполняя свою работу. Он включает музыку чуть громче, пытаясь отстраниться полностью от внешнего мира, даже не замечая удивленного взгляда модельера. Время близится ближе к десяти вечера, когда Чонин все же отрывает взгляд и переводит на двери студии, где на него смотрит пара глаз. Хван озадачено смотрит на своего ассистента, подзывая того рукой к себе. Нин опускает глаза и быстро меняет наушники, меняя их на телефонные, делая музыку чуть тише, собираясь с мыслями. Но все же оказывался рядом, останавливаясь в дверях, замечая, что на столе стоит несколько банок пива и несколько заказанных блюд, видимо из ресторана. — Составишь мне компанию? , — улыбается мягко блондин, приглашая того за большой стол, где все сложено на один край. — Спасибо, да, — кивает Нин, присаживаясь напротив своего начальника, который рассматривает его. — Как ты себя чувствуешь сегодня? , — спокойно интересуется тот. — Все хорошо, — тянет младший, открывая бутылку пива. — Я думал, что ты останешься сегодня дома, — говорит Хван, отпивая глоток. — Здесь оказалось много работы, я и так не должен был вчера оставаться дома, — быстро тараторит младший, концентрируя внимание на парне рядом с собой. — Это мог сделать я, — сухо произносит старший. — Извините, — лишь грустно отвечает Ян, даже не зная, что сказать ему еще, ведь сейчас он чувствует себя лучше. Дрожь в теле почти прошла, голова стала чище, а воспоминания уже не так давят, сейчас он чувствует себя тепло рядом со старший, как глупо бы это не звучало. Он скучал. — Мне понравилось снимки одного фотографа, там много работ с Феликсом, я был впечатлен, я хочу видеть его на днях, устроишь? — Вау, серьезно? , — улыбается младший впервые за несколько дней, — Это Джисон, мой друг, я знал, что вы оцените эти фотографии, он очень удивительный и талантливый, он вам понравится. — Отлично, надеюсь, что он сможет приехать как можно раньше, — улыбается в ответ Хван, замечая, что Чонин часто кривит спину, чуть ли не сгибаясь. — Конечно, — произносит юноша, — А кто сегодня это был? , — спрашивает он и думает, что выглядит сейчас видимо, как идиот, видя, как смотрит на него Хван. Все его внимание и так приковано к его губам, что выглядит странно, а теперь еще такие вопросы. Нин отводит взгляд, чувствуя стыд. — Это мой…друг? , — говорит спокойно Хенджин, — Он модель…был моделью, хотя я не знаю, как описать это. Он помогает лишь в примерке и репетициях и не больше, он не участвует в показах, — вздыхает Хван, откусывая кусочек мяса, запивая алкоголем, — Он не любит внимание и скорее стесняется его, но камера любит его, хоть он и отказывается на отрез участвовать в этом. Я пытался уговорить его на обычные съемки для журнала, но ничего не вышло, но он прекрасная модель, его тело чудесное, — воодушевленно говорит парень, а Нин тяжело дышит, стараясь внимательно слушать, — Я вдохновляюсь лишь им, — улыбается он в конце, — Он будет приходить иногда, чтобы сделать примерки. — Оу, — тянет младший. А я вдохновляюсь вами. — Время ближе к показу и тем сложнее, когда сделал все только благодаря одному человеку, а тот…не может быть рядом. — Я думаю, что у вас прекрасные модели и все сделают идеально, вы сами…идеальны, — тихо добавляет молодой человек, — Вы справитесь. — Ты очень уверен во мне. Думаю, что если ты будешь рядом, то будет еще лучше, — говорит он, пока сердце Нина отбивает бешеный ритм, сдавливая грудную клетку. Он чувствует это? , — Могу спросить что-то? — Угу. — Твой приступ… — Не нужно… — хрипит резко парень, а в уголках глаз собирается влага. — Я знаю, что мы не должны говорить об этом, но просто хочу знать, что ты точно в норме, ты мог остаться дома если тебе нужно это… Эм, это бывает часто? — Нет, — быстро отвечает младший. — Ты пишешь что-то сейчас, — хрипит модельер, — Мне сказал Ликс, что ты работаешь над чем-то, — говорит он, видя, что тот снова кривится в спине, разумная будто шею, а Хван встает со своего места, обходя стол. Он обходит комнату, внимательно пытаясь настроиться на то, что ему скажет парень, он пару раз останавливается возле коллекции и возвращается к столу, останавливаясь за спиной, пока Нин удивленно разворачивается, — Повернись назад, прелесть, — говорит спокойно Хенджин, накрывая плечи Нина руками, слегка поглаживая, — Ну так что? — Да, я пишу кое-что, — тянет медленно парень, делая музыку максимально тихо, пытаясь растворится в нежных прикосновения, под которыми он плавится. — Тебе стоит записаться на массаж и вообще, нужно заказать тебе новое кресло, болит? , — спрашивает Хенджин, надавливая чуть сильнее, получая быстрый кивок, — Знаю эту проблему и это ужасно, но… Про что твоя статья? — Я…это не так важно, — мямлит парень, а выпитый алкоголь добавляет лишь расслабления, мягкие и длинные пальцы гладят плечи и Нин тяжело вздыхает. Приятно. — Почему ты так думаешь? Надеюсь, что мы сможем увидеть ее в будущем, когда ты закончишь ее, — улыбается старший. — Я не буду ее публиковать, это никому не нужно, — пожимает плечами тот, — Зачем вам видеть ее, тем более от автора, который просто…обычный? Который никогда не публиковался до этого и который пишет не так… Зачем читать это, если есть кучу хороших авторов и их любят все, где раскрывается что-то…наверное то, что нравится всем? — Что ты имеешь в виду? , — спрашивает удивленно парень, не понимаю к чему ведет Нин. — Зачем вам читать мою статью, если есть популярные статьи, которые выходят каждый день и которые читают большинство людей. Значит…я хотел сказать, что моя статья обычная и наверное никого не привлекает, так как и все мое творчество, лучше прочтите что-то в других…там будет наверное что-то стоящее. — Ты недооцениваешь себя, — грустно говорит парень, — Я хотел бы в любом случае увидеть то, над чем ты работаешь, думаю…почему у тебя вообще такие мысли в голове? — Я пишу не первый раз и знаю, что это что-то…обычное? , — тянет младший, слегка оборачиваясь, ему хочется увидеть своего собеседника, — Всем нравится другое и моя статья затеряется, как и все…что я делаю. Это не важно. — Думаю, что это важно для тебя, — медленно говорит парень, надавливая на спину Яна чуть сильнее, массируя напряженные мышцы, — Ты пишешь так много… Тебя заметят. — Нет, не заметили же раньше. Не хочу надеяться на что-то, ведь не хочу давать себе ложные надежды, которые приведут меня в отчаяние, лучше это…никто не увидит и после я оставлю это в дальней полке, чтобы не разрушить смысл своих слов в этой статье, — улыбается грустно Нин, — Знаете, вы сказали, что волнуетесь перед показом…у меня появилась… Уделите мне завтра вечером чуть-чуть времени? — Ты переводишь тему, потому что тебе больно? , — говорит парень за спиной, наклоняясь совсем близко, от чего бегут мелкие мурашки по коже и Нин нервно теребит провода наушников. Как же вы правы. — Нет, я хочу поддержать вас и у меня есть идея, — шепчет Чонин, чувствуя, как чужие руки массируют чуть сильнее и Нин неосознанно выгибается в спине чуть сильнее, сразу же смущаясь от небольшого тяжелого выдоха, который раздался по студии, от чего Хван улыбается уголком губ, но в голове лишь слова мальчика, которые заставляют его задуматься. — Я уделю тебе пару часов после работы, — говорит он, снова надавливая на хрупкие плечи, пока Ян делает музыку еще тише, растворяясь в теплом и нежном голосе. Уши постепенно краснеют, а щеки заливаются краской то ли от смущения, то ли от выпитого алкоголя. Понимает приходит лишь тогда, когда Хенджин возвращается на место, делая пару глотков пива. — Спасибо, что вы согласились, — шепчет Нин. — Я все же буду ждать твою статью, прелесть.