Любовь моей загробной жизни

– Хани, хочешь фокус покажу? Улыбающийся во все тридцать два Минхо вернулся домой после пары дней ночёвки у Феликса. Сегодня он благополучно передал его в заботливые руки Чанбина, сказав, что тот просто приболел, и с чистой совестью оставил их наедине. – Хён, ты наконец вернулся! – не менее счастливый Хан кинулся в объятия парня. – Как там Ликси, получше уже? – Да-да, он уже идёт на поправку. Сейчас с ним Чанбин сидит. – Ну и славненько, – тут парень отстранился немного и с подозрением глянул на Ли. Он коснулся тыльной стороной ладони его лба и попытался понять, верны ли его догадки. – Ты чего-то горячий слишком. Ты случайно не заразился от него? А Минхо прыснул от смеха, понимая истинную причину температуры его тела. Парни пришли на кухню, и Хан решил заварить для Минхо травяной чай, который купил недавно на пробу. – А что за фокус ты там показать хотел? – ставя горячую кружку перед своим парнем, спросил Хан. – А, это. Смотри. Ли выставил руку перед собой и, изящно развернув кисть, щёлкнул пальцами, вызвав этим вспышку искр. Порыв ветра привёл его волосы в хаотичный беспорядок, делая немного устрашающий вид, а глаза сияли кроваво-красным оттенком. Он самодовольно улыбался и смотрел прямо в глаза удивлённого Джисона, а тот и слова вымолвить не мог. – Эффектно, правда? – демон обнажил крохотные клычки своей улыбкой. – Постой, что это было? Ты как это сделал? Твои глаза, они… – Они такие же, как при нашей первой встрече, да? – Да, но… Как? – Я вернул часть своей силы, так что теперь вновь могу укладывать тебя спать насильно. – Постой, и ты теперь… Снова демон? – младший был очень взволнован такими новостями и очень боялся, что Минхо сейчас скажет, что ему снова нужно вернуться обратно. – Почти, но не совсем. Я снова живой человек, но… с определёнными привилегиями. Можешь считать меня своего рода чёрным магом. – Значит, ты… был не у Феликса? – младший бесцеремонно сел на бёдра Минхо и обвил руками его шею. – Врёшь тут мне, а? – Вовсе нет. Я правда был у него, – Ли обвил руками талию Хана и коротко чмокнул его в губы. – Чем вы там таким занимались, что ты в себе шестое чувство пробудил, м? – Минхо понимал, что Хан лишь играет и поэтому не смог сдержать улыбку. – Ничем особенным, не ревнуй, малыш. Скоро сам всё узнаешь, потерпи немного, – парень крепко обнял Джисона и уткнулся в его огромную мягкую толстовку. А Хан только рад, потому что Ли буквально как ходячий обогреватель и обнимать его теперь ещё приятнее. – Я так соскучился по тебе, Джисони. – Даже не верится, что после всего, что мы пережили, я правда могу сейчас тебя вот так вот обнимать. Всё это кажется таким нереальным. До сих пор иногда думаю, что я либо с ума сошел и всё вокруг лишь моя фантазия, либо я просто сплю и это сон. Сейчас вот ты ущипнёшь меня, и я проснусь. И опять в школу идти, как будто всей этой истории с демонами вообще не было. Я иногда так боюсь этого, хён, – младший тяжело вздохнул и спрятал своё лицо в шее Лино. А потом громко вскрикнул, моментально отодвигаясь от парня. – Эй, ты чего кусаешься?! Больно же, – Хан приложил руку к больному месту на шее, где наверняка теперь останется след, как от укуса вампира. А Хо лишь самодовольно улыбается на это. – Видишь, ты всё ещё не проснулся. Значит я вполне себе настоящий. – Дурак ты, хён, – парень лёг обратно на плечо возлюбленного и умиротворённо выдохнул. – И я тебя люблю.

***

– Хён, можно поговорить? Парни сидели дома у Кристофера, уже по привычке переселяясь своей компанией с одной квартиры на другую. Феликс позвал Минхо отойти подальше от чужих глаз, и они закрылись на балконе, чтобы никто не мешал. – Что такое? – демон обратил всё внимание на чем-то расстроенного паренька. – Я хотел поговорить с тобой насчёт Чанбина. В общем, я долго думал над тем, что ты мне тогда сказал. И решил, что... Я правда не могу просто взять и отобрать у него воспоминания о прежнем Феликсе. Это было бы жестоко. И я должен рассказать ему кто он и кто я, а примет он меня после этого или нет, уже его дело. Даже если нет, я должен буду принять это. – Серьёзно? Ты правда наконец решил признаться ему? – Минхо был невероятно счастлив слышать это. Ликс был настолько непоколебимым и упёртым в своём решении, что даже не верилось. Но к счастью, кажется, Хо удалось переубедить парня. – Угу, – Феликс вёл себя немного неловко и не знал, куда себя деть. – Ликси! – Минхо тут же бросился на ангела с объятиями. – Я так рад, что ты решился! Ликс, ты большой молодец. – Да тихо ты, поумерь свою ауру, – блондин мягко отодвинул от себя воодушевлённого хёна, потому что всё-таки от природы не уйдёшь и им вдвоём нужно внимательней контролировать свою энергию, чтобы не навредить друг другу. – А, да, прости… Если что, я рядом, – Ли постарался успокоиться, чтобы младший больше не чувствовал себя дискомфортно. – Спасибо, – австралиец робко улыбнулся в ответ. – В общем... Я хотел бы, чтобы ты мне помог немного. Можно я сделаю это у вас дома? Просто, если он отреагирует не очень... Мне будет легче, если рядом будете вы с Джисоном. Я не смогу один. – Конечно, Ликси, не вопрос. Хотя я уверен, что он тебя примет. Мы с Хани приготовим что-нибудь особенное на этот случай. Считай, ещё один твой день рождения будет, можно и отметить, – брюнет по-братски потрепал мальчика по голове, взъерошив его чудные белые волосы. – Я горжусь тобой. Уверен, всё пройдёт хорошо. – Надеюсь... – ангел тяжело вздохнул и благодарно обнял Лино напоследок. – Спасибо тебе. – Может, пойдём отсюда? – заметив подрагивающие плечи младшего предложил Ли. – А то ты замёрз уже. – Угу. Тебя там Джисони-хён уже потерял, наверное, – Феликсу, конечно, неловко было каждый раз красть у хёна его молодого человека, но сейчас буквально стоял вопрос жизни и смерти, и кроме Минхо ему было обратиться не к кому. Вспомнишь солнце, вот и лучик. Откуда-то послышалось звонкое Ханово "Лино-хёён" и парочка поспешила вернуться к остальным. Джисон как раз заглянул на кухню, когда двое выходили с балкона. Феликс, завидев Хана, немного стушевался и неловко глянул на Ли, но тот лишь кивнул ему и шепнул идти к остальным. Парень проскользнул мимо рэпера и скрылся в тени другой комнаты. А Джисон смотрел то на Минхо, то в сторону ушедшего Феликса и выглядел то ли обиженно, то ли просто растерянно. – Не ревнуй, бельчонок. И не хмурься так, тебе не идёт, – Хо подошёл к своему парню и тут же обвил его талию своими руками. – Минхо-хён? Всё хорошо? – Хан, как не родной, отчего то перешёл на более вежливый стиль и звучал совсем не похоже на самого себя. Ли в ответ лишь невесомо чмокнул его в обиженно надутые губки и поправил хаотично спутавшуюся чёлку. – Всё прекрасно, солнце, не надумывай лишнего. – А чего вы тогда снова с Феликсом шушукаетесь тут? – Ничего такого, правда. Скоро сам всё узнаешь. – Звучит, будто ничего хорошего ждать не стоит... – Джисона однозначно напрягала эта недосказанность, витающая в воздухе. Он чувствовал себя от этого третьим лишним. – Малыш, мне просто нужно помочь ему кое с чем. У меня от тебя больше никаких тайн, но эта даже не принадлежит мне. Дай ему немного времени, и он сам раскроет все карты. Я тут всего лишь подрабатываю свахой, не более. Только тсс, Чанбину ни слова. Для него это будет сюрприз, – Минхо с озорной улыбкой подмигнул парню и, не устояв перед этими оленьими глазками, накрыл губы Хана своими, тут же уловив вкус сладкого пунша, которым хвастался сегодня Кристофер. Джисон трепетно отвечал на поцелуй, и Хо знал наверняка, что теперь Джи обязательно простит ему все надуманные проступки. Ну разве что дураком снова назовёт. Отстранившись, Хан, как и ожидалось, лишь неловко улыбнулся и, немного успокоив капризного ребёнка внутри себя, с уверенностью посмотрел в глаза Минхо. – Ну, раз такое дело… Кто я такой, чтобы рушить твою карьеру, – Джисона крайне легко обидеть, но потом так же легко завоевать его доверие обратно. Кому-то покажется раздражающим, но Лино обожал такого Джисона. Он уже приноровился, как лучше вести себя с ним, чтобы создать идеальный баланс в их неординарной паре. – Ладно тогда, пойдём, Ларисочка Гузеева. А то остынешь тут на ледяном балконе.

***

Хан, по просьбе Минхо, испёк большой брауни-пирог на всю компанию, и украсил это дело кремовыми сердечками и разноцветной посыпкой. Вроде бы что-то романтичное намечается, как-никак. А ещё Минхо прикупил пару бутылок шампанского, но это пока для всех сюрприз. – Хён, мне страшно. Не то, чтобы Ли передумал, ему просто нужна моральная поддержка. – Ликси, поздно уже отступать. Всё будет хорошо, не переживай. Если что, я буду рядом, – он ласково потрепал Феликса по голове и отправил к Чанбину. – Мы не будем вам мешать, давай. Удачи. Ангел сейчас выглядел весьма нелепо: в глазах плескался одновременно и страх и небывалая решимость. Он боится, и он вообще не уверен в том, что делает всё правильно, но всё равно идёт к Чанбину и уводит его в комнату Минхо и Джисона, чуть прикрыв дверь за собой. Демон шёпотом позвал Хана и поставил его перед дверью их комнаты. Он с любопытством заглянул туда и увидел Ликса, который стоял перед своим парнем и нервно терзал края своей белоснежной футболки. Джисон с немым вопросом взглянул на демона, но тот лишь приложил указательный палец к губам и обратил всё своё внимание на пару за дверью. Ох... Чанбин, не разочаруй. Минхо правда волновался за своего товарища по несчастью, потому что если Бин не оправдает его надежд – получится так, что Хо навсегда разрушит их счастливые отношения. Он, конечно, хотел как лучше, но вполне возможно, что получится как всегда. Хоть бы его благие намерения перебили тёмную ауру… За дверью тем временем Феликс готов был ещё раз умереть, лишь бы не стоять тут перед Бином. – Хён. Мне нужно сказать тебе кое-что очень-очень важное, – парень говорил непривычно тихо, и его низкий бархатный голос завораживал. – Хорошо? Я слушаю, что случилось? – его парня буквально не узнать, Со уже начинал серьёзно так волноваться. – Я прекрасно понимаю, что ты вряд ли поверишь мне... Или поверишь, но скорее всего, возненавидишь и прогонишь меня потом, я всё понимаю. Но выслушай сначала до конца, ладно? А потом я исчезну из твоей жизни, если ты захочешь. – Эй, Ликси? Ты чего? Малыш, что ты такое натворить успел? – Бин обнял своего парня за плечи и попытался заглянуть в его опущенные в пол глаза. – Пообещай, что ты выслушаешь меня. – Конечно, солнце. Я слушаю. В любом случае, ты же знаешь, что я всегда буду на твоей стороне? Что бы ни случилось, мы справимся с этим вместе. Феликс робко кивнул на это. Он решительно смотрел на Чанбина, при этом его глаза уже блестели от слёз. – Я... не совсем тот, за кого себя выдаю. Мы с тобой на самом деле уже очень-очень давно знакомы, – Бин непонимающе уставился на парня и не мог сообразить, о чём это он. – Я не шучу сейчас. Ты правда знаешь меня с самого детства. – Что ты такое говоришь? – У тебя был лучший друг в школе. Помнишь его? – Конечно. Сынмини, – ну да, а кто же ещё. Только их друг детства, которого Феликс сделал своей заменой в памяти возлюбленного. Тут австралиец достал из кармана что-то и медленно протянул предмет рэперу. Это оказался старенький потрёпанный телефон, который вполне себе работал. Кажется, у Чанбина был точно такой же в детстве… – Держи, это твоё. Он должен вернуться к тебе, а что с ним делать – решай сам. Открой камеру. Бин недоверчиво разблокировал переживший многое в своей жизни телефон и открыл папку с фотографиями. Дурацкие селфи моды десятилетней давности, его школьные друзья, футбольный стадион, красивые закаты и... огромное количество фотографий с каким-то мальчиком, отдалённо похожим на его Феликса. У него были такие же фото с Сынмином. Точно, там должен быть он! Откуда тогда это… – Хён... Прежде чем я тебе всё покажу, пойми, пожалуйста, одно: всё, что я делал – я делал только для тебя и для нас с тобой. Только потому, что я тебя очень сильно люблю. С пятого класса, хён, – австралиец со счастливой улыбкой поднял голову и смотрел точно в глаза рэпера. Он с самого начала знал, что такое ему не простят. Поэтому заранее принял решение сказать всё, как есть и просто уйти. С него хватит, пожалуй, этой жизни. – С тобой я провёл лучшие годы своей юности. И очень благодарен тебе за это. Ликс, вероятно в последний раз, встал на носочки, чтобы поцеловать Чанбина и тот, разумеется, не стал сопротивляться. Их поцелуй был настолько отчаянным и чувственным, что Бин сразу понял, что он был прощальным. От этого в груди больно защемило и не хотелось отпускать своё сокровище, куда бы он там ни собрался. – Прости. Феликс медленно и нехотя отстранился от парня. Не желая видеть реакцию Со, ангел опустил свой взгляд и приложил уже сияющую ладонь ко лбу растерянного парня. В эту же секунду на лице Чанбина появилась гримаса боли и ужаса. В его голове сейчас восстанавливались все воспоминания, и он за считанные секунды проживал свою жизнь заново, теперь уже по-настоящему. Ликс не утаил ничего: ни их первого разговора на ломаном английском, ни их посиделок до ночи с несделанной домашкой, ни робких поцелуев в щёчку. А следом холодный гранит и всегда живые цветы. Ликс даже показал чуть больше – через свои воспоминания он поведал ему о своих скитаниях в загробном мире, обо всём, что ему пришлось пережить ради тихого счастья с Чанбином сейчас. В эту минуту все мысли и чувства у них были одни на двоих, и это было невыносимо больно для обоих. В какой-то момент Со не выдержал и, грубо скинув руку младшего со своего лба, отскочил от него на приличное расстояние. Ангел лишь загнанно наблюдал за этим и робко прижал эту ладонь к своей груди. – Чанбин… – Какого чёрта?! – ну вот, этого и боялся Ликс больше всего. – Ёнбоги… Хочешь сказать, что ты это он?? Да как ты… У Чанбина банально был шок и стадия отрицания. – Это я, Бини-хён. Правда. Всё, что ты видел – чистая правда. Я специально заменил твои воспоминания и вернулся, потому что не смог без тебя. – Да как ты посмел залезть в мою голову и украсть у меня моего Ёнбока? С какой стати ты решил, что можешь распоряжаться чужими чувствами?? Рэпер пытался переварить всё увиденное. Допустим, с историей про ангела он мог бы смириться, ему уже не в первой. Но Феликс… Ему стало так горько от того, что у него просто забрали столь драгоценные воспоминания о мальчике, для которого в сердце холодного рэпера было отведено отдельное место. До появления нового Феликса он хранил их в душе, как самое сокровенное. И сейчас, смотря на худенького светлого мальчика перед собой, чувствовал себя предателем. И преданным. А он… заметно изменился с тех пор. Детские щёчки совсем исчезли, уступив место острым скулам. Россыпь веснушек почти всегда была замазана толстым слоем тонального крема. А ещё эти белоснежные волосы и не свойственные азиатам голубые глаза… Даже его голос изменился. До их разлуки у Ликса уже успел сломаться голос, однако даже так он был нежным и звонким, совсем не похожим на мужской. Он был настоящим лучиком света… И так рано погас, оставив после себя лишь пустоту. Чанбин молча смотрел на ангела, с головой окунувшись во вновь обретённые воспоминания. Он не мог поверить, что всё сложилось именно так. И до слёз сожалел об этом. Ему нужно будет время привыкнуть, что его парень и его первая любовь это один человек. У Феликса в одночасье разрушился весь его хрупкий мир. Он не мог остановить поток слёз и приложил ладонь к лицу, чтобы не позволить себе издать хоть один звук. Он не мог смотреть на то, как его парень прожигает его взглядом полным ненависти, поэтому в миг преодолел расстояние между ними и уже протянул руку, чтобы снова вмешаться в разум Чанбина и вернуть всё как было. Правда из-за собственных переживаний он не уловил эту тонкую грань и не понял, что взгляд был нацелен не на него, а на случайно выбранную точку в пространстве, а эта ненависть была направлена на самого себя. Старший понял трюк своего парня и не дал ему провернуть его вновь, резко перехватив его руку. А затем и вторую, пресекая последние отчаянные попытки младшего всё исправить. – Пожалуйста… Позволь мне… – Нет, – даже слушать не хотелось его оправданий. – Не смей больше лезть в мои воспоминания. – Прости… Парень почувствовал, как Ликс в его руках обмяк и больше не сопротивлялся. Он аккуратно отпустил его руки, и они безвольно опустились вдоль тела. Ангел уткнулся лбом в грудь рэпера и тихо плакал, бесконечно повторяя слова извинений. Со запрокинул голову к потолку, пытаясь этим остановить непрошенные слёзы, но получалось из рук вон плохо. Он не мог поверить, что сейчас перед ним правда стоял его Феликс. Ёнбок... Настоящий, живой. Чанбин аккуратно и слегка неуверенно коснулся руками тела напротив и одной рукой прижал его к себе за талию, а второй зарылся в золотистые локоны. Он действовал не спеша, будто пробуя. Но когда почувствовал тепло родного тела, содрогающееся от всхлипов, не смог сдержаться. Он сжал хрупкого парня в своих объятиях так крепко, как только смог, и дал волю эмоциям. – Ёнбоги… Маленький мой, – Феликсу хотелось выть от своего давно забытого имени из любимых уст. – Что же ты дурачок-то такой у меня. Что же ты в одиночку решил с миром сражаться?.. – Прости… Прости, прости меня… Бин взял лицо ангела в свои ладони и легонько приподнял его. Но парень крепко-крепко зажмурился, боясь любых действий со стороны старшего. – Малыш, посмотри на меня, – никакой реакции, кроме слёз на щеках. – Ликси, пожалуйста. Боже, да кто он такой, чтобы сопротивляться? Ангел неуверенно приоткрыл глаза и посмотрел на Чанбина так… будто он виновен во всех смертных грехах, совершённых человечеством. Бин аккуратно стёр слезы с веснушчатых щёк и неловко улыбнулся. – Ты… похорошел с нашей последней встречи. Хотя щёчки тебе были к лицу. – Хён… – Ты выглядишь немного младше, чем, наверное, мог бы? Я запутался немного… Сколько тебе сейчас? – Столько, сколько должно быть, мой год рождения не изменился. Но ты прав, телу даже восемнадцати нет… На том свете не стареют. – Какой кошмар, я спал с ребёнком… Теперь мне точно можно забыть о месте в Раю, – блондин был в ступоре от такого заявления. – Ликси… Дай мне немного времени? Мне нужно всё обдумать и… осознать это, понимаешь? – Да, да, конечно хён, я всё понимаю. Я… Я всего лишь… Я хотел… Договорить ему не дал, как ни странно, Минхо. Он подкрался сзади и накрыл его глаза ладонью, отправляя в глубокий сон. Он тут же подхватил хрупкого и истощённого парня на руки и положил его на их кровать, заботливо укрыв одеялом. – Ну, Бин? Теперь ты знаешь правду. Что собираешься с этим делать? – у Минхо была своя часть плана, о которой даже Феликс не знал, но он всё же надеялся, что к ней прибегать не придётся. – Я не знаю, Лино. Я не знаю… Парень подошёл к постели младшего и присел на край. Он с тоской смотрел на лицо лучшего друга и не верил, что всё это реальность. В попытках доказать себе правдивость его слов, Со взял ладошку Ликса в свои руки. – У тебя есть время подумать, пока он не проснётся. Если откажешься принимать его – у меня есть для тебя предложение. Оно ужасное и я не хотел бы к нему прибегать, но в этом случае это единственный выход. Если он тебе хоть немного дорог. – Лино-хён, что ты собрался сделать? – взволнованный Хан, всё это время стоявший за дверью, испугался за друга и решил узнать, что задумал его парень. – Я сотру ему память. Так же как он Чанбину. Подправлю его воспоминания, будто они никогда не встречались. Он не переживёт расставание, поймите, Чанбин буквально единственное, ради чего он живёт. Если он уйдёт – Ликси уйдёт следом, но уже навсегда. Я могу повлиять на его разум, чтобы предотвратить это. Не без последствий, правда. – Чего? Каких ещё? Ты же на мне пробовал свою силу, и всё нормально было… – Хан свято надеялся, что им не придётся это делать, потому что звучит весьма сомнительно. – Потому что ты мой человек, Хани, мы с тобой с твоего рождения связаны, у тебя иммунитет к моей ауре. А Ликси ангел. Я и так плохо на него влияю, внутреннее вмешательство он ещё тяжелее перенесёт. Возможно даже… – В этом нет необходимости, – Чанбин не дал Лино договорить, и тот постарался скрыть победную ухмылку. – Не надо ничего с ним делать, он и так натерпелся уже. Я не оставлю его. Он ведь… хотел как лучше? Я не имею права винить его хоть в чём-то. Минхо лишь самодовольно улыбнулся и мельком глянул на Джисона. Говорил же, что сработает. А Чанбин будто не с ними вовсе, поэтому не заметил никакого подвоха. – Вот вы можете представить его с яркими веснушками, карими глазами, тёмно-русыми волосами и пухлыми щёчками? – по-доброму усмехнувшись, вполголоса сказал рэпер. – Распечатаю наши старые фотографии и подарю ему на день рождения. Сам, наверное, забыл уже, как он выглядел. Чанбин с тёплой улыбкой убрал с лица нахмурившегося парня щекочущую прядь белых волос и заправил её за ушко. – Так значит, я могу быть спокоен за вас двоих? – заискивающе спросил Минхо. – Вроде того. Главное, чтобы он сам не передумал. – Он будет счастлив, поверь. – Ам, хён? Долго он спать будет? – неловко поинтересовался Хан. – Просто, мне ставить пирог или отложить до завтра? – А вы подготовились, я смотрю, – Бин усмехнулся этому мудрёному плану, который провернули за его спиной. – А ты как думал. Поставь в холодильник пока, я думаю, он только к утру проснётся. А там может и Чана позовёте? – Я думаю Чани-хён не сможет составить нам компанию завтра, – загадочно протянул Бин. – А почему? – Хан немного расстроился даже, потому что такой знаменательный момент хотелось разделить со всеми близкими. – А у Чани-хёна завтра гетеросексуальное свидание с милашкой с первого курса. Кажется, в их дружной семье скоро будет пополнение. Джисона и Минхо одновременно прорвало на истерический хохот, и вся комната наполнилась их звонким смехом, который весьма кстати разрядил напряженную обстановку, витающую в воздухе. Пока они на пару придумывали, что бы ещё такого саркастичного написать в общий чат трирачи, Чанбин тихонько укрыл Ёнбока одеялом получше и поправил подушку, чтобы шея к утру не затекла. Кажется, вот оно – то самое счастье, которое все так отчаянно пытались заполучить?