Тридцать три “Вы мне нравитесь” и одно “Люблю”

— Отработка, Поттер! Сколько их уже было? Десятки, а может, сотни тысяч?.. Не знаю. Все они одинаковы, да и эта не должна была бы стать исключением, не будь она первой отработкой в новом учебном году. И первой отработкой, когда я перестал ненавидеть мрачного профессора зельеварения. Что ж, остался всего лишь час – час до тех пор, как я окажусь наедине с Северусом Снейпом, желчным мизантропом, за смерть которого большинство студентов Хогвартса охотно подняли бы в Большом Зале бокалы, и отнюдь не тыквенного сока. Большинство, но не я. Бесспорно, прошлый год был настоящим ночным кошмаром для всей магической Британии. Слишком много событий – о них ещё долго будут штамповать сотнями учебники по истории нового поколения, да спорить на разворотах крупных газет. Но самым ярким для меня останется только один день, один миг и одно чувство. Оно заставило меня измениться. Стать жестоким и безжалостным к врагам, отдалиться от всех, скрыться за масками и забыть про воркующих друг с другом лучших друзей. А произошло это в Ту-самую-ночь, как принято её сейчас называть. Это была ночь Величайшей Битвы, по словам тех же газет. Только они не знают, что это был не час, когда я шел на смерть. И не минуты, пока я держал экспеллиармус. И даже не первые секунды после победы. Ведь все это я не смог бы сделать, если бы несколькими часами ранее я не видел, как на моих коленях умирал один мрачный зельевар. Я многих потерял в ту ночь, но страх лишиться его был намного сильней. Было… больно, очень больно. Душа не рвется от крестражей так, как терзало мне сердце. Хотелось выть, кричать, реветь и спасать. Я бы с куда большим рвением отдал свою жизнь ради него, а не всей осточертевшей магической Британии. Ничего необычного для влюбленного человека, согласитесь? Но тогда я не знал о своих чувствах, не знал о его роли в этой войне и в моей жизни в частности. И всё же я восхищался им, находил очарование в том, что отталкивало всех. Как?.. Не знаю. Опять. Слишком погряз в последнее время в вопросах-без-ответа. А дальше всё было как в сумасшедшем маггловском фильме. Я… Я спас Северуса (можно же его так хоть у себя в голове называть?..), победил Волдеморта, а потом... Потом наступила темнота. Темнота, поглотившая меня полностью. Было плохо. И больно. Опять. Но я не мог поделиться. Меня обуревало желание рассказать всем о его подвиге, вот только он бы не одобрил, а значит — нельзя… Я ждал его. Сидел у кровати и ждал… За это время я отдалился от друзей, вызубрил свойства каждого (!) долбанного (!) ингредиента в зельеварении, изучил в области колдомедицины и проклятий всё, что можно было освоить без практики и всё, что было связано с его выздоровлением. Мне хотелось стать достойным собеседником, так хотелось, чтобы он жил. А когда он очнулся, меня уже и след простыл. Да, я струсил. Моё присутствие теперь выдавал только забытый плед, да бутылочка с воспоминанием. А теперь я сижу в кресле в гостиной Гриффиндора, предаваясь воспоминаниям, как какой-то сентиментальный мальчишка – совсем не по-гриффиндорски, не так ли? До отработки не более получаса. Обидно, кстати, что получил я её за то, что зелье сварено лучше, чем у Гермионы! Можно подумать, не мог Гарри Поттер вот так вот взять и выучить зельеварение! Что ж, теперь ему за это ещё и драить котлы придётся… Зато наедине с ним…

***

Отработка прошла… как обычно. Я драил котлы под обжигающе-холодным взглядом профессора, словно тот по привычке ждал, что один из них обязательно взорвется, затем обрабатывал флобберчервей (Мерлин, как я удостоился такой чести?), затем видимо профессор решил меня добить, так как на финалочку мне предоставили полку с сушеными насекомыми. А потом… Чёрт меня за язык дёрнул! Уже на пороге пришла мне в голову одна "гениальная" идея! Вместо привычного "до свидания, сэр", я выпалил: - Вы мне нравитесь, профессор. И убежал, куда глаза глядят. Второй банки с тараканами, а они теперь стоят на самом видном месте, моя и без того больная голова не выдержит. "Опять не по-гриффиндорски", скажете вы. Да, я такой. А потом выяснилось, что мой факультет лишился трёхсот восьмидесяти, мать его, баллов, а я обзавёлся ещё неделей отработок. И хотя на собственный факультет в последний год я плевать хотел, то целой недели отработок с ним я не выдержу, хотя… Пожалуй, я вошел во вкус. И пожалуй, ошеломлять профессора Снейпа всякими импульсивными фразочками мне понравилось. Наверное, именно поэтому на следующей отработке я попрощался "пооригинальнее": - Профессор, вы мне нравитесь. Спустя неделю подобных признаний меня отправили импровизировать у Филча - причем до конца зимы! А ведь сейчас только конец ноября… Ну что ж. Зато я уже целых восемь раз признался в своих чувствах! Завел даже кое-какую тетрадку... Некий "счётчик" моих признаний. Хвала Мерлину, тетрадка пока не розовая и не с кружавчиками…

***

Рождество… в последнее время этот праздник нравится мне всё меньше и меньше. Как, собственно, и любые праздники в принципе. Вот честно, кому может понравиться готовить длиннющую речь на выступление перед "всем магическим миром, жаждущим получить одобрение и поддержку от Единственного и Неповторимого, Лучшего Героя Британии — Гарри Поттера!" Логично же, что единственный: все люди неповторимы. Но больше всего раздражает - нет, просто бесит, когда приписывают мои заслуги окружающим! Да, может быть это уже как-то по-слизерински, то есть высокомерно и эгоистично, вот только как же неприятно слышать, когда твои страдания - это "нелёгкий путь к победе", а их ничегонеделание - "тяжкая ноша правительства". Казалось бы, что может быть хуже? А нет, пресса превзошла даже их. Как я устал от их любимого: - Когда же Юный Герой поступит в Аврорат и представит общественности свою рыжеволосую невесту? Вот с чего они взяли, что я стану аврором и женюсь на Джинни? Кто сказал им такую чепуху? И если с профессией всё более-менее понятно, всё же я победил самого Тёмного Лорда (хотя откуда они взяли, что Гарри Поттер - "Светлый"?!), то по поводу Джинни и своей ориентации в целом я ни-че-го-ше-нь-ки не понял. У них там у всех что - шарики за ролики? Забыли, что маги бисексуальны? Так с чего бы мне обязательно быть натуралом? И ведь могли - могли бы просто спросить напрямую, предварительно уточнить, никто и не возражал. Тогда и не пришлось бы ставить себя на последнем интервью в идиотское положение, получив на такой гениальный вопрос соответствующий ответ… В общем, сидел я, бестолково изводя чернила и пергамент, в "предвкушении" очередного грандиозного шоу, то есть обыкновенного фарса, представлял толпы фанаток и вездесущих репортёров - и содрогался. А ведь не прошло ещё и года с окончания битвы. Видеть родных, потерявших всё, было больно. До сих пор. Даже с Тедди ни разу не виделся. Не хочу стать копией Сириуса, сам уже вдоволь наслушался о сравнениях с отцом. А еще, мне слишком больно знать, что его родители погибли именно из-за меня.   Ведь именно я – я во всём этом виноват.   Должен был спасти. Но не смог. И как с этими мыслями вообще реагировать на каких-то девиц, так и норовящих добиться хоть капельки моего внимания, а точнее моих денег и славы? Ну что ж, пускай и дальше мучаются, не будем их разочаровывать раньше времени. А пока… Остались всё те же три дня до Рождества и я всё так же сижу за сочинением своей речи. Только так же, как и перед первой отработкой, мысли витают не там, где им бы следовало. Так, стоп! Сосредоточиться. Подумать я успею всегда, а вот речь никто за меня не составит! Вдох…

Выдох…

Вдох…

Тьфу ты, так и заснуть можно, если продолжать в том же духе! Всё же сейчас четыре часа не дня – утра! А у меня ни мало-мальски нормальной речи, ни хоть какого-нибудь времени для сна. А ведь завтра ещё и на злосчастную отработку… к сожалению, с Филчем. Ему даже в любви не признаешься. А то примет за чистую монету, и еще одним фанатом у меня станет больше. Мерлин, по крайней мере, хорошо, что я из всех учеников в этом замке остался один-единственный (может быть, прав был «Пророк»?), так что хотя бы оживлённый щебет «ранних пташек» меня не отвлечёт.

***

Вы представляете? Нет, ну вы представляете? Я… Я опять признался ему!!! О Мерлин! Это… Это так… Так… Невозможно даже описать как! (Извините, но красноречия мне так и не прибавилось). А теперь все же, пожалуй, стоит успокоиться и рассказать с самого начала. Началось всё с праздничного Рождественского ужина. Сидел я за профессорским столом. Что, в принципе, и логично, ведь в Хогвартсе сейчас находятся только наш новый директор — МакГонагалл, Северус, Флитвик, ещё несколько учителей, да я. В общем, накрывать стол большего размера не было смысла. И вот с этого начинается всё самое интересное. Из свободных мест были только два кресла по бокам, одно сбоку от Снейпа и одно кресло с противоположного угла. Ну… Наверное это и логично, что выбрал я место рядом с ним. Хотя, для правдоподобности, и дрожал как осиновый лист, будто восьмикурснику действительно может быть страшно находиться среди учителей. Рождественский ужин не особо отличался от стандартных трапез в школе. Правда, меня поразило, что учителя ведут не светские "аристократические" беседы, а обсуждают вполне человеческие темы. Если мы обсуждаем профессоров, то они — студентов. И если учителя с моей стороны стола воздержались от подобных высказываний, предпочитая научные споры (скорее всего считали, что я их не пойму, а потому не буду лезть), то левая часть стола явно не заметила меня. Поэтому я решил повеселиться от души. После освобождения от крестража и победы над Волдемортом я стал прекрасным менталистом (удивительно, что говорю это, но спасибо, Том), поэтому послать ментальные образы себя Помоне, Поппи и даже Минерве не составило особого труда. А потом… Настоящий цирк начался, честное слово! Особы женского пола "секретничали" обо мне, пока я ухохатывался с вытянувшегося в недоумении лица Флитвика и удивленно-подозрительно заломленной брови Северуса. Все труды по освоению легилименции не прошли зря! Это того стоило! Я чувствовал себя… слизеринцем. Мне даже понравилось! А потом меня пригласили в святая святых — в учительскую. Аргумент был донельзя простой — учителя там всегда празднуют, а я тут один-одинёшенек… В общем, отказываться я от такой удачи и не собирался, поэтому мне выпала возможность воочию увидеть, как празднуют учителя. А они, видимо, либо вообще забыли о том, что не одни, либо просто забили на меня, ну и остаётся вариант того, что они приняли меня в свой коллектив как потенциального нового преподавателя в следующем году. И знаете, их гулянка мне понравилась гораздо больше той, что устраивали у нас на факультете. Мне даже бокал эльфийского вина перепал. А потом… Кульминационный момент! Я вышел на свежий воздух и заметил вдалеке тёмный силуэт. И… И всё же, я признался! И он меня не прибил! Так, всё, хватит, Поттер, а то точно на хаффлпафф переведут. Так вот. Я признался профессору, что он мне нравится. Уже в двенадцатый раз, между прочим! (Извините, что не посвятил ранее, но я ещё несколько раз "случайно" оставался после уроков с ну очень важным вопросом на счет флобберчервей и прочей живности и признавался Северусу в чувствах.) И знаете, когда после войны я обдумывал своё отношение к нему, то смог охарактеризовать его как симпатия, интерес или влечение. Было ощущение, будто этот человек стал для меня дороже всех на свете, но в то же время я не испытывал к нему настоящей любви. Да, он мне нравился. Я восхищался им, он привлекал меня, но любовь? Нет, чего не было, того не было. А сейчас… А сейчас я начинаю чувствовать нечто большее. Словно с каждым признанием он и правда начинает нравиться мне всё больше и больше. И всё же я получил лучший подарок на рождество! Эх, вот бы он мне и правда поверил…

***

Так и протекал мой последний год в Хогвартсе. За это время я впервые насладился учёбой. Я спокойно ходил на уроки без всяких приключений и испытаний. За девять месяцев учёбы я признался профессору восемнадцать раз. И… Мне всё равно было мало. Поэтому… Дарабанная бробь… Тьфу. Весь антураж испортил. Кхм-кхм. Барабанная дробь… Я стал преподавателем ЗОТИ!!! Та-да-та-та-та-там! Прошу любить и жаловать, я теперь профессор Поттер. И да, я таки стал профессором. Как оказалось, комиссия на моих экзаменах то-ли завалить меня хотела, то-ли наоборот помочь. В общем задания были профессорского уровня. Ну а я и так собирался на профессора сдавать, поэтому был во всей красе. Видели бы вы лицо Гермионы, когда в моём табеле на части предметов вместо оценок стояло “Звание Профессора”. Она-то полгода добивалась у министерства права сдать экзамены досрочно и попробовать пойти на профессорский уровень. А потом мы с ней начали терроризировать Минерву (да, да, именно так, мы ведь теперь коллеги), так вот, Гермиона выпрашивала место преподавателя трансфигурации, а я рядышком ходил, да иногда свои пять кнатов вставлял. Ну и в конце концов сдалась наша директриса под напором подруженьки моей, и мы получили свою желанную работу. Честно сказать, я никогда и не рассматривал свою кандидатуру в качестве преподавателя, но чего не сделаешь ради таких важных, как глоток воздуха, признаний.

***

Сегодня у меня день рождения! Мне… О боже, мне девятнадцать! А я уже и забыл… Надеюсь в этом году я смогу наконец-то нормально отпраздновать Свой день. И мне, кстати, страшно. В этом году я решил наплевать на всё и вся и не идти на официальные празднования. Лично мне хватило и прошлого года. Поэтому я разослал приглашения лишь своим самым близким друзьям и... Северусу! И да, теперь я могу на законных основаниях называть его именно так. Правда, для этого пришлось приглашать также и весь учительский состав. Но это мелочи. Для кого приватную часть в вечеринках придумали… Надеюсь, он придёт. До начала праздника осталось пять минут. Он пришёл!!! О да! Это лучший подарок! И я опять признался! Уже девятнадцатый раз, между прочим! Интересно, как он меня ещё не убил? Даже зелья ни одного не подлил. Это оставляет маленький шанс на то, что всё не так уж и плохо. И плевать, что каждый раз он выглядит так, будто выпил оборотное и закусил лимоном.

***

Первое сентября. Знаете, а ведь ещё в прошлом году я встречал этот день как ученик, а сегодня уже профессор. Это странно. Странно видеть детей, спешащих на поезд, и не быть вместе с ними. Странно сидеть за профессорским столом и быть у каждого ученика как на ладони. Зато я теперь отлично понимаю Северуса, всего лишь один взгляд которого способен отвадить любого любопытного студента. Мне даже сейчас хочется стрельнуть в кого-нибудь убийственным взглядом, а ведь прошло ещё не больше пяти минут. Но нельзя. Нельзя никому показывать, что мне плохо. Нельзя никому показывать свои слабые места. Нельзя давать повод для слабости. Нельзя… Много чего ещё нельзя. Как, собственно, и много того, что надо. От этого никуда не деться. Придётся играть свою роль до конца. А пока есть время просто наслаждаться мелочами, нужно ни за что не упускать их. Ведь всё ещё остаётся шанс потерять всё в один миг. Мда уж… Почему-то меня опять посещают одни лишь пессимистичные мысли и тянет рассуждать "о бытие". Наверное, это странно и ненормально, особенно для мага 19-ти лет. Война ни для кого не проходит без следа. И всё же сейчас уже первое сентября.

***

Ребят… Угадайте что… Я признался! — "Опять?" — спросите вы? — "Не опять, а снова!" — отвечу я. Уже двадцатый раз, между прочим! Это… Это фантастически!!! Знаете, похоже Северус уже привык. А мне так нравилось ставить его в ступор. Ну и ладно, найдём другой подход для его ошеломления. Я, наверное, уже вас задолбал… Ну вы потерпите ещё чуть-чуть, ладно? Просто… Северус мне не только нравится. Я… Я кажется люблю его… Ну или просто думаю, что люблю. Кто ж его знает. Всё равно это не взаимно, так что… Мне нечего терять! Юху! Так, что-то я немного отклонился от изначальной истории. Кхм-кхм. Моё двадцатое признание. А началось всё с того, что я его чуть не прибил. Ну вот честное слово! Кто ещё мог додуматься с грозным видом на глазах у всех учеников подбежать ко мне со своим фирменным "мистер Поттер", лишь для того, чтобы, отчитывая меня за что-то там, увести из поля зрения всех студентов и передать, что Минерва хочет меня видеть! Да я в него чуть ли его же Сектумсепрой не кинул! И несмотря на то, что само представление мне понравилось, нельзя же национального героя так пугать? А я испугался до чёртиков! Спасибо хоть, что намекнул о чём пойдёт разговор с директором. Ну а я в отместку за испытанные неудобства опять признался. Правда перед этим я "случайно" усилил голос Сонорусом… В общем вся школа слышала голос Мальчика-которого-не-пробивает-Авада, признавшегося кому-то из профессоров. Видели бы вы прожигающий взгляд Снейпа. Но меня этим не возьмёшь, у меня уже иммунитет выработался! Главное потом невинную мордочку состроить и глазками похлопать. В общем, началась у нас с того момента своеобразная битва. Он стрелял глазами и прилюдно унижал меня, а я в ответ повторял, как заевшую пластинку: "Вы мне нравитесь, профессор". Так и дошли мы до двадцать седьмого признания. А на двадцать восьмом я не выдержал. Просто из-за наших спектаклей я окончательно убедился, что не могу без него. Что я не представляю себя без его язвительных комментариев и саркастичных подколок. Они просто стали частью меня. Я пытался, честно. Я пытался думать только о том, что он был пожирателем, что он пытал и убивал невинных людей, что он портил мне жизнь все мои детские годы, да я даже думал о том, что он старый, в конце-то концов! Вот только вместе с этим я вспоминал, как он встал между мной и оборотнем, вспоминал все его попытки защитить меня, вспоминал это его "You have your mother's eyes"... А потом вспоминал его талант, ум и просто обалденные руки. Да, я с самого начала фанател от них, особенно когда Северус готовил зелья. И вы не подумайте, я не пытаюсь обелить тёмного человека, но все мы не идеальны. Капля дёгтя есть в каждом. Её никак не уберёшь и не замажешь. Она просто есть. В общем, как вы поняли, я пытался, но не смог. Я влюбился. Полностью и без остатка. Опять похож на того самого сентиментального подростка? Наверное... А ещё я, хоть и проявлял ангельское терпение, не смог перенести очередного его пренебрежения. Я терпел бесконечное количество раз. А потом не выдержал. В тот раз он прямо в середине большого зала послал мне что-то из заклинаний, а я заметил это слишком поздно. В итоге пока я осознавал, что не успеваю выставить щит и уклонялся от чар, я задел слизеринский стол, повалив тем самым около половины студентов этого факультета. И потом подходит Он. Да, именно так, с большой буквы. Подходит, значит, и шипит не хуже Нагайны, прости господи Мерлин и вся твоя родня (надеюсь, когда-нибудь я научусь говорить как волшебник). А в глазах-то черти вальс танцуют… В общем отправились мы к нему в кабинет "разбираться". Северус в своей начал унижать меня, мою неуклюжесть и отсутствие мозгов, а я сказал, что видел, кто послал заклинание. И вообще, мне надоели эти препирательства. Ну и начали мы как петухи друг на друга орать. А потом в один момент Северус изменился в лице. В его глазах я заметил проскользнувшие отчаяние и боль, прежде чем его лицо превратилось в безжизненную маску. И знаете, что он мне сказал? — "Давайте, говорите уже, Поттер своё излюбленное признание и проваливайте поскорее из зоны моей видимости". А я… А я не смог просто так бросить "Вы мне нравитесь". Да и не чувствовал я уже к нему одну лишь симпатию. В тот момент я растерялся, хотел уже просто сбежать, но всё же вспомнил о своей гриффиндорской натуре. — Я… Я люблю вас, сэр, — произнёс я. В тот момент я чувствовал себя самым беспомощным и жалким человеком на свете. Пришлось опустить глаза, ведь видеть в них отвращение и злость просто не было сил. Как оказалось зря. В один момент я скорее даже ощутил, чем понял, что он подошёл ко мне. Последующие фразы уже не доходили до моего сознания. Из-за разницы в росте его губы оказались прямо напротив моих глаз. Пожалуй, не догадался бы о моём желании только слепой. В общем… Северус лишь усмехнулся и исполнил мою мечту. А дальше я растворился. Просто потерял голову (хотя тут бы Северус поспорил о самом ее наличии) и забылся. Честно говоря, очень сложно описать чувства. Могу сказать лишь то, что поцелуй был крышесносным, учитывая, что мои ноги подкосились и я повис на Снейпе.

***

Что произошло дальше, можете догадаться и сами. Спустя пол года мы поразили общественность, а ещё месяц спустя стали законными супругами. Не могу сказать, что всё прошло гладко и все нас приняли. Но это уже совсем другая история.