Создай Свою Утопию

— Эмиль, ты молодец, дорогой! Когда-нибудь твоя сердечность доведёт тебя до светлого будущего, — сказала мне тётя Женя, моя будущая тёща, когда я вернулся домой после первого свидания с Элей, — Я прямо так и вижу, как ты растёшь добродушным учителем… Хотя нет, учитель тебе не к лицу… А вот адвокат, это да. Ты, мне кажется, найдёшь подход к любому и пробьёшь я в жизни! — Матушка, не преувеличивай! Я же просто открылся девочке в чувствах, ничего же такого не случилось. — Нет-нет, я своими глазами видела, как Эленька из скромной и зажатой почечки распустилась, как майский цвет! И всё от твоих слов. Береги её, себя и свой дар, и лишь тогда тебя ждёт истинное счастье.

***

— Да, тёть Жень… Я прекрасно помню… Да-да, новая работа… Где? Я ж уже вам говорил, в банке!.. Знаю, слышал, но я считаю, так будет лучше для нашего будущего… Да, хорошо, до свидания…       Сопровождаемый телефонным разговором со своей тёщей, Эмиль довольно скоро дошёл до своего нового рабочего места. Он устроился кредитором в местном банке, но для него эта работа казалась неподходящей. Хотя Эмиль сам себя и не считал самым добродушным и сострадательным человеком на Земле, но когда тётя Женя постоянно ему твердил об этом, он начинал ей верить гораздо больше, чем с свои собственные качества. Однако ещё больше тёща донимала его тем, что только «ханжи да прохиндеи могут заковывать людей на свои кредитно-процентные колодки, потому тебе, Эмилюшка, суждено войти в историю не Скруджем МакДаком, а Титаником экономического мира».       Вообще, Евгения Анатольевна Светлова очень любила выражаться по-театральному, хотя сама в театре была лишь в 7-летнем возрасте. Однако её мозг и язык глаголили так, словно она собирается писать роман, да только свои речевые обороты не может вставить в одно произведение.       Но вот Эмилю сейчас было не до глубокого внутреннего мира тёщи, который она так упорно ему навязывала. Его главная задача — найти главного, чтобы понять, что вообще делать дальше.       Весь банк уже заполонили люди. Бледные клиенты, согласные взять какую угодно сумму, и серые снаружи, но желчно-зелёные внутри служащие банка, которые под клишированной фразою «желание клиента — закон» уже припрятывали в свои кармашки проценты с несчастных. Более всех выделялась на фоне этих серо-буро-малиновых лиц девушка лет 25 с роскошными рыжими волосами и чуть вздёрнутым вверх носом. То ли так было в самом деле, то ли так казалось из-за того, что все остальные сидели — она была выше всех в этом заведении. Как сова, охотящаяся на мышь, она своими изжелта-зелёными глазами следила за всем, так что любому было ясно — если она не самая главная по должности, то уж точно по авторитету.       Эмиль робко зашагал в сторону рыжей. Один уже её горделивый стан показал, как она растерзает этого мышонка, если тот вымолвит что-то ей не по духу. — Здравствуйте, — тихо начал Эмиль, — Вчера я получил известие, что мне дозволено работать у Вас… Вы не представляете, как для меня это важно… — Имя?! — кратко спросила девушка. — Эмиль, Эмиль Сергеевич Предречный. А… — Алина для друзей. Однако для вас, гражданин Предвечный, я называюсь Ночным Кошмаром. Пусть Вы и на испытательном сроке, но никто на Вам своё время тратить не собирается. Идите к своему четвёртому окну. Если вы попали сюда, то я считаю проведение каких-либо инструктажей бессмысленным. Знайте, что для этой работы вам нужно начать всё с чистого листа: либо вы начнёте ненавидеть людей, либо, что более вероятно, я возненавижу Вас. — Так… — Я неясно выразилась? — Что Вы, что Вы, нет… — и Предречный быстро, но не убегая, направился к своему окну.       Первый рабочий день начался.

***

Клиент с талоном номер А55 приглашается к окну номер 4       Первым клиентом Эмиля была женщина в бордовом платье и такого же цвета мешками под глазами. Сразу было видно, что кредит для неё — последняя надежда. Однако Эмилю было очень интересно: для чего человек может взять кредит в банке? Какие у другого мотивы? Ведь, если поразмыслить, то и самому новоиспечённому банкиру легче было взять денег под процент.       Завязалась беседа. — Слушаю Вас, — учтиво сказал Эмиль. — Ой, глядите-ка, слушай он якобы меня! — взъелась женщина, — то же мне слушатель! Знаем мы вас, прощелыг! Уже и так по горло во всех ваших ипотеках погрязли! — Извините, пожалуйста. Я просто первый день здесь работаю, ещё стажируюсь. — Ах, стажируешься?! Ну-ну… До стажировались и мы! Вот какого по-твоему растить пятерых детей одной… Да ещё и на ущербную зарплату учителя! — О, да, вот мне тёща тоже всегда говорила: будь ты учителем, не иди ты эту бюрократию, не под это ты, Буратинушка, заточен. — Так прямо и говорила? — удивилась учительница. — Ну да… Но вот обстоятельства так сложились, что в банке работать мне пока поважней. — Хм… Как артистично говорит она у Вас… А я ведь тоже сразу в Вас разглядела доброго человека. Не такого, как все эти бандюги. Выпишите тогда мне на 4 миллиончика. — Зачем же Вам, бедной женщине, так много? Вы же это, верно, в жизнь не оплатите! — Да сама знаю. Так детки-то совсем не понимают, откуда матери-то деньги достаются. Вот как с младшенькой, Катей проходим мимо «Детского мира», так та всё плачет по кукле дорогущей; а Борька вообще мне такую вчера истерику устроил, когда я ему отказала купить новый телефон… Ну как же с ними-то быть? — О, я Вас понял… Мне очень жаль, но сейчас я Вам подсоблю… Не скажете ли имя? — Алёна Ивановна Перестукина. — Что ж, заполните эту форму и приходите до конца года. — Если Вы продолжите тут работать, хоть каждый день! До свидания! — До свидания! Клиент с талоном номер А58 приглашается к окну номер 4       Следующим был такой же добрый молодец, как и Эмиль. Клиент был свеж, румян, и невозможно было понять, что светлее: его золотые волосы или его белоснежная улыбка. — Прошу садится, — вновь начал разговор Эмиль. — Хе-хе, давайте самую крупную сумму, что у Вас есть! — беспечно выпалил молодой человек. — А можно узнать, зачем столь большие деньги такому юноше? — поинтересовался банкир. — Ха, да я и не скрываю! Хочу квартиру купить! Переедем туда с Люськой и Муськой и заживём по-полной! — А Люся и Муся — это?.. — Люся — кошка, Муся — девушка. Вообще её Полиной зовут, но это у нас уменьшительно-ласкательно так. Ну, я думаю, понятно. — Ну что же, хорошо. Вот, на самую крупную сумму. Распишитесь и заполните бланк, и в течение недели мы обо всём позаботимся. — Сейчас распишемся, — и юноша живописно вывел замысловатую подпись и свои личные данные. — До свидания! Совет Вам да любовь, — попрощался с клиентом Эмиль. Клиент с талоном номер А64 приглашается к окну номер 4       Следующим на очереди был широкоплечий муж. На нём была болотно-зелёная водолазка с небольшими жёлтыми пятнами, происхождение которых было неясно. Но вот на плаще клиента были явно видны алые пятнышки крови. — Приветствую Вас! Что Вам угодно? — Так известно что, денежек взять, — бодро ответил клиент. — Извините меня, конечно, — перебил мужчину Эмиль, — но можно ли поинтересоваться, что это у Вас за пятна по всей одежде? — Пятна?! Что на бадлоне — так что дочурка разукрасила. Для неё, собственно, и пришёл просить. А на халате — то пятна крови. — МАНЬЯК?! — Да ну, какой же маньяк! Хирург… Хотя, в этом Вы слегка правы. Всё же, кто бы что ни говорил, хирург — это профессия, которой нет равных! Я уже 9 лет проработал в больнице, а всё со страхом к пациентам. Осознание того, что одно моё неверное движение пресечёт чью-то жизнь… Ужас… — Так чего же не бросить такую профессию? — Так ведь ножом не только режут, но и вырезают, — ответил хирург. — Ведь именно в моих руках скрыта новая для человека сущность, именно я её ему придаю. Признаться, конечно, было бы идеально, если бы никто не страдал болезнями. В детстве, например, я вообще мечтал быть капитаном корабля. Так вот сейчас на ваши кредитки дочку свожу в круиз. — Что ж, распишитесь здесь и здесь, а далее мы начислим всё по онлайн-банку. — Спасибо! Ха, порадую Настеньку! — посмеялся клиент, расписался и вышел. Клиент с талоном номер А70 приглашается к окну номер 4       Далее вошла бабушка. На вид ей было около 80 лет, и одна лишь её ехидная ухмылочка говорила о том, что она имеет какие-то цели и замашки, непонятные другим. — Ну здравствуй, милок, — начала в этот раз клиентка, на не банкир. — Выдай-ка мне кредитик на пол-мильона! — Ух ты, бабуля, — удивился Эмиль, — на что Вам такая большая сумма? Уж не хотите ли на пенсии покрутить? — Да нет, своё, уж чую, я отжила… Да вот семья у меня паршивая такая… Ни разу не приехали навестить за 5 лет… Вот так что я сейчас помру, а это всё им в наследство оставлю. Пусть Бог их рассудит моими последними деньгами, кто хорош, кто негож. — Хм… Ну, в целом, так тоже можно. Скажете своё имя, или оформим на какого-нибудь члена семьи? — Да на меня, на меня… Дайте, сама заполню. — Хорошо. Удачи Вашей семье… — Спасибо, милок. И помни, семья — это святое! Клиент с талоном номер А71 приглашается к окну номер 4       Следующим в очереди был уже совсем пожилой, но ещё и не дряхлый мужчина. Его борода свисала до самых пят, а седьмая пядь во лбу смещалась восьмой и девятой. — Здравствуйте, — сказал Эмиль, — Вам деньги на наследство? — Да какое наследство, внучек! Я — последний из своих! — В каком смысле? — Да в самом прямом! Меня одного Боженька долголетие наградил, а всё мои уже померли сами. Сынки сами состарились, в землю полегли, дочка от инсульта скончалась. Внучат у меня было целых 8, да и те концы отдали: кто отравился, кого убили, а Пашка-дурак под поезд сунулся, да и издох. Да и правнук мой, Тёма, даже того врачи угробили. Один я остался, 113 лет прожил! Вот, теперь себе на похороны нашкрябываю… Вот всем бы им дал Бог долголетия!!! — Не переживайте. Так и быть, запишу Вас: денег Вам дадим, но процент брать не будем, — прошептал дедушке Эмиль. — Только не говорите никому. Ведь это же нелегально. — Само собой, внучек! Ай, спасибо! А записывай кредит на имя Савела Палыча Подёночкина! — Так… По-дё-ноч-ки-на… Распишитесь. — Ай, низкой поклон тебе, внучек! Да благословит тебя Господь! Клиент с талоном номер А73 приглашается к окну номер 4       Вошёл человек необычного склада. На вид ему было лишь около 30, но сам он был довольно бледен и сух. У него была козлиная борода, тёмные очки и чёрный джемпер, на котором виднелись пятна от масляной краски. — Здравствуйте, чем могу быть полезен? — Мне нужно, по моему расчёту, ровно 356 тысяч 87 рублей! — Ух ты ж может, вам сразу 400? — Пожалуй, и да, но я люблю точность. Ведь без самой точности, не было бы искусства. — А Вы, по-видимому, художник? — спросил Эмиль, поглядывая на запятнанную одежду посетителя. — Да, да, и ещё раз да! И я нисколько не гнушаюсь этого! Я сюда приехал не для того, чтобы меня затаптывали, а чтобы покорить городские высоты! — Да чего вы, я всё понимаю… — А вот эти деревенские ничего не понимают! Только что и орут: Афонька, дурачок, в город едет со своей мазнёй! Ха, вот я им покажу, кто тут дурачок! — Понимаю… Что Вас не понимают… — Конечно не понимают! Я же гений, новатор! Я, между прочим, стою на пороге открытия нового стиля! Слыхали ли Вы что-нибудь про шедоу-арт? — Это когда из какого-то мусора получается живописная тень? — Невежда! Не из мусора, а из реально-бытовых предметов и скульптур. А только представьте объединение простой живописи и шедоу-арта! У меня есть эскиз моего дебюта! Назову его «Гнев Аполлона»! Про царя Мидаса хоть слыхали? — Это тот, у кого были золотые руки? — Да, но ещё Аполлон в наказание дал ему и ослиные уши. И вот представьте: портрет грозного и властного греческого царя, а над рамой скульптура самого Феба. И только ты включил свет — тень рук Бога падает на Мидаса, придавая ему эффект тех самых ослиных ушей! — Как необычно! Что ж, можете дальше сказать свои инициалы, Афонька-ду… Ой, вернее, маэстро Афанасий, — осёкся Эмиль. — Афанасий Андреевич Дионисин! — Неудивительно, что Вас так влечёт к античности! — Хоть тут я с Вами согласен! Приду за деньгами сам, люблю наличные! — Хорошо, до свидания. Клиент с талоном номер А80 приглашается к окну номер 4       Этого клиента по праву можно было звать «золотым перцем». То был мужчина лет 45, но выглядел он ослепительно: золотые блонды, золотые кольца, даже 2 золотых зуба. «Вот этот-то наверняка для себя пришёл просить деньжат!» — подумал про себя Эмиль.       Но и тот просил денег не для себя — для больной матери. И следующие клиенты, как ни крути, все просили денег для каких угодно целей, но не на себя. У каждого их них были свои идеалы и ценности, за которые они раздели и в которые были готовы вложиться.