Теперь я совсем другой...

      Знаете тот момент когда ты вроде заснул, вроде должен отдыхать и проспать до утра, а просыпаешься где-нибудь в пять или четыре ночи? Вот у меня сейчас тот самый момент. Я лежал на диване и смотрел в деревянный потолок.       — Вот какой чёрт меня дёрнул проснуться так рано? — шептал я себе под нос, накрываясь пледом и пытаясь снова уснуть.       К сожалению, это мне совсем не помогало. В избе стояла мёртвая тишина и это меня напрягало. Привыкший к шуму проезжающих мимо автомобилей, крику соседей, скрипу кроватей, шуму города, я не мог уснуть в деревенской тишине. Было как-то неуютно. Но вскоре это неудобство скрасил начавшийся за окном ливень.       Ритмичное постукивание капель дождя о крышу снова заставило меня закрыть глаза и медленно провалиться в сон.

***

      Вокруг темно, я стою на чём-то вроде пола и пытаюсь подойти к единственному источнику света–лампочке. Она светила слабым, жёлто-оранжевым светом и иногда предательски моргала. Не видя ничего кроме этой стекляшки, я шёл вперёд. Вот, казалось бы я уже близко. Я ускоряю шаг, а затем перехожу на бег и вот, у самой цели я срываюсь вниз и падаю.       Падаю быстро, всё в той же темноте. Не страха, не боли я не испытывал, я только вглядывался в ярко жёлтые огоньки на краю обрыва. И вот, глухой удар и я просыпаюсь. Уже светло, за окном поют птицы, а от ночного ливня остался лишь мелкий, моросящий дождик.       Я лежу на диване, укрытый одеялом, и думаю о том как буду добираться до общежития. Не денег, не телефона у меня с собой нет, а точнее мой похититель их забрал. Я фыркнул себе под нос, сел на край дивана и потянулся.       Мышцы странно ныли, как будто я с дома упал или чего повыше. Встав с дивана и напезтерив свою одежду, я посмотрел на весящие в комнате часы.       — Ровно двенадцать, — зачем-то вслух произснёс я и поплёлся на кухню. Бабушка ещё спала и я, не став её тревожить, начал собираться. Обычно я этого не делаю, но тут решил написать письмо, прощальное письмо. Я нашёл потрёпанный жизнью листок и карандаш. Усевшись за кухонный стол я начал писать. «Дорогая Ирина Тимофеевна, спасибо вам за то, что приютили и дали перенаочевать в вашем доме. Надеюсь у вас всё будет хораошо.

Дима.»

      Это всё на что меня хватило… Я оставил записку на столе и взяв булочку, которую Ирина Тимофеевна оставила мне как раз на обратный путь, открыл дверь избы и вышел на улицу.

***

      Тучи всё ещё зловеще нависали над головой, а солнце лишь блекло освещало их, не доставая до земли.       Я насупившись прошёл к калитке и, осторожно открыв её, вышел на дорогу. Земля проминалась подомной и противно хлюпала..Я огляделся и обречённо вздохнул.       Вдалеке виднелась Москва-Сити. Верхушки этих многоэтажек скрывались в плотном тумане. Я направился в их сторону тихо матерясь и посылая долбанного Антона.       — Блять! — я поскользнулся на мокрой земле и смачно шлёпнулся. Лёжа на спине я смотрел на пролетавшие мимо тучи, меня заворожила эта картина. Когда спина уже полностью промокла и холод начал пробирать меня до костей, я начал медленно вставать. Сжав плечи я пытался согреться, но это было бессмысленно: ветер легко пробирался сквозь мою защиту и окутывал тело могильным холодом.       — «Осталось немного… Надо продержаться», — подумал я, и ускорив шаг начал быстро переходить на бег.       Вскоре я добрался до магистрали. Пришлось пройти ещё около километра что бы найти автобусную остановку. Долго ждать не пришлось, вскоре подъехал мой автобус. Я быстро зашёл, и в суматохе будничного дня приложил руку без карточки к аппарату. Никто и не заметил моего действия, а я спокойно стоял среди толпы, проезжая зайцем на этом автобусе уже в сотый раз. Ко мне никто не прижимался, этому послужила моя грязная и мокрая одежда. Ну, честно говоря, меня это только обрадовало.       Автобус наконец останавливается возле общежития и открывает двери, выпуская на улицу толпу бабушек, которые как всегда куда-то спешили. Я вышел за ними и спокойным шагом направился ко входу в нужное здание. Меня встретили удивлённые глаза тех однокурсников, которые решили прогулять парочку пар.       — Шашлык?! — заорал кто-то из толпы, которая окружила меня, но я не обратив на это внимания пробрался к входу. Наконец открыв дверь я ввалился в подъезд.       — Здрасте, не могли бы вы дать мне ключики от комнаты с, так называемым, призраком? — сказал я подойдя к столу за которым сидела сурового вида женщина.       — А ты кто? — спросила она и подняла голову.       — Я Димитрий Побрацкий, живу я там. Ключи свои потерял, по этому прошу у вас, — быстро протороторил я.       Осмотрев меня с ног до головы, женщина сняла с крючка ключи, и впихнув мне в руку снова увлеклась газетой, лежащей у неё на ногах.       — «Повезло» — подумал я и начал подниматься по лестнице.

***

      Ноги уже отваливались, но вот я стою у двери и пытаюсь попасть ключом в замочную скважину.       — Я снова дома… — выдыхаю я и закрыв дверь падаю на кровать, не утруждая себя в переодевании. Тяжело дыша, ворочаясь, я тихо мычу, и нехотя встаю с кровати. Опрос в мое голове по вопросу: «Стоит ли всё же переодеваться?»       Закончился опрос на мысли о том, что потом придётся стирать постельное белье и принятием решения, встать.       Я снял с себя грязный и до нитки промокший свитер, за ним на пол упали и штаны. Открыв шкаф я начал искать в нём что-нибудь тёплое и мягкое. В самой глубине шкафа был найден ещё один свитер, вскоре он благополучно висел на моих плечах и приятно согревал остывшее тело. Он был мне велик, я бы сказал очень велик. Его будто гигант или Годзилла носили, но мне в тот момент было похер. Свалившись на кровать я закрыл глаза и провалился в сладкий и такой желанный сон.