Игла судьбы

      У строчевой вышивки узор кажется не просто простым, а примитивным, ведь в отличие от большинства известных видов рукоделия зародился в крестьянстве. Только вот этот вид рукоделия является достаточно сложным видом вышивки, ведь техника является сочетанием счетной вышивки, плетения кружева и ткачества. Их план был предельно прост, но оказался трудным для исполнения. Дойти по крышам до конца улицы оказалось совсем несложно, в старинном районе городе дома стояли вплотную друг к другу, и не было нужды прыгать или делать большие шаги. Крепко держа сестренку за руку, Айрис размышляла о том, почему город расширялся в другую сторону, оставив эти кварталы на окраине. В детстве это обижало ее, ведь все знакомые жили в центре, но в данный момент она благодарила Создателя за то, что ненужно выбираться по улице, заполненную патрулями, пытающимися успокоить озверевшую толпу, что бушевала около их дома, громя магазин. Мысли скакали, но раз за разом возвращались к вопросу, возникавшему последние месяцы. Почему в тяжелые времена в людях просыпаются самые мерзкие, самые поганые стороны? Почему люди начали погромы, почему они стали нападать друг на друга, почему тихая соседка, которая когда-то делала малышке Айрис кукол из цветков мальвы, сейчас среди тех людей, что разносят магазинчик эра Маркуса? Так много почему и ни одного ответа. Ведь гораздо проще было бы, если бы все умели ждать, не сеяли панику, хранили спокойствие, тогда бы власти смогли больше времени уделять на разработку лекарства, а не на усмирение обезумевшего народа. Впереди показалась старая водонапорная башня. Построенная еще в прошлом круге, она идеально сохранилась, восхваляя создателей своей монументальностью и одновременно с этим грациозностью. На уровне крыш в стене башни находится небольшая деревянная дверь, обитая кованым железом, с улицы ее не видно, поэтому очень мало кто знает о ней. Айрис знает, она изо всех сил сжимает в кармане большой грубый ключ, ладонь стала неприятно влажной, как всегда, в минуты сильного волнения, и она до безумия боится выронить и потерять эту надежду на спасение. Дверь открылась на удивление легко, Эдит и Дейдри вытащили фонарики и освещали путь вниз. В прыгающем свете внимание концентрировалось на мелочах, навроде отбитого куска штукатурки, частично обвалившейся ступени или бабочке, решившей переночевать на низком своде потолка. Одновременно хотелось и побыстрее выбраться из узехонького коридора, и чтобы это никогда не кончалось, тогда не надо было бы выходить на улицу. Наконец винтовая лестница закончилась. Мирабелла притянула к себе всех девочек и крепко обняла. - Сейчас мы выйдем на улицу, и нас никто не должен увидеть или услышать. Мы пойдем быстро, сначала по улице Ткачей, потом повернем в Конюшенный переулок, затем будет парк и нам останется только перейти Дриксенское шоссе, и мы окажемся за городом. Это расстояние легко можно было бы пройти за полчаса, но ночью в полной темноте с двумя маленькими девочками путь занял более полутора часов. Несколько раз приходилось прижиматься к стенам между домов, когда на пути встречались патрули. Каждая тень, каждое движение ветки в парке казались враждебными, Айрис нервно оглядывалась, ожидая, что вот сейчас появятся патрульные или из-за куста выскочит очередной мародер. Напряженности добавлял и ветер, завывавший в верхушках деревьев и гнавший низкие облака, отчего луна то появлялась, полностью освещая дорогу, то скрывалась, делая путь сложнее. Они старались идти параллельно знакомым дорожкам, освещения в парке не было по причине экономии энергии во время комендантского часа, а фонариками решено было не пользоваться, дабы не привлечь к себе внимания. Дейдри уже пару раз упала, зацепившись за корни, и теперь начинала капризно хныкать. Сама Айри тоже больно налетела коленом на пень, но лишь упрямо поджала губы да мысленно выругалась. Путь по парку казался просто бесконечным, еще и вышли они не в том месте, где планировалось, видимо в темноте все-таки слишком сильно отдалились от нужной тропинки. Мирабелла остановилась перед оградой и выдохнула, украдкой вытерев взмокший лоб. - Ну что? Давно через заборы не перелезали? – спросила женщина с нервным смешком. – Или до ворот пойдем? - Через забор! Через забор! – захихикала Эдит, шестилетняя малышка воспринимала все лишь как приключение. - Да не полезу я туда, - Дейдри уже откровенно ныла. – Ну что за дурацкая идея, лучше бы дома сидели. Как Айрис в тот момент хотелось дать сестре подзатыльник или чем-нибудь тяжёлым по голове стукнуть! Девушка тоже хотела забиться в уютный безопасный дом и не вылезать оттуда никогда. Дом, вот только, безопасным больше не был. А пройти нужно было сегодня еще много. - Не капризничай, - осторожно тронула Мирабелла за руку дочь-подростка. – Ты же сама хотела ночной поход. - А теперь не хочу, - девочка отдернулась, злобно сопя. – Я устала, и наверняка растянула лодыжку. Айрис вскинула голову и прошипела в сторону не вовремя раскапризничавшейся сестрички: - Если бы растянула, сейчас бы лежала под кустом, а не скакала здесь. Лезь через забор, тут даже Эдит без помощи справится, а ты вон какая вымахала. Хотелось, конечно, добавить сравнение с кобылой, Дейдри со своими тоненькими ножками действительно была похожа на жеребенка, но Айри вовремя прикусила язык, с силой втянув носом воздух. - Дейдри, пожалуйста. Посмотри, здесь очень просто перебраться на ту сторону, а до Северного выхода еще надо дойти. Мы сможем быстрее перейти шоссе, а там отдохнем немного где-нибудь, - мама первой шагнула к решетке. Ограда, казалось, была предназначена для того, чтобы через нее перелезать, множество завитков, чугунных листьев и цветов. Айрис подстраховала Эдит, пищавшую от восторга, и повернулась к Дейдри. В этот момент сестры были особенно похожи друг на друга, обе с всклоченными челками, упрямо пыхтящие и бросающие испепеляющие взгляды. - Мам, она толкается! - Мам, она лезть не хочет! - Тогда мы с вашей сестрой пойдем дальше, а вы догоните, - безэмоциональный голос Мирабеллы звучал совсем тихо. Препираться тут же расхотелось, а оставаться в темноте без мамы не хотелось еще больше, поэтому сестры, синхронно вздохнув, полезли. Между городским парком и Дриксенским шоссе была широкая полоса газона и глубокая канава, заросшая травой. Половина фонарей не горела, не было привычного непрерывного потока машин. - Как в фильме ужасов, - Дейдри с моментально сменившимся настроением прижалась к старшей сестре. – Жутко. Айрис не ответила, лишь взяла ее за руку и повела вперед. Маленькая семья спустилась в канаву, показавшуюся настоящим рвом. Трава, покрытая ночной росой, была скользкая, уцепиться было не за что, и Айри неудачно подвернула ногу, да еще и рюкзак начал ощутимо давить на плечи. Подъем был тяжелее, склон был круче, и приходилось ползти чуть ли не на четвереньках, пачкая руки во влажной земле. Женщина и девочки тяжело и шумно дышали, надорская болезнь давала о себе знать, затрудняя дыхание и заставляя сердца колотиться быстрее. - Машина едет, - вдруг пискнула Эдит, когда они уже почти выбрались на шоссе. Айрис вскинула голову и тоже услышала приближающийся шум. - Вниз. Быстрее, - скомандовала Мирабелла. Буквально скатившись вниз, они сбились в кучу, отчаянно цепляясь друг за друга. Волнение матери передалось дочерям, и они прижались к ней на дне, перепачканные землей и соком травы. Кажется, никто не дышал, когда приблизившаяся патрульная машина включила сирену и, взревев двигателем, ускорилась. Когда шум стих, женщина осторожно развела руки детей: - Нужно перейти шоссе, сейчас поднимаемся, как можно быстрее, потом бежим. Эдит, будь рядом со мной, я возьму тебя на руки. Там шесть полос или восемь, я не помню. Нам нужно уйти с открытого пространства как можно быстрее. И снова был скользкий и неудобный подъем. А затем стремительный бег по асфальту, и перепрыгивание через отбойник между проезжими частями. С другой стороны дороги тоже была канавка, но неглубокая, и они позволили себе перевести дыхание в ней прежде чем снова возобновить путь. Дальше начиналась лесополоса, в которой пришлось замедлиться, внимательно смотря под ноги, чтобы не споткнуться о корень или бутылку, выкинутую проезжающими. - Айри, это ведь не поход, да? – тихо прошептала Дейдри, поотстав от матери и младшей сестры. – Это из-за «Скверны»? - Да, - приходилось шептать, чтобы не услышала Эдит. – В доме появилась плесень, мы решили уходить очень вовремя. Ты не дуйся, пожалуйста, что я тебя толкала, страшно было. Магазин эра Маркуса разгромили, я очень боюсь тоже встретить таких же людей. Рюкзаки становились все тяжелее и тяжелее с каждым шагом. Сколько они шли? Час, два или пять? Глаза начинали слипаться, сказывались и почти бессонная ночь, и волнения, но Айрис упрямо плелась за Мирабеллой, шагавшей вперед со спящей Эдит на руках. И вот когда уже казалось, что сил больше нет и упасть можно прямо на месте, они вышли на берег узкой речушки, и мать повернулась к ним: - Давайте остановимся здесь. Трясущимися руками девочки кое-как растянули старенькую палатку, чуть ополоснули лица холодной речной водой, натянули спальники и забылись глубоким сном без сновидений.