The Tale of a Fairy and Her Specialist

Эпилог

Остаток учебного года прошел без происшествий. Спокойная жизнь теперь казалась как никогда привлекательной, и Фара знала, что они все ею наслаждались. Феи вернулись к привычным занятиям, а специалисты — к тренировкам; к концу года успехи студентов выросли как на дрожжах. И дело было не только в их способностях, но и в их личностных качествах и поведении. Те, кто раньше позволял себе резкость и грубость, стали более мягкими и открытыми; те, кого Сол называл «горячими головами», кто летел вперед, не задумываясь о последствиях, теперь в полной мере осознали ценность стратегии и наличия хоть какого-то плана действий; те, кто раньше был одинок или чувствовал себя изгоем, обрели поддержку в виде людей, способных оценить их уникальность. Молодые люди, с которыми Фара познакомилась еще до освобождения Розалинды, не утратили огонь в глазах и способность непринужденно улыбаться, однако опыт, который они получили, столкнувшись с нелицеприятной действительностью, прибавил зрелости в их взгляде и поведении. Сердце Фары болезненно сжималось от мысли о том, что этим юным душам пришлось столкнуться с такими трудностями, но в то же время она была благодарна судьбе за то, что они все благополучно усвоили полученные уроки и в конечном итоге смогли преодолеть это все вместе. Но также Фара прекрасно знала, что отсутствие физических шрамов не означает отсутствие душевных. Она понимала, что им всем придется столкнуться с последствиями пережитого, как физическими, так и эмоциональными, поэтому обратилась к миссис Риз — глава Совета имела связи с лучшими целителями Иного мира — и попросила порекомендовать фей разума, специализирующихся на терапии, в том числе подростковой. Миссис Риз откликнулась очень быстро, включив в список еще и имена тех, кто работает со взрослыми. Психотерапевта пригласили в школу на неопределенный период (до тех пор, пока в нем будет необходимость) для работы не только с теми, кому Розалинда причинила физический или психологический вред, но и с теми, кому по какой-то причине нужна была помощь и поддержка. И хотя Фара встретила некоторое сопротивление со стороны Сола, Бена и некоторых Специалистов, в конечном итоге они согласились, что в жизни каждого присутствовали события, как недавние, так и давнишние, последствия которых необходимо проработать, и чем скорее, тем лучше. Время, проведенное за обсуждением событий прошедших недель (и лет), без сомнения, было продуктивным, однако Фара и Сол (и Бен тоже, она это знала) по-прежнему просыпались от кошмаров, снова ощущая боль от ран, нанесенных их монстрами. В тех случаях, когда встретиться с психотерапевтом не удавалось, они втроем собирались в оранжерее Бена, грея ладони о чашки с горячим ромашковым чаем, и просто говорили. Иногда темой их бесед были такие безобидные вещи, как погода, а иногда — причины, по которым каждый из них просыпался с застрявшим в горле криком и со слезами на глазах. В такие вечера они сидели рядом, очень-очень близко, напоминая друг другу, что они не одни.

***

Месяца через два после того, как Совет принял решение, Сол окончательно переехал в апартаменты Фары. Он давно уже привык оставлять там одежду и туалетные принадлежности, а в последнее время не раз случалось, что студенты, нуждающиеся в директоре Специалистов вне занятий, шли не в его комнаты в их корпусе, а к директрисе. Тогда стало ясно, что они скрывали свои отношения от студентов далеко не так изящно, как им казалось. Или подростки нынче стали чересчур наблюдательными. Однажды утром, когда конец учебного года и отстранение Фары от должности директрисы были уже не за горами, Фара и Сол сидели за кухонным столом и мирно завтракали. Сол читал, а Фара просматривала бумаги, которые ей прислал Совет — формальность, необходимая, чтобы Бен официально смог стать исполняющим обязанности директора. Фара смотрела на листы в ее руках, но по ее взгляду и выражению лица Сол совершенно точно мог сказать, что мысленно она находилась где-то в другом месте. — Фара? Все в порядке? Сол положил раскрытую книгу на стол, отодвинув тарелку с яичницей и тостами в сторону. Фара не ответила на его вопрос, поэтому он мягко взял ее за запястье, выводя из задумчивости. — Что? — Она посмотрела на него, и между ее бровями пролегла морщинка. — О чем ты задумалась? Сол придвинул свой стул ближе к ней, чтобы запустить руку в ее волосы и провести пальцами по щеке. Моменты, подобные этому, были одной из его любимых частей переезда к ней: у него была возможность увидеть ее до того, как она превратится в директрису Алфеи — распущенные волосы, легкая походка, расслабленные плечи. — Я думала… — Ее голос прозвучал хрипло, и Фара прочистила горло, прежде чем продолжить. — Я думала о том, что мне нужно увидеть Розалинду. Его рука соскользнула с ее щеки и теперь сжимала его колено. Сол сделал глубокий вдох и прикрыл глаза. — Фара… Он услышал, как она встала со стула и сделала несколько мягких шагов, а затем почувствовал легкий толчок в плечо. Сол открыл глаза и посмотрел на Фару. Она устроилась у него на коленях, одной рукой обнимая за плечи, а другую положив на сердце. — Выслушай меня. — Фара вскинула брови, и Сол кивнул. — Я понимаю, что все уже решено и улажено, но… есть еще кое-что. — Фара подняла руку, и Сол увидел, что она дрожит. Он переплел их пальцы, и Фара улыбнулась. — Есть вещи, которые мне нужно ей сказать. Я знаю, кажется, что все кончено и незачем ворошить осиное гнездо, но я также знаю, что на самом деле все не будет кончено лично для меня, если я не смогу сказать ей то, что хочу… мне нужно отпустить это, чтобы забыть про нее. Сол обнял Фару за талию и притянул ближе к себе, а затем уткнулся лицом в изгиб ее шеи. — Фара… Она что-то промурлыкала и поцеловала его в висок, пока ее рука почти невесомо пробегала по его волосам, задерживаясь у основания шеи. — Я был свидетелем тех ужасных вещей, которые говорила тебе эта женщина; тех вещей, которые она с тобой делала. — Сол поднял глаза. — С нами. И я… — Он покачал головой, и Фара могла поклясться, что именно в этот момент его мысли изменили направление. — Если ты хочешь пойти, я пойду с тобой. Фара кивнула и провела большим пальцем по его губам. — Нужно связаться с Риз для начала. Я даже не уверена, даст ли она на это разрешение. — Думаю, даст. Если, конечно, сама Розалинда согласится на встречу. Фара наклонила голову. — Мне просто нужно самой убедиться, что она никогда оттуда не выберется. Мне нужно выбросить ее из головы, Сол. Он поцеловал ее. — Тогда мы это сделаем.

***

Один из самых больших сюрпризов преподнесла им Стелла, осторожно постучавшаяся в дверь Фары после окончания занятий. Иногда случалось такое, что студенты приходили в ее личные комнаты, если у них было к ней какое-то неотложное дело. По напряженным плечам Стеллы Фара поняла, что это как раз такой случай. Рядом с принцессой теперь постоянно находился охранник, и Фара быстро кивнула ему, закрывая дверь. Стелла окинула взглядом открывшееся ей пространство, ее взгляд скользнул от книг и фотографий к двум бокалам вина на столе в гостиной. Фара жестом пригласила Стеллу присаживаться в кресло, а сама опустилась на диван напротив. Стелла уставилась на свои ноги, вытерла ладони джинсы. Розовый свитер подчеркивал румянец на ее щеках. — Чем я могу помочь тебе, Стелла? — Фара наклонила голову, светлые волосы каскадом рассыпались по ее плечам, когда она наклонилась вперед, положив руки на колени. Стелла посмотрела на сидящую перед ней женщину, ее непривычную повседневную одежду, распущенные волосы, а затем ее взгляд метнулся к входящему в комнату мужчине. — О, привет. — Сол, одетый в простую футболку и спортивные штаны, с мокрыми после душа волосами, взял один из бокалов и быстро поцеловал Фару в висок. — Оставлю вас наедине. — Вы можете остаться, мистер Сильва. — Стелла сложила руки на коленях. Сол устроился рядом с Фарой, закинув руку на спинку дивана. Его пальцы играли с кончиками волос Фары, но так, чтобы Стелла этого не видела. Стелла прочистила горло и вздернула подбородок: — Я хотела поговорить с вами о решении, принятом Советом относительно короны. Фара мягко улыбнулась, призывая ее продолжать. — Как вы знаете, официально я стану королевой только после восемнадцатилетия, до которого еще почти полтора года, — произнесла Стелла, расправляя плечи. — И на этот период мне нужен советник, к которому я смогу обратиться касательно повседневных нужд королевства. — Верно. Риз сказала, что поддержит твое решение, если у тебя есть кто-то на примете. — Именно поэтому я здесь… — Стелла прикусила губу, а затем выпалила: — Я бы хотела, чтобы это были вы, мисс Даулинг. Фара уставилась на нее, не моргая. Рука Сола замерла на ее спине. — Я?.. — Фара покачала головой. — Почему я? Стелла, казалось, расслабилась, увидев шок на лице Фары. Она облегченно рассмеялась и наклонилась вперед. — Я больше никому не доверяю так, как вам. Не знаю другого человека, который мог бы помочь мне в течение следующих нескольких лет. Я знаю, что интересы королевства и его граждан для вас — не пустой звук, поэтому надеюсь, что поможете мне руководить Солярией. — Стелла сглотнула ком в горле. — Вы добрый человек и выдающаяся фея, вы всегда меня поддерживали. Кроме того, я неоднократно убедилась в том, что вы всегда следуете своим моральным принципам и не боитесь высказать свое мнение. Мне нужен кто-то, кому я доверяю, кто-то, кто видит во мне не просто будущую королеву, а человека, который несет ответственность за всю Солярию. Кто-то, кто понимает эту ответственность. — Стелла широко распахнула голубые глаза и ослепительно улыбнулась. — И это вы. Сол сделал глубокий вдох, прежде чем заговорить. — Что ж, думаю, что могу выразить наше общее мнение. — Он взглянул на Фару. — И не ошибусь, если скажу, что это более чем неожиданно. Фара и Стелла одновременно рассмеялись. — Стелла. — Фара пересела на край дивана и потянулась к рукам девушки. — Ты уверена? Стелла кивнула. — Я думала над этим с тех пор, как стало ясно, что моя мать должна заплатить за свои преступления. — Она пожала плечами. — В любом случае, я не вижу рядом с собой никого другого. А учитывая ваше отстранение… — Мы этого не предвидели, — сказал Сол. Фара откинулась на спинку дивана. Сол положил руку ей на плечо и легонько сжал. Фара чувствовала его гордость и ошеломление. Она прикрыла глаза, размышляя. — Я могу дать вам время, чтобы все обдумать… — Я по-прежнему смогу преподавать? — Конечно! — Стелла нервно рассмеялась. — Я даже и не думала о том, что смогу увезти вас отсюда. Тем более, мы все равно обе будем здесь, пока я не закончу школу. Если только не потребуется съездить во дворец или куда-нибудь еще… — В таком случае Бен мог бы подхватить твои занятия или перенести их, — предложил Сол. Фара встала и подошла к Стелле. — Ты же понимаешь, что я не буду тебе потворствовать? Буду давить на тебя, если посчитаю нужным, и вполне вероятно, что тебя это будет раздражать. Стелла тоже поднялась. — Когда это вы нам потворствовали? — Принцесса сделала шаг вперед, чтобы заключить Фару в объятия, на которые она тут же ответила. — Это означает «да»? — Да, — ответила Фара. — Это большая честь для меня. Спасибо. Фара и Сол пригласили Стеллу остаться и поужинать с ними, но она отказалась, сообщив, что у них с девочками запланирован пикник со специалистами. Своего рода вечеринка в честь окончания семестра. Как только Стелла ушла, Сол притянул Фару в объятия. — Это новый уровень, любовь моя. — Я и подумать не могла, что произойдет нечто подобное, — рассмеялась Фара. — Ну, положа руку на сердце, я действительно не знаю никого, кто лучше тебя подходил бы для этой работы. — Ты действительно думаешь, что я с этим справлюсь? Сол поймал ее губы для поцелуя, и разорвал его только чтобы произнести: — Я думаю, что ты можешь справиться с чем угодно. Фара обвила руками его шею, и Сол подтолкнул ее к дивану, не разрывая объятий. — Пей вино, а я пойду готовить ужин. Фара грациозно приняла бокал из его рук и откликнулась на спинку дивана, наблюдая, как Сол направляется на кухню. Мысли неслись галопом, а сердце радостно колотилось. Фара не лукавила, когда говорила о том, что никогда не задумывалась о том, что Стелла предложит ей стать королевским советником. Признаться честно, это была далеко не работа ее мечты. Когда у власти была Луна, Фара всегда соблюдала правила — кланялась, улыбалась, пыталась высказать свое мнение так, чтобы это не было похоже не неуважение к короне. Но что касается Стеллы — Фара знала, что принцесса стремится исправить ошибки, допущенные ее матерью. Она хочет поступать правильно. Это и подкупило Фару. По этой же причине ей льстило то, что выбор Стеллы пал на нее. Фара сделала глоток вина и прикрыла глаза, размышляя о произошедшем и прислушиваясь к звукам, доносящимся с кухни.

***

Семестр закончился два дня назад, а вместе с ним и пребывание Фары на посту директора. Она стояла у ворот Алфеи, наблюдая за родителями, приехавшими за своими детьми, за друзьями, обнимающимися на прощание, за забывчивыми студентами, то и дело бегающими обратно в общежитие, в очередной раз обнаружив, что что-то забыли. Не обошлось и без слез, но все же многие были рады долгожданным каникулам. Потребовалось почти две недели, чтобы получить ответ от Риз. Каждый день Фара задавалась вопросами: что будет, если она скажет «нет»? А что будет, если она скажет «да»? Но в ответе от Риз было сказано лишь, что Розалинда согласилась на встречу. И ничего больше. Они собирались поехать сразу после того, как последние студенты разъедутся по домам. Фара почувствовала Сола еще до того, как услышала, и по шагам поняла, что он не один, а с Беном. Они подошли и, как всегда, встали по обе стороны от Фары. — Директор, — улыбнулась она, повернувшись к Бену. — Директриса, — Бен слегка наклонил голову. Фара открыла было рот, чтобы возразить, но Бен вскинул руку: — Независимо от того, что написано в бумажках, Фара, директриса этой школы — ты. Навсегда. — На самом деле, я с нетерпением жду этого… перерыва. Сол и Бен понимающе усмехнулись, и все трое направились обратно в школу. Скай уехал вместе с Блум в Калифорнию на лето, Терра и Сэм гостили у тети и дяди на побережье. Бен собирался присоединиться к ним, но только к концу недели, потому что отказался бросать своих друзей и не мог позволить им встретиться с «этой женщиной» без него. По пути в кабинет Фары (как бы они ни пытались заставить Бена говорить, что это его кабинет — не прижилось) никто не произнес ни слова. Зато как только за ними закрылась дверь, Бен тут же предложил: — Мы всегда можем все отменить. — Нет, — голос Фары прозвучал твердо. — Я должна это сделать. И вы, полагаю, тоже так думаете. Сол сидел на диване, не сводя глаз со спины Фары, пока та неотрывно глядела в окно. — В таком случае, нам пора выдвигаться. Просто поедем туда и покончим с этим. Фара повернулась к нему лицом: — Сол, не мог бы ты подогнать машину? Он слегка улыбнулся и встал. Его рука потянулась к ее руке, их пальцы соприкоснулись, прежде чем он вышел из кабинета. — У меня неприятности? — Бен присел на подлокотник дивана. Фара закатила глаза, затем подошла к нему. — Я просто хотела убедиться, что ты не против. Ты мог бы остаться здесь или пораньше отправиться к детям… — она вопросительно вскинула брови. — Мог бы, но я не стану, — Бен покачал головой. — Я тоже хочу кое-что ей сказать. Она так долго контролировала мою жизнь, что ее жестокость оставила неизгладимый след. И я должен лично убедиться, что она никогда не выберется из этого места. — Бен скрестил руки на груди. — Кроме того, — он пожал плечами, — Дэниел Райт. — Фара улыбнулась уголками губ. — Я не позволю вам пройти через это без меня. Мы сделаем это втроем. Как всегда. Фара шагнула вперед, и Бен заключил ее в объятия. — Мне страшно, Бен. — Мне тоже. Думаю, мы были бы полнейшими идиотами, если бы не боялись. — На секунду он крепче сжал ее плечи. — А еще я думаю, что это очень храбро с нашей стороны. Он почувствовал, как Фара глубоко вздохнула, и отстранился. — Ты готова? Она встретилась с ним взглядом и кивнула: — Пойдем.

***

Дорога до Солярийской тюрьмы заняла, казалось, целую вечность; никто из них не проронил ни слова за время пути. Когда они прибыли, их проверили на наличие оружие или предметов, которые можно использовать как таковое (захоти Сол кому-нибудь навредить, он бы что угодно превратил в оружие). И Фаре, и Бену нужно было надеть рунические ограничители на время визита, однако Риз предупредила охранников, что в этом нет необходимости. Камера, в которой находилась Розалинда, была устроена так, чтобы глушить любую магию. И хотя Бен и Фара сохранили доступ к своим силам, они были очень ограничены. Охранники сопроводили их к камере Розалинды — там троицу встретили еще двое. У этих на поясах были не только пистолеты, но также рунические ограничители, ножи и электрошокеры. — У вас полчаса. Вам нельзя прикасаться к заключенной, нельзя заходить за желтую линию. В противном случае нам придется попросить вас уйти. — Охранник по очереди пристально посмотрел на Фару, Сола и Бена. — Вы поняли? Они утвердительно кивнули. Первым вошел Сол, за ним Бен и, наконец, Фара. Камера была обставлена более чем скудно: матрас на полу, стул в центре и маленький унитаз в углу. Ничего, что можно было использовать в качестве оружия, если бы Розалинде вдруг пришло это в голову. Все вокруг было угнетающего-серого цвета. Почему-то было очень холодно. Фара почувствовала действие магических ограничителей в тот же момент, когда вошла в комнату. Она рефлекторно потянулась к своей магии — она все еще ощущала ее, но магия откликалась медленно и была текучей и вязкой, словно грязь. Фара взглянула на Бена и поняла, что он тоже ощутил перемену. Мужчины отступили в стороны, освобождая место для Фары. Взгляд Розалинды казался затуманенным; она осунулась и теперь выглядела очень хрупкой, светлые волосы растрепались. Ее ноги были прикованы цепями к стулу, на котором она сидела. Вокруг запястий — рунические ограничители и следы запекшейся крови. Фара поймала себя на том, что сочувствует Розалинде, и тут же напомнила себе, что эта женщина сама виновата в своем положении. Каждый раз, когда она делала тот или иной выбор, пренебрегая при этом правдой и чужими жизнями, Розалинда собственноручно подталкивала себя к краю. Розалинда по очереди оглядела Фару, Сола и Бена блуждающим взглядом с ног до головы. Затем наклонила голову вбок и вскинула бровь: — Пришли позлорадствовать? Или облегчить свою совесть? — Ее голос звучал более глухо, чем обычно, и хрипло, словно она не говорила несколько дней. — Моя совесть чиста, — сказал Сол. Взгляд его глаз, казалось, был направлен сквозь Розалинду. Розалинда хмыкнула. — Андреас рассказывал мне о том, как весело вам было вдвоем, — она улыбнулась и наклонила голову еще сильнее. — Это я посоветовала ему начать с угля. Желудок Фары скрутило. Она шагнула вперед, убедившись, что не пересекает желтую линию. — Это стоило того? Розалинда откинулась на спинку стула. Капля крови с ее запястья упала на пол. — Я действительно жалею, что не убила тебя. Ответ без ответа. — Ты была жестокой, холодной и расчетливой, в то время как мы были просто детьми. Ты превратила нас в солдат и убийц, наказывала нас за нашу человечность и любые проявления доброты, ты превратила наших же друзей в оружие против нас самих… — Фара покачала головой, стараясь сдержать дрожь в опущенных по бокам руках. Она чувствовала гнев Сола в своей груди, но также она чувствовала его любовь, и использовала ее, чтобы успокоиться. — Я не ошиблась, когда сказала, что ты была несчастна. И мне потребовались годы, чтобы понять, насколько ты сломлена, слаба и одинока. Мускул на челюсти Розалинды едва заметно дернулся. — Ты трус, Розалинда, — Бен выступил вперед. — Используешь силу, страх и контроль, чтобы получить желаемое. Это печальная и жалкая жизнь, но ты сама ее для себя выбрала. — Он пристально посмотрел на нее и вздернул подбородок. — Одинокая жизнь. Каждый твой ужасный поступок приближал тебя к тому, где ты находишься сейчас. Каждая насмешка, каждый удар, физический или магический, каждая манипуляция, с помощью которых ты заставляла нас чувствовать себя слабыми и бесполезными… и мы доказали тебе, что на самом не являемся ни теми, ни другими. Сол тоже сделал шаг, и теперь они втроем стояли рядом, выражая поддержку друг другу, как и всегда. — Я жил с чувством вины за убийство Андреаса шестнадцать лет… — он прикусил губу. — Но моя совесть чиста. Мы хорошо усвоили уроки, которые ты нам преподала, и использовали их против тебя. Ты проиграла, проиграла нам и нашим студентам. И те дни, что остались в твоей жалкой, одинокой, бессмысленной жизни, ты проведешь здесь, в этой камере. И я хочу, чтобы в те дни, когда ты будешь задаваться вопросом, как же тебя угораздило оказаться здесь, ты вспоминала нас. И их. — Я хотела быть тобой, — голос Фары звенел от напряжения и сдерживаемых эмоций. — Я нуждалась в твоем внимании и похвале, но ты каждый раз обесценивала мои старания, — она замолчала. — И теперь я знаю, что тебе просто нужно было контролировать тех, кого ты боялась. — Она вскинула бровь, бросая Розалинде последний вызов. — Знай, что все, что мы когда-либо сделаем после того как покинем эту камеру, будет сделано без оглядки на тебя. Ты для нас больше не существуешь. Мы будем жить, — ее голос дрогнул, и она посмотрела на Сола. — И любить. Сол легко улыбнулся ей и кивнул. Они здесь закончили. Фара повернулась к Бену и тот тоже кивнул. Они собрались уходить. — Вы можете убеждать себя, что не будете думать обо мне, но я-то знаю, что когда посреди ночи вы проснетесь с криком, цепляясь за голову, бок или горло, вы вспомните именно меня. — Ее улыбка была по-настоящему безумной. — Я никогда по-настоящему не уйду. Бен снова обернулся к ней: — Тогда мы просто победим тебя снова. Он положил руку на спину Фары, мягко подталкивая ее к выходу из камеры. Как только они переступили порог комнаты, Фара и Бен синхронно и судорожно вздохнули, чувствуя, как приходит в норму их магия. Они молчали, пока шли по тюрьме и к парковке. Только дойдя до машины, Фара остановилась. Сол остановился перед ней, мягко взяв ее за запястья. — Фара? Она обвила его руками, и он почувствовал, как она дрожит. Он провел рукой вверх и вниз по ее спине. — Все кончено. Мы с этим справились. Фара освободила одну из рук, чтобы протянуть ее к Бену, и он шагнул к ней и Солу. Их объятия были крепкими, и они простояли так довольно долго, олицетворяя собой силу и любовь.

Три дня спустя

Бен уехал на следующий день, стремясь побыстрее воссоединиться с семьей. Странно было оставлять Фару и Сола в школе вдвоем, но он знал, что днем позднее они тоже отправятся в небольшое путешествие. Сол сдержал свое слово — они собирались в отпуск. Только они вдвоем. Внедорожник был забит сумками с продуктами и вещами, которые Сол счел необходимым взять с собой (фонарик, его кинжалы, удочки, хотя он ни разу в жизни не рыбачил, аптечка — и это лишь малая часть). На протяжении всей поездки они держали окна в машине опущенными — теплый воздух и ароматы луговых трав и цветов убаюкивали Фару, и она безмятежно спала — ее рука лежала на бедре Сола, а голова покоилась на его плече. Сол, ведущий машину, не мог удержаться от того, чтобы хотя бы изредка не бросать на нее взгляд. Распущенные волосы свободно обрамляли ее лицо, она поджала под себя длинные ноги, и в джинсовых шортах, которые Фара решила надеть в поездку, это было поистине прекрасное зрелище. Туфли и вовсе валялись где-то под сиденьем. Полосатая рубашка на пуговицах была расстегнута, открывая белую майку под ней, контрастирующую с загорелой кожей Фары — последние несколько дней она проводила преимущественно на улице, вместе с Солом и Беном осматривая прилегающую к школе территорию; после этого они всегда ужинали, глядя на заходящее солнце. Фара выглядела прекрасно и, что гораздо важнее, умиротворенно. Воздух становился все более соленым по мере того как они приближались к побережью, и крики чаек постоянно сопровождали их на последнем отрезке пути. Коттедж на берегу океана принадлежал другу Сола, а прилегающая к нему территория была просто огромной. Как только они въехали на подъездную дорожку, Сол провел пальцем по щеке Фары, убирая с ее лица волосы. — Мы на месте, Фа. — Он быстро поцеловал ее в нос. Фара подняла голову и обвела сонным взглядом открывшийся вид, но стоило ей рассмотреть коттедж и природу вокруг, и сон тут же как рукой сняло. Сол улыбался, поигрывая ключами от дома. — Иди внутрь, я захвачу сумки. Фара едва не взвизгнула от радости, быстро поцеловала его в губы и поспешила к красной входной двери. Дом был оформлен преимущественно в белых тонах с синими и зелеными акцентами, и мебель из светлого дерева выглядела здесь очень гармонично. Внутри было две спальни, одну из которых переделали в небольшую библиотеку-кабинет, две ванные комнаты (в одной из которых стояла ванна на ножках, достаточно большая, чтобы вместить двоих), кухня-столовая и великолепный внутренний дворик с не менее великолепным видом на океан, от которого захватывало дух. Многочисленные окна пропускали естественный свет, заполняющий все пространство, а высокие потолки создавали впечатление, что коттедж гораздо больше, чем он был на самом деле. Картину дополнял небольшой камин. Сол вошел в оставленную открытой дверь, нагруженный сумками, и бросил их на землю. — Все в порядке? Фара повернулась к нему. Ее глаза засияли, а улыбка стала еще шире. — Более чем, — мягко ответила она. Фара подошла к Солу и обхватила его лицо руками. — Я люблю тебя, — сказала она, прежде чем поцеловать. Ее язык прошелся вдоль его языка, и Сол, застонав, подхватил Фару на руки, отрывая от земли. Ее босые ноги обвились вокруг него. Они целовались как подростки — его рука была под ее рубашкой, поглаживая нижнюю часть груди, в то время как ее руки путешествовали в узком пространстве между ними. Сол прервал поцелуй со вздохом, его руки крепче сжали бедра Фары. — Нужно сначала хотя бы убрать продукты. Сол опустил Фару на землю, и она рассмеялась. — Звучит как очень взрослый поступок, Сол, — сказала она, отворачиваясь от него и снимая рубашку, а за ней и майку. Затем ее руки потянулись к пуговице на шортах. — Вот ты этим и займись, — изящным движением Фара выскользнула из одежды и бросила ее на пол, глядя на Сола через плечо. — А я пока что могу позаботиться о себе сама. Фара направилась в спальню. Нижнее белье, сброшенное на пол, стало для Сола последней каплей. Он закрыл входную дверь и последовал за Фарой, оставляя за собой такой же шлейф из одежды. Излишне говорить о том, что о продуктах еще долго никто не вспоминал.

***

Коттедж был в их полном распоряжении на десять дней, и первые три они потратили на то чтобы «окрестить» каждую комнату. Они занимались любовью — в спальне, на диване, перед камином — не торопясь, наслаждаясь друг другом, проводя по шрамам и разгоряченной коже руками и языком, издавая вздохи и стоны, цепляясь за простыни, желая остаться здесь и сейчас навсегда. И они занимались сексом — возле книжного шкафа в кабинете, на кухонном столе, на подоконнике у окна, выходящего на океан — жестко и быстро, оставляя ссадины и синяки, хватаясь друг за друга, как будто умирали от голода; такие моменты случались часто и заканчивались быстро, выжимая из Фары и Сола все соки. На четвертый день они решили прогуляться по маленькому приморскому городку. Там был в том числе и фермерский рынок, и они останавливались у каждого прилавка, разглядывая товары: свежие цветы, свечи ручной работы, свежие овощи, мед и джем, еще горячий хлеб и одежда ручной вязки (Фара купила синий шарф для вечно мерзнущего Сола). Они держались за руки, пальцы Сола часто зарывались в волосы Фары, скользили по ее спине, танцевали на ее шее. Фара была не менее тактильной: ее руки пробирались под воротник рубашки Сола, притягивая его к себе для поцелуя, обвивались вокруг его талии; ее пальцы тянули Сола за ремень его брюк, чтобы удержать его рядом с ней. Им больше не надо было ни с кем сражаться, не надо было разрабатывать никакие планы. Над ними больше не висела ответственность. Сол был прав, они нуждались в этом, и, что более важно, они это заслужили. И Фара, и Сол никогда еще не чувствовали себя такими счастливыми. И это было очевидно по их связи, похожей на прилив в океане, приносящий с собой поочередно радость, восторг, любовь, желание, страсть и спокойствие. Городок казался очень необычным: магазины выстроились плотными рядами вдоль главной улицы, жители и туристы наслаждались блюдами местной кухни на открытом воздухе и улыбались прохожим. Благодаря большому количеству деревьев на улицах и в общественных садах воздух был наполнен пьянящим ароматом, вызывающим ощущение легкости и ассоциации с детством; лепестки танцевали, поддерживаемые легким ветерком, и детский смех, раздающийся то тут, то там, наполнял сердце радостью. После целого дня, проведенного на солнце, они оба устали и направились обратно в коттедж, где взяли по бокалу с вином и расположились во внутреннем дворике, в одном кресле на двоих: Фара на коленях у Сола, ее голова у него на груди. Его сердце стучало ровно и сильно, и этот ритм ее убаюкивал. Так они провели следующие несколько дней: ходили в город, прогуливались по садам и побережью, радуясь солнцу и голубому небу, наслаждаясь друг другом как новыми, так и уже знакомыми способами. В тот день, когда они собрались устроить пикник на пляже, небо заволокли тяжелые серые тучи, принесшие с собой безжалостный дождь. — Мне жаль, Фара. Я знаю, мы оба ждали этого дня, — произнес Сол, подходя к ней сзади, пока она смотрела в окно, наблюдая за сердитыми волнами, накатывающими на берег. Фара откинула голову назад, облокачиваясь на плечо Сола. — Ты блестящий стратег, но иногда я поражаюсь тому, как ты упускаешься из виду очевидные вещи, Сол, — она улыбнулась и погладила его по щеке. — Я же фея. Глаза Фары вспыхнули голубым, и она вышла на улицу, прямо под натиск стихии, но ни одна капля дождя ее так и не коснулась. Сол рассмеялся и покачал головой. Он вышел следом за ней, и легкий вздох сорвался с его губ, когда он понял, что ее магия защищала и его тоже. Сол смотрел, как дождь пропитывает все вокруг них; казалось, что они с Фарой находились в стеклянном куполе. — И что теперь, Фа? Она протянула руку: — Потанцуешь со мной? — Ее глаза все еще светились, и на губах играла легкая застенчивая улыбка, когда она задавала этот вопрос. Сол взял ее за руку и притянул к себе. Они танцевали под симфонию ветра, дождя и волн. Фара излучала тепло, Сол сжимал ее ладонь, лежащую у него на груди, другой рукой обнимая ее за талию. Они покачивались и двигались совершенно синхронно. Несколько мгновений спустя Фара откинула голову назад, чтобы поймать взгляд Сола. — Насколько сильно ты любишь меня, Сол? Он слегка нахмурился. — Больше всего на свете. — Почему? Быстрее, чем он успел заметить ее движение, она отступила от него на шаг, и Сол вскрикнул, когда его окатило ледяным дождем. Он вжал голову в плечи и быстро заморгал, волосы тут же облепили лицо; когда он посмотрел на Фару, ее глаза все еще сияли голубым. Фара прикрывала рот рукой и тряслась от смеха. Сол сделал несколько глубоких вдохов. — Ты пожалеешь об этом, Фара. В его голосе послышалось рычание, и Фара сделала шаг назад. — Сол, — Фара вытянула руку перед собой, когда он сделал еще один шаг вперед, а она назад. — Сол! — она снова засмеялась, но очень скоро ее смех превратилась в визг, потому что Сол побежал за ней. Они бегали по двору, как дети, смех и крики были едва слышны за раскатами грома, присоединившегося к ливню. Фара поскользнулась на мокрой траве, и Сол прижал ее к земле, удерживая ее запястья над головой. Когда он поцеловал ее, она потеряла контроль над магией, и дождь обрушился уже на них обоих. Никому не было до этого дела. Сол отпустил Фару, встал и протянул ей руку. Они улыбнулись друг другу, а затем он подхватил ее на руки, как невесту, и понес в коттедж, где они оба пришли к выводу, что горячая ванна станет лучшим завершением дня.

***

Это была их последняя ночь в коттедже, в этом месте, подарившем им ощущение абсолютного спокойствия, за которое они всегда будут благодарны. Сол удивил Фару, организовав ужин во внутреннем дворике, украшенном цветами (ее любимые пионы) и свечами. Фара поцеловала Сола, когда он отодвинул для нее стул, приглашая за стол. Вечер был прохладным, но не настолько, чтобы это доставляло дискомфорт, и солнце только начинало клониться к горизонту. Сол сделал все возможное, чтобы их последняя ночь здесь стала незабываемой; Фара чувствовала его нервозность через их связь. Он приготовил треску в лимонно-масляном соусе, с жасминовым рисом и гарниром из жареных овощей. На столе стояла бутылка вина (а в холодильнике Фара видела бутылку шампанского и маленький шоколадный торт). — Ты балуешь меня, Сол, — в ее голосе звучала улыбка. — Женщины быстро к такому привыкают. Сол слегка покраснел и легонько пнул Фару под столом. — Ничего такого, чего ты бы не заслужила. Кроме того, мы оба знаем, что я готовлю лучше. — Я тоже умею готовить! — Фара закатила глаза. — Горелые тосты — твое фирменное блюдо, дорогая. Они наслаждались едой (которая была просто восхитительной) и говорили о Бене (он позвонил им на днях, чтобы узнать, как идут дела), Алфее, некоторых планах насчет учебной программы, которые Фара хотела обсудить с Беном; о фотографиях, которые Скай прислал Солу днем ранее — он и Блум на Золотых Воротах в Сан-Франциско, и об их любимых моментах прошедшей недели. Покончив с едой, они собрали посуду и загрузили ее в посудомоечную машину, затем взяли по бокалу с вином и направились обратно во двор, чтобы полюбоваться закатом. Они опустились в мягкое садовое кресло, и Фара устроилась рядом с Солом, закинув на него ноги и положив одну его руку себе на живот. Небо пылало розовыми и апельсиново-оранжевыми огнями, словно обещая им еще один прекрасный день. — Ты пялишься, — прошептала Фара, не отрывая глаз от горизонта. Сол улыбнулся и уткнулся носом в ее затылок: — Ты сногсшибательна. Она действительно была прекрасна. Лучи заходящего солнца и отсветы пламенеющего неба заставляли ее кожу сиять, золото в ее волосах стало ярче благодаря дням, проведенным под открытым небом, а кожа слегка загорела; она была богиней. Фара могла бы соперничать с самим солнцем. Сон проводил кончиками пальцев вверх-вниз по ее талии, пока небо не потемнело и на его полотне не начали одно за другим вспыхивать созвездия. Фара встала первой и протянула Солу руку. Сол задул свечи, они направились в спальню, предварительно убедившись, что все двери заперты. Быстрое движение запястьем — и комнату залил мягкий теплый свет, как от дюжины свечей. Фара подошла к Солу и положила руку ему на сердце. — Мне всегда было интересно, что привело тебя ко мне, но я так и не смогла придумать причину. — Она тебе так нужна? Фара покачала головой: — Поначалу нужна была, потому что… — пока Фара подыскивала слова, ее пальцы выводили круги на груди Сола, — это быстро стало для меня важнее всего. Ты стал для меня важнее всего, Сол. Фара спрятала от него лицо, и только когда Сол коснулся пальцем ее подбородка, чтобы она поняла голову, он увидел слезы в ее глазах. — Это судьба. Вселенная. Какая-то высшая сила. — Сол поцеловал ее в щеку, поймав случайную слезинку. — Что бы это ни было, я бесконечно за это благодарен, потому что я не могу представить мою жизнь без тебя, Фара. Их связь завибрировала, подтверждая его слова, и Фара поцеловала его, мягко, но настойчиво. Он ответил ей, останавливаясь только для того чтобы глотнуть воздуха; их руки исполняли причудливый танец вдоль тел — по ключицам, щекам, вниз по спине. Сол нащупал молнию под ее волосами и потянул вниз. Светло-розовое платье с тихим шелестом упало на пол; пока Фара освобождала от него ноги, Сол стягивал через голову рубашку и расстегивал джинсы. Всего несколько секунд — и вот они оба остались только в нижнем белье. Фара подталкивала Сола к кровати, пока его ноги не коснулись матраса, а затем толкнула еще раз, и он упал на спину. Фара избавилась от нижнего белья и отбросила его в сторону, прежде чем подползти к Солу; ее руки пробежали вверх по его торсу, пока она взбиралась на него, чувствуя, как он возбуждается. Руки Сола нежно скользнули вверх по ее талии и животу, остановились, достигнув груди, обвели плавные контуры и переместились на спину. Дыхание перехватило, когда Сол обнял Фару; золотистая кожа, растрепанные вьющиеся волосы, мягкая, полная желания улыбка на ее лице, голова наклонена вбок. Сол провел пальцами по ее щеке, и Фара уткнулась носом ему в ладонь, закрыв глаза. — Я не хочу уезжать, — прошептала она. Сол переместил руку ей на шею и слегка надавил. Она подчинилась, наклоняясь вперед, чтобы поцеловать его. — Мы можем вернуться, — сказал Сол. — Одно твое слово, и мы в тот же день отправимся сюда. — Обещаешь? — Обещаю. Фара потерлась носом о его нос, прежде чем снова выпрямиться, поудобнее устраиваясь на его ногах. Фара взяла его член в руку, и Сол резко втянул в себя воздух. Ее проворные пальцы ласкали его, запястье ловко вращалось каждый раз, когда она добиралась до головки; Фара довольно улыбнулась, когда глаза Сола закрылись, а голова откинулась назад. Рука, до этого лежавшая на его груди, больше не удерживала его, и он открыл глаза. — Черт, Фара, — его голос был хриплым, напоминая скрежет гравия под колесами машины. Она ласкала его и одновременно себя. Сол завороженно наблюдал за ней, пока она гладила его и в то же время двигала бедрами, увеличивая собственное возбуждение. — Сол… — наполовину выдохнула она. — Да. Сейчас. Она привстала на коленях, а затем нависла над ним, медленно опускаясь, пока он не оказался внутри нее полностью. Его руки легли на ее талию, и Сол подумал о том, что на ее коже останутся синяки из-за того, как крепко он в нее вцепился. Затем она начала двигаться. Его гипнотизировало то, как мышцы ее живота напрягались и расслаблялись с каждым ее движением; то, как ее руки сжимались на его плечах; то, как ее прерывистое дыхание срывалось с ее губ. — Фара… Она была слишком хороша, он чувствовал, что долго не протянет. Фара кивнула, и Сол провел одной рукой вниз по ее животу, коснулся клитора, в то время как Фара начала двигаться еще быстрее. — Боги, — простонала она, откинув голову назад и закрыв глаза. Когда все закончилось, они оставались в таком положении еще некоторое время. Руки Сола прочерчивали плавные линии вверх и вниз по ее влажной от пота спине. Затем Сол приподнялся и прошептал ей на ухо: — Выходи за меня, Фара. Фара выпрямилась и моргнула. — Повтори? Сол подвинулся так, чтобы они сидели напротив, глядя друг другу в глаза. — Я перебрал тысячу вариантов, как попросить тебя об этом, — он прикусил губу. — Но сейчас почувствовал, что это… правильно? — Повтори, что ты сказал, Сол. Сол сделал глубокий вдох. — Выходи за меня замуж. Карие глаза Фары расширились, и ее губы растянулись в широкой улыбке. Она обхватила его лицо ладонями и поцеловала. — Это «да»? — спросил он сквозь смех. — Да! — воскликнула она, покрывая поцелуями его лицо. Сол подскочил к прикроватному столику, открыл ящик и вынул оттуда маленькую черную коробочку. Когда он откинул крышку, Фара ахнула. Внутри было кольцо из белого золота, словно свитое из трех филигранно выполненных плавных линий, усыпанных бриллиантами разного размера. В них отражался теплый свет, из-за чего потолок казался усыпанным звездами. Сол осторожно вынул кольцо, взял правую руку Фары в свою и надел кольцо ей на палец. Фара неотрывно глядела на него блестящими от слез глазами. — Бен знал?.. Сол практически расхохотался. — Да. Бен ездил со мной за кольцом. Недели три назад. — А его вчерашний звонок? — Думаю, он хотел убедиться, что у меня не сдали нервы. — Сол откинул прядь волос Фаре за спину. — Сказал, что сейчас самое время. — На щеках Фары блестели слезы, и Сол смахнул их большим пальцем. — Так что скажешь? Готова делать это со мной вечно? Ее поцелуй служил красноречивым ответом.

Два месяца спустя

Церемония была небольшой и проходила на территории Алфеи. Именно здесь все когда-то началось, и Фаре и Солу казалось уместным, чтобы новая глава их жизни тоже началась здесь. Скай и Блум вернулись в Алфею накануне, а Бен, Терра и Сэм уже давно находились здесь — вернулись спустя две недели после Фары и Сола. Аиша, Стелла и Марко прибыли утром. Это был прекрасный теплый августовский день. Солнце стояло высоко в небе, пухлые белые облака украшали лазурную синеву. Дул легкий ветерок, приносящий с собой не влажность, а аромат свежих цветов. Они расположились сбоку от оранжереи: перед цветочной аркой, украшенной цветущим шалфеем, розовыми пионами и белыми гипсофилами, были расставлены белые стулья. Бен выступал в роли их священника. Он огорошил и Фару, и Сола, сообщив, что кое-кто из королевской семьи наделил его такими полномочиями. — Считайте это моим свадебным подарком, — улыбнулся Бен. Фара и Сол действительно так считали. Этот жест тронул их обоих до глубины души — что может быть идеальнее, чем лучший друг, который объявит их мужем и женой? Никто другой не знал их так, как Бен. Он был их семьей. Они любили его. Сол стоял перед аркой, одетый в синий костюм, оттеняющий его глаза, и белую рубашку без галстука, несколько верхних пуговиц которой были расстегнуты. Он ждал, когда появится его Фара, и воздух вокруг него был наполнен нервным возбуждением. Бен находился рядом с ним, в своем костюме песочного цвета и светло-голубой рубашке. Когда Фара наконец вышла на свет, Бен похлопал друга по плечу и отошел к своему месту. Фара выбрала романтичное свадебное платье в стиле бохо с ниспадающим сзади шлейфом из невесомого мультишифона и двух видов кружев. Полупрозрачный лиф, доходящий до талии, спереди украшал вырез в виде сердца; глубокий V-образный вырез на спине и разрезы вдоль ног, доходящие практически до середины бедра, тоже обрамляло тончайшее кружево, как и прозрачные рукава, заканчивающиеся на середине предплечья. Солнце плясало, заигрывая с золотом в волосах Фары, собранных в свободные косы, соединяющиеся сзади и украшенные зеленью. Фара предпочла минимум макияжа — только тушь на ресницах и легкая подводка на веках, а также прозрачный блеск на губах. Она держала букет цветов, гармонирующий с аркой, и Сол даже издалека заметил легкую дрожь в ее руках. Сол не мог дышать. Наконец она подошла к нему, и ее взгляд изучал его не менее восхищенно, чем его взгляд — ее. — Привет. — Ее улыбка светила ярче солнца. — Я не могу подобрать подходящего слова… — Этих слов уже более чем достаточно, — усмехнулась Фара. Она повернулась к Бену: — Ты тоже выглядишь потрясающе. Бен обнял ее, затем повернулся к Солу. — Готов? — Уже шестнадцать лет как. Он уловил звук ее вздоха и шагнул вперед. Фара передала свой букет Блум, и Сол взял ее руки в свои. Они мало что помнили после того, как Бен объявил их мужем и женой. Только то, что их сердца разрывались от переполняющей радости и любви.

***

Там же неподалеку была установлена палатка с небольшой танцплощадкой и ломящимися от еды столами. Присутствующие на свадьбе танцевали весь вечер, наслаждаясь компанией друг друга и искренне радуясь за людей, которые значили для них так много. Они начали расходиться, только когда время перевалило сильно за полночь. Вскоре Фара, Сол и Бен остались втроем. На небе сияли звезды, в лесу выводили трели редкие ночные птицы. Они сидели в палатке, Фара на коленях у Сола, Бен рядом с ними, и смотрели на Алфею. — Перерыв был необходим, но как же все-таки хорошо быть дома, — сказал Бен, вытягивая ноги перед собой. — Вы готовы, директор? — Сол толкнул его локтем и рассмеялся, услышав стон Бена. — Всегда готов. — Все будет в порядке, Бен. К тому же, мы здесь. — Фара потянулась к его руке и ободряюще сжала. Она чувствовала его опасения, но ни минуты не сомневалась в том, что он прекрасно со всем справится. Они немного помолчали, прежде чем Фара заговорила снова: — Знаете, я все чаще думаю о том, что дом — это не просто место, — она взглянула на Сола, затем на Бена. — Люди тоже могут стать домом. Бен сжал губы и согласно кивнул. Затем встал, наклонился, чтобы поцеловать Фару в щеку, и кашлянул: — Это действительно так, дорогая Фара. Действительно так. Я собираюсь внутрь… — Он остановился и посмотрел на Фару и Сола, на мгновение увидев в них тех подростков, которыми они были во времена их знакомства, и его сердце сжалось от радости в который раз за вечер. — Еще раз поздравляю, друзья мои. Они улыбнулись ему и наблюдали, как он неспеша идет в сторону школы. Фара еще теснее прижалась к Солу, его руки обвились вокруг нее. Сол наклонил голову вперед, и его дыхание согрело ее озябшую кожу, когда он прошептал: — У меня есть для тебя подарок. — Мы договорились не дарить друг другу подарки. — Фара выпрямилась, услышав его слова, и Сол улыбнулся. — Считай, что это подарок для нас обоих. Он потянулся к своему пиджаку, висящему на спинке стула, и порылся во внутреннем кармане, откуда вытащил черную коробку, на этот раз размером с его ладонь, и протянул ее Фаре. Когда Фара откинула крышку, морщинка между ее бровей отразила ее недоумение. Она вытащила содержимое коробки. — Ключи? — От коттеджа, — кивнул Сол. — Теперь он наш. Сол наблюдал, как морщинка углубилась, а затем разгладилась, в то время как глаза Фары широко распахнулись. — Коттедж? Ты… — День на четвертый или пятый я понял, что уже считаю его нашим. Я позвонил другу и узнал, что они с женой как раз собирались его продавать. — Сол пожал плечами. — Где-то неделю мы обсуждали детали, а три недели назад оформили все официально. Фара уставилась на связку ключей в руках. — Наш… — Наш, Фара. — Сол поцеловал ее в щеку. — Я обещал тебе, что мы сможем вернуться туда, когда захотим, и я не шутил. Только скажи, и мы уедем. Хотя… наш новый директор тот еще мерзавец, так что я не знаю, разрешит ли он нам… Смех, вырвавшийся из ее груди, звучал прекрасно, и Фара обняла Сола, крепко целуя. — Я люблю тебя, — прошептал он. — И я люблю тебя. — Их связь пульсировала, переполненная любовью, надеждой и мыслями о прекрасных возможностях грядущих дней. — Навсегда.