Интервью с Королем

А ведь раньше он не любил этот день. Неудивительно. Ведь нередко доводилось проводить его в седле, скрашивая время на стылых привалах, довольствуясь похлебкой с костра, походной постелью, да парой глотков подвернувшегося под руку пойла. В лучшем случае. А в худшем просто не замечая. Однако сделавшись Королём, Глас постепенно пересмотрел свое отношение к празднику, с каждым годом все более входя во вкус. А что? Имеет право. Кто, в конце концов, спас Тир на Лиа от произвола Совета? Кто помешал Лисяре захапать власть? Кто вскорости вернёт упорхнувшую птичку в мир Ольх? То-то же. К тому же должность обязывает, как и круглая дата. Сегодняшний день начался против обыкновения не спозаранку – Эредин даже умудрился выспаться, а слуги заждаться. Никто не рискнул будить, хотя дел запланировали пропасть, чего только один официальный приём стоит. А ведь до него ещё нужно дожить, предварительно поколдовав над одеждой и волосами и, по возможности, не прогневив венценосного именинника, что само по себе представляло ту ещё задачку под звёздочкой. Но они справились. Не спеша отмокнув в купальне, Глас остался доволен увиденным в зеркале, а затем отпустил всех небрежным взмахом руки. Еще раз оглядел себя с ног до головы, смахнул с рукава камзола невидимую пылинку, улыбнулся. Что ж, ещё один рубеж. Благо жизнь эльфа исчисляется сотнями лет, так что нет нужды горевать по безвозвратно ушедшему времени – дальше будет только лучше. Вспомнив юношеские годы, Эредин презрительно хмыкнул – вот куда бы он точно не захотел вернуться. Сколько ошибок, разочарований и чувств, растраченных попусту. Сколько отчаяния, сомнений и сбитых в кровь кулаков. Сколько боли. Предательства. Ножей в спину. Однако все в прошлом. Теперь каждый повинуется его слову, и не осталось дел не по плечу. Он изменился – до неузнаваемости. И больше не больно. Прищурившись, Глас мысленно пробежался по пунктам праздничной повестки. Сперва официальный приём для наместников, прибывших изо всех провинций в сопровождении разной пышности свит, а также всех тех, кто ухитрился прибиться к делегации без приглашения. Затем торжественная трапеза в обществе прочих первых лиц государства, без которых оно давно бы развалилось. По их мнению. Скривившись, Эредин мысленно перескочил к более приятному, а именно военным состязаниям, в ходе которых Всадники сражались на мечах, верхом и врукопашную. А против лучшего он затем выходил лично. И побеждал. Однако интереснее всего наблюдалось за грызней рабов на Арене: запускали штук десять, а последнему выжившему обещали свободу. Забавно, если по возвращении в свой мир он нашел бы могилы собственных внуков. Никогда не надоедает. Вечером же подходила очередь неофициального торжества, когда вино и эль лились рекой, а от лживых поздравлений начинало подташнивать. Каждый норовил пробиться поближе, полебезить, попресмыкаться, подмазаться. Пусть. Слова их и лицемерные улыбки пролетали мимо, не достигнув цели, но приятно ласкали и без того заоблачную самооценку. Что ж, он и сегодня с честью выдержит волну желающих лишний раз лобызнуть мыски сапог и даже сумеет развлечься, в сотый раз внимая приторно-отвратительным речами. Выпьет. Забудется. Потанцует. А потом прихватит с собой приглянувшуюся аристократочку, дабы сегодня ночью позволить даме иногда проявлять инициативу, что с рабынями исключалось в принципе. Усмехнувшись уголками губ, Глас слегка качнул головой в такт собственным мыслям. Он не тешил себя иллюзиями, отнюдь. Более того – не сомневался в том, что те, кто столь восторженно поддерживал его на коронации, также рьяно станут рукоплескать его палачу. Все еще глядя в глаза собственному отражению, Эредин не смог удержаться от улыбки. Получилось криво, язвительно и слегка угрожающе. Не дождутся. А первый, кто рискнет, на собственном примере отучит остальных даже помышлять о предательстве. Покидая покои, Глас пребывал в прекрасном расположении духа и даже что-то насвистывал, в то время, как в голове его господствовала одна единственная мысль, подстегивая и без того праздничный настрой. Пусть его окружают одни лицемеры – плевать. Сегодня он оторвется по полной.