У нас же был договор, нет?

И все же Рома не мог. Не мог остаться в этом доме. Связь соулмейтов звала его, радостно обещая новую жизнь. Новую и счастливую. Поэтому утро он начал со сборов. Андрей уже ушел и не видел решительного лица своего парня. Бывшего теперь уже парня. Фильченков не собирал все свои вещи, только рюкзак с самыми необходимыми. Вот только половину этих «необходимостей» заняли сувениры. Воспоминания о прожитом. Фотография в рамочке, статуэтка, подаренный кулон. Это то прошлое, которое ФлекДжикей просил забыть. Но… Не сразу же… Рома хотел уйти молча, не разрывая сердце прощанием. Но все же вовремя вспомнил себя тогда, когда исчез Джонни. Вспомнил и ужаснулся, поспешно нажимая на значок вызова контакта. — Привет… Даже по приветствию Андрей уже заподозрил неладное. Вообще в тот момент он был занят, причем достаточно, но разговор обещал быть слишком важным. — Привет, Ром. Что у тебя приключилось, почему такой поникший? — как можно более беззаботно ответил Коблов, отходя в туалет, чтобы не болтать у всех на виду. Тут тише. — Я звоню попрощаться. Не могу больше так. Ты хороший, заботливый, пусть не без заскоков и я даже могу сказать, что люблю тебя, но… — Но.? — Андрей сглатывает в внезапно пересохшее горло. «Нет, не говори мне этого…» — Но нам нужно расстаться. Я хочу начать новую жизнь, — Фильченков постарался сделать как можно более холодный тон. Пусть Андрей посчитает это эгоизмом. Пусть возненавидит его. Пусть, только бы Ромин уход не ранил его слишком сильно. — Ты нашел его? — безразлично поинтересовался Коблов, выделяя голосом последнее слово. Он устроился на подоконнике и прислонился лбом к стеклу. Не холодное. Жаль. Хотелось бы что-то прохладное. И сладкое, чтобы смягчить горький привкус от чужих слов. — Ты знал кем он был? — Рома действительно удивился. Андрей узнал Фляжку? Но как? — Мы встретились в больнице. Это не имеет значения, — Коблов прикрыл глаза, считая до десяти. Все… Все в порядке… Он… Он совсем не огорчен… — Да, ты прав… Я уезжаю с ним. Навсегда. Я… — голос срывается и Рома замолкает, все же всхлипывая и сам оседая на пол на их кухне. Уютной кухоньке, где они провели столько вечеров. Столько всего здесь произошло… Жалко покидать это место, покидать всех этих людей. Но он правда хочет быть с Джонни, — я не хочу оставлять тебя… Знаю, что веду себя, как эгоистичная сволочь. Ты правда дорог мне, понимаешь? Я… Я надеюсь, что смогу писать тебе… Хотя ты имеешь полное право заблокировать меня везде. Мне не хотелось, чтобы все вышло именно так… Не хочется ранить тебя. Но и остаться я не могу, понимаешь?! Он — мой соулмейт. Меня тянуло к нему все это время, а я этого не понимал. Он — дебил, кретин и нерешительный слабак для меня, но я люблю его! Я все ещё его люблю, понимаешь?! Всхлипывая, Рома уткнулся себе в колени и просто пытался успокоиться. За что? Неужели Джонни не мог не давать такой сложный выбор? Зачем было заставлять Фильченкова страдать? — Я могу понять тебя. Но не простить, — через силу начал говорить Андрей, — я не привязан к соулмейту, но всю свою жизнь я любил тебя. Я понимаю тебя, но… Не хочу слышать в ближайшие несколько месяцев. Я… Пока что я ненавижу тебя. Ложь. Он ведь понимает, что Роме тяжело. Быть может такая мелочь в виде того, что больше его здесь не ждут, хоть как-то облегчит ему муки совести? Коблову хотелось бы думать, что его ложь пусть немного, но помогла. Все же он действительно любил Фильченкова. Со средней школы наблюдал за ним и восхищался красотой, умом, яркими эмоциями. Такого не забудешь. — Мне… Я ухожу, — почти прошептал в трубку Рома, сбрасывая вызов. — Стой, нет! Я ещё… Гудки… Андрей срывается. Тоже рыдает, словно он восьмиклассница, которую отшил любимый. Хотя, так и есть… На звон стекла прибегают люди. А Коблов сквозь слезы смотрит на капли крови и на падающие осколки. Точно также рушатся его планы на счастливое будущее. Наверное, он долго плакал. С того дня его мозг мало что позволил запомнить. Кажется, он даже кого-то бил. В голове царил хаос. Интересно, Роме лучше? Любил ли он когда-то до жути ревнивого и вспыльчивого парня или просто нуждался в замене? Хоть одно из его признаний было правдивым? *** — Готов? Они встретились в отеле, но почему-то до самого аэропорта разговор не клеился. Рома не мог заставить себя говорить, ведь иначе он точно сорвется в слезы. Он не мог просто взять и оставить позади это место. Неожиданно теплая ладонь легла ему на плечо. Вторая слегка погладила по щеке и спустилась чуть выше пояса. Парня крепко обняли, давая пусть немного, но спокойствия. «Он… Правда мне нужен?» — снова задался этим вопросом Фильченков, устраиваясь лицом поудобнее на чужой груди. Черная футболка ласково коснулась щеки и парень прикрыл глаза. Заметив относительное спокойствие насчет своих действий, Джонни начал легонько поглаживать спину соулмейту, наблюдая за его реакцией, — «пожалуй — да.» — самостоятельно ответил на свой вопрос Рома, прислушиваясь к нервному стуку чужого сердца. Интересно, что будет дальше? *** Дом был не слишком огромным, зато понравился Фильченкову сразу, как только он прекратил хандрить. Выйдя тогда в небольшой сад, где даже росло несколько фруктовых деревьев, он обернулся и восхищенно замер, по-новому рассматривая этот маленький особняк. А ведь действительно красивый. Отсюда как раз видно выход на плоскую часть крыши. А там мансарда с огромным окном. Сам дом деревянный, но вроде бы Джонни что-то говорил про каменную прослойку. В общем, зимой обещало быть тепло. Хотя они поселились рядом с Средиземным морем (километров пятнадцать до пляжа). Здесь зимы по обыкновению быть не должно. — О, ты заинтересовался наконец-то где мы живем? — со смешком спросил бывший ФлекДжикей, заметив Рому на кухне. Тот действительно осматривался с таким недоумением и интересом, словно это не они здесь жили уже на протяжении недели. Повернувшись на звук, парень как раз застал момент ловкого подбрасывания блинчика в воздух. Правда приземлился он неудачно и фокус пришлось повторить, наконец-то переворачивая его таким образом на другую сторону. — Ты все ещё так умеешь? — удивился Рома, хватая один из уже готовых блинов и сворачивая его в трубочку, пока Джонни отвлекся. Мм. Сладенький. Интересно, а что к блинам? Не просто так же их есть? — Слегка разучился, но плавно вспоминаю, — усмехнулся Колбая, замечая чужую добычу, но все же просто отворачиваясь обратно, — доешь на кухне и помой руки. Не хватало ещё чтобы ты стены и перила испачкал. Сам мыть будешь, до них робот-пылесос не достает. Все же оценив чужую попытку разговора, Фильченков выполнил требование и прошел дальше. В принципе… Тут за прихожей зал с телевизором и диванчиками. А уже из него идут четыре двери. Осматривать особо и нечего. Кухня, ванная с туалетом, спальня и пока что видимо кладовка. Возможно позже стоит обустроить под какой-то кабинет или… Или оставить кладовкой, ибо заниматься этим лень. Кроме дверей в углу зала есть и лестница наверх. Вот на неё Рома и забирался в предвкушении. Мансарда вообще видимо была как летняя спальня. Тут тоже стояла кровать, но здесь все было намного уютнее. Наверно это из-за количества света. Но здесь парень с удовольствием устроился в подвешенное к крыше кресло и слегка качнул себя. Здесь круто… Конечно, они пока только поддерживают начатые другим беспечные разговоры. Далеко не скоро вернётся то доверие, которым они обладали намного раньше. Интересно, Джонни все так же несдержан в выражениях? *** — Здесь красиво, — немного с тоской говорит Фильченков, поднимая руку и словно пытаясь схватить себе немного звезд. Рядом Джонни свесил ноги вниз и просто наблюдает за парнем. Полтора года прошло. Не сразу они отвыкли от прошлых жизней. Его самого только чудом никто не нашел. Хотя пару раз в ближайшем городе окликали, но Колбая отмазывался каждый раз. Тем более, что и внешне он изменился. Немного, всего лишь парочка лишних килограмм, щетина на лице и очки, словно при плохом зрении. Уже и совсем другой человек. Рома наконец-то загорел. Вдвоем они расслабились. Пусть они все ещё сердились и жалели о прошлом, но все же смогли снова довериться друг другу. Но все же один якорь прочно держал Фильченкова в прошлом. И Джонни приходилось с этим мириться, не мешая хотя бы их перепискам. — Позови его к нам, — с трудом разлепив губы, брюнет все же сказал это. Зачем? Зачем приглашать к себе соперника, если это может разрушить все их счастье? Но все же… Если Рома во второй раз выберет Андрея, то Колбая все же не станет его удерживать. Он хочет счастья для них, но если Фильченков не счастлив, если его любовь выходит за рамки связи соулмейтов, то тогда ничего из этого дома не сделает его счастливым. И Фляжка в том числе. — Ты в своем уме? — вторил чужим мыслям Рома. Только в отличии от гневного шипения мыслей в голове Джонатана он воскликнул это ошарашенно, почти что непонимающе. — Ты ведь скучаешь по нему, — пожал плечами брюнет, закрывая глаза, — я думаю, что наш денежный багаж позволит устроить тебе вот такой каприз в виде Андрея на день. Или на неделю. В общем, билет ему туда и обратно. — Ревнуешь? — почти что утвердительно сказал Рома, обнимая парня со спины и усмехаясь. — А ты бы не ревновал меня к парню, с которым я несколько лет жил в одной квартире и трахался постоянно? — сжав губы, Джонни запрокинул голову, смотря на мгновенно вспыхнувшего от стыда Фильченкова. — Джонни, да ты.! Я хотя бы только с одним. м.! этим самым занимался! А не со всеми подряд спал! И что я тебе говорил про выражения? — стараясь скрыть стыд за возмущением, Рома вскочил на ноги и под чужой смех убежал внутрь дома. И позвонит он! И спросит! А Колбая с мягкой улыбкой продолжил смотреть на небо. Хорошо так жить. Дом, любимый, подработка в онлайн сфере. То текст перевести, то помочь сочинить. Иностранные языки ему пришлось выучить на отлично. Пусть не китайский и японский, но английский и французский вполне себе. Правда над вторым он в свое время сломал себе мозги. Слишком сложный для понимания. — Он говорит, что если ехать, то только с парнем, — крикнул из дома Рома, явно действительно разговаривая с Андреем. — Передай тогда ему, что обратно они поедут за свой счёт! — тут же нашелся с ответом Колбая. Однако к тому, что ему скажут он был не готов. — А они и не планируют обратно! Все равно хотели переселиться к нам. Ладно уж. Если не будут нахлебничать… Глупо вообще. Но почему бы не попробовать? Все ведь должно быть хорошо. Вот и Рома как раз вернулся. Довольный, улыбается. И Джонни на эту улыбку пялится, как влюбленный дурак. Хотя он такой и есть. Влюблен до сих пор, порой забывая даже про собственное желание равных отношений. Ему достаточно трех простых вещей даже за такую трату денег. Счастливая улыбка, нежный поцелуй и мягкое «Спасибо». Достаточно Фильченкову сделать так и Фляжка его с потрохами. Интересно, имеем ли мы право стать счастливыми навсегда?