В городе, где гаснут фонари

Возможно, он где-то наивен или чересчур любопытен, но он хочет исследовать этот мир, и даже если Жизнь изранит его и обезобразит — это не помешает ему достичь своей Звезды.

Уже отсюда был слышен задорный смех, звуки стеклянных бокалов о дерево и шумные разговоры. — Уверен, что хочешь пойти со мной? — вопросительно посмотрел Пак, вскинув бровь. Они подходили к одному из его любимых баров. — Да. Мне интересно, чем ты живёшь, — произнёс Ёсан, волнительно сжав руки в кулаки. В юном сердце предвкушение о новых впечатлениях и горячее любопытство. Эта идея была очень спонтанной, и что она понесёт за собой пока было неизвестно. Сонхва прошёл вперёд в зал бара, держа младшего как можно ближе к себе. Тем временем Кан оглядывался по сторонам, изучая местность. Бар был выполнен в стиле старых европейских трактиров, стены покрыты деревом, а освещали помещение люстры с плафонами из цветного стекла. В воздухе витал запах алкоголя, закусок и куража. Место было не совсем молодёжным, но группы юношей всё равно кое-где проглядывались. Сонхва подошёл к барной стойке и сел на высокий деревянный стул, похлопав по соседнему сидению, призывая Ёсана сделать так же. Напротив них мгновенно возник бармен, готовый выслушать заказ. Пак привычно, почти на автомате, заказал разбавленный ром, а Кан смущённо попросил персиковый сок. Сбоку послышался смешок, но комментарии вслед не пошли. — Как ощущения? — Сонхва развернулся спиной к стойке, оглядывая посетителей заведения. — Пока что только положительные. Тут довольно уютно, — произнёс Ёсан, изучая стоящие напротив разноцветные бутылки. — Выглядит, как в фильмах про ковбоев. — Поэтому люблю это место. Чаще всего тут бывает лишь культурный контингент, с которым и заговорить не стыдно, — перед глазами вновь показался бармен, который поставил перед парнями их заказы и тут же исчез. Пак повернулся обратно, взялся за края бокала и начал медленно пить, прищуренно смотря на потолок. Потом невозмутимо опустил его на стойку и, усмехнувшись, повернул голову к младшему. — Не то что в Итэвоне, не так ли? — Это точно, — Ёсан улыбнулся, вновь оглядываясь на посетителей. Несмотря на относительное спокойствие, всё равно от людей веяло весельем и оживлённостью. Плавно тёк разговор, иногда заглушаемый чужим смехом. Алкоголь заставил Сонхва начать вспоминать прошлое. Он с искренней радостью делился воспоминаниями, а его жизненный опыт, немного горький, но от этого захватывающе интересный, заставил Кана сильнее восхищаться старшим. Многократно переживать угрозы от покупателей, которым не хватает денег на дозу, попытки выследить Пака от бандитов из других районов. Позже пошли и рассказы о детстве. Он поведал о нескольких переломах, полученных из-за сильной любви к авантюрам и скалолазанию. — И как тебе вообще такое в голову приходит?! — Убегать от полицейских за шалости для меня уже привычное дело, а вот то, что мы творили в Гонконге… О, Гонконг! — Сонхва рассмеялся от своих мыслей и хлопнул рукой по стойке. — Не рассказывай, пожалуйста. Иначе моё сердце не выдержит таких историй, — Кан театрально хватается за грудь, смеясь в ответ. Однако любопытство оказалось сильнее. — Ну, а если не секрет, то что? — Мы прятали весь перевезённый груз в чайном доме на самом видном месте, а работники говорили посетителям, что это мешки с сахаром. Но это не столь важно, потому что суть в том, что чайная была недалеко от главного полицейского участка города, — Пак говорил очень тихо, близко наклонившись к Ёсану, а в его глазах было веселье, казавшееся таким детским в данный момент. Это явно не вязалось с рассказанной историей, но именно из таких парадоксов состоял Сонхва. У Кана не было сомнений в том, что этот чудак мог провернуть всё описанное в рассказе. — Но всё же это только звучит опасно. На деле мы провернули подобное смеха ради. — Интересно, сколько подобных «шуток» окружает нас ежедневно… — задумчиво протянул Кан, вертя трубочку от сока меж пальцев. — Ведь наше сознание не догадывается и о половине того контекста, что существует в каждом предмете. — Мне кажется, мы и не должны знать об этом контексте. Он существует только для знающих, а другим это не нужно, — Пак задумчиво посмотрел на Ёсана и протянул ему свой бокал. — Не хочешь попробовать? — Не думаю, что стоит… — Я ведь буду с тобой, да и от пары глотков ничего страшного не произойдет, — взгляд его стал серьёзным, с крупицами убеждённости. Кан неуверенно взял из тёплых рук бокал и притянул к себе, смотря на старшего с некоторым недоверием. — Просто… Опьянение всегда казалось мне неким актом чревоугодия, который только вредит разуму. — У всех это происходит по-разному. Но мне алкоголь дарит вдохновение. Ёсан поднёс бокал к лицу, сделав глубокий вдох и набираясь уверенности, приложился к нему губами и торопливо сделал несколько глотков. Обжигающее пищевод ощущение заставило его скривиться и быстро схватиться за свой стакан с соком. Но даже он не помог, поэтому Кан сидел с самым несчастным выражением на лице. Пак по-доброму усмехнулся. — Пить залпом сорокаградусное пойло — отважный поступок, особенно новичком. — А ты не мог раньше сказать? — Ёсан недовольно вытирал губы, будто это могло бы помочь желудку. Как только сам Сонхва мог пить эту отраву так спокойно? Но, посидев немного, Кан успокоился и продолжил разговаривать с парнем. Вскоре сознание обволокло приятное ощущение, а голова потяжелела. Мысли понемногу путались, но Ёсану от этого было лишь спокойнее. Слово за слово, улыбка всё чаще появлялась на лице младшего. — Мне кажется, нам пора. Проветрим твой юный мозг и вернём маме в целости и сохранности, — произнёс Пак, оплачивая счёт. Встал со стула и подошёл к Кану, помогая ему подняться и страхуя по пути к выходу. Выйдя на улицу, Ёсан ещё раз улыбнулся. Место, дарившее ему раньше опасения, стало позитивной страницей в его жизни. От этого на душе легче и спокойнее. Сонхва пошёл вместе с ним вверх по улице. Теперь на общение толкнуло Ёсана, поэтому он безостановочно тараторил, сопровождая особенно эмоциональные рассказы жестикуляцией. Пак, улыбаясь, повернулся к Кану, слушая его. — Это… Это ведь ты! — неожиданно послышалось со стороны, как вдруг Ёсана сильно схватили за руки и втащили за угол, где находился тупик с небольшой кучей строительного мусора в углу. Какой-то мужчина прижал его к стене, держа за руки и блокируя все пути отступления. За его головой Кан увидел Сонхва, которого окружили ещё двое мужчин. — Ах ты сука, Пак! Думал, сможешь безнаказанно улизнуть от нас? — слышит Ёсан спереди, как тут же говоривший ударяет Пака кулаком в челюсть. Тот отшатывается, наклоняя голову, и сразу блокирует руками удар ногой, летевший в живот. Кана накрывает волной паники, когда он видит, как на него смотрит мужчина, державший его. — Ну а пока они разбираются, мы можем развлечься, — тот плотоядно улыбается, подходя ближе. — Раз уж ты даёшь этому мудаку Паку, значит, не будешь против и меня. Я даже заплачу, — резкий звук молнии режет слух, и Ёсан вздрагивает, когда его тела касается холод. Голова опустела, хотелось только кричать, но голос не слушался парня. Пытаясь сказать хоть что-то, он лишь беспомощно открывал рот. Отчаянные попытки отыскать взглядом Сонхва тут же забылись, когда мужчина схватил толстовку Кана и забрался руками под неё, трогая худой живот. Ёсана парализовало, он с диким страхом посмотрел в лицо этого человека. Внутри, свернувшись, зарыдала душа, тело никак не слушалось сознания. Тот бесстыдно разглядывал его, притирался ближе и облизывал губы в предвкушении. И когда Кан осознал, что сейчас может произойти, его накрыло пеленой ужаса. Звуки стихли, а по телу прошла волна липкого холода, голова очистилась от лишнего и в ней возникло одно слово: «сопротивляться». Он резко начал пинаться и брыкаться, пытаясь высвободить руки из тисков. Бандит не ожидал внезапного сопротивления, его хватка немного ослабла, но этого хватило, чтобы Ёсан быстро вывернул руки так, что держать его стало ещё сложнее, и тут же выдернул их. Он собрал все свои силы и толкнул мужчину вперёд, а сам бросился вбок. Но Кан сделал тотальную ошибку, когда устремился в сторону тупика. На мозг снова надавила паника, а руки затряслись от безысходности. Из глаз полились огромные слёзы страха, сердце сжалось. Оглянувшись, он увидел, как Сонхва пытается отбиться от двух верзил, а третий уже надвигался на Ёсана. Он сразу же повернулся и бросился дальше в тупикв попытке избежать страшной участи, однако сзади сильно толкнули. Руки проехали по мокрому асфальту, кожа с них содралась. Кан беспорядочно зашевелил руками и ногами, пытаясь уползти, но его грубо перевернули и прижали к земле. Как только Ёсан увидел клочок неба, взгляд его замутнился, а скулу свело жгучей болью. От удара в голове зазвенело. Слёзы полились сильнее, потому что парень понимал, что в таком положении он полностью безоружен. Он не сможет ничего сделать. Рыдая навзрыд, он дёргал руками в бесполезных попытках высвободиться. — Видимо, тебе нравится, когда грубо. Какое совпадение — мне тоже, — взгляд мужчины был злым, тон тяжёлый и язвительный, от него пахло мерзкой смесью пота и перегара. Тут в памяти Кана внезапно возникло воспоминание. — Это Бо’Рай Чо. Он кажется абсурдным героем, но его спецприёмы довольно сильные, — объяснял Сонхва, сидя с джойстиком рядом с Ёсаном. — Мне кажется, от него за километр воняет перегаром. И как этот толстяк-пьяница может быть сильным воином? — удивлённо спрашивал Кан, скептически глядя на экран телевизора. — Зато его тучная фигура и пристрастие к выпивке тоже имеют преимущество. Вообще, любой недостаток можно обратить в сверхспособность, если правильно к этому подойти. Вот я, например, тоже люблю выпить. Но смотри, благодаря этому я встретил тебя! — Пак шутливо толкает младшего в бок, а тот начинает смеяться. — Ну хорошо, льстец. Я тогда, например, худой и у меня слабые руки. Как превратить это в преимущество? Дайте мне совет, наставник. — Учись же, юный падаван! – Сонхва сделал паузу, оглядывая Ёсана с ног до головы. – Из-за выступающих костей ты можешь бить больнее. Острые локти — сильное оружие, а если бить с размахом, то будет ещё лучше. А ещё стоит помнить, что у человека очень крепкий череп. В крайних случаях можешь бить головой в нос — ты отделаешься синяком, а вот у противника, вероятно, будет перелом. — парень ухмыльнулся и посмотрел на экран. — А ещё можно запомнить несколько приемов этих персонажей. — Я не собираюсь носить с собой флягу алкоголя или шляпу-лезвие, — закатил глаза Ёсан, выбирая другого бойца. Рядом он услышал тихий смех.» Кан судорожно отбросил лишние мысли и сосредоточился на направлении удара. Когда бандит приподнялся, устраиваясь на ногах парня удобнее, он что есть силы упёрся затылком в асфальт и резко ударил его точно в нос. Мужчина отшатнулся и свалился на землю со стоном, а Ёсан попытался встать, спасаясь – этот громила тоже стал подниматься, шатаясь. Вдруг он яростно взревел, отчего внутри Кана всё органы сжались от животного страха. Ноги начали подкашиваться от бессилия. Но тут взгляд зацепился за кривой железный прут, торчащий из груды камней. Ёсан бросился к нему из последних сил, в слепой надежде на то, что он сможет защититься им. В спешке он споткнулся об собственную ногу и упал в лужу. Продолжая ползти на четвереньках, он не видел и не слышал ничего — бойня сзади перестала существовать для него. Была одна цель — дотянуться. Кан схватился ободранной рукой за прут и что есть сил дёрнул на себя. Прут довольно легко вышел из горы камней и теперь был в руках Ёсана. Это придало ему немного сил. Но его молниеносно схватили за ноги и потянули назад. Толстовка задралась и нежный живот парня проехал по камням. Слёзы всё ещё текли по его щекам, руки и ноги саднило и жгло. Он рыдал и трясся всем телом, до сих пор охваченный дикой паникой. Его снова дёрнули за плечо, быстро переворачивая. Кан зажмурился, а руки сами загородили тело в последней попытке. — Ах ты… С-сука… — прошипел мужчина. Ёсан открыл глаза и увидел удивление и испуг в его лице. Стон боли сорвался с губ, и он обессиленно упал на парня. Руки почувствовали тепло и до запуганного сознания Кана медленно дошла суть произошедшего. Вместе с тем упал тяжёлый ужас, который в смеси с адреналином ещё питал существо энергией. Он попытался выползти из-под тяжёлого тела, но у него не выходило. В приступе истерики он столкнул с себя мужчину и отполз как можно дальше. В поле зрения появились собственные руки – окровавленные и липкие. Взгляд Ёсана поднялся на тело. Из живота мужчины торчал ржавый прут, вокруг него расходилась бордовым пятном кровь. Ткань в этом месте из-за нескончаемо льющейся крови начала блестеть под вечерними огнями вывесок. К запаху прелой одежды добавляется удушливый металлический, от которого затошнило. Остальные звуки слышны, словно в вакууме. Тело пробила неконтролируемая дрожь, сердце зашлось в таком бешеном темпе, что Кану показалось, будто оно сейчас остановится. Холодная волна ужаса пробирает от макушки до пальцев, в ушах оглушающий звон, голова тяжелеет. Перед глазами всё размывается солёными разводами, а потом темнеет. Ёсан теряет сознание. Разобравшись с последним, Пак трясёт разбитыми руками и поворачивается в поисках младшего. Развернувшаяся картина заставляет его на мгновение застыть от ужаса. Молниеносно подбежав в хрупкому телу, Сонхва поднимает его с земли и укладывает к себе на колени, придерживая шею рукой. Окровавленной ладонью он проводит по лбу Кана, убирая волосы и пытаясь оценить состояние. И без того быстрое дыхание Пака становится тяжелее, а трясущиеся руки достают телефон. — Алло, скорая? Произошло массовое нападение, было оказано сопротивление. Двое тяжело раненых, один без сознания, двое с лёгкими повреждениями.