Когда сыпятся песчаные замки

Жади расхаживала из угла в угол квартиры, ожидая Лукаса. Одно радовало, она теперь вольна делать то, что хочет, звонить куда хочет и первым делом бунтарская натура Жади отказалась от платка. Больше нет запретов Саида, нравоучений дяди Али и вечно бурчащего дяди Абдула. Лукас так и не объявился, хотя прошло 3 недели. Время ожидания Жади скрашивала болтая с экономкой Элеонорой, которая больше была похожа на Зорайде. Элеонора тепло относилась к девушке, хоть в глазах читалось непонимание. Точно такое же как в глазах Зорайде. Элеонора навещала девушку во вторник, четверг и субботу. Они всегда с Жади пили кофе на кухне и экономка искренне удивлялась восточным нравам, особенно как можно любящего мужа, который буквально покрывает тебя золотом променять на замужнего мужчину. Днем Жади гуляла по городу, иногда вместе с Латифой и Самирой втайне от Назиры и Мухаммеда. - Жади, мне так жаль тебя, бедная, -кузина жалела девушку, - это очень печально остаться без семьи. Я так боюсь, что моя Самира вырастет и у нее будет такая же печальная семья... У Латифы виднелся животик в джелабе. Они шли рядом вдоль берега и Жади вела маленькую племянницу за ручку. - Латифа, если бы меня не заставляли выйти за Саида, то кто знает как все сложилось. Моя мама часто мне говорила, что там, в Марокко, наш дом и там я буду чувствовать себя как дома. За место чувства дом, я получила только страхи и боюсь снова туда вернутся. Все о чем я так мечтала, теперь я смогу сделать. К примеру стать врачом или учителем танцев живота. Я свободна в своем выборе, я могу это сделать, Латифа пока еще не поздно. - - Жади, ты говоришь как западные люди, но я счастлива со своим Мохаммедом, мы ждем второго ребенка. Единственное, чего я боюсь - что мой Мухаммед откажется от меня и возьмет вторую жену... - У Латифы стали наворачиваться слезы, но она быстро взяла себя в руки. - - Мухаммед любит тебя, Латифа... - И все равно, Жади, я считаю, что ты поступила не правильно. У Лукаса и так не очень хорошая репутация, я не хотела тебе говорить, но лучше ты увидишь своими глазами. - девушка залезла в сумочку и достала от туда газету и передала Жади. В глаза бросился кричащий заголовок "Блудный Лукас Феррас" и было фото крупным планом, где он сидит в кафе с женщиной со светлыми волосами. «Лукаса, которого знаешь ты, не узнает ни одна женщина» - всплыл разговор с Лукасом несколько лет назад. - Ты меня сейчас специально запугиваешь, Латифа, я не изменю своего мнения. Однажды Лукас мне сказал, что «Лукаса, которого знаешь ты, не узнает ни одна женщина». Латифа лишь охала и качала головой. Страх за свою дочь все больше накрывал ее, что если Самира однажды откажется от платка и заявит об этом Мухаммеду. Что будет с ее бедной дочерью. Хотелось плакать. - Мухамед возьмет себе вторую жену, Жади! Меня принесут в жертву как барашка! - Жади обняла Кузину, а Самира вовсе не понимала, почему мама плачет. - Мама, тебе больно? - спросила девочка, цепляя маму за рукав. - Нет, солнышко, все хорошо. - Латифа, твоя вторая беременность сделала тебя такой ранимой. Ты плачешь по таким пустякам. - За то говорят, что если женщина ранима, то она ждет мальчика. Мы с Мухаммедом решили, что если это будет мальчик мы назовем его двойным именем Мухамедзиньо-Амин. - Иншаллах, Латифа! Я уверена, что у Самиры будет чудесный братик. - Жади, я забыла тебя предупредить. На следующей неделе приезжает дядя Али. Он привезет твои документы и вещи. - Дядя Али? - Ну да, вы с Саидом в разводе, так что дядя решил привести твои вещи и отдать их тебе. - Но зачем сюда приезжает сам дядя Али? - Я не знаю, Жади, он разговаривал по телефону с Мухаммедом. Одно знаю точно, назад он уедет с Ларой Назирой. Наконец-то Лара Назира выходит замуж и перестанет мне досаждать! Аллах услышал мою просьбу и в нашем доме с Мухаммедом снова будет мир. А то знаешь что выдумала Лара Назира? Сама нашла себе жениха! Его зовут Эдвалду! - Ты серьезно? Лара Назира выходит замуж? Как бы помолвка не сорвалась. *** Тем временем в Фесе Саид сидел за столиком своей бывшей жены и рассматривал фотографию Жади, обращаясь с фоторамкой так, словно она тоже может исчезнуть из его жизни. На столике лежал меч, а еще стояли ее любимые духи и лежал платок. Надо было слушать дядю Али, унять бурную энергию Жади, а не слушать дядю Абдула. Родственник будто не понимал, что ему плохо и при каждом удобном случае пытался навязать смотрины. Даже в своей лавке он не мог себя чувствовать себя уютно, казалось что новость о том, что его жена сбежала разнеслась по всему Фесу. Хотя вполне его дядя мог приложить к этому руку, мужчины то и дело намекали о том, как они хотят выдать своих дочерей за такого мужа, как Саид. Дела шли в гору не без помощи дяди Абдула и поэтому мужчина нанял продавца в свою лавку с тканями. Сегодня должен быть еще один день испытаний. Саид открывал еще одну лавку, но на этот раз от фабрики, где было запущено производство ковров. В дверь постучали. - Сид Саид, пришел Сид Абдул! - Иду, Мириам... - выходя из комнаты Саид с нежностью коснулся платка бывшей жены, словно это был его личный талисман, а после покинул комнату. Тем временем в риаде дяди Али служанки весело хлопали в ладоши и что то напевали. Недаром это был весёлый дом. Дядя Али нёс свой чемодан в руках, одет он был в белую рубашку, серый галстук и костюм коричневого цвета, в другой руке он вёз чемодан. Ему нравился его дом и жить отдельно от своих жён, хотя они ни в чем не нуждались. Только Дунья приходила закатывать скандалы. - Зорайде, вручаю все тебе на неделю, всем слушать Зорайде. Вернусь через неделю. - Хозяин Риада улетал с тяжёлым сердцем, надеясь все таки образумить Жади и вернуть её домой. Мел становилось лучше, Лукас забрал дочку и свою жену из больницы и повёз домой. В машине краем глаза он поглядывал на жену, которая бережно обнимала их дочь. Мелзинья была тем человеком, на ком держался их брак. Он не мог бросить дочь и посчитал пока остаться в доме вынужденной мерой. Его водитель исправно отвозил деньги экономике, но мужчина только что вспомнил о Жади. О его принцессе с далёкой страны. Сказку которая так любила его Мел. Невольно мужчина сравнил женщин. Маиза была конечно хорошей матерью, но сильно перегибала палку. Казалось, что она его, как Лукаса и вовсе никогда не любила. Лишь жалкую тень его брата, коим он был. Даже отец видел в нем Диогу. - Вот мы и приехали, - Лукас вышел из машины и открыл дверь Маизе и Мел. Женщина держа за руку свою дочь, прошла в дом. - Мел, наконец-то ты вернулась! Я приготовила твой любимый пирог! - радовалась экономика и увела девочку на кухню, Маиза молча прошла в спальню, а Лукас, ослабив галстук и сняв пиджак, прошёл в кабинет Леонидаса и налил себе стакан виски. - Сынок... - обеспокоено произнесла экономика, заставки сие действие в дверях. Её мальчик пил редко и старался избегать спиртного. Тем временем Лукас выпил второй бокал виски залпом. - Лукас, ну зачем сдалась тебе эта марокканка! Сынок, не делай глупостей, посмотри, вы с Маизой такая чудесная пара. - Я устал Далва! Это не моя жизнь! Я так больше не могу, я не Диогу, - после этих слов Лукас вышел из дома словно сумасшедший и отправился с водителем по адресу второй квартиры. Тем временем тихая и спокойная Маиза крушила спальню. Закончив её крушить, женщина схватилась за волосы. - Маиза, дочка, - прибежала Далва, - что случилось? Боже мой, Маиза! Экономика обняла жену Лукаса. - Он не любит меня, Далва, не любит. Он поехал к своей Жади!