Aedd Caerme

      Исенгрим шёл через тёмные улицы Новиграда, его длинные шаги были быстрыми и резкими, будто он пытался сбежать от собственных мыслей. Ветер трепал его плащ, а в голове крутился их разговор с Евой — её слёзы, её гнев, её слова: «Когда любишь, всё просто».       И тот поцелуй — яростный, отчаянный, который он оборвал, не зная, как иначе остановить бурю внутри. Он сжал кулаки, его лицо было мрачным, а в груди тлела смесь боли и раздражения.Лес за городом встретил его тишиной — только шорох листьев под ногами да далёкий крик ночной птицы нарушали её.       Лагерь скоя’таэлей прятался в тени деревьев, костры горели слабо, чтобы не привлекать внимания. Эльфы — тёмные силуэты с луками и клинками — переговаривались шёпотом, но замолкали, когда он проходил мимо. Его возвращение не осталось незамеченным.       Йорвет стоял у центрального костра, его угловатая фигура в потёртом плаще выделялась на фоне огня. Повязка закрывала правый глаз, но левый — острый, как лезвие — тут же поймал Исенгрима, едва тот вошёл в круг света. Он прищурился, скрестив руки, и его голос прозвучал сухо, с лёгкой насмешкой:       — Ну ты и видок, Фаоильтиарна.       Исенгрим остановился, его взгляд упал на огонь, но он не ответил сразу. Его плечи были напряжены, а лицо — мрачнее обычного. Йорвет хмыкнул, шагнув ближе, его глаз внимательно изучал эльфа.       — Не в духе, значит. Что стряслось? Этот бард подсунул тебе неприятности вместо посылки?       — Лютик, — Исенгрим наконец заговорил, его голос был низким и хриплым, — заманил меня в ловушку. Но не ту, о которой ты думаешь.       Йорвет приподнял бровь, его усмешка стала холоднее.       — Ага, и вместо посылки ты нашёл свою человечку. Я же говорил, она тебе голову заморочит. Вижу, не ошибся.       Исенгрим бросил на него резкий взгляд, но промолчал, сжимая кулаки. Йорвет подошёл ещё ближе, его голос стал тише, но острее:       — Ты вернулся не в самом лучшем настроении, Исенгрим. Это из-за неё? Или из-за того, что ты снова не знаешь, куда себя деть?       — Это не твоё дело, — отрезал Исенгрим, его тон был холодным, но в нём мелькнула тень усталости.       Йорвет фыркнул, отворачиваясь к костру.       — Моё, если ты из-за неё потеряешь голову. У нас война, а не время для любовных песенок. Ты нужен здесь, а не там, где твоя dh’oine тебя за ниточки дёргает.       Исенгрим стиснул челюсти, его взгляд упал на пламя, но мысли крутились вокруг Евы — её слёз, её слов, её тепла в том поцелуе, который он оборвал. Он не ответил Йорвету, но тот и не ждал ответа, возвращаясь к своим делам с лёгкой усмешкой.