Я тоже по тебе скучаю...

— Асахи-са-а-ан! — протянул паренёк, подбегая к своему семпаю. — Почему ты опять туго завязал волосы? Голове нужно давать отдыхать! — недовольно пролепетал Нишиноя, сведя брови к переносице. Азумане неловко улыбнулся, мысленно умиляясь с кохая.  — А… Если я как следует их не уберу, то во время игры в волейбол они будут мешаться, — ас Карасуно, по привычке потирая шею, увёл взгляд в сторону. Такой пристальный взгляд либеро его смущал… — Подумываю сходить к парикмах…  — Не смей! — грубо перебивая старшего, воскликнул Юу. — Не надо их стричь, Асахи-сан! — Азумане изогнул бровь, вернув взгляд на либеро. Заметив недоумение в глазах старшего, Нишиноя поспешил объясниться: — Просто… Ну, твои волосы такие красивые и мягкие… Ещё и густые! Я буду плести тебе косички, если надо! — шатен вздрогнул, чуть смутился, но от предложения не отказался. Если так, то с парикмахерской можно и повременить… Обрадовавшись согласию друга, Нишиноя широко улыбнулся и, развернувшись, отправился вприпрыжку в сторону своего дома. С того самого момента Нишиноя Юу стал заплетать Асахи волосы. Первые косички получались не очень, локоны часто выпадали из «узла», но старший не жаловался. Оказывается, парнишка впервые занимался подобным, просто настолько не хотел, чтобы Азумане стриг свои волосы, что пришлось выдать первые мысли, посетившие его головушку. Вот правда… Если сам процесс плетения боли не доставлял, то вот расплетение… С этим шатен мучался долго. Один раз волосы так запутались, что отстричь их было бы верным решением. Но из-за того, что Юу нравились его волосы, волейболисту пришлось смириться и с тяжёлым вздохом ещё около двух часов сидеть и распутывать клок. Либеро извинился и пообещал, что такого больше не повторится. А что Асахи? Асахи улыбнулся и легонько кивнул. Он и так не любил конфликты, а с Юу — тем более. Ну волосы и волосы, ну запутались, что ж теперь. Распутал же? Распутал. Ничего страшного не произошло. На удивление, следующие разы уже были больше похожи на косички. Конечно, некоторые волосы всё равно вылазили, но это можно считать хорошим прогрессом.  — Если тебе так нравятся длинные волосы, почему бы самому не начать отращивать? — спросил как-то Асахи, пока Нишиноя творил над его волосами.  — Ну, во-первых, мне не пойдёт, — ответил Юу, высунув кончик языка: всё же плести косички куда сложнее, чем может казаться. — А во-вторых… Хм… Мне нравятся твои длинные волосы, Асахи-сан, — парень встал на цыпочки, наклоняя голову Асахи назад, чтобы посмотреть на его лицо, по-доброму улыбнувшись. Азумане довольно-таки густо покраснел, смотря в эти кофейные глаза. Чёрт… Даже представить сложно, какие мысли посетили его голову в тот момент: от невинных прикосновений до таких вещей, за которые, если узнают, Дайчи и Сугавара лишат его достоинства. Повертев головой, дабы избавиться от этих мыслей, Асахи встал. На вопросительный взгляд друга он ответил, что нужно отойти в туалет. Шатен в курсе, что их либеро нравится прекрасный менеджер Карасуно — Киёко-сан. Но со своими чувствами поделать он ничего не мог. Этот маленький сгусток энергии привлёк Асахи ещё при первой встрече. Он не испугался жуткого, немного «бандитского» вида волейболиста, напротив, заинтересовался, а после начал восхищаться силой старшего. Да и не только силой, но самим парнем. Кохай даже как-то сравнил семпая с Иисусом из-за внешней схожести, когда у того волосы были распущены. Это всё дико смущало, но при это нравилось… Однако, как говорилось выше, Нишиное нравится Шимизу, а значит шансов у Азумане нет никаких. Ну… По крайней мере, Асахи так думал… На прощальной церемонии третьегодок, когда второгодки и первогодки со слезами на глазах что-то желали своим семпаям, либеро схватил вот уже бывшего аса за руку и отвёл на задний двор школы, где никого не было. Асахи хотел было спросить, что случилось, как Нишиноя поддался вперёд, крепко обнимая парня и сцепляя руки в замок за спиной старшего. Шатен сперва опешил, но после обнял в ответ, чуть поглаживая лопатки младшего. Так они простояли около десяти минут, пока Юу не отодвинулся. Он сделал шаг назад, широко и немного смущённо улыбнувшись.  — Асахи-сан, ты мне нравишься! — громко произнёс парень, несмотря на дрожащие губы. Волнуется? Ещё как! Он хотел было уже уйти, но какое-то непонятное чувство заставило вернуться к Азумане. Либеро встал на носочки, притягивая старшего к себе за шею, и легонько коснулся губами его покрасневшей щеки. — И ещё… Не стриги свои волосы, — отстранившись, добавил Юу. Отойдя на несколько шагов от шатена, он снова улыбнулся ему, а после поспешил удалиться, оставляя красного Азумане стоять в ступоре. Это точно не сон?.. * * * Асахи с грустью вспоминал все моменты, связанные с неугомонным мальчишкой. Его едва заметная улыбка, взгляд в пол, наполненный печалью, чуть сгорбившаяся спина передавали всю ту боль, что мужчина сейчас испытывал. Он опустил веки, и мелкие ручьи тут же скатились по щекам, падая с подбородка на землю. Шатен прикрыл ладонями лицо, позволяя себе дать слабину и вдоволь нареветься. Столько месяцев мужчина терпел, пожирая самого себя изнутри. Столько месяцев он натянуто всем улыбался, страдая в полном одиночестве. Его плечи заметно тряслись, как от холода. Он до жуткого скрёжета стиснул челюсть, а ладони сжал в кулаки, впиваясь маленькими, но очень острыми ногтями к нежную кожу. «Нишиноя Юу» — ровным, белым каллиграфичным почерком было выведено на чёрной могильной плите. Хоть это было не так, но Асахи винил себя в случившейся трагедии. Это он просил прилететь Юу поскорее, и тот взял билет на самый первый рейс Рим-Токио, чтобы встретиться с любимым человеком. Вот только когда до Токио оставалось несколько сотен километров, с самолётом стало происходить что-то странное: сперва пассажиров качнуло, но все подумали, что это воздушная яма. Однако через некоторое время сообщили, чтобы все сохраняли спокойствие: по каким-то причинам из строя вышли все четыре гидравлические системы, что привело к потере управления. Какое-то время неуправляемый самолёт удавалось удержать в воздухе, но после тот врезался в гору Такамагахара*. Выживших было всего четыре, и то тяжело ранены. Нишиноя был одним из тех людей. Правда крови он потерял слишком много, поэтому надежды на спасение врачи не видели с самого начала, однако работу свою выполняли. Вернее, пытались… Его потеряли прямо во время операции: противный писк аппарата резал слух, чем до жути раздражал.  — Прости… — хрипло прошептал Асахи, падая на колени, а после вообще скрючился в земном поклоне. И плевать, что он сейчас в дорогом костюме. Плевать, что он может испачкаться. Плевать, что его кто-нибудь увидит. Плевать, плевать, плевать! — Прости меня, Юу… Это всё я виноват… — слезы смешались с соплями и грязью от земли, но его это мало волновало. Его сейчас ничего больше не волнует. Весь его смысл пропал несколько месяцев назад… Он продолжал винить и ненавидеть себя ещё где-то полгода, пока Сугавара Коуши, друг со старшей школы, не приехал к нему в гости. Асахи было не узнать… Весь обросший, грязный, за километр разит перегаром… Было грустно смотреть, как друг разрушает самого себя…  — Ну-ка, погоревали и хватит! — звонко произнёс Сугавара, похлопывая по спине Азумане. Тот не реагировал. — Ну-у-у же, Асахи! Не думаю, что Нишиное приятно смотреть на тебя, — шатен напрягся, но так ничего и не сделал. Коуши нахмурился и пошёл в ванную. Через несколько секунд он вернулся с бритвой и пенкой. — Не хочешь добровольно, сделаем насильно! — Асахи не сопротивлялся, когда бывший сеттер нанес на половину его лица воздушную, немного прохладную пенку, когда бритвой водил по выделенному «участку», стряхивая с лезвия довольно длинные волосы с пеной на пол. Ну… Всё равно этому дому требуется уборка, так что ничего страшного. Даже ту бородку, которая была у Асахи во времена старшей школы, Суга сбрил, не задумываясь. Надо было следить за собой, а не обрастать.  — Ну, хоть на человека более-менее стал похож! — довольный результатом Коуши отложил бритву, пристально прожигая взглядом Азумане. — Знаешь, пора бы тебе сменить имидж, не кажется? Асахи поднял пустой взгляд карих глаз на друга, совершенно не понимая, что тот имел в виду. Однако сразу же всё понял, когда у того каким-то волшебным образом появляются ножницы в руках.  — Я, конечно, не парикмахер, но человека из тебя сделать смогу. Поднимайся.  — Н-нет… — заикаясь, сказал Азумане, хватаясь за свои волосы. — Нет, не могу… Я обещал Ю-юу, что не буду стричься!  — Асахи… — вздохнул Сугавара, присаживаясь на какую-то поверхность, отдалённо напоминающую стул. — Нишиноя просил тебя отращивать волосы, но не превращаться в гризли… Ты видел себя? Если бы Ноя был здесь и видел тебя сейчас, то сам бы взял первый попавшийся острый предмет и откромсал эти пакли. На кого ты стал похож? Неужели ты хочешь, чтобы Нишиноя смотрел с небес на… Такое? Мне кажется… Тебе пора перестать жить прошлым… Почему бы тебе не попробовать начать всё сначала? — шатен ссутулился, опуская голову вниз, тихонько что-то пробурчав. — Ась?  — Стриги… — повторил Азумане и повернулся к другу спиной, чтобы тот принялся за дело. Сугавара мягко улыбнулся, пальцами расчесывая волосы. Сейчас они были просто ужасны: ломкие, жирные, кажется, даже секлись на концах. Совсем как солома. Прищурившись, мужчина мысленно провёл линию на определённой длине, а дальше принялся работать ножницами. Где-то сантиметров пятнадцать упало на пол. Целых пятнадцать… Придётся долго потом отращивать…  — Готово! Хоть на человека стал похож… А теперь мыться! А я пока приберусь здесь… Фу, ну и свинюшка ты, Асахи, — проворчал Коуши, несмотря на веселый тон. Хоть и не большой, но это был сложный первый шажок к возвращению к прежней жизни… * * *

Несколько лет спустя

 — Стой, Мина! Нельзя так быстро бегать, к тому же от родителей! Можно ведь упасть и пораниться… — тяжело дыша от долгих «догонялок» за дочерью, произнёс мужчина. Девочка виновато покосилась на землю, ножкой водя по траве.  — Дорогой, ты слишком строг с ней, — чуть посмеявшись, сказала подошедшая с ребёнком на руках женщина. Её тёмные волосы едва доставали плеч, а добрые, необычной формы глаза напоминали свежеприготовленный кофе. Она так напоминала ему его… — Машин здесь почти нет, так что пусть носится в своё удовольствие. А небольшие ранки и ссадины можно обработать, — женщина передала годовалого сына мужчине. — Верно говорю? — спросила она у девочки, которая, обрадовавшись приходу мамы, задёргалась, просясь на руки.  — Да, да! — воскликнула Мина, весело улыбаясь, что вызвало глубоких вздох со стороны отца. Да, с ними спорить бесполезно…  — Мы пока вернёмся в дом родителей и начнём потихоньку собирать вещи. Не задерживайся, — произнёсла брюнетка, чмокнув мужа в щёку. Тот кивнул, а когда семья скрылась из виду, шатен устремил свой болезненный взгляд куда-то далеко-далеко. Подул прохладный ветерок, заставляя мужчину поёжиться, но после, как будто тёплые и нежные руки обвили его торс со спины, заключая в объятия. Асахи грустно улыбнулся, кладя ладонь на невидимую руку, поглаживая большим пальцем.  — Я тоже скучаю по тебе… Юу...