Свежая кровь-3

Тацит честно просматривал архивы, но вряд ли нашел бы что-то, что упустил сам Гаскар. Не стоило задерживаться в убежище, так что он вышел глотнуть свежего воздуха. И Солитьюд вполне подходил, чтобы и делом заняться, и развеяться. Дело нашло его еще на подступах к Коллегии. Какая-то женщина в чепчике решительно подошла к нему, словно давно знала, и начала инструктаж шепотом. — Видишь стражника у меня за спиной? Отвлеки его. Как угодно. Сейчас. И прошла на пару шагов вперед. Ну, обычное дело для ассасина, и чего бы не выручить Сестру. Подошел к стражнику. — Это возмутительно! Только-только справил наряд в Имперском городе, а на меня чуть не нагадила эта птица! Что это у вас такое вообще летает? Вон там, да, там? Это в Скайриме голуби такие отожранные?! Стражник вздохнул, уже собрался что-то ответить, но отвлекся на тихое, все удаляющееся «Бляаааааадь!». Народ кинулся к перилам и заохал: кто-то опять свалился вниз. — Самоубийца, не иначе! — Какой грех! А женщина в капюшоне пропала. Тацит еще поворчал для приличия да зашел в Коллегию. Там как раз шла репетиция, музыка гремела так, что и в Синем дворце услышать могли. Женщина вернулась. — Спасибо, Брат, за мной должок. Она так удачно стояла, я ее несколько часов караулила. А тут этот стражник прямо вперился. Если бы не ты… — Это бардесса была? — Да нет, так, мелкая чиновница из Хай Рока. Буквально мелкая, по счастью, а то б я не сдюжила, ха-ха! — Тацит, наконец, узнал в ней Фьютру. — Ты отвлечься пришел? Я тебе контрактов не выдавала, разве что Гаскар… — Можно сказать, что и отвлечься. Есть у них тут библиотека? — Не ахти, но есть. Так, самые популярные издания. Но сегодня вечером будет представление. Самое оно после всей этой давящей атмосферы. Исторические сценки: и про Серого Лиса, и про Братство, и про Мартина Септима. Пойдешь? Чего бы и нет, до вечера еще есть время. Фьютра ушла в таверну, а он проглядел все книжные шкафы. И правда, ничего такого, что уже не зачитал бы до дыр образованный человек. Пошел в «Смеющегося крыса», попробовать знаменитое пряное вино да закусить свежей булкой. Фьютра уже была там, даже угостила его, вместе послушали игру барда на флейте и полюбовались на пекущиеся в печи булки. Ближе к вечеру вернулись к Коллегии. — Говорят, в этом доме жил Слышащий, — она указала на особняк по соседству. — Я бы тоже от такого не отказался, — присвистнул Тацит. Три этажа, отличный вид из окон, столичный город, тут есть чему позавидовать. — Но его достали шумные барды, и он уехал. Не раньше, чем перебил половину из них и затерроризировал оставшихся, ха! Вечер был диво как хорош. Теплая погода, звездное небо над головой, довольно интересное представление на сцене, в своей неуклюжести даже забавное. Одного артиста вымазали суриком и надели на него две рубашки, чтобы казалось, что у него четыре руки. Изображал он Мерунеса Дагона. Второй был в мантии с дорогим воротником и таким огромным амулетом, что он ему аж шею гнул. Этот изображал Мартина. Что-то прокричал, скинул с себя амулет вместе с цепью, и распластался на полу, а на его место прибежал другой, наряженный драконом, и закусал Дагона до смерти. Следующая сценка была уже про Братство, а именно про Мать Ночи. Любопытно, как эти барды тут извратятся? Вымазанная чем-то серым нордка изображала данмерку. Довольно откровенное черное платье на ней, впрочем, великолепно смотрелось. Она нервно бегала туда-сюда по комнате, суетливо наливала суп в миску и вино в бокал. — Ох, как бы мне еще порадовать моего дорогого Отца Ужаса?! — заламывала она руки. И тут ее осенило, и она повернулась к пяти колыбелям. Вытащила большой острый кинжал и начала тыкать им в каждую. — Этому дала, этому дала… Тут, наконец, вернулся Ситис. Ну просто и без фантазии нарядили барда в рваный черный балахон с капюшоном. Увидев все, что для него приготовили, он обнял Мать Ночи. — Люблю тебя, больная стерва! Так себе сценка, согласились потом Тацит и Фьютра, когда после спектакля допивали вино и наблюдали как внизу стражники убирают тело бретонской чиновницы. Про себя имперец заметил, что ничего нового у бардов он бы и не узнал, но хоть время приятно провел. — А вообще смелые они, скажи? — заметила Фьютра. — Талмор-то всех убедить пытался, что это они Кризис Обливиона закончили, а тут они прямо говорят, что это Мартин Септим постарался. — Да ладно, все уже знают. Тебе что, книга про кризис Обливиона не попадалась? — Ну, нет, — стушевалась девушка. — Но вот про Мать Ночи они прямо подозрительно много знают, аж не по себе становится. Столько легенд есть, а они выбрали ту, что ближе всех к истине. Совпадение? — А кто знает. Им ведь главное драма, острый сюжет. Это мы тут о практической стороне думать вынуждены… с недавних пор. Эх, Сестра, плесни еще!