одним целым

Кенма действительно играл как сумасшедший. Придумывал новые приемы — все для того, чтобы заблокировать Хинату. Придумал план — команда намеренно целилась в десятого. Связующий создал клетку для него из блокирующих — хотел разбить дух Шоё вдребезги. Ухмылялся от его провалов. Хината некоторое время не мог забить ни одного мяча. Как сказал Некомата-сенсей — Козуме просто в бешенстве — хочет оторвать воронам их крылья медленно и убийственно. Кенме трудно угнетать Шоё — особенно, когда хочется нежно поцеловать и крепко прижать к себе. Но на площадке он другой человек. Освобождает голову от посторонних мыслей — сейчас Хината его противник. Школа Токио одерживает победу в этом раунде. Карасуно в неприятном шоке — они всегда брали первую партию. От страха подкашиваются ноги — Некома смотрит сверху вниз с победной ухмылкой. Кажется, что дух команды трещит по швам — Шоё мечтает отомстить Кенме. И нет, он не будет отказываться от их романтических отношений — в следующих партиях он разнесет его в пух и прах.

Несколько недель назад.

— Оя, оя, оя. — Куроо подходит впритык к Кенме, пока они переодеваются на тренировку, разглядывая багровую кожу и алые полосы. — Что случилось с твоей спиной и шеей? — Конечно, он обо всем догадался, но не может не поиздеваться лишний раз. — Чиби-чан не удержался? — Кенма-сан. — Зовёт Лев, пока Куроо давится от смеха. — Причём тут Хината? В этот момент вся команда резко оборачивается в сторону Козуме. Он так и стоит в одних брюках, сгорая от смущения под взглядами сокомандников. Почти невесомо прикасается к местам укусов своего солнца — на лице расцветает улыбка, и он принимает окончательное решение — поворачивается к лучшему другу, глядя прямо в глаза: — Не завидуй, Куроо. — Кажется, каждый стоит с отвисшей от шока челюстью. — И да, мы с Шоё официально встречаемся. — Повторяет чуть громче, и Яку словно падает в обморок. — Сможешь сыграть против него? — Спрашивает капитан чуть позже, когда они уже выходят на площадку. Кенма хмурит брови, закусывает щеку изнутри — ему совсем не хочется делать больно дорогому человеку, но при этом — хочется победить такого сильного соперника. Он думает долго, отгоняет посторонние мысли, заставляет себя не вспоминать выходные, проведённые вместе — все без толку — в животе при одной мысли об этом порхают бабочки. Кенма ставит себе цель — за оставшееся время до национальных забыть об их отношениях и разгромить Шоё. — Мы победим Карасуно. — Тихо проговаривает он, и Куроо стоит с довольной ухмылкой. Они привычно соединяют кулаки, отбивая их в дружеском жесте. Тетсуро мечтательно улыбается, поднимая голову вверх: — Да... Было бы здорово растоптать их гордость.

***

— Эй, Хината! — Кагеяма резко дёргает за плечо, разворачивая к себе. — Ты собираешься идти на тренировку...— Показывает пальцем на шею. — ..С этим? Щеки мгновенно вспыхивают, и Шоё опускает взгляд вниз, перебирая пальцами футболку. Хината не в силах что-то ответить — Тобио специально не прерывает тишину, сверлит взглядом и отчего-то злится, разглядывая багровые засосы по всей шее и даже на плечах блокирующего. Несколько минут проходят в напряженном молчании. Они никуда не торопятся — все равно, кроме них, ещё никто не пришёл. Шоё робко подглядывает на Кагеяму из-под чёлки в надежде избежать откровенного разговора. — Так что, откуда это у тебя? — Связующий явно не собирается сдаваться — хочет докопаться до правды, узнать, кто это сделал — ревность в крови заставляет ее вскипать. — Ну.. — Неуверенно начинает Хината. — Мы с Кенмой вроде как встречаемся...—Поднимает взгляд — натыкается на горящие от злости глаза связующего — и тут же снова смотрит вниз. — Вроде как или встречаетесь? — Не унимается синеглазый, уже силой хватая блокирующего за запястье. Десятый шумно глотает воздух, зло смотрит на связующего — знает, что Кенма его по-настоящему любит, но это вопрос выбивает из колеи, ну что за глупость, конечно, они — — Мы встречаемся. Мы любим друг друга. — Блокирующий вырывает свою руку и делает шаг вперёд. — Разговор окончен. Кагеяма ревностно смотрит в след. Сжимает и разжимает кулаки — сам удивляется такой реакции. Не то, чтобы он сам хотел оставить эти засосы — просто бесит, что он сошёлся с тем странным связующим. Тобио шумно выдыхает, успокаивая нервы. «Все нормально, все нормально, чего я вообще так завёлся?» — Спрашивает сам себя, так и не сдвинувшись с места. Простояв так пару минут и наконец успокоившись, связующий решает один на один поговорить с Кенмой на следующей встрече. Всё-таки рыжий придурок ему дорог — надо узнать, что думает на этот счёт Козуме и не обманывает ли его. Недолго думая, Кагеяма побежал вслед за Хинатой.

***

Кенма наблюдает за опустившим руки Шоё. Того загнали в ловушку — Хината прыгает раз за разом, но его беспощадно блокируют. Кажется, главное оружие Карасуно вышло из строя. Десятый испытывает многогранность чувств от злобы и ненависти до грусти и отчаяния. Тело хочет двигаться — но в голове только отрицательные мысли. Козуме пронизывает взглядом отчаянного Шоё и думает только об одном: «Не переставай быть интересным.» — Все ведь идёт по плану, так с чего вдруг такая мина? — Спрашивает Куроо своего друга. — Мне жаль, что интересная сторона Шоё скоро закончится. — Отвечает Кенма, приводя Тетсуро немного в шок. — Похоже, тебе больно. — Отмечает в большей степени для себя капитан. Козуме кидает в след тому что-то похожее на «заткнись». С одной стороны — душа должна ликовать — они сломили человека, что всегда приводит старшую школу Карасуно к победе, но с другой — ему чертовски больно, прямо сейчас своими же руками издевается над своим возлюбленным. Но терзания Кенмы не длятся долго. Неожиданно для всех Хината прыгает ещё выше. Лев, который в этот момент стоит под сеткой, отрывает от шока рот. Капитан Некомы в смятении, мяч пролетает прямо над их руками — Карасуно ликует — рыжий блокирующий прямо сейчас вытворяет то, что не делал никогда, выводя из строя не только команду соперников, но и их тренера. Каждый такой прыжок приносит все больше очков. Команда в чёрной одежде одерживает победу над вторым сетом, и сейчас начинается самое трудное. Обе стороны сетки заметно устававшие, пот катится градом, мешает играть. Одежда неприятно липнет к телу — каждый думает лишь о победе, их тела болят от перенапряжения, но капитаны обеих команд кричат только одно: «Мы их размажем!». Воздух накаляется все сильнее, пол на площадке заметно мокрый — сейчас противостояние настигает своего пика. Кенма и Шоё смотрят друг на друга сверкающими от соперничества глазами — и кажется, что между ними искрят молнии. Злоба накатывает с головой —площадка трепещет. Кенма, который всегда был безразличен к волейболу и плевал на исход матчей, сейчас отчаянно мечется по площадке с безумным взглядом в глазах, который заставляет Хинату замереть от страха. Никто не хочет отдавать последнее очко. При каждом сет-поинте другая команда тут же забивает. Кажется, что они соревнуются не на жизнь, а на смерть. Все резко оборачиваются, когда Хината падает на пол, не в силах держаться на ногах, и мяч с громким звуком ударяется об пол. Отчаянный и дикий взгляд в обезумевших карих глазах придаёт опасность всей ситуации. Пот на полу мешает прыжку — зрители сочувственно подбадривают Карасуно. Однако битва на мусорной свалке продолжается. Шоё забивает мячи даже сквозь блокирующих, резко набирая очки для Карасуно — до победы один шаг. Кенма необузданно бегает за мячом, иногда даже падая на пол под шокированные взгляды своей команды. За несколько минут до конца матча Козуме судорожно анализирует действия Шоё, снова бегая по всей площадке. К сожалению, мяч отпрыгивает с его рук прямо в пол. Теперь соперники в отчаянии — отрыв слишкой большой. Карасуно выигрывают легендарную битву на свалке. 25:21 в их пользу. Мяч в очередной раз ускользает от рук связующего Некомы из-за пота, падая на пол и принося победу соперникам. Хината продолжает кричать «отличной подачи», пока Кагеяма не говорит ему остановиться. Матч закончился. Обе команды валятся с ног от усталости. Пытаются восстановить сбившееся дыхание и бешеное биение сердца. Кенма валяется на полу, раскинув руки и ноги как звездочка, с широкой улыбкой на лице. — Куроо, спасибо, что привёл меня в волейбол. — Эм.. — Капитан теряет дар речи, впрочем, как и все остальные. — Конечно. Обе сборные благодарят друг друга за игру. Кто-то, как например, Дайчи и Куроо обнимаются, может быть, совсем не в дружеском жесте. Либеро пожимают друг другу руки, Асахи и Юки обмениваются любезностями, пока Хината и Кенма обещают встретиться на таком матче ещё раз.

***

— Эй, Кенма, подожди.. — Шипит Шоё, когда его с силой тянут за запястье в какую-то незнакомую ему сторону. — Я не хочу ждать, Шоё. — Козуме прижимает его к стене, грубо касаясь нежной кожи бедра. — Я слишком сильно тебя хочу. — Говорит охрипшим голосом и прокусывает кожу на шее. Хината всхлипывает и шипит от боли. Он безумно устал и мечтает поспать хотя бы пол часа перед следующим матчем, но тонкие худые руки блондина не дают ему даже пошевелиться. Кареглазый смиренно закрывает глаза и принимает ласки, робко прижимаясь к горячему телу напротив. — Кенма, давай хотя бы не здесь.. — Закусывает губу, чтобы не застонать — блондин давно забрался под футболку. — Нас могут увидеть. — Произносит совсем не своим голосом. Ему всё-таки тоже тяжело держаться, последний и единственный раз был три недели назад. Как бы его не разозлил крашеный во время матча, нельзя не отметить, каким сексуальным он был на площадке. Хината хочет отдаться и растворится в любви и страсти этого человека, но отголоски здравого смысла заставляют его прийти в себя. Козуме недовольно вздыхает — отпускает блокирующего, но все же крепко обнимает его за талию одной рукой. Хочет почувствовать это родное тепло. Хината смущенно улыбается и прижимается ближе, нежно гладит пальцами кожу на лице и оставляет невесомые поцелуи — он тоже очень скучал. Связующий находит какую-то кладовку и быстро утаскивает туда своего Шоё. Защелкивает замок — блокирующему кажется, что в Козуме будто проснулся голодный зверь. Кенма набрасывается, попутно срывая не только свою, но и чужую одежду, заставляя кожу покрыться мурашками из-за холодной стены. Хината стонет от контраста температур. С одной стороны — кожа пылает от обжигающего дыхания — крашеный мокро целует грудь и вылизывает живот, с другой — спину сводит от холода — рыжий инстинктивно пытается отползти от нее, двигаясь навстречу горячим поцелуям. Шоё, как и в прошлый раз, закатывает глаза от эстетического наслаждения, когда видит раздетого Козуме. Тот тяжело дышит, бледная грудь опускается и поднимается — зрачки Хинаты от этого расширяются и сужаются обратно. Блокирующий отмечает, что Кенма похудел еще сильнее — ребра выглядывают из-под тонкой кожи, прямо как и ключицы, что стали еще острее. Шоё боится касаться их — не хочет порезать свою кожу. Глаза почти привыкли к темноте, и рыжий пожирает взглядом каждую часть изящного тела. Когда тонкие руки медленно и тягуче растягивают молнию на брюках — Хината чуть ли не воет от удовольствия. Интересно, Кенма испытывает такие же эмоции? Десятый хочет выяснить это самостоятельно. Одним движением стаскивает джинсы и нижнее белье, отходит подальше — будто совсем случайно демонстрирует свое тело. Козуме не раз мечтал увидеть это наяву. В прошлый раз кровь ударила в голову — кроме космического удовольствия он мало, что помнит. Сейчас идеальный случай, чтобы запомнить каждую деталь. Все соврут, если скажут, что ноги Хинаты — не произведение искусства. Накаченные и приспособленные к прыжкам они не раз соблазняли связующего. Выделяющиеся мышцы под шортами сводили с ума на тренировках, заставляя пронизывать взглядом и вспоминать по ночам. Тонкая талия, чуть загорелая кожа и россыпь веснушек по всему телу — Кенма думает, чем он заслужил такое чудо? Крашеный считал своей обязанностью защищать и крепко прижимать к себе своё солнце, хотя отнюдь не считал того слабым. Просто как-то так получилось — слишком долго пытался его заполучить. На прошлой неделе им удалось встретиться буквально на пятнадцать минут, когда другая команда ехала на тренировочный матч. Все в Некоме знали — смотреть больше 10 секунд на рыжего блокирующего равно самоубийству. Кенма сразу же прожигал дьявольским взглядом и сгребал в охапку своего возлюбленного. Хината тоже был не лучше. В тот раз оставил столько засосов — крупнее и выше прошлых — чтобы не смог закрыть ни одной кофтой. Явно стоили друг друга. Связующий прижимается к нагому телу — покусывая кожу на груди и шее. Хината прикрывает рот ладонью — это не помогает, в комнате звучат громкие и хриплые стоны. Он обхватывает талию блондина, прикасаясь своим твердым членом к худому животу напротив себя. Кенма тихо шипит от возбуждения, яростно трогает все тело, кое-где сильно и грубо надавливая, отчего Шоё вскрикивает сквозь стоны — обхватывает его шею и страстно целует, соединяясь языками в крышесносом дурмане, нарушающем дыхание. Органы скручиваются в приятно накатывающую волну — по кончикам пальцев будто проходит ток — упоение в любви соединившихся душ приносит незабываемые ощущения обоим. Им даже не хочется переходить к следующему действию — непрерывно целуются, ждут несколько секунд для отдышки — и снова прилипают к губам друг друга. Стоны теряются в сплетенных языках, с каждым вздохом нарастающая страсть отключает голову — они не видят и не слышат ничего, единственное доступное сейчас чувство — бесконечное необъятное удовольствие. Блокирующий обвивает руками шею связующего, пока тот любовно ласкает чувствительные места, шепча на ушко слова нежности и любви. Шёлковая кожа податливо отвечает на все ласки — дышать становится трудно. Обоим не терпится прикоснуться к напряженной плоти друг друга. Вкус от сладкого поцелуя все еще остается на губах — Хината улыбается — губы Кенмы безумно вкусные. Блондин одним движением раздвигает сильные бёдра. Прикусывает мочку уха, открывая руками презерватив. Действие не ускользает от мутного взора рыжего. Он перехватывает руку, отбрасывая презерватив. — Я вроде говорил, что в следующий раз ты кончишь в меня, Кенма. — С горящим блеском в глазах четко проговаривает Шоё, закусывая нижнюю губу. — Но...— Замолкает на полуслове. Руки дрожат — Козуме опускает голову, мнётся, не зная, что ответить. Блокирующий судорожно вздыхает. Тянет лицо на себя, прикасаясь к острым скулам. Даже через опущенные ресницы видно безумные расширяющиеся зрачки. — Я знал, что.. — Хината заливается краской и сгорает от стыда. Смущенно улыбается, считая пальцами выпирающие рёбра. — ..Я знал, что мы будем это делать. Поэтому..— Снова замолкает и смотрит с немой мольбой во взгляде. Кенма вздрагивает всем телом, когда до него доходит смысл сказанного. Огонь в глазах горит пуще прежнего — он резко прижимает Шоё к стене, грубо толкая в горячий и влажный рот свои хрупкие пальцы. Острое наслаждение огибает волной страсти все тело — Хината жмурится от таких обжигающих ощущений. Податливо вылизывает пальцы, оставляя толстый слой своей слюны. Сладкая судорога щиплет кожу, когда возбужденная плоть случайно касается бледной кожи. Шоё смотрит бешеным взглядом во влажных глазах, выбивая из тела остатки самообладания. Оба содрогаются — утопают в пучине наслаждения. Собственное возбуждение уже приносит боль, блокирующий молит о продолжении — Кенма не в силах отказать. Рыжий тонет в этих донельзя приятных ощущениях — полностью отдает свое тело навстречу ласке. Крашеный медленно входит пальцами, отвлекая своими долгими и мокрыми поцелуями. В комнате с каждой секундой становится все горячее — жар пробегает по венам. Хината совсем теряет голову, когда задевают чувствительную точку внутри. Одергивает руку связующего, прижимаясь обнаженной кожей к паху и вырывая стон с тонких губ. Долгожданное блаженство настегает обоих одновременно. Кенма начинает двигаться медленно и нежно, видит — как Шоё пошло сосёт его пальцы, хищно ухмыляясь — срывается на быстрый темп, заставляя Хинату кричать на всю комнату от удовольствия. Острые зубы оставляют метки на шее и плечах, пальцы гладят бедра и талию, раскаляя кожу. Блокирующий пытается как можно шире раздвинуть ноги, двигаясь навстречу удовольствию. Смахивает ладонью мокрый от слюны рот, прижимает к себе Козуме, обхватывая шею руками. Оба теряются в долгом горячем поцелуе. Кенма входит глубоко и грубо, сжимая талию руками до легких синяков. Насаживает на себя — Хината громко стонет и кричит, как можно ближе придвигая лодыжками торс связующего к себе, чувствуя чужую кожу своей. Блондин сдавленно стонет, толкаясь в разгоряченное и мягкое тело. Собственный член обжигает жаркое нутро — с каждым толчком Шоё сжимает внутри все сильнее, Кенма видит звездочки перед глазами. Сперма крупными каплями брызгает на кожу — пачкает животы обоих. Хината громко дышит, сухой воздух жжёт горло — тело дрожит после сильного оргазма. Шоё нежно переплетает их языки, перебирая крашеные волосы своими пальцами. Кенма продолжает отрывисто двигаться, касаясь чувствительного бугорка — ласково обнимает за талию одной рукой, другой — крепко сжимая бедро. Хината бархатисто стонет, смешивая свой голос с хриплыми стонами связующего. У Кенмы сводит зубы от тесноты внутри. Головку члена сладко сводит от скорой разрядки — тело бросает в жар, дыхание перехватывает — Козуме уводит рыжего в обнажающий души влюбленных блаженный поцелуй. Семенная жидкость наполняет стенки разгоряченной плоти — Шоё кричит и откидывает голову от удовольствия. Любовь витает в воздухе — пробирается под кожу, течет в венах — влюбленные взгляды, прикосновения к коже, бешеное биение сердца и абсолютно искаженная реальность в розовых очках связывают таких незнакомых на первый взгляд людей и переплетают их судьбы в единую, объединяя сердца, тела и разумы друг друга в бесконечной близости. Крашеный заботливо вытирает их кожу влажными салфетками — Хината думает, когда тот успел их достать. Ноги подкашиваются и дрожат, поэтому партнёры садятся на свои кофты, как можно сильнее нарушая личное пространство друг друга. Сил нет даже на поцелуи — они просто держатся за руки, аккуратно поглаживая грубые подушечки пальцев из-за постоянных тренировок. Секунды, проведённые вместе, превращаются в минуты, те в свою очередь — плавно перетекают в бесконечность. Кажется, что они находятся в параллельной вселенной, где могут наслаждаться собственным построенным миром удушающих чувств. Все всегда говорят о том, что любовь — возвышенное и прекрасное чувство. Но они не понаслышке знают — иногда любовь душит так, что начинаешь молить о прекращении этой пытки. Месяцы в одиночестве и режущая на куски боль в сердце с каждым мгновением взаимных чувств заставляют обоих жадно и собственнически хватать друг друга, неистово целовать и оставлять тысячи засосов по всему телу. Никто из них терпеть не может, когда лезут в личное пространство, отталкивая от себя других людей. Но также — сидят настолько близко к другу, что становится непонятно, чьё сердцебиение ощущает каждый из них. Кенма обвивает руками хрупкие плечи блокирующего, позволяя тому уткнуться губами в острые ключицы. Хината с силой сжимает узкую талию, будто до сих пор не поверив в происходящее. Один раз уже упустил Кенму — такого он больше никогда не повторит. Да хоть прикуёт наручниками к батарее — но никогда не отпустит свою любовь. Козуме прямо сейчас думает о том же. Представляет, как будет сверкать своим убийственным взглядом, если кто-то посмеет подойти к рыжему так же близко как он. Собственнические чувства разгоняют кровь по венам — в висках неприятно стучит. Температура в темной комнате снова накаляется — оба остервенело изучают тела друга друга, оставляя метки и послания для других людей. Пусть сейчас это выглядит глупо — они счастливы. Сталкиваются лбами — обмениваются широкой улыбкой, влюблённо пересекаясь взглядами. — Я никому тебя не отдам, Шоё. — Громко говорит неожиданно низким голосом блондин, покрывая мурашками кожу блокирующего. — Потому что я очень сильно тебя люблю. — Оставляет невесомые поцелуи по всему, тонкой ладонью гладит длинную шею. — Я знаю, Кенма... — Отрывисто дышит, проводя подушечками пальцев по худой, но сильной груди. —.. Потому что сам люблю до потери сознания. Комната снова наполняется стонами и пошлыми шлепками кожи об кожу. Воздух раскаляется до больных ожогов на теле — слышатся хриплые тихие стоны из-за посаженного к черту голоса. Хината садится сверху, прижимаясь к худым белоснежным бёдрам — грязно трется своей задницей, прокручивая обеими руками бледно-розовые соски партнёра, вырывая все больше сладостных стонов с тонких губ. Резко насаживается, выгибая спину и ударяя голову об бетонную стену — похоже, никто не собирается заканчивать начатое. И пусть оба получат по голове от капитанов своих команд — сейчас они безумно и лихорадочно трогают друг друга в крайне интимных местах и утопают в громких стонах друга друга.

***

1 год спустя.

Хинату до скрежета в зубах раздражает привычка Кенмы — играть в приставку без остановки. Раньше он просто не обращал на это внимание, всё-таки они виделись раз в месяц все это время — и то их встречи всегда проходили в постели. Шоё приехал на новогодние каникулы и вынужден четыре дня подряд только наблюдать за своим возлюбленным, который даже на поцелуи не отвечает. Кровь вскипает от злости — Хината ухмыляется своим мыслям, придумывая идеальный план — если Кенма и в этот раз его продинамит, тот точно импотент. С веселой улыбкой быстро одевается, наспех надевая чёрные строгие брюки с белой рубашкой и жилеткой — Козуме даже не оценивает его внешний вид, и он напоказ цокает, намекая на затаившуюся обиду. — Вау, ты выглядишь прекрасно, Шоё. — Наконец обернувшись на источник звука, с глупой улыбкой и покрасневшими щеками выпаливает Кенма, оглядывая с ног до головы и шумно вдыхая воздух. Руки начинают дрожать от возбуждения, и он проклинает сам себя за испорченные четыре дня. Рыжий даже не хочет слушать — демонстративно уходит с гордо поднятой головой, оставляя связующего в недоумении. Тот стыдливо опускает глаза — «Черт, мы встречаемся больше года, ну почему я так лажаю». — Проносится в голове, оставляя неприятный осадок. Козуме вспоминает, что давно хотел попробовать кое-что новое. Он звонит Шоё и спрашивает, через сколько тот вернётся домой. Понимая, что времени катастрофически мало, вытаскивает пакеты с заранее заготовленными покупками — на пол падают свечи с афродизиаком, кляп, маска для глаз и разные виды смазки. Крашеный прибирается в комнате, меняет постельное белье на свежее — расставляет по всей комнате свечи. Кляп решает оставить для следующего раза — пока не хочет пугать Хинату своими пристрастиями. Гордо оценив проделанную работу и окинув взглядом романтическую обстановку в комнате, сбрасывает вещи с себя, оставаясь нагим, и направляется в сторону душа.

***

— Кенма, я дома. — Хината тоже улыбается от результата своей работы. Кенма не откликается — блокирующий замирает и прислушивается — из душа доносится шум воды, но так даже лучше. Быстро скинув с себя куртку и обувь, бежит на кухню с покупками — сейчас он наденет кое-что интересное. Козуме застывает на месте, выходя из душа. Он видит одежду рыжего в прихожей, и по телу проходит отчаянная дрожь. Быстро бежит в комнату — Хинаты в ней нет и вещи нетронуты, блондин облегчённо выдыхает. Наспех зажигая свечи и закрывая шторы от солнечного света, кладёт атрибутику на край кровати и смиренно дожидается любимого, находясь в этот момент абсолютно голым. Дыхание нарушается у обоих, когда они наконец встречаются — Шоё облокачивается всем телом на дверь, пошло закидывая ногу на ногу и демонстрируя потрясающие чулки. Хината шумно сглатывает воздух, но он отчего-то тяжёлый — голова наливается свинцом, в глазах темно, член неприятно тянет от возбуждения, хотя они ещё даже не начинали. Поднимает свой затуманенный взгляд на Кенму — тот широко ухмыляется, подзывая пальцем подойти к себе. Рыжий видит лежащую маску для глаз на кровати и дёргается — такое ему не нравится. Но ради Козуме можно и потерпеть. — Шоё, я хочу, чтобы сегодня ты был сверху. — Смущённо проговаривает блондин, запуская пальцы в свои отросшие волосы. Кенма слышит, как Хината давится воздухом и пытается откашляться. Он шокировано смотрит, явно не соображая, о чем они сейчас говорят. Тихо спрашивает Козуме не ослышался ли он, на что получает отрицательный ответ. — Ну.. — Как-то нервно начинает он. — Ты точно уверен? Почему вдруг ты решил это сделать? — Продолжает осыпать вопросами уже более уверенно. — Я хочу, потому что очень тебя люблю. И мне интересно узнать эти ощущения. Шоё снова давится воздухом, уже смущаясь от своей нелепой реакции. Кенма улыбается, разглядывая своего парня. Щеки больше не алеют при взгляде на голую кожу, зато член стоит колом, как в первый раз. За прошедший год любовь разливается по телу ещё сильнее. Сначала Козуме пытался бороться с этим необъятным чувством, боясь стать неженкой из любовных романов, однако сейчас — прижимает и целует Хинату каждую свободную минуту, звонит по видеосвязи почти каждый день и отправляет милые подарки по почте, когда проходит мимо витрин магазинов, в которые они как-то заходили на очередной встрече в Токио. И Кенма удивляется — быть неженкой из любовных романов оказывается очень приятно.

***

— Кенма, ты не будешь против, если я приду на твой выпускной? — Спрашивает рыжий, когда они лениво раскидываются на кровати после долгожданного единения. На самом деле Шоё давно мучил этот вопрос. Козуме окончит школу буквально через пару месяцев — Хината очень хочет увидеть его в костюме, первым поздравить своего парня и запечатлеть такой важный момент их совместной переплетённой судьбы на камеру. — А ты хочешь? — Удивлённо восклицает крашеный, приподнимаясь с груди своего партнёра, поворачивая к нему голову. — Да.. — Стеснительно кивает блокирующий. — ..Очень хочу, если честно. Козуме широко улыбается и откидывается назад, позволяя продолжить Шоё гладить его за талию и перебирать почти натурального цвета волосы. — Тогда ты заберёшь мою пуговицу с пиджака.* Хината светится от счастья, крепко прижимая к себе. Голову кружит от эйфории — по всему телу проносится дрожь. Иногда Шоё сомневается, что их отношения длятся год — слишком обострённые чувства, будто он все проходит впервые. Сердце учащено бьется — блокирующему тяжело подобрать слова, чтобы передать всю гамму чувств, поэтому он лишь сильнее обнимает, передавая своё тепло человеку напротив.

***

Кенма крепко сжимает его руку, переплетая их пальцы и ожидая объявления на посадку в Бразилию. Нервно перебирает не только свои, но и чужие пальцы, не в силах поднять влажные от слёз глаза. Не то, чтобы ему не нравились отношения на расстоянии — два года до этого дня они встречались именно таким образом, просто тогда было ощущение того, что до любимого человека рукой подать, а тут — нужно облететь пол земного шара. Осознание этого нещадно разрезало сердце на куски — Козуме уж было думал, что давно позабыл это чувство. Хината обнимает за скрытую толстой тканью худи талию дрожащими руками, слёзы непрерывным потоком льются прямо на каштановые волосы любимого, Шоё зарывается в них лицом, вдыхая такой родной запах. Сердце трепещет от мысли, что со времён их первого раза связующий, ах, нет, простите, биржевой трейдер так и не сменил шампунь. В голове нескончаемым потоком проносятся тысячи мыслей — но никто не в силах вымолвить и слова. Кенма уже не стесняясь всхлипывает на крепком плече, сжимая руку до боли — блестящее золотое кольцо неприятно впивается в кожу. Хината потирает большим пальцем точно такое же кольцо на левой руке, размышляя, зачем он вообще загорелся этой идеей. Голос диктора заставляет обоих отчаянно вздрогнуть. Люди носятся по аэропорту, что-то крича своим друзьям или близким, громко волоча свои чемоданы, вдалеке слышится звук мотора самолёта — Козуме запомнит этот беспощадный шум надолго. Кенма прекрасно понимает, что в любой момент может купить билет и прилететь в Бразилию. Шоё знает это тоже. Но почему же на душе становится с каждой минутой все тяжелее? Короткие рыжие волосы не в силах скрыть покрасневшее лицо и влажные глаза. Козуме отрывается от любимого, замечая мокрое пятно от слёз на его футболке. Они молча сверлят друг друга глазами, иногда снова переплетая пальцы и коротко целуя, наплевав на проходящих мимо людей. А еще искренне надеяться, что не встретят охотящихся на популярного стримера фанатов. Кенма всё-таки обещает себе провести отпуск в Рио, а может и медовый месяц, поглядывая на их кольца, ещё до конца не привыкший к ощущениям. Через 2 года, когда он вернётся в Японию, все телеканалы и газеты будут трещать о потрясающем нападающем из команды MSBY, а в дальнейшем — игроке национальной японской сборной — Козуме Шоё. Который сыграет свой первый матч после долгого отсутствия в чёрной футболке с надписью «Козуме» на спине и цифрой 21 ниже под своей фамилией. Но сейчас — влюблённые будут прижиматься друг к другу лишь сильнее в попытке насытиться этими мимолетными секундами, хотя оба понимают, что это невозможно — тоска все равно будет больно оседать в душе. Они ничего не говорят, обнимаясь в полной тишине. И лишь, когда приходит время отпустить чужую руку, тихо, так, чтобы услышали только они, наделяя фразу глубокими чувствами, одновременно произносят: — Я люблю тебя.