Forgiveness

Она сделала это. Она сделала это! Шестая вышла на берег, после того как покинула Чрево. Песок щекотал ее грубые ступни. Она чувствовала слабость, но не знала, было ли это от облегчения или от того, что она злоупотребила силой Моно. Верно. Она наконец покончила с этим. Каждый ее враг был побежден, и их энергия в ее венах наполняла ее диким возбуждением, которое она не могла объяснить. Эйфория наполнила ее, когда она покончила с Хозяйкой, она светилась счастьем, когда каждый Гость падал на землю, и она была довольна, как никогда раньше, когда гигантские двери открылись – расколов этот ужасный глаз напополам – и она почувствовала, как солнечный свет ударил ей в лицо. Первый этап ее плана: выполнен. Теперь оставалось только добраться до города и спасти Моно. Каждый раз, когда она ела, он всегда был там, используя лицо Шестой. Но теперь, вместо раздражения и вины, она чувствовала сильное желание спасти его. Его вид был напоминанием. Мотивацией. Она решила, что все исправит и извинится, когда вернет его. Она будет унижаться и умолять, если придется, она бы лучше предпочла умереть, чем совершать такое, если это был бы кто-то другой. Но это был Моно. И даже если он будет злиться на нее, она проведет остаток своей жизни, пытаясь наладить их отношения. Ради Моно стоило унижаться. Каковы шансы, что Шестая когда-нибудь снова найдет себе такого спутника? Кого-то умного и ловкого, который не испугается столкнуться с их врагами. Кого-то, кто будет работать с ней в паре, зная, о чем она думает, не говоря ни слова. Кого-то, кто был счастлив и полон надежд. Моно был одним из них. Шестая вернет его, несмотря ни на что. Этот мир и так уже отнял у нее слишком многое, и ей это надоело. Она нанесет ответный удар. Она совершила ошибку, но она созналась в ней и исправит ее. Она должна сделать это. После нескольких недель ходьбы Шестая снова прибыла в город. От ощущения дежавю у нее закружилась голова. Все было как в первый раз. Пустые улицы, колышущаяся одежда, вездесущий гул электричества... Только в этот раз Моно с ней не было. Шестая обхватила себя руками, все больше и больше углубляясь в город. Вокруг не было ни души. На самом деле они были, но все уже будучи мертвыми, потому что прыгнули с крыш следуя указаниям Тонкого Человека. Который был ее другом. Шестая сглотнула, подходя ближе к темным углам тротуара. Школа зловеще маячила вдалеке, были слышны приглушенные звуки криков и мелодия фортепиано. "Ты в порядке? Это было довольно долгое падение... Мне жаль, что я не смог добраться сюда достаточно быстро." Рядом мелькнула больница. Сильный запах антисептиков и тихий плач, доносящийся изнутри. Она содрогнулась при мысли о том, что скрывалось там теперь, когда доктора больше не было. "Фух! Мы смогли его одолеть! Из нас выходит отличная команда, не так ли, Шестая?" Она даже обошла то темное место, где нашла свой дождевик. Каждый уголок, каждая щель, все они были полны воспоминаний. Отвратительные, ненавистные воспоминания, но были и хорошие, которые наполняли тишину громким хихиканьем и плеском луж. Шестая прищурилась, глядя на Башню. Она была такой же, какой она видела ее в последний раз. Высокой, внушительной и излучающей тот фиолетовый свет, от которого ей становилось дурно. Она ненавидела ее и удивилась, когда волна отвращения наполнила ее сердце. Ей не хотелось туда заходить. Ох, она действительно не хотела. Глупый Моно! Почему он не мог выбрать менее опасное место для проживания? Шестая понимала, что ведет себя глупо, но каждая клеточка ее существа решительно отказывалась сделать еще один шаг. Она просто... Она смотрела на Башню и вспоминала, как оказалась в ловушке. Она вспомнила ту головокружительную мелодию, повторявшуюся снова и снова, окружавшую ее чувством безопасности, которое успокаивало, но также каким-то образом и душило ее, она думала, что может умереть, если потеряет свою музыкальную шкатулку. Ее конечности были скручены и травмированы, а ноги были слишком искалечены, чтобы идти куда-то, поэтому она застряла в той крошечной, искривленной комнате, отводя глаза от картин, избегая всех игрушек и слушая мелодию снова, снова и снова– Девочка сглотнула желчь, которая грозила вырваться из нее. Не будь идиоткой, Шестая. Верно. Она не была слабачкой, как те дети в Чреве. Она не была плаксой. Она была сильной, поэтому смогла сбежать из этой дурацкой башни. В конце концов, Моно не смог сбежать. Поэтому она выпрямилась, расправила плечи и сделала несколько успокаивающих вдохов. ...Потом она увидела телевизор. Обычный, прислонившийся к углу, заваленный мусором. Шестая вздрогнула. Он был включен. Не показывая никаких изображений или музыки, а только заряды электричества. Его белый свет озарил тротуар молочным светом. Сердце Шестой бешено колотилось в груди. Она сама не знала, чего ожидала. Телевизор вдруг набросится на нее? Или Тонкий Человек снова придет и похитит ее? В любом случае, ничего из этого не произошло, но почему-то она все еще чувствовала себя на грани. Она могла видеть свое отражение, ее желтый дождевик сиял, как маяк среди всей серости города. Она была напугана. Поэтому, как это часто бывало, она спрятала свой страх под тяжестью гнева и горечи, а потом хмуро уставилась на телевизор. Он зло. Это все его вина. Если бы не было телевизоров, Моно не тянуло бы к ним, а следовательно, и к своему другому "я". Если бы их там не было, Тонкий Человек вообще не захватил бы ее. Жители не впадали бы в транс, и смогли бы спастись, избежав смерти. Она подняла камень. Во всем виноваты телевизоры! Во всем виноват этот мир! Они все заслужили смерть! В приступе ярости Шестая кинула камень в экран телевизора, ломая кабели, стекло и пластик. Она пинала его и била кулаками, не обращая внимания на то, что на ее руках и ногах образовывались царапины и повреждения. Она била его так сильно, как только могла, используя камень, чтобы перерезать все соединения и разобрать бесполезную машину, пока она не превратилась в груду дымящегося металла. Она стояла, тяжело дыша и дрожа от холода. Она почувствовала себя лучше. Шестая швырнула камень в останки телевизора и окинула его грозным взглядом. - "Я выиграю." - пообещала она, ни к кому конкретно не обращаясь. - "Я доберусь до него, и мы победим, вот увидишь." Достаточно успокоившись, девочка направилась к темной Башне.

***

Появилась одна проблема. Дверь не открывалась. Шестая успешно добралась до главного входа, прячась и стараясь вести себя как можно тише всякий раз, когда телевизоры спонтанно взрывались и от визжащих от ярости взрослых, но в целом все прошло довольно спокойно. Значит, она должна была понять, что что-то пошло не так. Девочка застонала и в отчаянии ударилась головой о тяжелую дверь. Почему она не открывается?! Моно и раньше открывал ее без проблем, верно? Так почему же она не открывается ей? Шестая глубоко вздохнула и задумалась. Чем она отличалась, что не могла открыть ее? И почему Моно мог это сделать? ...Не потому ли, что Башня была территорией Тонкого Человека? И это означает, что это также и владения Моно? Может быть, так оно и есть. Возможно, они могли открыть дверь при помощи своей силы— Подожди! Но теперь она обладала его силой! Или, по крайней мере, частью. Моно мог поглощать хаотичные останки детей, а она поглощала души или что-то в этом роде. Но основа была та же. Так что, может быть, если она... Шестая твердо уперлась пятками в землю и попыталась повторить позу, которую так часто видела у своего друга. Склонив голову, сосредоточилась, подняла руки, касаясь двери, расставила ноги. Она закрыла глаза и попыталась ощутить то безымянное чувство, которое приходило вместе с ее чудовищным голодом. Попытки настроиться на чужую энергию. Ощущение пустоты, неудовлетворенного аппетита. Что-то промелькнуло в ее руке. Она вздрогнула, но не отстранилась. Это было похоже на пульсирующее тепло, которое искало и подталкивало ее. Как замочная скважина с лабиринтом внутри. Тепло вело ее вперед, поэтому Шестая прислушивалась, постепенно открывая механизм, поворачивая шестеренки и обходя углы, пока тяжелый скрип не заставил ее испуганно отступить. Дверь медленно открылась, и яркий фиолетовый свет, который она знала и боялась, на секунду ослепил ее. Вот оно. Шестая услышала легкое шипение рядом с собой и резко повернула голову. Ее тень стояла рядом с ней, карие глаза твердо смотрели на яркий свет. Узнал ли он Башню? Знал ли он, что там находится остальная часть его души? В любом случае, это был правильный путь. Девочка достала зажигалку, которая была бы бесполезна среди всего этого яркого света, но все же она приносила ей ощущение комфорта. Но не так, как музыкальная шкатулка. Ей никогда не нравилась музыкальная шкатулка. Шестая избавилась от последних крупиц страха – ты сильная, ты храбрая, ты другая, и ты никогда не позволишь ничему остановить тебя – и шагнула внутрь, только чтобы войти в ту же комнату, которую она видела тогда. Фиолетовый свет, парящие предметы, дюжина дверей и лестница, ведущая, по-видимому, в никуда, но она лучше всех знала куда. Раньше Тонкий Человек просто тащил ее по всем коридорам и дверям в том порядке, известным только ему. Она была напугана и пыталась сбежать, чтобы заметить закономерность. Теперь это могло бы пригодиться. Глупая, глупая! Она должна была обратить на это внимание! Однако, прежде чем она успела слишком сильно погрузиться в свои мысли, ее тень начала двигаться. Словно в трансе, он шел вперед, и сама земля Башни, казалось, реагировала на его присутствие, потому что пол вспыхивал при каждом его шаге. Фигура, казалось, дергалась все сильнее и сильнее, но Шестая не знала почему. В любом случае, она не собиралась упускать эту очевидную возможность, поэтому молча последовала за тенью по запутанным путям, приводящим к порталам и таинственным комнатам, пока не добралась до запутанного коридора, ведущего к двери. С глазом. С очень знакомым глазом. Она несколько раз видела его в Чреве, и от него у нее побежали мурашки по коже. Тень дернулась еще раз, прежде чем распалась на крошечные фрагменты черных пучков, которых понес по воздуху невидимый ветер в дверь. Шестая сглотнула и вошла. Время, казалось, замедлилось. У нее было дурное предчувствие. Ощущение, как будто ей нужно было дотянуться до ручки. Она побежала, волоча ноги за собой, словно передвигалась через особенно густую грязь. Еще немного, еще немного...! Дверь начала открываться, но она ничего не сделала. Сквозь нее начал просачиваться фиолетовый свет. Шестая занервничала. У нее было плохое предчувствие. Что было по ту сторону этой двери? Вскоре на ее вопрос был дан ответ. Дверь открылась полностью, и Шестая застыла на месте. Вытянутая и темная фигура Тонкого Человека сидела на стуле в пустой комнате в угрожающей позе. Он просто сидел там, пока черные фрагменты тени Шестой не коснулись его, от чего он дернулся, как будто его пронзила электрическая игла. Шестая подпрыгнула. Тонкий Человек медленно поднял руку, словно очнувшись ото сна, и задумчиво поднес ее к лицу. Если бы Шестая не знала, что его глаза закрыты, она бы сказала, что он изучает ее. Она боялась пошевелиться. Что дальше? Да, она пришла сюда, чтобы спасти своего друга, но у нее не было никакого плана. Как и на всех этапах ее короткой жизни, она делала все вслепую, полагаясь на свои чувства и быстрые инстинкты, чтобы выжить. Тонкий Человек снова дернулся, и это ужасное лицо– Шестой стало плохо от мысли о том, что в конце концов, это был Моно, он был именно им– Человек дернулся и быстрее, чем она успела моргнуть, встал. Она сделала шаг назад. Он холодно смотрел на нее, не меняя выражения лица. Он... он помнит ее? Знает ли он, кто она? Что она сделала? ...Был ли Моно вообще там? Шестая сглотнула и выпятила свою маленькую грудь в слабой попытке набраться храбрости. Теперь оставалось только одно, верно? Ее друг окликнул ее, поэтому она сделает тоже самое и будет надеяться, что он услышит ее, где бы он ни был. - "Эй!" - крикнула она грубым голосом. Тонкий Человек вздрогнул и еще сильнее наклонил голову. Стоя так, он был похож на висельника. Шестая вздрогнула. - "Моно!" - Она попробовала еще раз. На этот раз дернулась рука Человека. Шестая смотрела на него с трепетом, что оказалось для нее спасением, потому что телеведущий, очевидно, устал от ее маленьких игр и начал преследовать ее. Девочка ахнула и рванула прочь, впадая в привычную рутину: беги, прячься и не останавливайся, которые обычно происходили в опасных ситуациях. В таком мире, как этот, у таких детей, как она, во многих случаях не было ни единого шанса на открытую битву, поэтому их лучшим выбором было бежать. Это было все, что они могли делать, чтобы выжить. За ними гонялись, как за крысами в лабиринте. Знакомая вспышка гнева вспыхнула в ней, и она повернула голову, чтобы закричать еще раз. - "Моно!" - она перепрыгнула через упавший стул. - "Я знаю, что ты там!" Тонкий Человек продолжал преследовать ее, и его лицо продолжало дергаться. Шестая смотрела на него так пристально, как только могла, пока бежала. - "Дай мне увидеть его!" - потребовала она, игнорируя тот факт, что это ужасное чудовище и ее друг технически были одним и тем же человеком, и она была не в том положении, чтобы обращаться с такой просьбой. Тем не менее, ее слова, казалось, произвели на него какой-то эффект, потому что пространство вокруг них исказилось до такой степени, что Шестая с ужасом поняла, что совсем не могла двигаться. Время остановилось. - "М-Моно!" - она продолжала упрямо кричать. Лицо Тонкого Человека сильно исказилось, и Шестая почувствовала, как что-то произошло в ее душе. - "Эй, выходи!" - она дрожала под дождевиком. Она проигнорировала это. - "Выходи, и мы сможем покинуть это место!" Человек стоял неподвижно. Шестая крикнула последний раз, горло уже болело. - "Мы можем сбежать! Вместе!" Казалось, это стало последней каплей. Шестая с ужасом наблюдала, как Тонкий Человек –хладнокровный, собранный Тонкий Человек, который всегда контролировал ситуацию и спокойно забирал жизни в городе – потерял самообладание, черты его лица исказились в нечеловеческой ярости. Он открыл рот и закричал, раздался ужасный звук, украшенный гулом и эхом, который отразился от искаженных стен, заставляя их дрожать, как при землетрясении, и попал в сознание Шестой, как сверлящий звуковой сигнал, оставив ее с головокружением и дезориентацией. Ее душа резко дернулась, заставив подскользнуться. Она изо всех сил заткнула уши. Было больно осознавать, что настолько милый и добрый Моно сильно обиделся на нее. Тонкий Человек снова погнался за ней и на этот раз загнал в угол за считанные секунды. Это заставило Шестую задуматься, почему он раньше неторопливо тащился за ней, как за кроликом? И она пришла к выводу, что в прошлый раз он шел так медленно только для того, чтобы увидеть, как она пытается убежать от него. Видеть ее испуганной, в его полной власти. Как и его самого. Дыхание Шестой участилось. Неужели это конец? Неужели ее убьют? Неужели она все сделала только хуже? Тук, тук. Она схватилась за свой дождевик над сердцем. Что..? Тонкий Человек опустился перед ней на колени, создав порыв ветра, который почти сбил ее худое тело с ног. Шестая прикрыла глаза и прищурилась. Ее внимание привлек фиолетовый свет. Не тот же вызывающий рвоту свет, который покрывал всю Башню целиком, но другой. Он исходил из центра груди Тонкого Человека. Что это было? Шестая попыталась проникнуть туда. Тук. Ее черные глаза расширились. Вот оно! Как струна, соединяющая последние остатки ее украденной силы с ядром монстра перед ней. А что, если... Что, если этот Тонкий Человек похож на нее? На ту другую форму, в которую она превратилась? Искаженной яростью, горечью и страхом. Но все же он был тем человеком, которым когда-то был. Человеком, которого еще можно спасти. Тогда это означало, что Моно, вероятно, был... Она стиснула зубы, не сводя глаз с Тонкого Человека. Какой самоубийственный план. Она никогда не подбегала к врагу, только от него и подальше. Потому что у нее было чувство самосохранения. Потому что она не была идиоткой. Я сделаю это только для тебя. Тебе лучше быть благодарным, идиот! Сжимая зажигалку, Шестая побежала так быстро, как только могла... ...прямо в грудь Тонкого Человека.