Смущенная невеста 2

Кажется, я очень долго спал. Может вечность, а может еще дольше. Я почувствовал, прикосновение солнечного луча к щеке и еще на себе чей-то терпеливый изучающий взгляд. Я осторожно шевельнул ресницами, но глаза не спешил открывать, вместо этого осторожно попробовал пошевелить пальцами левой руки, которую плотно обволакивало что-то нежное и шелковистое. И что удивительно это движение у меня с легкостью получилось. Я осторожно пошевелил ногой и это движение тоже у меня вышло, правда, это сопровождалось каким-то приятным шуршащим звуком. Мои ноги тоже были окружены чем-то нежно мягким и шелковистым. Первые мгновения я не то, что не мог понять, где я и что я здесь делаю, но и кто я. Была лишь радость, что я существую, поскольку мыслю и не важно, умер я или жив. А потом словно в моей голове щелкнул выключатель, и воспоминания ринулись густым потоком в мое сознание. Я застонал от резкой боли в висках. К моим губам приложили что-то стеклянное и я сделал несколько глотков живительной влаги, а затем не открывая глаз, тихонько поблагодарил своего спасителя. Я очень медленно открыл глаза и когда в них навелась резкость, возле себя увидел девушку. И этой девушкой была Лиза. — Еще стакан воды? Или если хочешь, могу принести стакан сухого красного вина, оно весьма целительно поутру после хорошей гулянки. — Спасибо вина не надо. Если можно еще воды — сказал я, удивляясь, как нежен и мелодичен у меня голос. А еще я был очень удивлен, что смог слегка приподняться на своих руках. Нет не ментальной проекцией, а именно своим телом, в котором чувствовалась удивительная легкость. — Ты лежи, лежи пока! Ты должна полностью проснуться, а потом пытаться вставать. Я молча кивнул. Про себя я отметил, что нахожусь в той же спальне, что и вчера и судя по тому, что я погружен, весь целиком, в какую-то белую сверкающую субстанцию на мне мое свадебное платье, точнее, что за глупости, это свадебное платье я и есть сам! Хотя нет, теперь в этом нет такой уверенности. Но ведь вчера, я был весь целиком платьем, а Джек был в платье! Хотя нет, правильно было бы, я был на Джеке, а он внутри меня. А сейчас судя по ощущениям, все наоборот! Или быть может нет? А куда делся Джек? Может он внутри платья, хотя правильнее сказать он стал целиком платьем. Так что получается, перенос сознаний совершился?! А почему тогда я не Джек, а все еще девушка в красивом свадебном платье? От этих сумбурных мыслей и путанных размышлений у меня снова разболелась голова и я застонал от боли. Я, пожалуй, схожу за бутылкой вина сказала Лиза и вышла. Пока она ходила на кухню, боль ушла, я даже успел подняться и встав с пятой попытки с кровати, тихонько прокрался к зеркалу, чтобы рассмотреть себя. Я был поражен, своим отражениям. Из зеркала на меня смотрел не брутальный Джек, а смотрела очень знакомая, изящная, хрупкая девица в идеальном свадебном платье, которая выглядела как идеальная невеста, сошедшая с глянцевых страниц свадебных каталогов. Я был в точности как в тот первый вечер, когда Белль вырастила магией из меня свадебное платье моей мечты и преобразила меня полностью прекрасной невестой моих грез. — А ты очень миленькая, и моем свадебное платье. Это платье словно создано для тебя, оно даже лучше подходит тебе, чем мне. Не правда ли, оно просто восхитительное? — спросила Лиза, тихонько подойдя сзади. — Да оно мне тоже очень нравится? Извини меня, что я в твоем свадебном платье. Так уж вышло, я ничего не могу с этим поделать… Если, хочешь я попытаюсь его снять, если ты конечно мне поможешь, хотя не совсем уверена, что из этого что-то получится. — Нет, нет, умоляю тебя не нужно ничего снимать, я хочу, чтобы ты в нем была. Тем более ты права, одной мне его не снять… нужно еще кого-то. Лучше покружись в нем для меня. Я покружился и пышные юбки взметнулись немного вверх стали на вид еще пышнее. — Правда, оно очень милое! — О да, я в восторге от него! — А эти буффики, правда они тоже очень миленькие.  — Они просто прелесть — искренне ответил я. — А этот огромный бант на талии приводит меня в восторг! — Он само очарование! — Меня зовут Лиза, а тебя няшка, как зовут? — Я не няшка, я Миллисента. — Какое удивительное имя. То свадебное платье, что сейчас на тебе, тоже зовется Миллисента. А еще была такая принцесса Милисента, и она была настоящей балериной и у нее была такая же как у тебя тонкая талия и столь изящная фигура. Кстати я видела в доме тетушки портрет принцессы Миллисенты и скажу тебе, что ты на нее похожа как две капли воды. — Что правда?  — Конечно! А теперь подруга давай выпьем с тобой за знакомство и поцелуемся, как полагается настоящим подругам. А еще у меня есть торт жутко вкусная вещь и вредная для фигуры. Думаю, пару маленьких кусочков не повредит твоей чудной фигурке.  — О, не стоит даже беспокоиться об этом! Корсет платья мне просто не позволит лишнего — сказал я и мы обе захихикали. А затем выпили и был поцелуй, который мне хотелось, чтобы не прекращался никогда. Кажется, это Лиза почувствовала. Мы снова выпили и снова целовались, но теперь этот поцелуй длился дольше, теперь Лизавета не хотела меня отпускать. И снова выпили. — А теперь подруга расскажи, как ты сюда попала и как очутилась в этом свадебном платье. — Лиза я не помню! — соврал я как можно убедительнее. — Совсем ничего? — Совсем… — Кажется Миллисента я догадываюсь как это было. — Тебя напоили до беспамятства и притащили сюда эти придурки Джон и Сем. Я кивнул. — У них такое своеобразное чувство юмора, граничащее с извращенным цинизмом. Пока я отвозила свою тетушку в аэропорт, они как свиньи пили до полуночи, но потом им этого стало мало, они решили догнаться в городе. Потом прихватил девочку с эскорт услуг и напоили ее тоже до поросячьего визга, а затем эти любители мужских задниц переодели шутки ради, тебя в мое свадебное платье. Хотя я ума не приложу, как они это сделали. Это довольно сложный свадебный наряд, в него могут нарядить только имеющие определенные навыки подружки невесты, поскольку это платье имеет определенные хитрости. Но только маленькая нестыковка, ты Миллисента своей внешностью и аристократическими манерами, совершенно не похожа ни на одну из барышень из эскорта услуг. — Я новенькая, то есть начинающая — снова соврал, чуть ли не покраснев. — — Неубедительно, но пока поверю… Может хоть скажешь на кой черт они выбили окно в спальне и приволокли сюда витринный манекен. В каком доме одежды, и из какой витрины они его стянули? Такой качественный манекен стоит целое состояние! Он ко всему прочему совершенно новый. — Какой манекен? — Пойдем в прихожую я тебе его покажу. Вначале со злости мне хотелось его затащить к мусорным бакам, но потом подумала, что такая вещь стоит целое состояние, тем более новая, может моей тетке пригодится. Она держит свадебный салон, и то коллекционное платье что сейчас на тебе, именно там я и брала в прокат. И мы вошли в прихожую, где стояло то, что когда-то было Семом. — Не правда, он такой реалистичный, словно живой? Морда у него в точности как у Сема, правда немного шлюховатая. — Он действительно как живой! — всплеснув руками, сказал я, а затем изображая деланное удивление сморозил глупость, первую которая пришла мне в голову: а где у него писик или пися? — Ты меня подруга рассмешила! Где ты видела манекен с гениталиями, они же все совершенно бесполые — сказала Лиза сквозь смех. — Ну не знаю, наверное, в музее, правда у некоторых они прикрыты виноградным листиком. — Зачем что-то делать, если оно все равно будет нефункционально и покрыто тканью? — Ну, не знаю. Но мне кажется, что я где-то видела этого парня, причем совсем недавно. — Черт, Милли неужели ты так и ничего не помнишь? Ты не падала и случайно не ударилась? — Не помню…красные камни… ожерелье… — Если ты про камни вспомнила, тогда подруга с тобой все ясно… Я их собрала в вазочку, они там на столе и вовсе не похожи на детали стеклянной бижутерии. Я, когда вошла в спальню на несколько из них наступила и поскользнувшись упала. Ты представляешь, я чуть себе не отбила задницу. Меня лишь спас ковер с длинным ворсом. Ты прости Миллисента, что учиняю тебе допрос, но когда я вернулась домой и увидел весь тот разгром, то чуть с ума не сошла. Мало того, что мой женишок обчистил счета, на которых, должно было быть наследство моей бабушки, так еще в моем доме обнаружилась мертвая девушка в моем свадебном платье. Ты лежала на полу изломанной куклой. В первый момент я так и подумала, что ты тоже кукла, глядя на ту пластмассовую куклу в виде Сема посреди спальни, но подойдя поближе, поняла, что это все же девушка. Ты была совершенно холодная и белая как платье и не дышала. Я хотела вызвать полицию, но ты вдруг зашевелились. Я приложила к твоей груди ухо и услышала, что сердце у тебя бьется, а потом ты икнула и пукнула. Твои щеки порозовели. А еще от тебя сильно пахло алкоголем. Я поняла, что зря паниковала, ты просто немного перебрала и очень крепко спала. Я пару раз так тоже напивалась до умопомрачения, кажется это состояние называется быть мертвецки пьяной. Поэтому я тебе искренне посочувствовала, а затем переложила на кровать. Ты такая легкая. Мне показалось, что половину твоего веса весит мое свадебное платье. — Прости Лиза, я сейчас тебе не могу все рассказать, даже если я и вспомню что-то стоящее, ты мне все равно не поверишь, подумаешь, что я окончательно сбрендившая шлюха. Но клянусь тебе, придет время, ты все узнаешь. Ты лучше скажи, твоя тетя Анабель надолго улетела в Париж? — Завтра с утра будет. Ты ее знаешь? — Да. — Зачем она тебе. — Просто, мне очень нужна ее помощь. — Это имеет какое-то отношение, к учиненному бедламу, в моем доме? — Да, самое прямое. Только прошу тебя, лучше не спрашивай. — Я даже не могу сейчас позвонить тете. Деньги на телефоне закончились, машина в ремонте… А этот кретин не только забрал деньги с бабушкиных счетов, но из моего счета, там было всего полторы тысячи. — Пойди, в прихожую там, в пиджаке Джона есть бумажник, в нем все свадебные деньги из конвертов гостей. В правом кармане флешка, ее отдашь своей тете. В пиджаке Сема есть телефон, кажется «Моторола». Он купил его пару дней назад, с него и позвони своей тете… Лиза быстро убежала в прихожую. Я же быстро взял помаду и написал на зеркале в столбик 12 паролей и 12 логинов из восьми символов. — Что ты делаешь? — спросила Лиза, глядя как я дописываю последнюю цифру. — Это перепиши на бумажку, положи в кошелек и отдашь вместе с флешкой тете. — Милли что все это значит? Как ты узнала про деньги и про телефон? Ты же ничего не помнишь. Лизавета, умоляю тебя, ничего не спрашивай, просто пусть это будет еще одной странной, загадкой, незнакомой шлюхи в твоем свадебном платье. Сделай, как я прошу. Я действительно мало что помню…  — - Это очень странно Джон и Сем исчезли, но при этом все их вещи остались здесь. Я с ума сойду от этого странного детектива. А может Джон так устроил, что бы я действительно сошла с ума, но зная его жадность совсем не верится. Почему он тогда оставил бумажник и все свои вещи? Очень странно… А может все проще он таким способом хотел меня унизить, намекая на то что я придурковатая феминистка, любящая женщин и пусть меня, трахает бесполый манекен. Правда есть еще один вариант, более реалистичный: кто-то или что-то их сильно напугало, что они убежали без оглядки, даже оставив свои вещи. Пойду, принесу еще одну бутылку вина. Без стакана тут не разобраться…. А тебе вот блокнот и ручка, пиши свой конспирологический шифр… — Вскоре она вернулась, держа в одной руке вино, а в другой две плитки шоколада «Орион». Едва она приблизилась, я выхватил у нее шоколадные плитки и сорвав с них обертки, зашвырнул сладости в разбитое окно, а затем подхватив пышные юбки, начал убегать. Это было проще, чем я думал, план при удачном стечении обстоятельств, полностью выполнен. Я был полностью удовлетворен, ядовитое жало у змеи вырвано. Лиза не пострадает. Теперь если остатки информационной сущности Джека растают в моей сознании, мне будет на это глубоко наплевать. — Ах, ты ж маленькая красивая дрянь, это был мой любимый шоколад! — кричала Лиза на ходу. — Шоколад не только портит фигуру, но и убивает. Я не шучу, между прочим! — Вот сейчас поймаю эту наглую стервочку, ох и задам же я ей! — громко смеясь, воскликнула Лиза. Не знаю сколько мы так бегали по дому, но Лиза меня настигла, в той же спальне из которой я убежал в самом начале моего марафонского забега в кринолине. Я сам удивляюсь, как я не наступил на одну из нижних юбок или мои ноги, не запутались в широких оборчатых штанинах атласно кружевных панталон и при этом себе не свернул шею. Девушка надвигалась на меня, не переставая хихикать. Я же отступал до тех пор, пока моя огромная юбка не уперлась в стену. Лиза зажала меня в угол и убегать я уже не мог. Она ухватила меня за запястья рук и прижала их к стене. — Ну вот ты и попалась дрянная девчонка — ехидно хихикая сказала девушка. — Пусти мне же больно! — Нет не отпущу! Ты мой утешительный приз на целый миллион, оставленный моим несостоявшимся муженьком! И этот приз принадлежит только мне! Я его никому не отдам! — сверкнув глазами воскликнула Лиза. — Лиза ты меня пугаешь! Пожалуйста отпусти, мне больно! — прохныкал я. — А вот и не отпущу! Сейчас эта миленькая шлюшка, которая посмела посягнуть на мой шоколад будет наказана — сказала, хихикая Лиза. Она сильно схватила меня, словно ребенка, подмышки и с силой бросила на кровать. Вуали снова накрыли меня и океан пышных юбок раскинувшись на всю кровать, закрыл мне весь обзор. Я полностью утонул в атласе, кружевах, шелке и пенной мягкой тафте. Пока я беспорядочными взмахами рук пытался убрать юбки и вуали с лица, чтобы увидеть, что Лиза собирается делать дальше, она уже была рядом со словами: — Где там у нашей, милой, атласно кружевной невесты ее шелковая щёлка? — Нет Лиза! Нет! — Миллисента, моя нежная невесточка, ты боишься меня? — Да Лиза… — Очень? — Да очень… Прошу тебя не надо, не делай этого! Но настырная девушка, сверкая похотью в глазах, принялась шуршать бесчисленными слоями ткани, роясь в моих пышных юбках. Я сильно сжал свои коленки вместе и принялся отчаянно отмахиваться ладошками от её сильных рук, которые пытались в бесчисленных волнах мягкой ткани нащупать мою промежность, хоть при этом хорошо понимал, что добраться туда не просто. Лиза громко засмеялась надо мною, и я вдруг понял почему: я выглядел сейчас так, как хотела она, — как трепещущая перед нею и напуганная, девственная невеста. Лиза сидела на моих ногах с похотливой улыбкой, в своём обтягивающем, голубом атласном платье с оборками. Еще около часа назад для меня, она была такой желанной и сексуальной в нём, теперь она казалась большой, сильной и опасной. Я откровенно говоря боялся, что она если захочет, может просто избить меня, такого слабого теперь, а может у неё на уме и что-то похуже? Кто их знает этих феминисток. А потом Лиза бросилась на меня сверху, схватив мои маленькие ручки, обтянутые белым атласом и придавив их к матрацу. Теперь она грубо меня целовала, проталкивая свой язык мне в рот. Затем она рукой начала жестко мять мою грудь прямо через корсет и лиф платья. В каждом ее движении чувствовалась дикая похоть и безудержное желание. Теперь уже я даже не пытался с ней бороться. Я был слишком напуган, а еще слишком маленький и хрупкий по сравнению с ней. Мне ничего не оставалось как принять все что делала со мною Лиза, а еще стараться не доставлять ей удовольствие своими мольбами, стонами, девичьим писком и криками о помощи. Но потом, к моему удивлению, страх начал сменяться на нечто другое. Вопреки самому себе, мне это начинало нравиться. Лиза была права, — вопреки моей ненависти ко всему этому, я получал удовольствие от собственной беспомощности и силы Лизаветы, когда она смеялась надо мною, когда она зажимала меня у стены, когда она укрощала меня на постели. Я расслабил и слегка раздвинул свои ножки, надеясь, что Лиза снова попробует рукой искать под многочисленными юбками то, что очень хотела найти. Она вместо этого покусывала зубами гладкую кожу на моей нежной шее, которую обтягивал нежный прозрачный шелк, и я безудержно затрепетал от мощной смеси чувств — страха и желания. Лизавета прекрасно понимала, что делала, когда заставляла меня признаться в страхе к ней. Мало того, мне совершенно не хотелось признавать того, что я был готов сказать ей нечто подобное опять, более того, я желал сказать это снова, желал, чтобы она опять подчиняла меня себе. По мере того, как во мне росли новые желания, под моими юбками делось что-то невероятное. Внизу живота я чувствовал жуткое затвердение и что-то жутко твердое упиралось в нежный атлас и кружева моих панталончиков. А еще я чувствовал сзади жуткую пустоту, которая распространялась по всем моим бедрам и животу. Это были доселе неизвестные ощущения: моя задница просила, желала принять в себя нечто большое и твердое. Я с ужасом и… сладострастием понял, что хотел чувствовать внутри себя большой, твёрдый член, насадиться на него… чтобы он пронзил меня словно меч. Мне хотелось сейчас чтобы Лиза имела член и взяла меня с силой и напором. Проклятый Джек! Пидер! Нет! Нет! Я не один из этих заднепроходных! Неужели кроме части информационной сущности Джека эта дрянь передалась и мне? Но эти томительные желания затмевались другими еще более сильными желаниями. Мне хотелось, быть полностью во власти сильной женщины, чтобы она владела мною как вещью, играла со мною как куклой, мучила меня, и я совершенно с этим ничего не мог поделать. Мне вдруг вспомнилось мое детство, как кузины Бетти и Натали поймали меня непослушного, насильно раздели и надели на меня свои кружевные трусики, платье, колготки, туфельки. Они так же хихикали, как сейчас хихикает надо мной Лиза. Я тогда лишь мог беспомощно плакать, вытирая кружевными манжетками красивого платья свои слёзы. Они изрисовали мои губы помадой, и потом пришли их подружки. Все они смеялись надо мною, а я ревел навзрыд, глотая слезы, и совершенно ничего не мог поделать с этим. А затем мне сунули в руки куклу и заставили вместе с ними играть в куклы. Я немного еще похныкал, а потом успокоился, приняв свою участь и мне сразу стало удивительно хорошо. Я безропотно им подчинялся, даже когда их игры заходили слишком далеко. Однажды меня они превратили в живую куклу, точнее спеленали как маленького ребенка в пеленки и сунули мне в рот детскую соску. Мои мучительницы очень старались, старательно натягивая каждую пеленку и разравнивая на ней малейшую складочку, поэтому пеленание у них получилось если не идеально, то очень плотно. Завернутый в слои мягкой ткани, я был настолько беспомощный что ни капельки не мог пошевелиться. Туго спеленатый и превращенный в тугой куль постельных принадлежность, я совершенно ничего не мог поделать с этим, лишь мог хлопать глазами как глупая кукла и громко плакать как настоящий младенец. Все это очень тешило моих мучительниц. Но каждый раз, когда я ими насильно наряжался в девчачьи одежки или туго пеленался, превращаясь в их живую беспомощную куклу, я ненавидел это сладострастное чувство унижения, и вынужденной покорности, но желал этого всё больше и больше. И не удивительно, что я испытал тоже самое, когда колдунья Белль обратила меня в свое имущество, превратив в одно из платьев, в своей коллекции свадебных нарядов. Только моя вынужденная покорность и совершенная беспомощность в состоянии вещи, была в десятки раз больше, чем, когда я находился в пеленках, туго спеленатый как младенец, будучи живой игрушкой своих кузин. Теперь, кажется, все повторялось, выходя на новый уровень. Лиза отстранилась и посмотрела на меня как-то свысока, и, казалось, ожидание очередных её действий было невероятно долгим. Почему она меня больше грубо не целует? Почему она не мнёт мне грудь? Почему её пальцы не рыщут в моих юбках? Взгляд девушки стал какой-то задумчивый и она тихо молвила: — Нет решительно нет, ты не можешь быть девушкой из эскорта услуг. Так реалистично играть, изображая невинную невесту невозможно. Кто-ты таинственная и странная незнакомка Миллисента? Ты меня заставляешь быть грубой и меня заводишь. Ты меня боишься, но в тоже время тебе это нравится. Ах если бы я была мужчиной и у меня был бы член, я бы тебя точно изнасиловала и порвала тебе щелку. Но я не могу быть грубой со своей подругой, которая мне нравится, как женщина. — Умоляю тебя, Лиза люби меня, только не оставляй меня одной — сказал я томно, закрыв глаза при этом приоткрыл свои губки для поцелуев и раздвинул ножки под юбками шире. Вначале мы нежно целовались, но потом руки Лизы снова безуспешно зашарили по юбкам. — Черт их так много этих кружев и оборок — сказала разочаровано Лиза. В ее голосе снова слышалось нетерпение и нотки похоти. «Попробуй подцепить самый нижний обруч кринолина», — сказал я, возвращая девушке нежный поцелуй. После пары минут возни и шуршания ткани, она потянула кринолинную юбку вверх и снова мне весь обзор был закрыт, поскольку я снова весь с головой утонул в океане пышных юбок, погрузившись в слои атласа, кружев, шелка и мягкой тафты. Я чувствовал, что Лиза пытается снять панталончики, но у нее не получилось, а потом она зацепила какие крючочки, спрятанные в складках оборок и то что, вздувалось, твердело и норовило порвать из нежного атласа и кружев дамские штанишки в один момент получив свободу вырвалось наружу. В тот же момент послышался женский визг восторга: — Миллисента, да ты девочка с сюрпризом! Боже мой какой он огромный! — Кто? — Инструмент, который наконец поможет мне лишиться девственности, моя милая девственная невеста. — Что ты имеешь в виду Лиза?  — Твой сокровище Миллисента! Твой клитор подруга… Но первые капли нектара мои. Я должна их испить прежде чем использовать его по назначению. И с этими словами девушка насадилась ртом на мой член и начала совершать ритмичные движения. Я даже не успел подумать, что за существо я такое, как бурно излился в рот Лизе. Проглотив семя все до последней капельки, она не дала мне спуску и сразу насадилась на мой член киской приняв позу наездницы. Девушка стимулировала мою дырочку в попе, что немного ослабило пустоту и зуд в моей заднице. Кончили мы одновременно. Мы какое-то время молча отходили от пережитого наслаждения. Я вспотел. И тут послышался знакомый цветочный аромат. — Кажется, я потею духами — первое, что я сказал, немного переведя дыхание. — О, это одна из очень приятных фишек коллекционных платьев моей тетушки. — Лиза, посмотри пожалуйста, там на спинке платья есть ли молния или застежка — сказал я сильно волнуясь. И Лиза посмотрела… — Здесь только бусинки, блестки и жемчужины… Миллисента спинка платья совершенно гладкая, на ней нет не только даже намека на молнию, но даже шва… Платье совершенно цельное. Кажется, эти кретины Джек и Сем что-то напутали, когда тебя в него переодевали, ты теперь в нем надежно заперта. Но это даже очень хорошо, что ты теперь пленница моего свадебного платья, ты в таком виде никуда не сможешь от меня сбежать — сказала девушка, запечатав мои губы жарким поцелуем — Но ведь ты же, как-то его снимала… — Это все моя тетка… Когда меня нарядили в этот чудный свадебный наряд полностью, включая и фату с вуалями, моя тетушка взмахнула над моей головой какой-то пластмассовой штуковиной из которой посыпалась золотистая пыль, потом мне стало щекотно, а потом в платье было очень удобно и уютно. Я его стала чувствовать, как часть своего тела, точнее себя частью платья… Платье после закрывания имеет странные свойства, словно намертво приклеено к телу, дает ощущения, словно ты с ним срослась в единое целое. Тоже самое сейчас я наблюдаю у тебя. Нужен ключ, чтобы отпереть свадебный наряд. — Какой ключ? — спросил я. — Специальный ключ…. Та пластмассовая штуковина с золотистой пылью. Я ее возьму у моей тетушки, когда она вернется из Европы, что-ты тебя освободить. А пока ты побудешь в заключении этого прелестного платьица, моя милая незнакомка Миллисента. Кстати не пытайся его снять сама, это может быть очень больно, это одна из неприятных особенностей этого свадебного наряда… — А я не буду пытаться это сделать… — Очень хорошо. Тогда давая еще поиграем… — Это может быть вредно для здоровья, ты ведь только что лишилась девственности. — Пустяки! Девки говорили, что будет море боли и целая лужа крови, а тут словно я палец порезала и никакой боли… — Все равно нужно немного подождать, я ведь пленник твоего платья и никуда не смогу убежать. — Тогда Миллисента я тебе доставлю удовольствие и лишу тебя девственности! Твою сладкая дырочка совершенно неразработанная. Мне повезло что эти негодяи Джек и Сем не успели ее исследовать… Я от удивления чуть не уронил челюсть на пол, когда девушка открыла возле кровати прикроватную тумбочку в которой находился поднос с сексуальными игрушками. Она его поставила на тумбочку. Затем надела кожаные трусики, похожие на конскую сбрую и пристегнула к ним огромный розовый пенис. Я же, глядя с ужасом на это изделия из латекса понимал, что отрицать что я не гей бессмысленно иначе почему я оказался в компании этих кретинов. Кроме того, пустота в моей попе стала просто невыносимой. Моя дырочка вся горела от желания, так что аж бедра немели и сводило коленки. Мне хотелось, чтобы Лиза как можно скорее меня пронзила этой огромной штуковиной. Девушка перевернула меня на живот, я встал на четвереньки на кровати, полностью укрывшись юбками, чтобы открыть доступ через прореху в складке кружевных оборок к моему анусу. Лиза вошла в меня напористо и резко, а затем начала делать поступательные движения. Я взвизгнул от боли и наслаждения. Девушка, в которую я влюбился с первого взгляда имела меня огромным резиновым членом как пидера, как последнюю шлюху! Мне было гадко, унизительно и чертовски хорошо. А потом Лиза села мне на лицо, и я старательно вылизывал ее киску. Мне уже не было гадко, лишь чуточку унизительно, но снова чертовски хорошо…