Who has a heart tattoo?

— Знаешь, Юнги, - первое, что слышат Чонгук с Намджуном, после того как вошли в дом. И голос их папы, Сокджина, совершенно не нравится. Сладкие улыбки подростков медленно сползают с лиц, - иногда мне кажется, что тебе плевать на нашу семью. Глаза Чонгука и Намджуна комично расширяются из-за услышанных слов. Честно говоря, слышать о том, что Юнги “всё равно” на их семью — удивительно из уст Сокджина. Конечно, как кормилец дома, альфа почти девяносто процентов своего времени занят работой, которая, вообще-то, очень серьёзна — Юнги управляет отрядом спецназа. Но, даже несмотря на это, он бывает дома к восьми вечера почти каждый день, что позволяет их большой семье иметь поздний ужин в полном составе. Юнги уделяет время детям более, чем достаточно: его интерес об их школьной жизни, друзьях и обычных событиях неисчерпаем, он также не забывает давать советы, и, по возможности, заезжать за сыновьями, когда они просят об этом, никогда не возмущаясь. Более того, Сокджину тоже уделяется время — Юнги водит мужа в рестораны без детей, в спа, даже ездит в парикмахерскую или на маникюр, чтобы просто составить компанию, сидя на диванчике в ожидании целых два часа. Из уст альфы всегда звучат комплименты, на которые Сокджин уже устал обращать внимание, но внутри омега прихорашивается, расцветая всякий раз. Юнги не возражает заводить машину, чтобы отвезти любимых омег в супермаркет в девять вечера за мороженым, или внезапно закончившимся хлебом. Снимая кроссовок с правой ноги пяткой, Чонгук хмурится на слова папы, в ответ которому звучит тишина. Даже за шорохом курточки Намджуна, братья прекрасно слышат постукивания, хорошо им знакомые — отца семейства, по столу. Сокджин с Юнги, по скромному мнению их детей, и не только, самая любящая супружеская пара в мире. Просто иногда бывает так, что в семьях ссор избежать никак нельзя. Дети привыкли к ежедневным, несерьёзным, препираниям родителей. Сокджину нравится перечить Юнги, дразнить и трепать нервы, ну, а в свою очередь, альфе не бывает скучно рядом с мужем. Идиллия, которая довольно часто выплывает в ссору и заканчивается новыми упаковками тоналки, чтобы скрыть яркие засосы на шее Сокджина. В общем, Юнги — идеальный супруг, с которым Сокджин ощущает бабочек в животе после стольких лет брака и ни разу не пожалел, что двадцать лет назад сказал заветное “да”. Вот почему слышать слова папы было очень удивительно для детей. Очевидно это было сказано на повышенных тонах и подпитано раздражением. Возможно, омега в тот же момент дал себе мысленный подзатыльник за слова: он лучше всех знает, как Юнги загоняется по поводу того, что не проводит достаточно времени с семьей. Чонгук первым заходит на кухню, хотя не собирался этого делать вообще, всю дорогу с Джуном придумывая отмазки, объясняющие, почему от них пахнет алкоголем после празднования дня рождения их друга. Старший омега плетется за братом, и их мягкие шаги привлекают родителей. Сокджин встряхивает полотенце, которое было у него в руке, и натянуто улыбается, в то время как Юнги сидит на высоком барном стуле за столом с нахмуренными бровями и мрачным лицом, уперевшись верхней губой на указательный палец своей руки, локоть которой твердо упирается в поверхность полированного стола. Признак того, что он раздражен. Юнги всегда был сдержанным и спокойным, умея остудить эмоции в силу своей работы. Только его невербальные жесты выдавали, когда он действительно был зол. Об этом знала вся семья. — О, вы уже вернулись? - нарушил первым тишину Сокджин, складывая полотенце пополам и вешая на ручку современной плиты, - как всё прошло? Повеселились? - омега смотрит на часы, на которых час ночи, и знает, что Юнги это совершенно не устраивает. — Да, - отвечает Чонгук, мир слегка вращается в пьяном сознании, хотя алкоголя в нём не так уж и много. — Мы принесли тортик, - вспоминает Джун, приподнимая пакет, в котором им заботливо отдали кусочки несъеденного десерта. — Час ночи, - констатирует факт Юнги, проверяя свои наручные часы и понимая, что совершенно забыл о времени, дискуссируя с мужем, - вы вообще видели время? Почему не позвонили, чтобы мы вас забрали? — Тортик это всегда хорошо, - прерывает альфу Сокджин, забирая угощение из рук сына, что двинулся к столу, - вам налить чай? — Нет, - качает головой Чонгук, ощущая, как глаза отца пристально смотрят на него и сглатывает, - мы наелись- — Вы пьяны, - ещё один факт констатирует Юнги, сжимая руки в замок на столе. — Мы не пьяны! - сразу же отрицает Намджун и слегка пошатывается, как бы, в подтверждение своих слов. Юнги точно не верит своему сыну, раздражаясь тому, что его невинные дети, которым он с раннего возраста читал статьи об опасности алкоголя, напились в конечном итоге. — Как вы добрались домой? - не унимается Юнги, но Сокджин цокает, распаковывая торт и доставая ложечку. — Отстань от детей, - недовольно говорит омега, садясь за стол и начиная есть сладость, - тебе лишь бы придраться. — Придраться? Ты смеешься, Сокджин? - младший поджимает губы, когда из уст Юнги вылетают не ласкательная форма его имени, - час ночи, а наши дети напились, ты представляешь, что с ними могло произойти? — Но не произошло же, - начинает было Чонгук, но его никто не слышит. — Наши дети не глупые, чтобы попадать в неприятности из-за алкоголя, - выгораживает сыновей Джин. — Это опасно! - и Намджун с Чонгуком почти слышат нотацию, которую Юнги хочет им зачитать. — Ты параноик, - закатывает глаза Сокджин, - завтра будешь им читать лекцию о безопасности. Юнги задыхается от слов супруга — это недопустимо! Он всю жизнь бережно растил трёх омег, защищая их от опасного мира и читая статьи обо всех ужасах, иногда чересчур оберегая свою семью, но ему можно — он руководитель спецназа, и он хочет спасти любимых от любой боли. — Идите спать, Муни, Кук-а, - говорит, не обращая внимания на супруга, Сокджин детям, - вам нужно набраться сил перед завтрашней лекцией отца. Чонгук, заметив как сладкое успокоило папу, широко улыбается, кивая в знак благодарности за спасение от Юнги и хватает долговязого старшего брата, утаскивая по направлению к лестнице. Настроение, которое играло в Сокджине до этого — устроить скандал мужу за то, что он снова чрезмерно беспокоится о безопасности своих омег, что собрался покупать камеры в дом, поутихло. Сладкое всегда так действовало на омегу, поэтому Юнги мог видеть блаженное лицо от поедания торта на лице супруга, в то время как на него наезжали всего пять минут назад и только что заткнули. Альфа фыркает, в груди всё ещё бурлит раздражение, поэтому он резко встает из-за стола, удивляя тем самым Сокджина и решает удалиться в ванную, ибо на Юнги всё ещё была профессиональная униформа, а холодный душ успокаивает. К тому же, ему не хотелось в порыве злости натворить какой-то хуйни. Юнги уходит из кухни тяжелым шагом, а Сокджин может только вздохнуть — сам довёл альфу, а ведь тот не заслужил. Юнги целый день был на работе, а дома его ждал “сюрприз” от любимого мужа. Честно говоря, Сокджин начинает чувствовать себя из-за этого паршиво, потому облизывает ложку с последним кусочком приторной сладости и следует за мужем. Он развязывает фартук на ходу, кидая на стол, а в голове прикидывает план, как извиниться. Вариантов так много — Юнги чёртов извращенец, потому Сокджину легко остановиться на варианте с новым комплектом красного нижнего белья. Омега довольно ухмыляется, толкая дверь в спальню, ибо так удачно несколько дней назад прикупил этот комплект для особого случая. Он идеально подходит для извинения. Джин не сомневается, что его альфа оценит извинение как нужно. Он быстро вынимает кружевные трусики и бюстгальтер яркого, вызывающего цвета, решая, что нужно действовать как можно живее — Юнги усталый, так что, быстро принять душ для него самый привычный вариант. Под быстрым душем Джин имеет в виду, что он действительно очень быстрый — альфа так и не отвык мыться в одиночку более пяти минут после армии. Другое дело, когда супруг составляет ему компанию. Но не об этом речь. Джин скидывает растянутую футболку Юнги с себя, надевая бюстгальтер, а после выскакивает из спортивных штанов так быстро, словно ему шестнадцать, а не тридцать семь с половиной. Спина неприятно ноет, не говоря спасибо, но омега только переодевает трусики, помещая свою аппетитную задницу в мягкую ткань. Джин смотрит в зеркальный шкаф, оценивая себя со стороны — определенно идеал, по его скромному мнению, даже с растяжками после трёх беременностей, целлюлитом и слоем мягкого жира в бедрах, заднице и животике. Сокджин знает себе цену и как муж его боготворит. Лицо омеги не постарело, оставаясь всё таким же красивым и молодым, что добавляет Джину уверенности. Он закусывает губу, шагая к туалетному столику и вынимая из шкатулки розовый ошейник. Боже, Юнги сойдёт с ума. Сокджин такой коварный у него. Красивый аксессуар оказывается на шее, красиво украшая медовую кожу, после чего Джин наносит последние штрихи: клубничный бальзам на губы и блеск на веки, когда слышит как дверь ванной открывается. Джин летит на кровать, размера кинг сайз, пулей, падая и руша тем самым покрывало, но ему всё равно — у него буквально две секунды, чтобы лечь в сексуальную позу на мягкой постели, когда двери в спальню открываются. Юнги вытирает волосы белым полотенцем, смотря в пол. Он замечает полумрак в спальне не сразу, а когда это делает, то поднимает глаза — Сокджин уже лёг спать без него? Но картина, которая предстает перед ним, заставляет рот высохнуть в секунду. Губы открываются сами по себе, выдыхая “ахуеть”. Сокджин хихикает, лежа щекой на своём локте поперёк кровати, и внутри него омега слишком довольна собой из-за реакции альфы. Кончики ушей краснеют от того, насколько Юнги выглядит восхищенным своим супругом, даже спустя столько лет в браке. — И это всё мне? - спрашивает Юнги, делая шаг в сторону Сокджина, предварительно закрыв дверь на замок, заставляя омегу закатить глаза. — Нет, блин, соседу, - язвит младший, но когда колено альфы тяготит матрас, а губы Юнги находят его собственные, может только улыбаться. — Я не против быть твоим соседом. — Хочешь ролить? — Хочу видеть тебя на своём члене. — Это я знаю. *** Чонгук даже не подозревает, чем занимаются его родители, и, честно говоря, бедному ребёнку об этом знать далеко не нужно, лежа в постели и печатая своему парню. Он не может не улыбнуться, когда Тэхён спрашивает сильно ли им с Джуном досталось. Его альфа такой заботливый. Чонгук откидывается на подушки, нажимая кнопку вызова видеозвонка, поправляя при этом спадающую на глаза чёлку. Он тянется к розовой заколке на прикроватной тумбочке, когда Тэхён отвечает на звонок. Они виделись всего пару минут назад, поэтому альфа сидит в своей машине, установив телефон на держатель. Тэхён улыбается уставшему Чонгуку, на лице которого нет настроения, и спрашивает: — Что случилось, детка? - он смотрит в сторону, чтобы вести машину адекватно, в его голосе слышится беспокойство. — Мои родители поссорились, - грустно вздыхает Чонгук, думая о сложившейся ситуации. — Из-за того, что вы пришли поздно? - интересуется Тэхён, вскидывая бровь и останавливаясь перед светофором. — Нет, - Гук пытается не смотреть на руки альфы, которые находятся слишком рядом с камерой и не пускать слюни, - они уже ссорились, когда мы пришли. — Вам досталось? - Тэхён смотрит в телефон, - мне жаль, детка. Стоило следить за временем и не давать вам пить. — Нет, на самом деле, - Чонгук ухмыляется, - папа нас спас и сказал идти спать. Так, что всё обошлось. — Это хорошо, - кивает альфа. — Но я переживаю из-за того, что они поссорились. Не люблю когда они ссорятся. — Понимаю. Думаю, никто не любит, - Тэхён бросает на телефон секундный взгляд, прежде чем снова начать движение. — Я уже говорил, что у меня лучшая семья, - улыбается омега, перекатываясь на бок и вздыхая. — Ну, я уверен, что всё будет в порядке. Не расстраивайся, малыш, - Тэхён ободряюще улыбается своему парню. — Угу, надеюсь, - тихо говорит Чонгук, прикрывая глаза. — Ложись спать, - говорит альфа, слыша в голосе младшего сонливость, - завтра всё устаканится. Ответом Тэхёну служит неприятное шуршание из микрофона при контакте с постельным бельём Чонгука. Альфа не сразу понимает, что ему так и не ответили, будучи сосредоточенным на дороге. Только спустя минуту Тэхён смотрит в телефон. В экране нового айфона виден потолок комнаты Чонгука, а также кусочек мягких волос омеги, точнее его макушки. Тэхён вслушивается и широко улыбается. — Спишь? Ответом альфе служит мягкое, едва слышимое сопение. Тепло внутри разливается медовым соусом, наполняя легкие любовью, от чего улыбка сводит скулы. Тэхён качает головой, думая о том, что не нужно было позволять омеге пить. Тэхён не сбрасывает звонок ещё в течении небольшого времени, просто разрешая себе наслаждаться тихими звуками своей омеги. Но ему приходится выключить телефон, так как тупорылые ублюдки, как мысленно назвал их альфа, то есть водители других машин, начали создавать много шума и Тэхён не хотел разбудить омегу звуками сигналящих дебилов. Он делает парочку снимков экрана, управляя машиной одной рукой, прежде чем скинуть звонок. *** Намджун выходит из своей спальни под мягкий звук открывающейся двери, после чего голые ступни шагают к лестнице. На нём всё ещё оверсайз футболка серого цвета, которую он использует как пижаму, и мягкие, чёрные штаны, которые омега натянул для приличия. Намджун зевает, прикрывая одной рукой рот, а второй открывая сообщения. — Доброе утро, - поёт Хосок, хриплым ото сна голосом, отчего младший вздрагивает. — Доброе, - бормочет Намджун и отрывается от экрана, чтобы посмотреть на брата — тот, видимо, не обладает знаниями о приличии, накинув на себя только верх от пижамы, но это не удивительно — набрался от Сокджина. Весь в папу, даже губы-сердечки. — Переписываешься с кавалером? - спрашивает Хосок, состроив хитрое лицо. Намджун закатывает глаза на слова брата, проходя мимо него к лестнице, но уши окрашиваются в лёгкий намёк красного. — Как дела у Чимина? - продолжает Хосок сладким, чересчур хитрым голосом и тыкает младшего брата под рёбра. — Ай! Хён! - возмущается Намджун, - перестань, - омега неумело уворачивается от тонких пальцев брата, кривясь и постанывая от боли, - это не смешно! — Хосок, отстань от брата, - слышится голос из кухни, вперемешку со звоном посуды. Самый старший сын семейства Мин к этому моменту уже спрыгивает с последней ступеньки и злорадно хихикает. Намджун удручённо вздыхает, наконец, избежав атак брата и потирает “поврежденные” места. Он спускается вслед за Хосоком, который подпрыгивает при ходьбе и даже не удивляется — омега всегда был ранним птенцом. Никто из семьи не мог понять от кого это передалось. Печатные буквы “пишет…” греют вены Джуна, а глупая улыбка выползает на лицо. “Утреннее селфи?” Намджун делает быстрый снимок, убедившись, что никто не смотрит, в особенности отец, и отправляет Чимину. В ответ следуют комплименты, из-за чего омега краснеет и отключает телефон. Утро начинается с хорошего настроения. Намджун совершенно забыл о произошедшей ночью ситуации, голова не болела после алкоголя — что не странно, учитывая молодой организм и количества пива, которое омега выпил. Сокджин приветствует сына улыбкой и пожеланием доброго утра. На его голове был такой же бардак, как и у Джуна; старая футболка Юнги была накинута и давно принадлежала омеге, а нелепые желтые, махровые штаны висели на бёдрах. Сокджин предпочитает ходить в трусах дома, но сейчас на ногах и заднице расцвели багровые засосы и синие синяки. Ему не хотелось травмировать психику детей. Юнги сидел за столом, уставившись в ноутбук с самого утра, проверяя отчёты. Рядом с ним стояла вторая, заботливо приготовленная Сокджином, кружка с кофе, а лицо было хмурым. Намджун ничего не заметил. Чонгук открыл посудомойку и выгружал чистую посуду — привычная рутина, за которой все ощущали полный комфорт. Намджун знал, что сегодня его день выгружать посудомойку, но Гук, видимо, забыл об этом. Старший решил об этом не говорить брату, довольствуясь своим маленьким “отпуском”. — Как спалось? - спрашивает Сокджин, - кто поставил сюда эту крышку? Куки, я уже говорил, что она должна лежать в другом месте, - старший омега хмуро смотрит на вещь и берёт в руку. — Да какая разница, - отвечает сонный Чонгук. Он, как раз таки, хорошо помнил о том, что их с Намджуном ждёт лекция, - она всегда там стояла. — Я искал её полдня и не мог найти, - возмущается Джин, но не со зла, - ставь её в тот шкаф. — Хорошо, - закатывает глаза Чонгук с надутыми щеками, а папа уносится к столу, чтобы накрыть его, - голова не болит? - он обращается к Джуну. — Нет? С чего? - высокий омега потягивается и включает чайник. — Не хочу рис, - жалуется Хосок с правой стороны от Намджуна, - хочу хлопья. — Ты и так их каждый день ешь, - доносится из гостинной, которая соединена с кухней, - сегодня нужно поесть рис. Хоть какие-то витамины. — Но в хлопьях столько витамин! - возражает Хоби, читая с коробки, - вот! И витамин С и В12- — Никаких хлопьев, молодой человек, - Сокджин вновь явился перед сыновьями и забрал из рук своего первенца несчастный сухой завтрак. Омеги ощущают тёмное облако над головой главы дома всем своим существом. Сокджин только вздыхает, садясь за стул. На Юнги нет лица, когда он выключает ноутбук и пронизывает глазами сыновей, включая невиновного Хосока. Мальчики сглатывают, прекрасно зная, что за этим следует. — Ах, помню как мы познакомились с вашим отцом, - вдруг мечтательно вздыхает Сокджин в попытке спасти сыновей, пускай и знает, что этого не избежать. — Правда? - воодушевляет Чонгук, избегая стрел, исходящих из глаз Юнги. — Где вы- — Конечно, как будто это случилось вчера, - улыбается Сокджин, бесцеремонно перебивая мужа, и не обращая на него никакого внимания, - подходит ко мне, весь такой бледный, худой, с крашенными волосами, - сыновья в унисон кивают и улыбаются, внимательно слушая, - я подумал, что это призрак. — Погоди, ты посчитал меня страшным? - возмутился Юнги, переключаясь. — Ну да, - ухмыляется омега, - я даже лица твоего не видел из-за эмо-чёлки. — Это не была эмо-чёлка, - возмущённо произносит единственный альфа в семье, - это была обычная чёлка, сколько тебе повторять? — Да-да, - Сокджин наблюдает, как Юнги драматически откусывает кусок хлеба и выглядит обиженным до глубины души, - пригласил меня в спортзал ещё, я вообще не думал приходить. Это всё Донхун. — Тогда почему ты согласился со мной пойти на выпускной? - бубнит Юнги, - раз я страшный был такой. — Выпускной был через два года, Юнгичи, - альфа фыркает, - я подумал, что это шутка. А потом знаете, что? — Ты влюбился? - предполагает Намджун, улыбаясь. — Нет, - Сокджин мечтательно вздыхает и улыбается, - оказалось, что он уже давно был в моём сердце. Все трое мальчишек делают вид, что слышат эту историю впервые, но не могут отрицать того, насколько любят этот рассказ. Сокджин прикрывает глаза и вспоминает тот сентябрьский день, что сохранился в памяти ярким, свежим пятном и улыбка у него такая сладкая-сладкая. В такую когда-то влюбился Юнги, а сейчас он её любит всем своим горячим сердцем. Альфа позволяет своей омеге защищать их отпрысков, откладывая горячую речь на потом. Это были ещё те деньки, когда Сокджин надевал самые узкие штаны, которые обтягивали его молодые, пухлые бёдра, списывал домашнее задание у лучшего друга Донхуна, боялся первой течки и красил губы блеском. Сокджин как раз показывал средний палец однокласснику, который кинул в сторону мальчика несправедливую фразу о его заднице. Донхун кинул в наглого альфу ручкой и синхронно закатил глаза с другом. — Дебил, - процедил Ли и сел сверху на парту, хмурясь, - не обращай внимания, Джин-а. — Как будто я это делаю, - жмёт плечами старший омега, хотя слова задели его самооценку. Сокджин не хотел этого показывать и пытался сам себя убедить в обратном, - почему я должен слушать дебилоида? - Ким плюхнулся на холодный стул и зашипел. — Именно, ты принц, - Донхун подмигнул лучшему другу, на что получил в ответ ухмылку. — Мы королевы этой школы, - Сокджин дал пять Хуну, как они всегда делают, а после засмеялся с другом на пару. Парты всегда были невыносимо маленькими в этих проклятых школах, особенно для высокого Сокджина. Именно из-за этого он стукнул ногой парту в очередной раз за день, хотя была только вторая перемена и заскулил от боли. Его колени всегда были в синяках, а рост был огромным, ужасным комплексом омеги, который он умело прятал за глупыми шутками. Сокджин чересчур драматично застонал от боли, получая сочувственный взгляд из-под длинных волос Донхуна, и согнулся к коленке, кривясь. — Ебал я ваши парты в рот, - выругался Сокджин, когда краем глаза заметил что-то белое, и что-то торчащее в полочке своей парты, - а это ещё что? - омега потянул вещь, которая оказалась письмом и нахмурился, повертел два раза, чтобы увидеть, кому оно было адресовано. — О, боже, у тебя появился тайный поклонник! - воскликнул Донхун и едва не вырвал конверт с огромными буквами, чёрного цвета, из рук друга, но тот вовремя увернулся. — Это мне — не видишь? - Сокджин самодовольно показал своё имя, которое было написано сзади. — Открывай, скорее, - поспешил Донхун — ему не терпелось увидеть содержимое, не меньше чем самому Джину, поэтому тот больше не стал перечитывать своё имя на письме и аккуратно начал открывать. С одной стороны омега был приятно удивлён и даже взволнован — никогда ему ещё не подкидывали письма, но больше Сокджин нервничал, что текст мог оказаться не с самыми ласковыми словами. Если это не любовное письмо — омега будет чувствовать себя дураком. Аккуратно Сокджин открыл конверт и вынул бумажку с текстом, облизал губы и не дал другу забрать её из кривоватых пальцев. Его глаза быстро пробежались по строчкам, всё больше и больше открываясь, когда подходили к концу, а сердце бешено заколотилось в груди, Донхун едва не упал, когда упёрся щекой о щеку Сокджина, пытаясь прочесть, как оказалось, приглашение. — Вау! - первым воскликнул младший омега и так широко заулыбался, что в свою очередь вызвал смущение на лице Сокджина, он обнял старшего за плечи, неудобно, и горячо заговорил в лицо друга, переполненным счастьем за него, - у тебя появился тайный поклонник. — Тише ты, - шикнул Сокджин, весь багровый от смущения и спрятал приглашение в конверт обратно, чтобы любопытные одноклассники не успели заметить и начать свои сплетни, - услышат же стервятники, - упрекнул он и сунул письмо в рюкзак, лицо пылало. — Извини, - Донхун обернулся, чтобы осмотреть класс, но одноклассники, в основном, были заняты своими делами, - даже не думай не пойти. — А что, если это шутка? - высказал свои опасения Джин и бегло облизнулся, - не хочу быть посмешищем. — Если кто-то посмеет так жестоко подшутить над тобой, - Донхун внезапно серьёзно заговорил и поднял кулак в гору, - Джунхи их убьёт. Обещаю. — Я почти на сто процентов уверен- — Джин-а, не дай своей неуверенности забрать твой шанс на романтичную школьную жизнь, - нахмурился младший мальчик. — А как же мой Шуга? - внезапно заскулил Сокджин, зарываясь лицом в ладони, - ему принадлежит моё сердце! Ему и больше никому! — Твой Шуга, - Донхун делает кавычки, - настолько помешан на баскетболе, что не замечает сексуальную омегу, которая приходит на каждый его матч и тренировку! — И что? Я всё равно люблю его, - бубнит Сокджин, грустно вспоминая безотрадную, невзаимную влюблённость в таинственного баскетболиста-старшеклассника. — А вдруг этот альфа окажется намного лучше твоего Шуги? - продолжает Донхун, - я как раз взял папины духи с собой! В итоге волосы Джина были умело уложены, воротник запшикан приторными духами, заколка прикреплена к чёлке, рубашка опрятно заправлена в штаны, а глаза подведены тёмным карандашом. Дохун довольно прикусил язык, нанося последний штрих: прозрачный блеск на губы, которые, вообще-то, не нуждались в какой либо косметике, ведь итак были роскошными, малиновыми и сахарными — идеальными. Шагал по пустому спортзалу Сокджин с тревогой, теребя рукава, то и дело ожидая подставы. Он сглотнул, когда никого не обнаружил и слегка расстроился. Таинственного “М. Ю.” не было на месте, омега убавил скорость, подходя к лавочке и хотел было присесть, когда услышал позади себя твёрдые шаги. Подросток глубоко вдохнул запах, исходящий от незнакомца, как будто готовился к самому худшему и резко обернулся. Альфа, с неожиданно приятным запахом сирени, неловко дернулся от внезапности, застыв в нескольких шагах от Джина. Сокджин, изначально, не признал в нём свою неразделенную любовь. Перед ним стоял низкорослый мальчишка, омеге невольно подумалось, что он младшеклассник; альфа едва был Джину до плеча, лицо было скрыто за тёмной, длинной чёлкой, а кожа казалась болезненно бледного цвета. Тревога невольно поутихла сама собой, Сокджин не знал, было ли это дело рук нежного запаха, который излучал альфа, или потому, что омега не признал в низком человеке опасность. Но он всё ещё неловко сжимал рубашку и поправил нервным движением прядь каштановых волос за ухо, потупив взгляд в землю. — Привет, - неловко поздоровался альфа, после того как хрипло прокашлялся и омега нашёл его голос сексуальным, - спасибо, что пришёл, - продолжил он. — Это какой-то розыгрыш? - спросил Сокджин, не смея поднять глаз на подростка, он начал рисовать круги носком ботинка и проглотил ком — решил расставить все точки над и, - если так, то это было очень жестоко, подло и ужасно с твоей стороны. Такие шутки не смешны. — Я не изверг, - удивлённо, но с нажимом заговорил альфа, чтобы перебить речь Джина, - как я мог поступить так с самым симпатичным омегой в этой школе? — Я не, - Сокджин даже не мог закончить предложение, лицо покрылось красной краской и он задохнулся, не ожидая комплимента от альфы. — Ты да, - невозмутимо перебил подросток, Сокджин наконец поднял на него глаза и тот снова смутился, - то есть, я и вправду так считаю. Я заметил тебя ещё тогда, когда ты впервые пришёл на мою игру. — Что? - омега поднял брови, не понимая о чём речь. А после Юнги поднял голову, чёлка упала с глаз и Сокджин зарегистрировал свою ненаглядную первую любовь. Перед ним стоял сам Шуга, с липкой, застенчивой улыбкой и слегка порозовевшими щеками. — Это была судьба, - мычит Сокджин и обхватывает круглые щёки ладонями, Юнги замечает его покрасневшие уши и улыбается. — Да, вот это да, - выдыхает Чонгук, - мне бы такой романтики, - грустно вздыхает мальчик, вспоминая как в пьяном состоянии первым полез целоваться к Тэхёну в машине. Он хотел бы, чтобы их начало отношений было таким же романтичным. *** — Но у тебя пресс намного лучше, чем у Тэхёна! Я видел! Альфа хрипит от смеха, хотя внутренний волк раздувает грудь от комплимента. Чимин хлопает Джуни по макушке, успокаиваясь через мгновение, а ухмылка делается из обычной улыбки. Омега в своё время заливается румянцем из-за сказанного — совершенно не умеет держать рот на замке, даже если Чимин знал, что Намджун в восторге от его тела. — Ну тогда это точно пиздец, - пытается скрыть смущение младший, не зная куда деть глаза. — Малыш, что я говорил насчёт матов? - Чимин поднимает подбородок омеги, заставляя смотреть в глаза. — Но, альфа! - мурашки пробегают по спине Джуна от тона мужчины, хочется сразу стать самым покорным в мире, - ты сам материшься. — Следи за своим ртом, - омега скулит, Чимин нажимает на пухлую губу младшего большим пальцем, усиляя хватку на подбородке, - иначе мне придется тебя наказать. Намджун краснеет от лица до пят, начиная хныкать и ощущая глаза людей, вспоминая, что они, вообще-то, в общественном месте. Но Чимину всё равно, ему нравится насколько покорный его омега и как запах смазки достигает его носа. Альфа ухмыляется ещё шире, толкая Намджуна так, чтобы тот поясницей уперся в стол, где одиноко лежит забытая ими еда. — Я не буду больше, - скулит омега, не оказывая должного сопротивления и, блять, начиная ощущать как член твердеет, - пожалуйста, Чимин, мы в кафе. — Что ты имеешь в виду? - лицо Чимина темнеет, а ухмылка превращается в хищный оскал, - хочешь, чтобы я тебя отшлепал прямо тут? — Нет! - Намджун знает, что сопротивляться бесполезно перед альфой, - на нас смотрят, - тише добавляет он. Чимин хмыкает, но отпускает зардевшуюся омегу. Намджун натягивает толстовку на пах, даже если его член такой маленький, что даже в возбужденном состоянии трудно заметить и прикрывает рот рукой. Чёрт, доминирующий Чимин имеет слишком большое на него влияние, а это плохо. Он сжимает пухлые бёдра вместе, пытаясь пересечь вытекание смазки из своей пубертатной задницы, а Чимин как ни в чём не бывало садится на своё место с наглой ухмылкой. Альфа не позволяет мыслям о том, что остался бы без члена,если бы Юнги видел, что он творит с его сыном, испортить себе настроение. Оставшееся свидание Чимин дразнит Намджуна носком ботинка, которым потирает пах омеги под столом, заставляя его кончить прямо в кафе. Альфа Джуна — садист. Но кто сказал, что подростку это не нравится настолько, что он может кончить лишь от представления о том, что с ним может сделать Чимин? Даже если Намджун дуется после случая в кафе, чувствуя горящий стыд перед людьми, не обращающих внимания на них. Чимин чистит липкий член омеги от спермы языком в машине, приводя гиперчувствительного, после оргазма, Намджуна в хныкающий беспорядок. В целом, день удался. *** Сокджин останавливается от протирания мраморного стола, складывает тряпку в сторону и качает головой, вздыхая — Хосок так широко улыбается в телефон, что невозможно не порадоваться. Но вздыхает омега по другой причине: его муж. Сокджин цокает и подходит к сыну, а тот в свою очередь быстро закрывает переписку и краснеет, но пытается делать вид, словно не он тут улыбался во все уши и смущённо хихикал. Сокджин одобрительно улыбается мальчику ставит ладонь ему на бедро, пытаясь остановить себя от заглядывания в телефон Хосока, но интерес внутри точит когти о шею сильнее, чем Джин может противится. — Сок-и, я всё понимаю, но тебе стоит лучше скрываться, если ты не хочешь, чтобы Юнги превратился в киборга убийцу и убил твоего парня. Перестань выглядеть удивленным, - Сокджин смеется, а Хосок ещё больше открывает глаза от шока и краснеет, - ты так улыбаешься в телефон, что мне кажется, у тебя скоро отпадут скулы, и краснеешь так, словно помидор. Не рассказываешь папе о своём альфе, ну и ладно, - Джин дует губы, - но ты знаешь отца. — Но мне уже девятнадцать, - скулит Хосок и расслабляется, ведь знает, что скрывать от папы было глупой идеей, когда они две лучшие подружки, которые каждый вечер за столом обсуждают сплетни, - может быть, отец не будет так категоричен? - он заламывает бровки. — Зная Юнги, он бы охуел от жизни, даже если бы ты привёл альфу в тридцать лет, - Сокджин отмахивается рукой, пока Хосок медленно падает к нему в объятия, - я как-то пытался с ним об этом поговорить. Сказал, мол, Юнги, твои дети омеги, нужно смириться с тем, что рано или поздно они приведут своих худых бойфрендов-двоечников и будут влюблены от ушей до пят. — А он что? — Побледнел, - Сокджин вздыхает, - но я попытаюсь сделать вид, что не обижен тем фактом, что ты не рассказал мне о своём новом парне. Хотя знаешь: я мог бы сообщить об этом твоему отцу. — Ужас, папа! - Хосок едва не вскакивает со старшего, - ты никогда бы со мной так не поступил. Сокджин загадочно улыбается сыну и ерошит его мягкие кудри, полностью ломая укладку, но Хосок не дуется — ему сегодня больше никуда не нужно, а ещё Хвиин сказала, что мальчику подходит такая причёска. Она с Хёджин на пару, конечно, предпочитали, чтобы это было их рук дело, особенно после крышесносного секса. — Ну? Не собираешься мне ни о ком рассказывать? - Сокджин играет бровями. — Это было ужасно, - наконец ломается Хосок и сознаётся, - так трудно скрывать от тебя что либо! — У тебя это плохо получается. — Спасибо, - бурчит Хосок, - но вообще, боюсь, отец не только побледнеет. Он точно получит инсульт сразу, когда я приведу...ну, скажем, не одного альфу. — Это мой сын, - задыхается Сокджин и почти взвизгивает от восторга, - захомутал двоих сразу. Горжусь. — Это ещё не всё, - мальчик грызёт нижнюю губу, - это...Хвиин и Хёнджин. Сокджину требуется десять секунд, пока он обрабатывает имена в голове. Хосок в это время уже перекинулся через ноги папы и довольствовался мягкостью бедёр. — Погоди-ка, - Сокджин всплескивает ладонями, - это те девчата, которые в отряде Юнги? О, господи, Хосок, им не жить. Прямо в этот момент обе омеги слышат, как открывается входная дверь после громкого использования ключей. Сокджин узнаёт своего мужа и доверительно шепчет своему сыну: — Не переживай, я поговорю с ним. Но если понадобится, то будем скрывать до конца моей жизни. — Почему твоей? — Потому, что то, как Юнги вытрахивает из меня жизнь явно приведёт к моей смерти быстрее, чем к его. Хосок давится воздухом и краснеет — он до сих пор не привык к редким шуточкам о сексе от папы, даже если ему было почти двадцать, это было слишком неловко. Сокджин в свою очередь подмигивает сыну и поворачивает голову на звук шагов. На лице его расплывается ухмылка, та, которую так любит Юнги. — А где мои поцелуи? - первое, что говорит отец семейства с глупой улыбкой на лице, - когда это ты перестал обнимать меня при встрече, а, малыш? — А всё, - Сокджин подыгрывает спектакль, пока Юнги перешагивает гостиную, чтобы оставить сухой, нежный клевок губ на его губах, - а надо было раньше. Любовь прошла. — Ужас. Хосок думает, что у него самые лучшие родители на свете. Они для него — идеал отношений. Он надеется, что у них с Хёнджин и Хвиин будет так же. *** — Ты не пригласишь нас к себе в гости снова? — Ты, - Юнги показывает папкой на Тэхёна, а после на Чимина, - и ты. Вы оба охуели в край. — Но у тебя дома так мило и Джин-хён так вкусно готовит! - возникает Чимин и он, конечно же, не будет говорить своему руководителю о том, что хочет увидеть Джуна. У него ещё был здравый ум, даже если он прямо сейчас ломился в логово, из которого, возможно, он не выйдет живым, если Юнги их застукает. — Вы мелкие недоноски, вот кто вы. В гости обычно приглашают, а навязываться — это вообще край виллы. — А что скажет Сокджин? - Тэхён тушуется под свирепым взглядом Мина, - хён. Сокджин-хён, я имел в виду. Он разве по нам не соскучился? — Конечно, стоять у плиты весь день, чтобы накормить двух прожорливых альф, которым всегда мало, это то, по чему скучает мой муж. Он итак готовит каждый день на пятерых! - Юнги повышает голос, - у вас совесть есть? — Но реально вкусно же, - и Чимин, и Тэхён бубнят себе под носы. — Я вам сейчас дам, - угрожает Юнги, - посмотрите, ни один руководитель не ведёт к себе домой подчинённых. Ни один, - он выделяет и показывает папкой на весь офис, который наблюдает за их интересной беседой. — А ты лучше других, - ухмыляется Тэхён, облизывая губы. — Взял на свою голову и привёл к себе домой, - Юнги качает головой, сдаваясь, - разбаловал. Это уже никуда не годится. — Теперь мы постоянно думаем о пирожках твоего мужа, - добавляет Чимин. Юнги хватается за кобуру прежде, чем Пак успевает сообразить, что спизданул и спрятаться за папкой с документами в своих руках. — В буквальном смысле, - оправдывается альфа, пока Тэхён отступает назад, - они действительно были вкусными. — Клянусь, я пристрелю вас обоих однажды, - шипит Юнги, взмахивая пистолетом. — Юнги, мы тут случайно что-то нажали у тебя на компьютере и ничего больше не работает. Названный альфа закрывает глаза в поражении, чтобы успокоиться и не пристрелить Хвиин и Хёджин прямо сейчас. У него слабо выходит. Он делает вдох и выдох. — Четверых. Однажды я пристрелю вас всех четверых. Чимин с Тэхёном охотно в это верили — они ебали его сыновей, какая-то доля мозга кричала им бежать со всех ног, но другая половина, большая, думала о том, чтобы развести ножки своих омег и хорошенько трахнуть до беспамятства. *** Это была далеко не первая попытка Сокджина поговорить с Юнги о будущем их детей, поверьте, далеко не первая. Омега очень старался настроить супруга быть более спокойным в этом отношении, но альфа совершенно ничего не хотел слышать: видите ли, это у него в генах — защищать своё. Вот почему Сокджин не имел ни малейшего понятия как подступиться к Юнги. Но разговор должен был состояться рано или поздно, поэтому омега тяжело вздохнул и закрыл тикток, откинув телефон на подушку, а сам повернулся на бок к альфе. Тот с поглощённым и удручённым видом смотрел на шахматную доску в экране ноутбука, видимо, обдумывая следующий ход. Сокджин уложился на плечо Юнги и заглянул в игру, пытаясь хоть что-то понять, но он не разбирался, даже если альфа пытался его учить. Джину больше по душе были карты. Юнги машинально приобнял младшего и наклонился вниз, чтобы понюхать родную макушку — привычка, а после следовал поцелуй прямо в центр. — Заскучал? - спросил альфа, не отрывая взгляда от экрана ноутбука. Когда он играл — ничего не могло отвлечь его. — Угу, - ответил Сокджин, прекрасно зная, что Юнги даже не слышал, - вообще то, у меня к тебе разговор. Альфа промычал и было совершенно понятно, что он не регистрирует, что говорит его супруг; Сокджин закатил глаза и слегка толкнул в бок. Юнги снова вопросительно замычал, продолжая втыкать в ноутбук. — Мин Юнги, - Сокджин щипает мужа, на что тот наконец обращает внимание. — Я слушаю, - машинально отвечает Юнги, делая ход конём. — Нет, ты не слушаешь, - возмущается омега и машет рукой перед лицом альфы, - отвлекись на меня. — Сейчас, доиграю партию- — Нет, - решительно говорит Джин и встаёт на локте, чтобы закрыть злосчастный ноутбук. — Погоди, - шок отражается на лице Юнги, что вызывает у бывшего Кима улыбку. — Неа, у меня к тебе серьёзный разговор, - повторяет Сокджин, а старший мужчина стонет, признавая поражение. — Что такое? - альфа, наконец, отвлекается от игры и приподнимает очки, чтобы протереть переносицу, вторая рука всё ещё покоится под боком омеги, - не можешь побыть без моего внимания часок, малыш? — Твой часок уже третий идёт, - Сокджин кивает на настенные часы и Юнги щурится, чтобы осознать сколько времени, - я терпеливо ждал, - альфа фыркает, но омега продолжает, - нам есть о чём поговорить. — Вперёд, - альфа улыбается, взмахивая рукой, пытаясь создать непринуждённую атмосферу, - о чём ты хотел поговорить? — О Хосоке, - Юнги удивлённо приподнимает бровь, - точнее, о наших детях в целом. Сокджин смотрит вверх, всё ещё лежа на своём муже, чтобы узнать слушают ли его: альфа мгновенно становится серьёзным, услышав о своих отпрысках. Юнги кивает, мол, продолжай, я весь во внимании и омега ёрзает, не зная как подступиться. — Нашему мальчику почти двадцать. — Двадцать? Погоди, я думал, что ему двенадцать, - Юнги расширяет глаза. — Ты идиот? - риторически спрашивает Сокджин, - в общем-то, в его возрасте я уже был замужем за тобой, помнишь? — Помню, - альфа пытается сложить всё в голове, - а при чём здесь Сок-а? — При том, - омега в который раз за день закатывает глаза, - надо уже готовится. — К чему? — Что скоро у нас, возможно, будет жених, а после и внуки. — Какой жених, Джин-а, Хосоку только девятнадцать, - Юнги в ужасе кривится. — Ты ебал меня в шестнадцать. — Это другое! — Нет, смирись, однажды наши сыновья приведут к нам своих бойфрендов и нам придётся приня- — Нет, - Юнги хмурого говорит, - я не позволю каким-то извращенцам лезть к нашим детям. — Почему сразу извращенцам, - Сокджин тут же защищается, - не все же альфы так ужасны- — Все, - утверждает Юнги, - в том то и дело, Джина-а, мои дети слишком невинны! — Тогда ты утверждаешь, что ты тоже ужасен? - омега привстаёт на локте, давя тем самым на грудную клетку мужа. — Да, не безгрешен, вот почему и говорю! Сокджин разевает рот потому, что ожидал, что Юнги будет отрицать и не находит слов. Альфа в свою очередь всем своим видом показывает, что разговор этот — до добра не доведёт. — Не подпущу к моим малышам никого, - решительно заявляет Юнги и Сокджин стонет, - пусть только посмеют — я им яйца отстрелю. — Ну, Юнги! - воет омега и садится полностью, прогибая матрас, - если не собираешься принимать альф наших детей, тогда я упакую вещи и заберу их с собой! - внезапно заявляет он. — К Уджину? - теперь уже Юнги садится и хмуро заявляет хуйню мужу, из-за чего Сокджин задыхается. — Конечно, блять, всегда нужно приплести сюда Уджина, - Сокджин закипает, как всегда бывает, когда Юнги беспочвенно его ревнует к другу. — А куда ты собрался уходить? - саркастично спрашивает альфа. — К любовнику, конечно, - Сокджин бросает в мужа подушку, - видеть тебя не хочу. Иди отсюда подальше со своей ревностью к своим шлюхам. — Ну началось, - Юнги всплескивает руками, - опять ты начинаешь. — Ты первый начал! - защищается Сокджин, - шляешься непонятно где ночами. — Я работаю! — А Уджин мой друг! Медленно, но верно, нить разговора начала растворятся в бессмысленной ссоре и уже никто не думал о других альфах, ни о Хосоке с его девушками. Теперь супружеская пара поносила друг друга, как бывает в их доме слишком часто — и только Намджун, чья комната была ближе всех к родительской, мог слышать поднявшийся шум. Но он только покачал головой — слишком привык, и продолжил раздеваться, чтобы сделать нюдсы своему парню. Так и закончился вечер: Сокджин упрямо отказался ложится вместе с Юнги на одной постели, а альфа, будучи всё ещё любящим супругом, собрал подушку с одеялом, и ушёл ночевать на диване, лишь бы омега не мучался на жесткой ткани. На утро все забывают о ссоре, точнее Сокджин, который выходит на кухню в одной рубашке альфы — он, понимаете ли, уже соскучился за мужем, а тот как идиот спит на диване. Мог бы и прийти ночью, но нет, спал-терпел. — Доброе утро, как спалось? - Сокджин ставит кружку кофе на туалетный столик, слыша как сверху у детей звенят будильники, - будешь просыпаться или нет? Юнги мычит в подушку, не желая вырываться из рук морфея, но как хорошо, что у него есть заботливый муж, который и воду холодную за шиворот выльет если понадобится, и минет сделает в случае чего. Сокджин без зазрения совести считает себя идеальным супругом, а Юнги никогда не отрицал, наоборот, слишком часто это повторял и вбил омеге в голову. Увы, даже запах свежесваренного кофе не будит альфу, из-за чего Сокджин садится на край дивана и ведёт пальцами от затылка до макушки, вызывая приятные мурашки на теле Юнги. Старший ещё нежится некоторое время, а после и вовсе просыпается, когда Сокджин начинает ерошить его волосы. — Доброе, - хрипит Юнги и с закрытыми глазами нащупывает кружку на столе, - спасибо. — Не за что, - Сокджин улыбается, а альфа садится рядом, - как спалось? - спрашивает он, но по Юнги видно, что не очень — не может спать без любимого человечка под боком. — Нормально, - комментирует мужчина и делает глоток, Джин ожидал такого ответа, поэтому лишь оставляет поцелуй на его щеке и приподнимается. Нужно готовить завтрак. — Погоди, - Юнги осторожно останавливает мужа за тонкое запястье и приподнимает, чтобы поцеловать кривые пальцы, - прости меня за вчера. Я идиот. — Я знаю, - Сокджин отвечает в своей манере, но его Юнги знает свою половинку более чем просто хорошо. Омега принял извинения, настроение поднялось выше и теперь он мог свободно идти готовить завтрак, пританцовывая. Извиняться и принимать свои ошибки — были одной из любимых черт Сокджина в своём муже. Он ставит чайник на плиту и задумывается о том, как ему повезло с Юнги. Хотя тему, которую Сокджин планировал обсудить, они так и не разъяснили. *** Намджун ступает излишне осторожно, пытаясь не выдать дрожь в ногах и хоть как-то дойти до своей комнаты, оставаясь никем не замеченным. Его задница всё ещё болит после того, как он принял член Чимина, из-за чего омеге хочется скулить и жаловаться, но увы и ах, его парню нужно работать, а Джун должен учить уроки. Жизнь несправедлива, мальчик просто хотел бы лежать в объятиях после дикого секса, но в машине это не особо комфортно. Он придерживается за стену, в глазах по-прежнему стоит дымка от недавнего оргазма. Дурацкая улыбка играет на лице, когда он пытается снять обувь, при этом пытаясь не вызвать тем самым боль в заднице: всё тщётно. Так сына и находит Сокджин: он заходит в прихожую, услышав слишком долгую возню. Резкий запах ударяет по носу мужчины, от чего он жмурится и сразу же понимает чем занимался его сын. — Давай я помогу, - эх, думает Сокджин, его дети так быстро выросли, а Намджун в свою очередь вскрикивает от страха, - ты чего? Это всего лишь твой любимый и неповторимый папа. — Ой, - дымка рассеивается и подросток покрывается краской. — Хорошо провёл время? - интересуется Джин, приседая, чтобы снять с него кроссовки. Намджун тут же понимает, что его поймали с поличным и просто тупо, смущённо кивает. Он не любит врать, а Сокджин не выглядит так, словно осуждает. — Вы хоть защитой пользовались? Твой парень ведь не дурак? - старший омега заканчивает с обувью и выпрямляется во весь рост — Намджун уже был выше папы на парочку жалких сантиметров. — Конечно, - омега ахает на вопрос: папа ведь не считает его настолько глупым? — Это хорошо, - Сокджин ерошит патлы сына, ощущая влагу на них, - пойдём, ненаглядный мой, папа даст тебе волшебные таблетки, которые помогут скрыть запах, а то весь пропах запахом секса, - Намджун краснеет пуще прежнего, а старший омега улыбается шире, - не смущайся передо мной, я ведь твой папа. Я всё понимаю. — Я знаю, но это как-то неловко, - бубнит подросток и ступает за Сокджином. Сокджин, в свою очередь, ведёт себя так, словно всё в порядке вещей, а вот Намджун не привык говорить о личных темах и, на самом деле ему хочется провалиться сквозь землю прямо в объятия Чимина. К сожалению, этого не происходит и подросток следует за папой с опущенной головой. Он всего лишь надеется, что Сокджин не будет задавать более приватных вопросов. Просто даст таблеточки и отпустит в душ. Но Сокджин взбивает серую подушку, которую он приберёг именно для случаев, когда альфы решают испытать на омегах всю свою мощь, и помещает её прямо на стул, показывая, чтобы Намджун садился. Подросток послушно выполняет молчаливую просьбу и натягивает рукава на руки. — Будешь чай? - спрашивает Сокджин, открывая шкаф. — Угу, - бубнит мальчишка. Не сказать, что подушка забирает боль, но Сокджин понимает, поэтому он предусмотрительно предлагает Намджуну синюю таблетку обезболивающего со стаканом воды. — Альфа иногда бывают чересчур грубыми, да? - Сокджин стремится наладить контакт с сыном, но видит мир, тот не готов морально, поэтому выдавливает из себя ещё одно, жалкое “угу”, - а потом нам страдать. Ужасно, - омега драматично вздыхает, - у нас такая тяжкая роль. Намджун пьёт воду, чтобы не отвечать, ибо банально не знает что. — Вы так быстро выросли, - качает головой Сокджин, заливая чайные пакетики кипятком, - уже занимаетесь сексом, - Намджун давится, - и даже не рассказываете мне о своих альфах. У Хосока я только недавно узнал, что двое альф! А ты-то почему от меня скрываешь, а, Джуни? - папа ставит чашку перед сыном, - мне так грустно, что вы не доверяете мне секреты. А ведь мы могли бы обсуждать альф вместе, я бы вам троим советы давал, - Намджун понемногу сползает со стула, пытаясь притворится невидимым, - а вы от меня всё скрываете, словно ниндзя. Нельзя же так, - Сокджин садится напротив, помешивая сахар в чашке, - мне же интересна ваша личная жизнь, - он дует губы и строит обиженную гримасу. — Прости, пап, - неловко выдавливает из себя Джун, не зная, что ещё можно сказать. — Я дома! - слышат омеги голос самого младшего из семьи, - чего вы тут собрались? Чаюете? - Чонгук широко улыбается и Сокджин прищуривается. — А то, - папа зеркалит лыбу сыну и прихлебывает чай, - мы тут как раз обсуждали половую жизнь. Держу пари, что ты тоже скрываешь от меня своего парня. Чонгук, явно не ожидавший такого поворота событий, давится воздухом и с широко открытыми глазами смотрит то на папу, то на брата, который неловко умещался за столом. — Бинго, - Сокджин довольно вскрикивает, - садись, нет, Гук-а, ты никуда не идёшь. Садись рядом с братом, буду рассказывать вам важные вещи. Бедные мальчишки узнают многое, сидя за столом, а оттенки красного играли на их лицах от начала до конца, но Сокджина это не волновало. Он никогда не проводил лекции по половому воспитанию, только мог сказать иногда, что контрацепция очень важна, или включить сыновьям фильм о венерических заболеваниях. Омега ждал, когда у подростков начнётся половая жизнь, и они придут к нему, но те этого не сделали. Честно говоря, Сокджин был даже немного обижен этим фактом — он думал, что достаточно близок с детьми для таких вопросов. В любом случае, ушли Намджун с Чонгуком просвещённые: с баночками из-под таблеток для заглушения запаха в руках; информацией о лучших, не особо дорогих презервативах; названием отличного лубриката, к слову говоря, любимого Сокджином и дыхательными техниками, которые помогают лучше расслабиться во время секса. — Мне нужно выпить, - сказал Чонгук с широкими глазами, не веря, что ему сломали психику. — Согласен, - прохрипел Намджун. *** — Ты уверен, что твои родители сегодня не вернутся домой? - спрашивает Тэхён между развратным, горячим, мокрым поцелуем, словно ему уже всё равно на собственный вопрос, - я переживаю за свою жизнь, знаешь ли. — Я думаю, - Чонгук вздрагивает и скулит, когда альфа сжимает его мягкую задницу в ладонях и начинает мять, - ты переживаешь за другое, - омега ухмыляется, но не долго — Тэхён втягивает мальчика в новый, более непристойный поцелуй, толкает язык внутрь рта и лижет нёбо, из-за чего пальчики на ногах у Чонгука скручиваются, а коленки уже давно слабые-слабые. — А ты нет? Ты больше всех будешь скучать по моему узлу, - Тэхён нагло лыбится, но Чонгук не может отрицать его правоты, не тогда, когда задница мокрая только от поцелуев и давно испортила любимые узкие джинсы. Ответом альфе становится нуждающийся скулёж и Тэхён снова припадает к красным губам, голодный до стонов, которые проглатывает в горло. Внезапно Чонгук стукает старшего по плечу и неловко отодвигается. Щёки горят от возбуждения, он сидит на коленях Тэхёна к нему лицом, стояк довольно чётко ощущается нетерпеливой задницей, омега слегка ёрзает, вызывая шипение у альфы и в конце-концов останавливается. — Что? - Тэхён недовольно бурчит хриплым сексуальным голосом. Огромные ладони ползут по бокам подтянутого тела, очерчивая тонкую как лепесток талию. — У меня для тебя сюрприз, - слегка взволнованно сообщает Чонгук и кусает нижнюю губу, делаясь нервным ребёнком, которым и является. — Что это, детка? - мычит альфа, расплываясь в более широкой ухмылке. Его мальчик просто драгоценность, - решил порадовать папочку? Чонгук на грязное прозвище только хнычет, хочет свести ноги, чтобы не капать ещё больше, но колени широко разведены вокруг тела Тэхёна. Он краснеет неловко и пытается не смотреть в глаза альфы, начиная играть с подолом своей безмерной футболки. Тэхён не торопит мальчика, прекрасно зная, что тот у него застенчивый горошек, он только гладит одной ладонью за бок, а второй, правой, укладывает выбившуюся прядь за милое ушко. — Помнишь, у меня не получилось? - тихо говорит Чонгук спустя какое-то время, продолжая играть с футболкой. — Что не получилось, принцесса? - Тэхён догадывается, о чём идёт речь, и вздыхает. — Ты знаешь, - омега толкает альфу в плечо и заливается ещё большей краской. — Ты имеешь в виду тот случай, о котором мы не говорим? Омега положительно мычит, воспоминания того вечера медленно всплывают в голове. Он встряхивает ею, громко щёлкая позвонками на шее, пытаясь их согнать. Но, к сожалению, воспоминания никак не уходят. То, что имеет в виду Чонгук, — это происшествие, самое постыдное в его жизни, даже если альфа ему тысячу раз говорил о том, что это нормально. Они с Тэхёном хорошо проводили время, прямо как сейчас располагаясь на кровати. И тогда омега предложил сделать минет. Кто же знал, что отсасывание огромного, массивного, девятнадцатисантиметрового члена без подготовки и впервые в жизни закончится провалом? Точно не Чонгук. Ну, как провалом. Тэхёну-то понравилось, конечно: жаркий, неумелый ротик на его члене ощущался нереально. А вот Чонгук расплакался, ибо не смог взять даже половины всей длины. Закончилось всё тем, что Тэхён успокаивал своего мальчика в объятиях, с поцелуями и заверениями в том, что ему понравилось. Видите ли, Чонгук — подушечная принцесса Тэхёна. Он нежный лепесток, который плачет от малейшей боли и нуждается в любви и ласках во время секса. Чонгук пытался подстраиваться под альфу, правда! Он разрешал старшему устанавливать резкий темп, но в итоге всё закончилось тем, что Тэхён мягко толкался в красивую дырочку, целовал, шёпотом говоря похвалу по всему лицу Чонгука и нежно ласкал его маленький, розовый член. Ну не создан был омега для грубого секса. Тэхён находил это очаровательным и совершенно не возражал, ему наоборот нравилось заботиться о своём мальчике, дарить ему бесконечную любовь вперемешку с нежностью, которая билась из альфы нескончаемым потоком. — Детка, я уже говорил, что всё совершенно- — Нет, я не об этом, - Чонгук быстро остановил своего парня и попытался встать с его колен, но альфа крепко сжал подростка за талию и усадил обратно, - я практиковался! - выпалил он на одном дыхании, - и хотел бы попробовать снова. — Ты что? - глупо переспросил Тэхён, моргая. — Практиковался, - омега смущённо отвел глаза в сторону, - специально для тебя, между прочем. — Малыш, я польщён, - альфа ведёт пальцами по пояснице, втирая успокаивающие круги, - но ты не обязан- — Если ты не позволишь отсосать себе, то я расплачусь и глубоко обижусь на тебя, - заявил мальчик. — Чонгук- Внезапно на оленьих глазах появились отблески непролитых слёз, Чонгук внезапно сжался и заломил бровки. Он выглядел таким уязвимым. Тэхён задохнулся от резкой смены настроения и поспешил словить щёки мальчика в ладони. — Ты не хочешь, чтобы это был я? - тихо спросил Чонгук, - тебе настолько не понравилось? — Куки, - Тэхён ободряюще улыбнулся и поцеловал омегу в нос, - дело не в этом. — Тогда в чём, альфа? — Я не хочу, чтобы ты делал что-либо, чего ты не хочешь, малыш. — Но я хочу, - возразил Чонгук, кусая нижнюю губу, - правда! Мне очень хочется доставить тебе удовольствие. Тэхён выпустил горячий рык на слова омеги и запустил пятёрню в волосы. Альфа притянул Чонгука за щёки, которые держал большим и указательным пальцами левой руки и поцеловал пищащего мальчика в губы. Чонгук — невинный малыш, но, чёрт возьми, это не отменяло того, насколько он был горячим в глазах Тэхёна. Чонгук принял это за положительный ответ, поэтому начал спускаться на колени, благо, ковёр в его комнате был мягкий. Бедный мальчик ещё не знал, что даже ворсистые ковры причиняют боль после сосания члена, но у него прекрасная возможность узнать это на собственном опыте. В любом случае, Чонгук был настроен решительно, глаза у него блестели, а руки дрожали в предвкушении; Тэхён тоже не отставал — его член стал ещё тяжелее, а дыхание затруднилось. Мальчик выглядел таким блядским между ног Тэхёна, что казался порноактёром — Киму очень повезло. Мысли о том, что он ебёт шестнадцатилетнего подростка давно не посещали его грешную голову. Тэхён не был таким старым — он убеждал себя, ему всего лишь двадцать два, к тому же возраст - это всего лишь цифры и бла бла бла. Тэхён любил Чонгука, а тот - его, а ещё у них был вкусный секс. Альфа готов ради их отношений сдохнуть. Пальчики омеги обхватили резинку серых штанов и потянули аккуратно вниз, Чонгук облизнул губы и начал потеть похлеще, нервозность брала верх. Подросток практиковался некоторое время на бананах, он не врал, но одно дело заглатывать неживой предмет, а другое — горячий член альфы. Мальчик сглотнул скопившуюся слюну и посмотрел вверх, откуда на него помрачневшими зрачками смотрел Тэхён и ожидал, когда тот приступит. — Возьми столько времени, сколько тебе понадобится, малыш, - хрипло прошептал Ким и обвёл контур лица Чонгука длинными пальцами. Омега был благодарен за понимание и поддержку, которую ему давал альфа. Тэхён был лучшим. Чонгук не решался снять боксёры старшего, хотя красная головка уже выглядывала из-под них, сердце подступает к горлу. Он не первый раз принимал в себя этого монстра, но сейчас всё казалось другим и более горячим. Чонгук выгнул спину, отодвигая задницу назад, то ли от нервов, то ли от ещё чего, но Тэхён прикусил щеку изнутри и едва не выругался. Омега поставил руки на бёдра альфы, ощущая выступающие мускулы, и снова посмотрел на Тэхёна, нуждающимися глазками. Старший быстро понял намёк и ловко достал член из ненужной ткани, проводя по стволу несколько раз, чтобы дать себе облегчение — возбуждение делало всё намного болезненнее, пока вокруг не было чего-то узкого и горячего. — Детке нужна помощь? - ухмыльнулся Тэхён, продолжая надрачивать свой толстый член, Чонгук положительно заскулил и придвинулся ближе лицом. Омега наклонился к красному стоящему члену и лизнул, наблюдая за реакцией альфы. Тэхён шумно втянул воздух через нос и наблюдал за Чонгуком как стервятник. Подросток, кажется, получил толчок двигаться дальше и в этот раз он уже широко лизнул горячую плоть, облизывая выступающую вену. Тэхён запустил пальцы в волосы мальчика и одобрительно замычал. — Хороший мальчик, - похвалил он, из-за чего омега внутри Чонгука прямо-таки расцвела от похвалы, - ты хорошо справляешься, детка, продолжай. Чонгук оживился и широко открыл рот, чтобы взять головку внутрь. Его губы тесно растянулись вокруг, а лицо раскраснелось ещё больше. Тэхён стонет, когда дверь в комнату щёлкает, и оба парня замирают на месте. У Чонгука, кажется, останавливается сердце, он как раз сидит спиной к дверному проёму и молится всем богам, которых знает, чтобы это был не отец. У него на это есть буквально секунда, прежде чем соскользнуть с члена и развернуться к входящему. “Ну всё, - думает Тэхён, набрасывая на себя одеяло с молниеносной скоростью, - это пиздец”. Юнги так и остановился в дверном проёме, он застыл, когда глаза сначала упали на ошарашенного сына, что прикрывал рот рукой, а после на Тэхёна. Он, блять, не мог в это поверить. Нет, не так, Юнги не хотел в это верить. — Отец, я всё объясню, - пискнул Чонгук не своим голосом. Тэхён в это время успел натянуть на свой член боксёры со штанами и смотрел на Юнги, не зная что делать. Старший альфа всё ещё находился в ахуе, и по его лицу было сложно понять его реакцию. Юнги ступил назад, а после закрыл двери в комнату сына и прикрыл глаза, чтобы сделать вдох и выдох. Почему-то это нихуя не помогало, а руки так и тянулись за оружием, но его не было на месте. У Юнги был сегодня выходной, поэтому он был не в форме, но, на самом деле, это была глупая отговорка, ибо он всё ещё мог свободно сломать Тэхёну шею голыми руками. Юнги снова открыл дверь, в надежде на то, что ему показалось, но нет, ошарашенный и пристыженный Чонгук продолжал сидеть между ног его, блять, подчинённого. Тэхён ожидал худшего, к примеру, что его пристрелят тут же на месте, но пока он видел только пустое выражение лица Юнги. Тэхён сглотнул. Он не знал, что было хуже: то, что старший не бросился на него с красными глазами, или то, как смотрел с нечитаемым, пугающим выражением лица. — Привет, Юнги, - первым заговорил Тэхён, и Чонгук прижался к его ноге сильнее, смотря на отца, - мы не ожидали, что ты придёшь домой так рано. Неловко вышло, - Тэхён издал нервный смешок. — Заткнись, Ким, блять, - хриплым голосом сказал Юнги, и у двоих поджались внутренности, - иначе я тебя действительно пристрелю. После этих слов Юнги вышел, навсегда отложив виноватое лицо Чонгука в своей памяти, и направился на кухню. Ему нужно было две вещи, чтобы остыть: виски и его муж. — Ты позвал Куки? - Сокджин распаковывал второй пакет с продуктами. Он достал молоко, а после, наконец, обратил внимание на мужа, - что такое? Юнги даже не взглянул на омегу, а сразу открыл холодильник, схватил бутылку водки и, открутив крышку большим пальцем, начал пить прямо из горлышка. Сокджин, наблюдавший за этим, охуел от жизни, а после услышал шум с лестницы и увидел двух виновников события. — Ох, ебать, - только и выдохнул мужчина, оставив молоко на столе. — Добрый вечер, Сокджин-хён, - упомянутый вздрогнул, когда Юнги тяжело поставил бутылку на стол. Чонгук поёжился и спрятался за спиной своего парня, а Тэхён не знал безопасно ли подходить ближе: возле лестницы стоялось совершенно неплохо. — Вот это да, - Сокджину даже не нужно было складывать дважды два, он подошёл к Юнги, который находился в ахуе до сих пор, и похлопал мужа по спине, - ты как? Ответом омеге следовало молчание, взмах руки, а после открытый ящик, в котором Юнги хранил оружие на экстренный случай (Сокджин об этом, конечно же, даже не догадывался). — Юнги, нет! - с нажимом сказал омега мужу, но тот только отмахнулся, - нет говорю! — Я вот одного не пойму: тебе что, мало омег в округе было, а? - Юнги игнорировал Сокджина, который пытался аккуратно забрать у него пистолет, и повернулся к притихшей парочке, - ты суицидник, Тэхён-а? — Ну, я, - Ким запнулся, даже его выдержка спецназовца сейчас была под угрозой, - влюбился, хён? — Ах, влюбился, - Юнги издал нейтральный смешок и посмотрел на испуганного сына, - ты ебанный педофил. Моему сыну шестнадцать лет, Тэхён. — У нас всё по взаимному согласию, - пискнул Чонгук, - пап, только не убивай его, прошу. — Я никого не убиваю, - глава дома поджал губы, а Сокджин выдохнул с долей облегчения, - просто немного кастрирую. — Блять, Юнги, - Джин схватил мужа за руку, - посмей только. — Но, Сокджин! - внезапно вспылил, точнее, впал в истерику Юнги, - этот уёбок трахнул моего сына! — Нашего! — И я не могу его кастрировать? По-моему, я имею полное право на это. — Нет, Юнги, не имеешь, отдай сюда оружие! - Сокджин стукнул мужчину по голове, - наш сын будет встречаться с кем захочет. — Но, Сокджин! — Из дома вон вышвырну. Тэхён едва сдерживался от беззвучного смеха, хотя Чонгук явно не разделял его настроения. Им очень повезло, что Сокджин оказался дома. Кто знает, чем могло это закончиться? Тэхён, честно говоря, не желает даже представлять это. Ким делает для себя открытие: Мин Юнги, его босс, руководящий спецназом, - самый настоящий каблук для своего мужа. Он не мог нарадоваться своему счастью, наблюдая, как Сокджин ударяет мужчину тряпкой по голове, и знал, что больше им с Чимином ничего не угрожает. *** — Мне нужно присесть, - осипшим голосом сказал Юнги, пытаясь не упасть прямо посреди комнаты, его лицо смертельно побледнело, что испугало Сокджина. — Ты в порядке? - омега тут же подскочил, чтобы помочь мужу сесть на постель, и получил болезненный взгляд. — Ты только что, - голос Юнги, казалось, садился ещё больше, - сказал мне, что Намджуна ебёт Чимин, а Хосока - Хвиин и Хёнджин, и спрашиваешь, в порядке ли я, Сокджин? Ты, блять, - альфа внезапно схватился за грудь, - всё, умираю. — Юнгичи, емаё, не пугай меня, - Сокджин выглядел ошарашенным, помогая Юнги лечь на подушки, - драма квин, блин, - он пытается отшутится, но старшему явно не до шуток, его лицо бледнеет с каждой секундой и, окей, Джин начинает паниковать, - я принесу воды. *** — Это всё нервы, - просто объясняет супругам кардиолог и поправляет круглые очки. — Сама судьба говорит о том, что нельзя ебать моих детей, - начинает было Юнги, вследствие чего получает сумкой по голове. — Заткнись, - Сокджину это не кажется смешным от слова “совсем”. Доктор наблюдает за ними с понимающим лицо и снова поправляет очки. — Это неудивительно в вашем случае, - продолжает он, - очень часто на работах, связанных со стрессом, как у вашего супруга, например, возникают проблемы с сердцем из-за постоянного напряжения. Сокджин на этом моменте смотрит на Юнги, а тот отводит глаза. Омеге никогда не нравилась работа мужа: он боялся, что альфу пристрелят, а оказывается, это не единственная угроза, когда работаешь в спецназе. — Не так уж мне и плохо… *** — Мне нужно выпить. — Вот почему я позвал тебя сразу в бар, - хлопает своего лучшего друга Чимин. Тэхён матерится трёхэтажным матом себе в ладони, куда зарыл лицо, а Чимин хмыкает, заказывая виски на двоих, и игнорирует кокетливое подмигивание от барменши. Его спина пряма, даже когда он сидит за барной стойкой, будучи отлично натренированным. Рубашка обтягивает бицепсы, что добавляет альфе сексуальности. Чимин делает пару глотков из бокала, вспоминая как мило у Намджуна получается подмигивать. В целом — его омега вкладывается в слово “милый”. Намджун умудряется вызывать умиление даже сидя на члене. — Я думал, что умру, - признаётся Тэхён. — Ты, вроде как, каждый раз на задании думаешь об этом. — Нет, в этот раз я действительно боялся Юнги. — По крайней мере, ты остался со своим достоинством. — Это самое главное. — Как хорошо, что Юнги подкаблучник. — Мы не знаем, что он сделает с нами завтра. — Вот почему мы бухаем сегодня как в последний раз.