Cet amour haineux

      Неожиданность пронзает Шина. Неужели и вправду?.. Она ему враг? Младший Тсукинами уже совсем позабыл ее черты лица, но её зеленые глаза, в которых можно было утонуть, словно в летней траве под игривыми лучами солнца, никогда. Пару секунд и уже сходя со ступеней, она как ни в чем не бывало бросает взгляд на прародителей, легкая улыбка скользит по бледному, немного румяному личику. Не помнит. Мари не помнит их, поэтому отправляется в глубь зала как будто ни в чем не бывало.       Забавно, ведь Карла не стал останавливать её и читать морали, хотя ему выдалась яркая возможность проявить себя. Зато младший Тсукинами позволил себе увязаться прямо за ней, ехидно усмехнувшись, в золотом глазе горел тот самый заинтересованный огонек. «Шин, ты, что, совсем идиот что ли?» ― пронеслось в мыслях у короля, но тот даже не вздумал проговорить это в слух. При даме, хоть и вражеской, было неприлично себе такое позволить.       Касаясь плеча девушки, Шин прильнул сзади, ощущая её аромат. Юная особа пахла ванилью и, видимо, это единственное, что прародитель подметил в девушке ещё тогда. Мари вскрикнула, обернувшись. Признаться честно, для нее это было не только неожиданностью, но еще и некоторым… удивлением? ― Здравствуйте? ― вопросительно произнесла Шейн, тут же нервно усмехнувшись. Ну еще бы, кто бы не был напуган подобной выходкой? ― Здравствуйте. ― совершенно непоколебимо заявил Шин, подмечая в девушке уже совершенно все детали портрета.       Ее платье было розоватого оттенка, вероятно одного из самых любимых, алая помада на обворожительных губах и ключицы, однако Тсукинами слишком залюбовался и лишь через минуту до него дошёл ее голосок, поэтому пришлось поднять голову. ― Здравствуйте, мисс. Как вам вечер? ― усмехнувшись, произнес молодой человек. Мари спокойно выдохнула, видимо, решила, что Шин внушает доверия, однако всё еще подальше от него держалась, чуток отодвинувшись. ― Ах! Хорошо, я только недавно буквально пришла. Где-то потеряла своего драгоценного друга, вот и решила пойти наверх, наивно думая, что он может быть там. ― она начала нелепо оправдываться, но всё же решила замолчать в самый неподходящий момент.       Неловкая пауза продолжалась на протяжении нескольких минут и каждый из собеседников лишь поглядывал на друг друга. Нужно отдать должное этим двоим, поскольку, такой выдержкой как у них, обладают явно не все. Не позволяя себе хорошенько выругаться на Шина, та лишь хмурится в ответ, но затем посмеивается. Смех одолевает и Тсукинами… Удивительно, но они чувствуют себя рядом как-то легко и свободно. ― Прошу прощения, что вторгся в наше личное пространство… Просто вы чертовски напоминали мне кое-кого, вот я и решил рискнуть, на самом деле. ― нелепо заявляет младший Тсукинами.       На самом деле, глупое оправдание, но похоже девушка верит, ведь выражение ее лица в то же самое мгновение становится намного мягче. Она не хочет держать на него зла, да и зачем? Незнакомые, как Шейн думала, люди. ― Ничего страшного. Я вас не виню, хорошего вечера, ― спешит проститься девушка и ей это удается.       Тсукинами лишь утвердительно покачивает головой, произнеся: «Хорошего вечера, может еще встретимся?..» и удалившись совершенно в иную сторону. Хотя он знал ответ на этот вопрос, а посему он был скорее риторическим, чем адресованным ей.

Что. за. чёрт.

Все его мысли заполнены этой особой теперь. Неужто она так въелась к нему в память?

***

      Мари грустно вздыхает и усаживается на стул прямо в центре зала, осматриваясь вокруг, буквально мечтает встретить знакомое ей лицо, с которым она пришла сюда, но нигде не находит.       Грусть постепенно окутывает девушку, однако, цель ее здесь не просто сидеть и попивать вино, а найти примирение с некогда бывшими закадычными врагами.       Не любит.       Она не любит подобного рода мероприятия, потому что привыкла быть одна или в узком кругу своих приятелей, друзей, семьи, но никак уж ни на виду у всех, в богатом имении, так еще к тому же, забытых особ.       Болтая ножками, Шейн еле заметно улыбается и думает. «Этот молодой человек показался мне странный поначалу, но теперь… я считаю его достаточно очаровательным. Интересно, выдастся ли нам возможность встретиться еще разок и возможно познакомиться?»       Мари тает от таких милых мыслей, однако тут же отрицательно мотает головой. Нет, она не за тем сюда пришла. Ее цель ― не минутная влюбленность или симпатия. Вдруг откуда ни возьмись доносится знакомый ей голос. Погодите, это же Беккер, черт возьми! Примчавшись к Шейн в тот же самый миг, Вейлон смотрит на любопытную юную особу и глубоко вздыхает. Ослушалась, конечно же она ослушалась его. ― Послушай, моя дорогая Мари, ― хмыкнув, произносит ее собеседник прямо сейчас и оказывается ближе к ее лицу, на что девушка лишь хмурится в ответ и надувает щеки, ― Больше не делай так. Твоего любопытство, в этом, поверь мне, случае не может довести ни до чего хорошего. Ты ведь в курсе, что этот дом кишит прародителями?       Последнее слово он произнес ну очень тихо, чтобы обычные люди не подозревали чего-то странного. Далее поднялся, выпрямившись и поправив свой фрак на английский манер, вопросительно взглянул на Шейн. Мари чувствовала себя отчитанным за какую-то нелепость дитем, но не подавала виду. Молча, она лишь мягко улыбнулась и произнесла. ― Извини, что вот так вот сбежала, но… Мне просто захотелось узнать, что у них за семья и клянусь, что у меня почти получилось подняться на другой этаж, но тут мне помешали, а знаешь кто?       Невинно хлопая глазами, та прошептала, указывая в сторону Тсукинами. ― Вот те… господа. Вейлон кашлянул в кулак, тут же взяв за плечи Мари и нервно усмехнувшись. Да, Шейн позабыла как они выглядят совершенно, но он не мог избавиться от лица тех личностей, которые когда-то навредили не только его семье, но и ему самому.       Взгляд Карлы и Беккера пересекся. Каждый из них прекрасно понимал, зачем находиться здесь, однако не начинал разговор первым. ― А теперь послушай меня куда более внимательно, чем тогда, хорошо? Голос мужчины осекся на момент, но затем, он в более спокойном тоне продолжил. ―…те господа, с которыми пересеклась и есть наши достопочтенные враги. Никогда не забуду этого холодного взгляда янтарных глаз.       Шейн тут же сжала руку на груди и закусила губу.       Что? Не может быть. Если это они, то почему прародитель так мило беседовал с ней? В чем вообще состояло дело и какова была цель? Мари совершенно ничего не понимала сейчас, но ее мысли насчет милости Шина в тот же миг улетучились, более девушка не могла думать о том, кто принесет её не только родным, но еще и обычным жителям столько страданий. «…Признаться честно, то, что я услышала из уст Вейлона не передать словами. Меня будто осенило какое-то ужасное осознание того, что я говорила с фактическим убийцей еще пару минут назад?»       Глаза Шейн невольно заслезились, пришлось сжать зубы, чтобы не выдать себя, однако не получилось. Беккер, заметив это, сразу же позволил себе коснуться шоколадных волос и успокаивающе поглаживать. ― Вей, давай уйдем отсюда?..       Голос Мари был куда грустнее, чем обычно, тем не менее, Шейн старалась держать себя в руках, как и присущи будущей покровительнице. Мужчина хотел бы очень согласиться с ней, но как же их цель? Ему придется быть строже, чем обычно. ― Послушай, ― начал он потихоньку, заглядывая в глаза и тихо произнося, ― мы пришли сюда не за этим. Всё, что было ― то прошло. Мириться с этим не стоит. Никому лучше и хуже уже не будет всё равно, запомни это. Слезами горю не поможешь, да и особого смысла в этом нет.       Он не говорил это как-то строго, скорее более рассудительно, стараясь расставить все точки над «и». В голосе Беккера не было ничего колкого, но и нежного тоже.       Стараясь побороть свое огромное желание прямо сейчас спалить этот дом, она лишь тихонечко кивнула. А что, собственно, оставалось делать теперь? Да, ничего. Разве что лишь попробовать загладить давний конфликт.

Шейн больше не страшно и не противно. Ей удается взять себя в руки и сжимая рукав одежды своего приятеля, она стремительно направляется прямо к ним, лишь иногда отводя взгляд.

Это не те особы, которым стоит доверять. Друзьями им точно не быть, но возможно хотя бы приятелями?..

***

      Шин удивляется подобной выходке, однако его старший брат принимает такой вид, будто бы знал обо всём заранее.       Правда пригласил он в имение не ради этого душевного разговора Беккера и Шейн, но, видимо, был доволен исходом происходящих ныне событий. Совершая своего рода небольшой реверанс, Мари см      отрит на представителей «первой крови» исподлобья, еще никак не может поверить, что поддалась чувству со стороны младшего брата. ― То, что я сказала вам пару лет назад ― было величайшей ошибкой. Как жаль, что осознать мне удалось это лишь после совершенного. Кроне не могла усомниться в вас ни на секунду. Я не помню вашего имени, но прошу прощения за свои дерзкие слова. ― на полном серьезе произносит Шейн, без тени презрения.       Юная особа не ощущает ярой злобы в этот момент, но прекрасно ловит на себе укоряющий взгляд здешних господ, в особенности тому, к которому ныне обратилась. Карла остается непоколебим до сих пор, но при упоминании матери лишь опускает взор; словно, это единственное о чем ему так больно воспоминать. ― Не извиняйтесь. Это было давным-давно, я не смел держать на вас злобы, мисс Шейн. Однако, рад, что вы осознали ошибку. ― сказал так, будто бы отчеканивая не то, что каждое слово, а даже буковку, ―…Карла Тсукинами. Моё имя Карла Тсукинами, а это мой младший брат Шин.       Мари еле заметно улыбается, бросив неловкий взгляд на Шина, но затем снова принимает обычное выражение лица. ― В таком случае… можно ли это считать миром? ― вскидывая вопросительно брови, интересуется она, на что получает утвердительный кивок.       Беккер гордится Шейн. Он один из немногих, которые заметили в ней перемену. Из обычной, наивной и глуповатой тринадцатилетней девочки, она стала серьезной, по большей мере спокойной леди, которой вот нынче восемнадцатый год. Протягивая руку, Мари надеется на пожатие, но получает лишь осуждающий взгляд, спешит убрать руку, но Шин касается руки в сию же минуту. Такая мягкая, теплая, будто бы не хочет отпускать, но всё же не забывая, где он находиться, решает прийти в себя и неловко усмехается. ― Рада нашей встрече снова. Теперь уже в мирных обстоятельствах.       Юная особа не врет, она действительно искренне рада всему, что сегодня произошло. Удивительно, но на душе остается приятный осадок. ― Это взаимно. ― слышится от младшего брата и им приходиться расстаться.       Слишком поздно, время уже около полуночи. Пора возвращаться.

***

      Довольная всеми своими свершениями, Мари светится. Глаза ее сверкают некоторым энтузиазмом и гордостью за саму себя. Это один из ее небольших шажков к следующей стадии, скоро она уже будет называть себя не принцессой, а королевой. Но лишь тогда, когда придет время. Беккер замечает это сразу же и подкалывает собеседницу, аристократически-пафосно закуривая сигарету. ― Чего такая радостная? Всему причина мирный договор или тот прародитель?       Шейн тут же краснеет и возмущается, легонько стукнув своего друга в грудь, но затем на лице появляется надменная усмешка. ―…прародитель? С чего бы это и как тебе вообще такое в голову прийти могло? Задумчиво втягивая в себя дым, Вейлон вздыхает, покачав головой. ― Порой, ты всё также наивна, как и раньше. Видела бы ты свой взгляд, когда смотрела на него.       Мари хмыкает. И вспоминает.       Вправду,она и вправду рассматривала его как только они столкнулись, да даже при извинении иногда позволяла себе поглядывать на Шина. Становится очень неловко, Шейн сгорает от стыда, но лишь касается плеча Беккера, прошептав что-то вроде. ― Тебе просто показалось, я никак не могла… Мужчина смеется и дружески осторожно, толкает ее в плечо.       Вскоре приятели удаляются во мрачный лес.

***

      Осенняя атмосфера, опадающие листья тут и там, свет желтоватых лампад, погасающих по всему дому. Торжество закончилось, пора отправляться отдыхать и в целом заканчивать с сегодняшней суетой. Но Шин сидит у открытого окна наверху, бесконечно о чем-то думая. Его мысли путаются, смешанные впечатления от спонтанной встречи остаются, но выкинуть при всем этом, из головы её невозможно. Карла смеет потревожить его и задает вполне логичный вопрос. ― Почему не отправляешься к себе? Облокотившись об подоконник, старший Тсукинами заинтересованно поглядывает на брата, но не слышит внятного ответа из его уст сначала, однако потом… ― Ты посчитаешь меня безумцем, но, ― осторожно, как будто бы подводя к сути важного разговора, начинал Шин, а затем также осторожно, но уже более громче продолжал, ― эта une princesse/принцесса/ не дает мне покоя. Карла понимает, к чему Тсукинами клонит и прекрасно, однако ничего не может сказать, потому что нравы не позволяют. ― Ты собираешься выкрасть ее? Глупая затея. ― с иронией в голосе он слышит ответ, ударяющийся прямо в его думы.       Шин молчит, давая понять, что это действительно то, что первое пришло ему в голову. Но почему… глупая затея? Неужто стражи тут же отправят на поиски отряды? Ну конечно же, черт возьми, она же королевская особа. ― Да, ты прав, но мне кажется, что в ней сокрыто то, что мы так долго искали. Может это просто догадки, но у меня смутное ощущение, что это то, что нам необходимо.       Старший Тсукинами прекрасно понял о какой вещи идет речь, но принял за должное промолчать. ― Утро вечера мудренее. Рано делать выводы, нам нужно сблизиться с ней и только потом уже, исходя из каких-то факторов, понимать, что делать дальше, ― задумчиво протягивает он, а напоследок, уже покидая комнату, гасит лампаду и проговаривает, ― Доброй ночи.       Шин остается наедине со своими мыслями. Нет, она совершенно точно будет только его.