С тобой всё в порядке?

Выбежав из школы, Лиса сразу закуривает сигарету, совершенно не заботясь о том, что её могут увидеть на камерах. Даже если до этого действительно есть кому-то дело, это будет меньшая из проблем, имеющихся у неё на данный момент. Ленина 58, 18, Ленина 58, 18… Когда Василиса была маленькой девочкой, мама как-то заставила её выучить их адрес, чтобы та в случае чего могла более-менее сориентироваться. Но даже тогда Лиса не зубрила адрес с таким рвением. Она оказалась у нужного дома примерно через семь минут пути. О, она этот дом знала. Его знали все, кто живет в этом районе. Потому что дома хуже на земле просто не бывает. Со старой, осыпающейся шпатлевкой на внешних стенах (что это за косметический ремонт вообще), с заброшенными квартирами и грязными комнатушками, каждая третья из которых – притон, причем сложно понять, наркоманский или проститутский. Подъезды провоняли перегаром, куревом и потом, страшно было даже представить, как там может кто-то жить. Но люди жили. Жили, потому что либо у них не было выбора, либо они считали это наиболее достойным для себя жильем. Ведь таким отбросам, как они, только и место здесь. И Лёша так считал. Лиса остановилась около нужного подъезда и попыталась отдышаться – курение отнюдь не способствует хорошему состоянию после бега. Но что-то внутри подсказывало, что это уже не отдышка – это паника, мерзко подступившая к горлу и старающаяся удушить. Руки тряслись, ноги стали ватными, в глазах помутнело. Но Лисе надо идти. Она должна. Она ведь даже обещала себе, что присмотрит за этим мальчишкой. А мама всегда учила обещания выполнять. Лиса не без тремора во всём теле подходит к подъездной двери, дрожащими пальцами тянется к домофону. Но заляпанное окошко на аппарате не загорается, и Лиса просто тянет дверь на себя. Та с тяжелым скрипом отворяется. Ну естественно, с чего в таком-то доме будет работать домофон. Василиса аккуратно пробирается в грязный подъезд. Пробираться приходится почти на ощупь, потому что окна в доме, судя по всему, заляпаны чем-то. Возможно, их замазали специально, чтобы яркий свет фонаря, находящегося у подъезда, не слепил торчащих в подъезде бродяг. В любом случае, Лисе с каждой секундой все больше хотелось все бросить и уйти к себе домой. По сравнению с этим ужасом даже своя нелюдимая квартирка казалась верхом блаженства и уюта. Кроме секунд, с каждым шагом Лисе все больше жаль было Лёшу. Теперь она понимает, почему он не хотел идти домой. Конечно, на улице лучше. А по температуре одинаково. Лиса поднялась на четвертый этаж. Нужная квартира (к великому счастью) была помечена мелом, а именно – на левом углу двери был нацарапан номер «18». Не понятно, кто и зачем это сделал, но Лиса готова была отвесить поклон этому человеку. Она хотела сначала позвонить в звонок, но нашла лишь оборвыш от провода, который трогать руками побоялась. Не хватало еще помереть от удара током в этом месте. Перед Лисой встала дилемма – стучать в дверь или просто нахально ворваться в квартиру и вытащить уже своего мальчика оттуда. Стоп, что? Своего мальчика? В кармане начал истерично вибрировать телефон, который вывел Лису из дебрей своих мыслей. Она потянулась его отключить, но почему-то передумала. Собравшись с мыслями, Василиса взялась крепко за ручку двери и резко дернула её вниз. Замок поддался и дверь с легким скрипом начала открываться. Лиса поняла, что со страха зажмурилась, и аккуратно открыла один глаз, прислушиваясь. Внутри было тихо. Подозрительно тихо. Лиса отворила дверь до конца и сделала несмелый шаг вперед. Деревяшка от старого паркета скрипнула, но посторонних звуков по-прежнему не было слышно. Девушка сделала еще пару шагов в коридор. Дверь оставалась открытой для подстраховки – на случай быстрого отхода. Лиса сделала еще шаг в коридоре и резко остановилась, зажав рот рукой и глуша крик ужаса – на полу у тумбы была маленькая лужица крови. Довольно старая, судя по цвету и консистенции, по ней даже кто-то прошелся – был виден отпечаток какой-то обуви. Но от этого легче не становилось, скорее наоборот – это ведь может быть кровь Лёши. Понемногу успокаиваясь и заставляя себя прекратить думать о таких вещах, Лиса свернула от коридора вправо. Там оказалась грязная и душная кухня, в которой, похоже, не убирались с 2005. Кинув взгляд на груду пивных бутылок, Лиса тихо вздохнула и пошла обратно в коридор. Телефон в кармане не прекращал вибрировать, но девушка уже не обращала на него никакого внимания. Она прошла в комнату напротив кухни. Продавленный диван, кое-где с дырками то ли от сигарет, то ли от ножа, пятна жира и каких-то сомнительных жидкостей. И опять кучка бутылок пива, даже не везде полностью пустых. В углу этой комнаты Лиса заметила обшарпанную комнатную дверь. Она аккуратно подошла к ней и тихонько постучала. Тишина. Лиса попыталась открыть дверь, но та оказалась наглухо закрыта изнутри. - Лёша? – фраза была произнесена почти шепотом, но в зловещей тишине квартиры, тем более при тонкости стен в таких домах, она была вполне отчетливо слышна. В комнату послышались шорохи, а затем глухой стук о пол и тихий стон. - Лёш, ты там? – волнение снова начало расти внутри с бешеной скоростью. С той стороны кто-то подполз к двери и с характерным звуком стукнулся головой о деревяшку. - Василиса, ты больная? Голос его. Определенно его. Какое же облегчение было его слышать. - Лёш, господи, ты как? – действительно, Лиса, как он? Сама не подумала своей тупой башкой? Судя по звукам парень усмехнулся, но в ответ прокричал, хотя и его охрипшим голосом этот крик звучал как шепот. - Убирайся отсюда! Убирайся, пока я не вышел и не избил тебя! Как ты вообще сюда попала, идиотка?! – все его слова были насквозь пропитаны ядом и болью. Лиса начала злиться и заколотила в дверь, отчего её собеседник простонал и сполз на пол – вибрации, шедшие по всей поверхности двери, причиняли даже не дискомфорт, а боль. - Я тебя тут не брошу, сам ты идиот! Открой мне, прошу тебя. Я могу тебе помочь! – Лиса с отчаянием уставилась на грязную дверь. – Умоляю, впусти меня, и я вытащу тебя отсюда. - Я сказал вали отсюда, сука! – Лёша свернулся на полу и всхлипнул. Он не хотел ей грубить, правда не хотел. Просто она не должна тут быть. Он сам может себе помочь. Ему не нужны другие люди. - Я не уйду, пока ты не покажешься мне! Я хочу знать, что с тобой всё в порядке! – Лиса прислушалась к звукам из подъезда и постучала в дверь по новой. - Да никогда я не был в порядке! И не буду, как ты не понимаешь! Теперь я прошу тебя, уходи… - Лёша вытер относительно чистой стороной рукава рубашки проступившую слезу. – Уходи, пока она не пришла. Лиса тяжело вздохнула. Она поняла, что он боится. Боится и за себя, и за нее. - Я уйду отсюда только с тобой. Она услышала, как парень заскулил от боли и страха, но через мгновение дверь открылась и Лёша упал Василисе прямо в руки. Та опешила и еле удержала его, кинув сумку с тетрадями на пол. Лиса медленно опустилась на паркет в обнимку с парнем. Он жалобно взглянул на нее своими чистыми серыми глазами. Над левой бровью и у подбородка виднелись сильные кровоподтеки, на правой скуле – свежий синяк. Кровь на ранах спеклась, было заметно, что их не то, что не обрабатывали – их даже не промыли. Кое-где виднелись и следы пота, подчеркнутые грязью, довольно сильно различимой на бледном лице. Но хуже всего выглядели глаза. Нет, они не были украшены какими-то ранами или гематомами. Они смотрели прямо в душу, причем с таким отчаянием и болью, что у Лисы сердце сжалось в маленький комочек и умерло, прокричав что-то типа «Сами разбирайтесь с этим дерьмом!». Лиса невесомо коснулась кончиками пальцев здоровой щеки, откинула прядь волос со лба парня. Таким же беззащитным он выглядел тогда, на диване в её квартире. - Почему ты со мной возишься? Ты видишь, какой я теперь? Видишь, где я живу? Разве тебе не противно?! – Лёша отвел взгляд и накрыл своей рукой ладонь девушки, стараясь мягко убрать ее от его лица. Но Лиса ладонь оставила. Она даже перехватила его руку и слегка сжала. - Мне абсолютно все равно, где и как ты живешь. Я просто хочу тебе помочь. Я не могу тебя бросить, я… Привязалась к тебе. Но Лиса недоговаривает и со страхом оборачивается на коридор, из которого доносятся звуки ворошения в подъезде. Они с парнем переглядываются. - Надо уходить. Прошу, пойдем отсюда. Я не смогу тебя здесь бросить. – Лиса помогла Лёше встать на ноги, но тот едва ли на них держался. - И куда я уйду? – Лёша колебался. Конечно, уйти отсюда ему очень хотелось, но куда? Снова к Арсению? Или шататься по району, пока не замерзнет к чертям? - Ко мне, Лёш. Ко мне… - Лиса опустила голову. Он не захочет. Он не даст помочь себе. Он слишком горд, даже несмотря на свои побои. - И что ты скажешь родителям? Что подобрала жалкую шавку с улицы? Это ведь будет правдой, ты знаешь. – Лёша выдернул ладонь из рук Лисы и попытался отойти, но вновь потерял равновесие и едва не упал на пол. Лиса перехватила его за локоть, подхватила с пола сумку и медленно потащила Лёшу к выходу из квартиры. - Нет, мальчик мой. Я что-нибудь придумаю, но ты пойдешь со мной. Я устала повторять тебе одно и то же. Ты либо тупой, либо прикидываешься. Но мне все равно, идем. Лёше ничего не оставалось, кроме как стараться быстрее переставлять ноги, чтобы успевать за девушкой.

***

В квартире как всегда никого не было, и Лиса впервые этому обрадовалась. Она скинула на пол сумку и принялась быстро раздеваться, пока Лёша осел позади нее на коврик в прихожей. По пути он пару раз падал, потому что не мог идти. Лиса изо всех сил старалась дотащить его до своего дома хотя бы чистым, но парень все равно растянулся на полу в лифте, потому что стоять у него не было ни сил, ни желания. Повесив пальто, Лиса сразу кинулась к Лёше. Тот настолько не в состоянии был держать равновесие, что даже сидя рисковал сейчас упасть и поцеловаться с полом. Девушка приподняла его голову и попыталась заглянуть ему в глаза, но не могла поймать его взгляд, который метался по очертаниям всего коридора. Затем глаза Лёши закатились, и он отключился. - Черт, черт тебя дери, не вырубайся! Ты не можешь тут подохнуть! – Лиса начинала истерично хватать парня за руки и лицо, прекрасно понимая в душе, что эти действия ей не помогут. Василиса наконец достает телефон из кармана брюк и снимает блокировку с экрана. 36 пропущенных от «Анюша». Ей кранты. Лиса нажимает на иконку контакта и прикладывает телефон к уху, поглаживая колено парня – как будто он это почувствует. - Аня, прошу тебя, не кричи и дуй ко мне что есть мочи. Мне просто жизненно необходима твоя помощь. Подруга даже не здоровается – с готовностью угукает и вешает трубку. Пожалуй, именно за такую безропотность Лиса её и обожала. Лиса за ноги оттаскивает парня в гостиную, мысленно чертыхаясь по поводу того, что она фактически протирает Лёшей полы. Но ведь и оставить в коридоре она его не может. Она не без напряжения затаскивает Лёшу на диван и снимает с него обувь. Он всё еще в отключке, и это пиздец как пугает. Василиса притаскивает аптечку, но не решается ничего сделать – уж больно хрупким на вид кажется парень. За эту неделю он как будто схуднул на пару кило, стал еще бледнее. Она вспоминала, как он стонал сквозь зубы, пока они шли, как еле волочил ноги, но старался идти самостоятельно и не опираться на руку Лисы всем телом, хотя так хотелось. Лиса не заметила, сколько прошло времени, когда она услышала пронзительный звон домофона. Девушка кинулась в коридор, открывая с помощью нажатия кнопки подъездную дверь, затем открыла и дверь в квартиру. Аня распахнула дверь чуть ли не с ноги, сразу скинув в коридоре ботинки. Лиса смотрела на неё, заламывая руки. - Если ты меня опять позвала из-за какого-то кота, я клянусь, я просто.. – Аня не успела договорить, как Лиса схватила её за запястье и провела в гостиную. - Что с ним делать? – голос у Лисы дрожал, руки вновь стали трястись. Хотя уже казалось, что эта дрожь не прекращалась вообще. Аня окинула ошалелым взглядом бессознательного парня и перевела его на подругу. - Прости, но что это за хуйня? Что ты с ним делала? Ты где его вообще такого достала? – Аня подошла к дивану и присела на корточки, вглядываясь в лицо Лёши. - Ань, я прошу тебя сейчас помочь с его состоянием. Я потом тебе все объясню, я просто умоляю тебя, сделай что-нибудь, чтобы он выглядел лучше. – Лиса взглянула на подругу, и та закатила глаза. - Ну и овощ тебе в помощь. Блять, а я-то что могу? Вези его в больницу! – Аня встала и подошла обратно к Лисе. Та стояла со сложенными на груди руками и, закусывая губу, о чем-то усиленно думала. - Нет, его нельзя в больницу. Давай же, ты же сдаёшь биологию в конце концов! - Но я не врач, Вась! – Аня кинула взгляд на аптечку и глубоко вздохнула. – В конце концов, ты сдавала биологию в 9-ом на ОГЭ. Лиса отмахнулась. - Это было давно и неправда. Но нам надо ему помочь! – Василиса тоже вздохнула, но прекрасно понимала – не «нам», а «мне». Аня не обязана. Литовская вообще должна была уже послать Лису и уехать обратно домой. Но она уверенно подошла к аптечке и начала в ней что-то искать. - Иди на кухню и принеси мне пару салфеток и холодное мокрое полотенце. Желательно то, которое не жалко. – скомандовала Аня, доставая из аптечки пузырьки с перекисью и нашатырем. Лиса метнулась на кухню захватить салфетки и намочить синее полотенце. Аня налила немного спирта на салфетку и поднесла ее к носу парня, пока Лиса промакивала второй салфеткой с перекисью раны на лице. Лёша поморщился и чихнул, тут же застонав от боли. Девушки с перепугу отпрянули. - Живой вроде. – Аня опустила руку с салфеткой, а Лиса кинулась на колени перед диваном, попутно хватая холодное полотенце и прикладывая его ко лбу Лёши. Тот слегка расслабился, но заметив Аню, встрепенулся и резко сел на диване, причем так быстро, что рука Лисы вместе с полотенцем уперлась ему в живот, отчего парень только громче зашипел. - Лёш, всё хорошо, ты у меня дома. – Лиса с жалостью на него посмотрела, положив руку на плечо и слегка надавив, чтобы парень лег обратно. Он повиновался, но все еще враждебно смотрел на Аню, которая закатила глаза и принялась убирать пузырьки в аптечку. - Выбрось меня обратно, мне нечего делать рядом с тобой. – Лёша снова попытался встать, но Василиса надавила на грудь парню, и он едва не вскрикнул от боли. - Поговорим об этом позже, а сейчас объясни, где у тебя еще болит, я… - Лиса обернулась на Аню, и та кивнула. – Мы сделаем все возможное, чтобы тебе стало лучше. Хотя бы физически. Парень поморщился и хотел было возразить, как Аня встряла в разговор: - Васюха, намочи полотенце ещё раз. Лиса в недоумении уставилась на подругу, видимо, уловив какой-то подвох. Аня с укором посмотрела на нее, и Лиса ушла на кухню. Как только Литовская услышала, как Василиса включила воду, она нависла над сжавшимся от страха парнем и прошипела: - Значит так, утырок, если ты сейчас продолжишь посылать Ваську, одной гематомой на лице у тебя будет больше. – Лёша с каждым Аниным словом все сильнее вжимал голову в подушку, но взгляд от ее карих глаз не отрывал. – Она ради тебя старается, а она редко что-то делает не для себя. Засунь свою гордость и комплексы подальше себе в зад и прими её помощь, не делай её несчастной только потому, что слишком жалеешь себя. Поток воды прекратился, и Лиса вернулась как раз к тому моменту, когда Аня выпрямилась. Лёша послушно лежал, уставившись на вошедшую девушку. Та, сглотнув, подошла к нему и положила мокрое полотенце на лоб. Лёша все еще молчал, но от легкого облегчения, которое принесло холодное полотенце, закрыл глаза. - С чем еще проблемы? – Лиса посерьезнела и легонько прикоснулась к вороту куртки, которую снять с парня сама была не в состоянии. - Левое нижнее ребро, затылок, правая рука и правый бок. – Лёша глубоко вздохнул, причем зря, потому что это доставило ему весьма ощутимый дискомфорт, из-за которого он сжал зубы сдавленно зашипел. Василиса оглянулась на Аню. - Расхуячило тебя, мягко говоря, неплохо так, но подлатаем. Учти, качество российской медицины и так оставляет желать лучшего, а мы даже не обучались. – Аня пожала плечами и вытащила из аптечки бинты и вату. - Можешь раздеться пожалуйста? – Лиса обеспокоенно взглянула на Аню, которая вполне сосредоточенно разматывала бинт. Парень, кряхтя и не без помощи девушки, снял куртку и футболку. На худом впалом животе в правой верхней части виднелась побуревшая гематома, то же самое было и с левым боком. Лиса сморщилась, как будто проглотила что-то кислое, Аня присвистнула, но обе девушки молчали. - Если такая хуйня произойдет еще раз, Вась, я заблокирую твой номер и уеду в Норвегию. Я не хочу больше в этом участвовать. – ворчала Аня, протирая раны на теле парня перекисью и накладывая бинт. - Анчоус, я знаю, что это все не прикольно, но ты меня любишь, я тебя люблю. Поэтому прошу, не гунди. Я постараюсь, чтобы это не повторилось. – пролепетала Лиса, приклеивая маленький пластырь к Лёшиному подбородку. Слегка отросшая щетина немного мешала, и Лиса благим матом сетовала на мальчишеское взросление. - Не прикольно? Васюх, ты походу не догоняешь, это реально пиздец. Лёша после Василисиных слов нахмурился, но все же решил промолчать. Так, повисшая в комнате тишина, разбавляемая редкими болезненными стонами парня и шуршанием упаковок от медицинских принадлежностей, давила на всех троих – Лёша не хотел думать о том, что будет дальше (а в тишине эти мысли напрашивались сами по себе), Аня не понимала, что вообще произошло, а Лисе просто не нравилась эта неловкость. Когда с повреждениями на теле было покончено, Аня попросила парня сесть и занялась его затылком. На нем она обнаружила довольно большую шишку и слабую колотую рану, как будто Лёша ударился обо что-то острое. Волосы в том месте спутались, пропитались кровью, причем рана явно была несвежая. Лисе пришлось размачивать и отмывать волосы Лёши, а Ане – обрабатывать ранку и придумывать, как бы зафиксировать на ней ватку с перекисью. В итоге, телепатически посовещавшись с Лисой, Аня решила на время перемотать всю голову. Закончив с реабилитацией парня полностью, Аня ушла на кухню, жестом позвав за собой подругу. Та кивнула, но на пару минут задержалась у дивана. Парень лежал весь в бинтах, все еще без футболки, руками обхватив плечи, потому что в комнате было достаточно прохладно. Лиса стащила со спинки дивана плед и укрыла им Лёшу. Он слегка встревоженно, но с благодарностью посмотрел на девушку, которая присела на край дивана возле него. - Ты же наверняка хочешь есть? – обеспокоенно поинтересовалась Василиса, поглаживая ту часть головы Лёши, которая не была закрыта бинтом. - Нет, если честно, не очень. – Лиса нахмурилась, а парень поспешно добавил. – Просто меня подташнивает, не хочу тут тебе все заблевать. - Ладно, это наверное из-за удара. У тебя, возможно, сотрясение. – Лиса виновато опустила глаза и переместила руку на грудь парню. – Ты если что проси, я покормлю. Лёша кивнул, и Лиса хотела убрать руку, как парень придержал ее своей, выражая взглядом самую искреннюю благодарность, на какую только способен. Лиса улыбнулась и поднялась с места, освобождая свою руку и подходя к Лёшиному лицу. Она наклонилась и едва ощутимо коснулась губами его горячего лба. Парень прикрыл глаза и слегка покраснел. Улыбнувшись снова, Лиса ушла на кухню. Там уже ждала её Литовская, которая нервно теребила кончик чайного пакетика. - Вася, ты обязана мне рассказать, какого черта происходит. – тихо выдыхает Аня, наливая чай себе и подруге. - Я знаю. Я расскажу тебе все, что знаю сама, только прошу, дай мне собраться с мыслями. – Василиса роняет голову в руки, пытаясь разобрать все свои мысли по полочкам, но выходит, честно говоря, скверно. Аня кивает и отпивает немного чая. - Его дома бьют. Когда я пришла к нему, ты даже представить не можешь, что я там увидела… - Лиса начала тараторить, почти не контролируя то, что говорит. Ей так давно уже нужно было кому-то об этом выговориться, просто было действительно некому. Да и повода рассказывать о том, что у кого-то в жизни происходит больший пиздец, чем у них, как то не возникало. Им бы со своими проблемами разобраться. Ане вообще сугубо фиолетово на этого паренька, ей за своим надо смотреть, так еще и к экзаменам готовиться. Но она пришла. И помогла. И не злится на нее, не кричит. Она и не обиделась бы на Лису, за то что та отказалась бы ей рассказывать про Лёшу, ведь она прекрасно понимает – это не её тайны, не её дело. Но Лиса рассказывала взахлеб обо всем, что она знала и чувствовала, и Аня понимала – одна девчонка ни за что не справится. Она конечно строит из себя сильную и независимую, но с такой ношей ей не совладать самостоятельно. Аня знает её настоящую. - Блять, - начала Аня, когда Лиса наконец затихла. – почему ты, такая тихая и забившая болт на всех и вся, подцепила вот это чудо? Василиса усмехнулась. - Тебе напомнить, кто подбил меня на эту сомнительную авантюру? - Ты хоть и права, кисюх, но скажу я тебе вот какую вещь, - Аня помешала чай ложкой, хотя и не клала в него сахар. – как только я увидела, как ты на него смотришь, я сразу поняла, что ты с ним спутаешься. Кто ж знал, что это выльется в такую хуйню. Лиса сидела, уставившись на кружку и подруги, и думала. Как же так? Аня с самого начала знала, что… Что они начнут общение? Почему вообще все так запутанно? Что между ними с Лёшей? Что делать дальше? А Василиса ведь никогда не привязывалась ни к кому так. Конечно, у неё есть Аня, с которой она вместе уже 6 лет, но такого… Таких чувств никогда не было. Она переживает за этого парня, она хочет спасти его от всех невзгод, хочет оберегать, хочет сделать его счастливым. И подруга права. Ей всегда было плевать на всех людей, плевать на родителей и учителей, плевать на одноклассниц и одноклассников, на всех плевать, кроме самой Ани, пожалуй. Она всегда одевалась в черное, иногда делала забавные прически и мысленно посылала всех прохожих. Она любила гулять одна, ходить в кино и театры, слушать громко музыку. Кроме любимой подруги, она ни с кем не вела себя, как живой человек. Она не была настоящей. А тут всегда за полторы недели её изменили так. Этот паренек сломал её, неосознанно, но сломал. Убил её привычный образ похуистичной суки. Теперь перед ним она возникла настоящая – ранимая, заботливая, понимающая, неравнодушная. Такая, какая есть. И ей это до чертиков не нравилось. Она так долго создавала этот облик, эту девушку, которой похуй на все, которую не заботит общественное мнение и то, что родители забили на нее. Девушку, которая может за себя постоять, на которую хотят походить все пятиклассницы. Лиса хотела быть такой – сильной, гордой, лучшей. Ведь проигрывать она не любила. Но она не была такой. Значит, она проиграла самую важную битву – с самой собой. И теперь пришло время признать это, пришло время побыть настоящей. - Ты торчишь мне шоколадку и KFC. – улыбнувшись, протянула подруге Лиса. Знак бесконечность - Земфира