Мой корейский мальчик

      Звонок разрывается уже несколько минут, надрывно трещит, замолкает на пару секунд и снова завывает. Я хочу зажать уши, не слышать этой трескотни, а ДжунКи удивленно смотрит в сторону коридора и совсем не понимает, почему я не иду встречать незваного гостя.       - Дверь! Дверь! Папа?       - Нет, котенок, это не Техен. - Джун дует губы.       Звон прекращается и сменяется на тяжелые удары и крики.       - Я знаю, что ты дома! Открывай! - терпеть и дальше невозможно.       - Итан, если ты продолжишь в том же духе, я вызову твоих коллег.       - Угрожать вздумал, урод? Открой!       - Я открою, когда ты успокоишься. - он пинает пару раз по косяку и замолкает.       Я лишь приоткрываю дверь на пару сантиметров, не более, чтобы убедиться, что он не пьян, но отчим резко дергает за ручку, распахивая полностью.       Итан огромный. Без преувеличений. Он похож на кусок скалы, кривой и невообразимо тупой, когда дело доходит до обычной жизни. Он смотрит сверху с упреком и отвращением, скалится сквозь бороду с усами и грубо отталкивает, бесцеремонно проходя в глубь квартиры, не снимая ботинки. Белые паркет и ковер не переживут подобной наглости.       - Где он?       - Кто? - я не отстаю от Итана, пытаясь перегнать, чтобы не пустить в спальню.       - Не строй из себя большего кретина, чем есть. - он повышает голос с каждым словом норовя перейти на крик. - Где Ноа? Я хочу забрать сына.       - Во-первых, прекрати орать. Ты не на работе и не в своем доме. Во-вторых, Ноа здесь нет, не видишь? Или ты думаешь, я прячу брата в шкафу? - старому копу не нравится мой тон, он хмурится и сжимает кулаки.       - Я смотрю, ты осмелел, указываешь мне, забыл, наверное, как трясся передо мной от страха. Напомнить? - меня передергивает.       Мне не нужно напоминать, я до сих пор иногда вижу кошмары, в которых Итан старается сделать из меня мужика. Но больше всего запомнилась охота на баранов, где бараном оказался я. Искаженное от злости лицо отчима, который давит в грудь дулом ружья, не на шутку перепуганные друзья копа, пытающиеся хоть как-то его угомонить. Мне только исполнилось семнадцать, я сижу в снегу, прижимаясь к дереву, захлебываясь в слезах, стараюсь не смотреть на этого чертового барана, вокруг которого снег окрашивается в красный, который хватает воздух своей большой пастью, выпуская из носа кровавые пузыри, у него грудина раскурочена, а меня от этого вида лишь выворачивает прямо под ноги отчима. Итан орет, что я должен “перестать быть тряпкой”, сует в руки охотничий нож, заставляя перерезать горло животному, но лишь злится на мою "бесхребетность", начинает угрожать. Его кое-как оттащили, а меня увели. Это яркое событие останется со мной навсегда, но сейчас я знаю, что сделаю все, чтобы ни у кого из родных не появилось таких “прекрасных” воспоминаний.       Делаю шаг в сторону комнаты и захлопываю дверь.       - Где он? - Итан делает шаг в мою сторону.       - Нет его здесь. Уходи. - из спальни слышен голос Джуна, который уже напуган тем, что его закрыли одного в комнате.       - Кто там?       - Мой сын. Уходи. Он боится. - старик сжимает мое плечо и с легкостью отталкивает, открывая дверь.       Джун в кроватке стоит и испуганно смотрит на огромного незнакомца. Итан бросает на него взгляд и усмехается, делая шаг в его сторону.       - Смотри-ка, еще один уродец.       - Итан, уйди, не видишь, он боится.       - Говоришь, Ноа тут нет? - коп кидает взгляд на пару учебных книжек на комоде, которые Ноа читал перед сном - брату так понравилось читать для ДжунКи, что он уже перешел на свои учебники. - Или твой сопляк настолько гениален, что уже читать умеет? Осваивает программу четвертого класса! Какой умный. - Итан говорит громко, практически кричит, а Джун начинает дрожать и всхлипывать.       Я давно заметил, сын сильно пугается криков, теряется, начинает плакать и успокоить его после такой истерики очень сложно.       Отчим опускает тяжелую руку на голову Джуна, а меня будто током прошибает.       - Руки от него убрал. - стараюсь говорить тише. Я знаю, что проигрываю в силе, но страх за Джуна сильнее.       - Где мой сын? - голос как раскат грома. Он взъерошивает волосы на голове малыша, с явным нажимом трет макушку, так, что Джун не устояв падает на попу и заливается слезами.       - Итан, пожалуйста, отойди от него и не кричи. - я понимаю, что орать на него нет смысла, да и сделаю хуже, еще больше напугав ребенка. Но хватаю его за куртку, пытаясь оттащить в сторону.       - Ты, блять, идиот? - он наотмашь бьет, разбивается мою губу. - Я задал тебе один, блять, простой вопрос. Ты настолько тупой, что ответить не можешь?       - Нет его здесь. - вытираю кровь рукавом. - Он в школе. Придурок.       - Его нет в школе. Учитель сказала, что твоя мать забрала документы. - огромная ладонь сжимает волосы на моей макушке, заставив привстать на носочки и вытянуть шею. - А я ведь был готов оставить твою блядскую семейку, лишь забрав сына.       - Ноа не хочет с тобой оставаться, он боится тебя. - пытаюсь освободиться от хватки.       ДжунКи в кроватке не перестает плакать, он сидит и мажет ладошками слезы по лицу, переходит на завывания. Мальчик захлебывается и тяжело вздыхает в секундные перерывы между криком. А я никак не могу оторвать от себя этого ублюдка.       Ноа умный мальчик, наученный горьким опытом, не лезет туда, где заведомо проиграет. Он приходит со школы и сразу замечает странности: не закрытая входная дверь, грязные следы, ведущие в комнаты. И, конечно, он слышит крик своего отца, смешанный с уже истеричным визгом ребенка. Брат тут же выбегает из квартиры - главное, чтобы отец его не заметил - прячется на детской площадке и звонит в полицию. Ноа знает, что другие копы помогут, коллеги отца ни раз выручали. Он попадает в самый раз на Конора - хорошего друга семьи - ему и объяснять не нужно, что случилось, мальчик лишь диктует новый адрес.       Выходит Ноа из своего укрытия, только когда знакомый полицейский увозит на машине еще разъяренного отца.       Джун засыпает у меня на руках, он еще икает и тихо всхлипывает, его щеки красные в белых пятнышках, а глаза опухли. Он прижимается во сне ко мне сильней, сжимая в кулачках ткань футболки. Я осторожно перекладываю малыша в кроватку, укрывая одеялком и вкладывая ему в руки мягкого кота, а сам ухожу в ванну. Мне определенно точно нужно ехать в больницу, накладывать гипс на сломанные пальцы, зашивать бровь, но это не страшно, это даже хорошо.       Мама долго плачет, обнимая то Ноа, то меня, хвалит младшего за сообразительность, а меня ругает за неосторожность. Техен, которому, к слову, нажаловался Ноа, крутится вокруг, обеспокоенно, спрашивает чуть ли не каждые пять минут, не болит ли чего, грозится убить или, хотя бы, покалечить ублюдка. Юна же смотрит внимательно, подозревает что-то, но молчит.       А я лишь хочу спать. Скорее лечь в кровать, прижать к себе Кима и не просыпаться хотя бы пару суток, потому что дальше - тяжелее. Дальше суды и разбирательства, и, хоть я уверен, что выиграю, я знаю, как трудно будет нам всем.       - Юн, - Тэ шепчет почти в губы, - Я думал, мое сердце разорвется, когда Ноа позвонил. Знаешь, - он осторожно целует бровь, зашитую и заклеенную пластырем, - Я чувствовал, что что-то не так, я будто знал, что что-то случилось, у меня даже кровь носом хлестала, только я все на переутомление списал. - легкое касание в уголок губ. - Юн, почему ты так уверен, что он больше никому не навредит? Почему не боишься?       - Тэ, - голос хрипит, но, хоть я почти проваливаюсь в сон, стараюсь успокоить младшего, - Ты же не думаешь, что я так прост? Я прожил достаточно, чтобы обзавестись полезными связями. А еще, имею в кармане пару уловок, с помощью которых точно усажу его надолго. - я утыкаюсь носом в глубокие техеновы ключицы, вдыхая мягкий аромат.       - То есть, ты все это специально? - Ким ерзает, приподнимает мою голову за подбородок и заглядывает в сонные глаза. - Не совсем все. Я немного не рассчитал, что он придет, когда Джун еще не будет спать, да и сломанные пальцы я не включал в план, хотя, с ними, - поднимаю загипсованную руку, - даже эффектнее получится. Он не смог бы зайти дальше, чем я ему позволил, если бы мой план совсем провалился, у него как минимум пуля в колене была. А так, у меня есть достаточно записанного материала, а еще хороший друг - адвокат, но, если этого будет недостаточно, я знаю, на кого можно надавить, а кому заплатить. И я готов вывернуть себя, свои карманы, свою душу, лишь бы эта тварь оказалась там, где его разберут на запчасти.       - Да ты страшный человек, Мин Юнги. - Техен улыбается в губы, лишь на пару секунд становится веселее. - Но обещай, больше не рисковать собой. Хотя бы ради Джуна. - он ведет носом по щеке.       - Не проси меня об этом. Я всегда буду делать все, лишь бы моя семья оставалась в безопасности. - у Тэ в глазах волнение и немного разочарование. - И ты, - ловлю его ладонь здоровой рукой, переплетая пальцы, - Прости, что заставил волноваться. Тэ, ты же понимаешь, что Джун и ты, - целую парня в лоб, - Вы двое - весь мой мир. И я обещаю, что каждый раз буду также отчаянно искать тебя, не отпускать и безмерно любить.