Камикадзе

      Кастелли проснулся от страшной боли, пронзающей весь корпус насквозь. Она поднималась от сервипровод и ударяла в процессор, разбивалась волнами. Пират с трудом сдерживал стоны. Боль заглушала топот часовых на палубе, говор вперёдсмотрящих, сопение Проула. Шлем готов был взорваться от напряжения. Сжатые денты скрипели, словно несмазанные петли. Онемевшими манипуляторами капитан с каким-то ужасом убрал от себя манипулятор тактика, стащил плед и шатающейся походкой подошёл к столу. Горящая лампа рябила в окулярах, сжигая своим мягким светом процессор. Кастелли упёрся в столешницу и уронил шлем, тихо выдохнув. Он мог бы разбудить Проула. Он мог бы хоть сейчас броситься в спасительные объятья автобота, закрыться его манипуляторами от пустоши одиночества. Но нет. Это предательство. Он поклялся любить Эсписа. Любить до скончания веков. Обожать до боли в искре. Сгорать в пламени и не жаловаться. Умирать от боли и не отворачиваться.       ...Партнёры оставляли на корпусах друг друга горячие, долгие, жадные поцелуи. Их глоссы переплетались в хаотичном танце, запутываясь и заставляя обоих громко стонать от перевозбуждения. Эспис алчным рывком прижал к себе хрупкий корпус Кастелли и, чуть наклонившись, впился взглядом в горящие разноцветные окуляры. Нежно-голубая оптика квартирмейстера великого пирата буйствовала в своей безутешной страсти.       - Навсегда? - спросил Эспис, жадно вдыхая тонкий аромат любимого корпуса. Кастелли пах пожаром. Его тонкая броня насквозь пропиталась дымом войны. И это был любимый запах Эсписа. Кастелли и есть пожар. Велик, беспощаден, неумолим перед всеми, кроме того, кто смог его приручить.       - Навсегда... - выдохнул павший праксиканец, прижимаясь к бондмейту.       - Навсегда... - уронил Кастелли. Тяжёлое слово свалилось на стол, заставив ровный свет лампы вздрогнуть в ночи.       - Забери меня с собой... Умоляю... Чем я заслужил такое проклятье? - прошептал пират, опускаясь в кресло. - Почему ты снова уходишь один?       Молодой капитан сжался в комочек, опустив шлем на манипуляторы, сложенные на коленях. Ему казалось, что дверь вот-вот откроется. И он войдёт так же легко, непринуждённо, весело рассмеётся, расскажет какую-то историю, которую услышал в кабаке, подхватит его на манипуляторы и утащит на платформу. Но дверь осталась закрытой. Не послышались летящие, стремительные шаги. Не зазвучал громкой песней жизни чуть хриплый голос с каонским грубым акцентом. Сильные манипуляторы не сжали худые плечи, не потрепали по щеке, не сдавили тонкую талию в страстных объятьях. Ничего этого не случилось... И лишь горящий взор Кастелли сверлил створки двери.       - Ему никогда не нравилось обилие света... - прошептал пират, протягивая дрожащий манипулятор к лампе. - Ему никогда не нравилось...       Щёлкнул выключатель, и тьма окутала капитанскую каюту. Кастелли закрыл окуляры.       - Эспис...       - Я здесь, милый...       Холодные пальцы вцепились в синий манипулятор и потащили за собой. Капитан встал с кресла и отошёл от стола, так и не открыв окуляры. Ему и не надо. Он наизусть знает этот корпус. Он столько раз цеплялся за него взглядом, что мог бы не только рассказать, но и по памяти нарисовать... Нарисовать, точно изобразив каждую самую маленькую и незначительную детальку. Броня цвета самого лучшего шоколада, высокий лоб, мягкие скулы, волевой подбородок, округлые окуляры нежно-голубого цвета с задоринкой, с костром, никогда не потухающим. Дальше манипуляторы опускались на широкие плечи, чуть выпяченную грудную пластину и аккуратную талию. Сильные, мускулистые манипуляторы всегда держали крепче любых цепей. Узкие бёдра и стройные сервипроводы довершали его образ. Эспис никогда не был красавцем, он и сам не раз смеялся над этим. И он всегда удивлялся, как божественно красивый Кастелли не стесняется ходить рядом с такой образиной... А Кастелли было всё равно, что там могут подумать эти ничтожные окружающие. Они не знали его Эсписа. Да и молодой революционер был слишком ревнивым, чтобы кто-то мог узнать его возлюбленного больше допустимого.       Это были узы, от которых не хотелось избавляться. И вечно обветренные, припухлые губы нежно оставляют поцелуй на шейных магистралях. Массивные манипуляторы сжали талию, мешая дышать. Но дышать было уже не нужно. Наплевать... Ничего уже не нужно. Ничего! Он здесь, он крепко обнимает его и не собирается отпускать. Пусть это призрак, пусть, но это призрак Эсписа! Его Эсписа, его милого, дорогого, обожаемого, ненаглядного! И пусть он будет хоть миллион раз мертвецом... Его прикосновения леденят корпус, но обжигают искру.       Кастелли откинул шлем и ещё сильнее зажмурился. Он боялся открыть окуляры и увидеть лишь пустоту. Он боялся нащупать лишь ночь. Чувствовать его, только бы чувствовать, а как - уже не важно! Продать ради этого искру Юникрону? Да, что угодно! Хоть самому стать призраком, стать напоминанием, неупокоенной искрой, но лишь бы чувствовать... Стать слепым, но чувствовать!       - Кастелли... Милый мой... Как я скучал... Как я тосковал по тебе... Там очень холодно... Ты знаешь, что там очень холодно? Ты можешь простудиться, ты у меня такой слабый... Как же я тебя люблю...       - Эспис, где ты? Где ты сейчас? Забери меня! Ты только позови меня... Я найду по единому зову!       - Нет, любимый, ещё не время, не время... Мы позже встретимся, я обещаю. Я всех уломаю, я найду способ!       И снова поцелуй. Лоб, щёки, губы, шея - всё покрылось нежными, долгими, страстными прикосновениями могильно-холодных губ. Кастелли знал, что это лишь наваждение. Знал, что нужно оттолкнуть. Альфа Трион говорил об этом. Мертвецы часто не дают живым покоя. Они не тянут за собой, они приходят и мучают. Ломают. Издеваются. Они хотят успокоить, но лишь тревожат раны.       - Эспис... Ты не уйдёшь?       - Не прогоняй меня, пожалуйста! Я столько ждал тебя... Я так долго тебя искал, я так долго к тебе шёл... Ты освободил меня, ты мой спаситель, Кастелли! Ты знаешь это, я много раз тебе это говорил...       - Не уходи... Останься, я умоляю!       - Я никуда не уйду!       - Кастелли!       Совершенно чужие манипуляторы упали на плечи пирата и дёрнули на себя. От неожиданности Кастелли вскрикнул и открыл окуляры. Прекрасное видение испарилось. Свет лампы разорвал ночь. Голос Проула отогнал Эсписа. Тактик рывком повернул к себе капитана. Кастелли судорожно вентилировал, задыхаясь в неописуемом страхе, и сжимал манипуляторами шлем.       - Что... Что?!       - Кастелли, что случилось? - Проул осторожно приподнял подбородок капитана и заглянул в лихорадочно блестящие окуляры. - Тебя что-то напугало? Что ты видел?       Пирату хватило несколько кликов, чтобы отойти от испуга и прийти в бешенство. Он гневно вскинул оптику на автобота.       - Зачем ты включил свет?       - Но ты кричал... - попытался защититься тактик, беспомощно разводя манипуляторами.       - Ты испугал его? Зачем ты это сделал?       - Здесь никого не было...       - Ложь! Ты специально так говоришь! Он... Он был здесь, я знаю это!       Кастелли метался в гневном исступлении, опрокидывая всю свою ярость на Проула. Но и тактик, как говорят земляне, не лыком шит. Он, плевав на все крики Кастелли, снова сжал худые плечи и притянул хрупкий корпус к себе.       - Кастелли, не обманывай себя. - твёрдо произнёс он. - Здесь никого не было. Никто не входил в каюту. Призраки...       - Это был не призрак! - перебил капитан. - Я чувствовал его!       - Кастелли! - вскричал автобот. - Здесь никого не было и нет. Дай призраку вздохнуть свободно. Не держи его.       На этот момент несчастный уже полностью овладел собой. Губы скривились в гордой усмешкой, боль в окулярах скрыла пелена презрения. Он властно откинул шлем и оттолкнул от себя Проула.       - Не смей мне указывать. - процедил Кастелли сквозь денты. - Я всё могу решить сам.       Изящный манипулятор твёрдо лёг на штурвал и чуть повернул его вправо, выравнивая судно. Кастелли управлял кораблём на полуавтомате, одновременно следя за курсом и предаваясь своим мыслям. А мыслей было много...       Эспис. Милый и единственный. Его нежный голос с хрипотцой всё ещё стучал в висках. И снова броня цвета шоколада легла под манипуляторы, заставляя позабыть обо всём на свете. Ничего уже не надо, лишь бы Эспис не уходил...       - Кастелли...       Проул... Он уже второй раз обрывает призрачное наслаждение. Ему в кайф? Чего он хочет? Почему он вечно лезет своим настырным обонятельным рецептором туда, куда не стоит?       - И тебе доброе утро, Проул. - сухо уронил пират, вперив взгляд в космическое пространство.       - Я бы хотел поговорить с тобой.       - Как видишь, я за штурвалом и говорить пока не могу.       - Ты уже третью вахту стоишь за штурвалом! - в негодовании воскликнул тактик. - На этом корабле больше некому?!       - Ты далеко не в том положении, чтобы возмущаться! - прошипел капитан.       - А ты далеко не в том состоянии, чтобы двадцать четыре джоора подряд стоять на вахте. - не отступал автобот.       - Это что, вопрос жизни и смерти? Ты умрёшь, если я не поговорю с тобой?       - Нет, - Проул сокрушённо покачал шлемом, - я боюсь, что ты умрёшь.       Кастелли не ответил. Он кивнул Алану, чтобы тот принял штурвал, и ушёл с палубы, не удостоив тактика даже взглядом. Автобот, вдохнув и выдохнув, набрался терпения и направился следом.       - Ну, и чего ты хотел от меня? - холодно спросил Кастелли, кивнув Проулу на кресло и вставая к собеседнику спиной.       - Ты сегодня ходил во сне, и я бы... - тактик на долю клика запнулся, но продолжил ровным голосом, - Хотел узнать, что тебе снилось. Что тебя так взволновало?       - Тебя это не касается. - сухо отрубил пират. - Это всё?       - Нет, Кастелли, касается. Насколько ты помнишь, я поклялся быть твоим другом. Дважды поклялся. И после всего, что мы пережили...       - Мы? - капитан повернулся к автоботу и саркастично улыбнулся. - Серьёзно, мы? Ты видел лишь самую малую часть, и смеешь называть это адом? Неужели ты такого большого мнения о себе?       - Мы с тобой пережили достаточно для того, чтобы я мог назвать тебя своим другом. - сдержанно ответил Проул. - И я бы хотел, чтобы ты тоже мог так меня называть.       - Это, конечно, всё очень мило и сладко, но ты мог бы как-то короче излагать свою основную мысль, Проул? - попросил с издёвкой Кастелли. - У меня есть куча других очень важных дел.       - Например? - в тон поинтересовался тактик. Но он тут же внутренне содрогнулся. Что он творит? Ведь он же ясно видит, как больно Кастелли, как он всех отталкивает и никому не даёт себе помочь! Так зачем же поддаётся на эту уловку?       - Я хотел осмотреть крепление груза в трюме. - непринуждённо ответил пират, снова отворачиваясь и поправляя перо на шляпе. Изящно изогнутый манипулятор проскользил по шляпе, смахивая какую-то едва заметную грязь.       - Это не очень срочное дело. Оно может подождать. - заметил автобот, смягчившись.       - Нет, поверь мне, это безотлагательное дело.       - Кастелли, - Проул шумно выдохнул, - я вижу, как тебе больно. Нет нужды это скрывать. Зачем ты отталкиваешь меня? Я знаю...       - Знаешь? - ехидно прошипел Кастелли. - Что ты можешь знать, Проул? Что?! Ты не видел Эсписа, ты не знаком с ним, ты не знаешь, что нам с ним пришлось пережить! Ты не можешь даже на наноклик представить, какая это боль, насколько она сильна! Ты не знаешь, куда ты лезешь! Беги, пока не поздно, спасайся, пока не засосало! Ты ничего не знаешь!       - Да, ты прав. - прервал инвективу автобот. - Я ничего не знаю. И я не могу представить. Ты абсолютно в этом прав. - Проул опустил оптику. - Я ведь... Никогда никого не любил. Я не знаю, каково это - любить кого-то так же сильно, как ты Эсписа. Я никогда не смогу понять, как сила любви выгоняет призраков из могил. Я никогда не узнаю, каково любить и быть любимым. Мне не дано. Но, - тактик поднял полный нежного понимания и сочувствия взгляд, - я вижу твою любовь. Я восхищён. Я сражён наповал! И я не требую такой любви к себе, понимаешь? Я ничего от тебя не требую! Хотя нет, всё-таки требую... Позволь мне просто быть рядом, Кастелли, просто помочь тебе справиться. Дай мне подставить своё плечо. Я знаю, тебе очень трудно доверять, да я этого и не требую! Не верь, не надо! Просто дай быть рядом...       - О, как убийственно мы любим... - с горькой усмешкой уронил пират и вдруг, развернувшись, подбежал к опешившему Проулу. - Не дай тебе Праймус испытать такое, Проул! Не дай Праймус...       Едва успев договорить последние слова, Кастелли молниеносно покинул каюту.       Кастелли упёрся локтями в столешницу и глубоко задумался. Проула он заставил спуститься вниз к Алану и остальной команде, пожелавшей устроить пир посреди космоса, а сам остался в каюте. Тишина благотворно действовала на расшатанные нервы. Мягкий свет лампы рассеивал сумерки каюты и освещал развёрнутую карту. Капитан, взяв в манипуляторы карандаш, уставился на дверь и погрузился в свои мысли и воспоминания.       ...Трап уже начал медленно подниматься. Последние приготовления к полёту были завершены. Матросы уже расположились на корабле, закрепили груз, распределили провизию, расписали вахты. На взлётной площадке остались лишь Эспис и Кастелли. Молодой капитан никак не мог выпустить ладонь своего возлюбленного. Он жал шершавые пальцы, не в силах оторвать взгляда от потемневшей лицевой.       - Кастелли... - позвал квартирмейстер.       - Да? - праксиканец взволнованно прикусил губу.       - Если я не вернусь, то... - окончание предложения никак не выговаривалось, нижняя челюсть предательски дрожала. - Пообещай мне, что ты полюбишь кого-то другого... Автобот, десептикон, нейтрал, кто угодно! Мне не важно! Только люби, ладно?       - Эспис, как я могу... - пират вздрогнул. - Это же... Предательство!       Эспис схватил Кастелли за плечи и прижал к себе, словно в последний раз.       - Нет, не предательство, нет! Я умоляю тебя, полюби! Полюби, будь счастлив, милый! Поклянись мне в этом, прошу тебя! Милый, любимый мой, неземной, поклянись...       Капитан испуганно замотал шлемом.       - Кастелли, прошу тебя! Я умоляю! Хочешь, я встану на колени? Прямо здесь, перед всеми, хочешь? Милый мой...       - Клянусь... - выдохнул Кастелли, стиснув денты.       Это был их последний разговор. Эспис завещал влюбиться. Эспис умолял влюбиться в другого и быть счастливым. Разве это не предательство? Разве это не ложь? Ведь не так... Ведь это как последнее желание, которое нельзя не выполнить...       Дверь слегка скрипнула. Пора уже смазывать петли.       - Кастелли, можно? - тихо спросил тактик.       - Да, заходи... - рассеянно ответил капитан, посматривая на Проула с каким-то новым, ещё не известным чувством...