Камикадзе

      Взрыв. Ещё один. В узкий проход врываются языки пламени. Они лижут внутренности корабля. Но спасательные капсулы находятся в противоположной стороне. Проул дожидается двух офицеров из своего отряда, чтобы вместе с ними эвакуировать личный состав и уйти с корабля самим. Не смог погибнуть в сражении - имей смелость доложить об этом Совету лично. Попасть в плен к пиратам гораздо страшнее смерти. За дезактив тебя хотя бы не вышлют с Кибертрона. Совет жестоко карал тех, кто оказался в плену, а после вырвался из лап космических разбойников. Это считалось величайшим преступлением, позором для семьи и всего класса. И зачем Проул вообще выпросил разрешение сопровождать торговый флот до Велоцитрона и обратно? Экстрима захотелось... Как будто на улицах Праксиса не хватает адреналина!       - Да где же они? - раздражённо пробормотал мех, взволнованно наблюдая за тем, как языки пламени подбираются всё ближе и ближе.       Грянул взрыв. Он на несколько кликов оглушил офицера. Проул зажмурился, а когда снова взглянул на проход, откуда сиял пожар...       - Почему ты не бежишь? - сердито спросила тёмная фигура, стоявшая спиной к огню и совсем его не боявшаяся.       Проул сжал денты и подавил мгновенный приступ испуга.       - Какое тебе дело, пират?       Мех мгновенно оказался прижатым к горячему полу захваченного разбойниками корабля. К шейным магистралям прижали тонкий кинжал. Разноцветные окуляры, один нефритового, другой глубокого фиолетового, ярко пылали гневом, обжигая взглядом фейсплэт обречённого.       - Не груби капитану!       - Больно уж ты маленький для капитана. - насмешливо проговорил Проул. Его учили не бояться и смело смотреть в окуляры смерти. Да и правда разбойник был маловат...       - Из Праксиса? - как-то грустно поинтересовался пират, однако, не выпуская жертвы.       - Тебе-то что? Из Праксиса.       - Земляк, значит... - капитан провентилировал. - Своих ждёшь?       - Да.       Пират убрал кинжал и отодвинулся от жертвы, спрятав свои удивительнейшие окуляры в темноте потухших ламп. Проул не спешил вставать. Он исподлобья изучал меха, почему-то полностью уверенный в том, что они ещё сыграют дуэтом... И откуда такая уверенность? Они ведь даже не знакомы.       - Почему? - вдруг хрипло выдал офицер.       - Передай Совету, что я ещё приду по их искры. - отрешённо проговорил бандит и вдруг насмешливо сверкнул окулярами. - Ты мне понравился. Я избираю тебя своим посланником.       - Я буду посланником пирата?! Какая честь! - съязвил Проул, на что пират расхохотался. Этот смех был лучшим из всех звуков, которые Проул когда-либо слышал. В один наноклик звонкие и чуть тягучие ноты смеха пробороздили искру, наверно, самого холодного и недоступного кибертронца.       - Мы с тобой ещё встретимся. И не раз. - пророчески уронил капитан. - Поэтому до свидания, земляк.       В тёмном проходе послышались шаги. Пират метнул туда дерзкий взгляд и, развернувшись, с разбегу нырнул в огненное море. Проулу показалось, что даже бушующая стихия расступается перед павшим праксианцем с бархатным смехом.       - Проул, ты в порядке? Всё хорошо? Ты ранен? - обеспокоенно кричали товарищи над самым аудио.       - Да, да, всё хорошо. - слегка раздражённо ответил на все вопросы разом мех. - Вперёд.       Потом он услышит о том, кто так милостиво подарил ему жизнь, узнает его имя, обнаружит, что чуть ли не каждый второй влюблён в этого смелого пирата, что Совет яро ненавидит его, ведь он бросил вызов всей классовой системе... Сказать, что Проул был расстроен - это ничего не сказать. Конечно, у Кастелли миллионы поклонников, готовых так же, как и он, броситься в объятья разгульной пиратской жизни. Что для него может значить один-единственный, вечно холодный и недосягаемый праксианец...       Удар. Удар. Удар. Блок. Подсечка. Уход с линии атаки. Поворот. Ещё удар. А, да к Юникрону это всё! Почему он должен следовать каким-то правилам? Ведь можно нормально драться, а не ограничивать себя какими-то рамками определённого стиля. Боевое искусство на то и искусство, нужно творить!       - Стоп! - дал команду Оптимус.       Бамблби и Смоукскрин послушно остановились и повернулись к Прайму.       - Смоукскрин, я не знаю, откуда ты взял эти приёмы, но, пожалуйста, давай сейчас отработаем те, которые мы вместе с тобой изучили. - в десятый раз терпеливо проговорил лидер автоботов, устало потирая окуляры. Не нравилось ему тренировать этого своенравного юнца. Не мог он с ним ужиться, и всё! Вот хоть что с ним делай! И никто ещё не мог.       - Но зачем их изучать и тренировать, если я никогда в жизни не буду их использовать? - возразил элитник, чувствуя, как внутри закипает ярость. Он терпеть не мог выслушивать советы, чьё-то мнение... Больно оно сдалось!       - Смоукскрин, ты не можешь знать, что и когда тебе пригодится. В жизни случается очень много непредвиденных ситуаций. - всё так же терпеливо пояснил Оптимус. - Ты можешь использовать один из этих приёмов всего один раз, но и ради этого стоит изучить их все.       - Но... - начал было юнец.       - Смоукскрин, не перечь старшим! - вмешалась Арси, которая наблюдала за тренировкой вместе с Балкхэдом и детьми. Прайм говорил, что всегда должны быть отвлекающие моменты.       - Я не перечу. - огрызнулся мехлинг. - Продолжим?       - Да, только, пожалуйста, давай без красивых импровизаций, ладно? - вежливо попросил красно-синий мех.       Смоукскрин не наградил его ответом. Он встал в боевую стойку и направил сосредоточенный взгляд на Бамблби. С Би у них отношения не такие уж и плохие. Могло быть и хуже, ибо со сверстниками Смоуки находить общую глоссу просто не умел. Хотя, на этой базе он ни с кем не смог найти. Так что маленький разведчик не был исключением.       Бамблби всегда был всеобщим любимчиком. Его всегда ставили в пример нетерпеливому и взрывному элитнику. Смоукскрин сдерживал себя. Он знал, что Би в этом не виноват. Знал, что Бамблби был лучшим не для того, чтобы подразнить сверстника. Прекрасно понимал, что разведчик не зазнаётся. Во всяком случае, очень старается. Но тут была достигнута точка кипения. В глубине самой искры Смоукскрин был просто в бешенстве. Рано или поздно оно должно было выбраться наружу. И это "рано или поздно" пришло именно сейчас.       И как назло Би позволил себе издать лёгкую усмешку. И Смоукскрин вскипел. Он не стал дожидаться команды.       - Смоукскрин, что ты творишь? Немедленно остановись! Ты совсем процессором поехал?!       Балкхэд крепко сжимал белоснежные манипуляторы, пока Оптимус и Арси расспрашивали разведчика и осматривали нанесённый взбесившимся элитником урон. Бамблби испуганно посматривал на пытавшегося освободиться Смоукскрина.       - Отпусти меня сейчас же!       - Да какой отпустить? Тебя в смирительную рубашку и к Рэтчету!       Перестав брыкаться, Смоукскрин повис на манипуляторах Балкхэда, судорожно прогоняя прохладный воздух по вентам. Взрыв эмоций забрал много сил. Перед окулярами разбегались круги, словно кто-то бросил в озеро реальности большой камень. Массивные сервипроводы Прайма расплывались.       - Отпусти меня... - тихо попросил мехлинг.       - Отпусти его, Балкхэд. - приказал Оптимус. - Смоукскрин, иди к медотсеку. Я приду через пару минут вместе с Рэтчетом.       Медленно кивнув, юнец встал и, сделав несколько шагов в сторону выхода, с хриплым стоном свалился под серво команды.       - Проул, мы подлетаем к Земле! - радостно оповестил Джаз.       Тактик с лёгкой улыбкой взглянул на друга. Всеми силами спутник пытался рассеять угрюмое настроение Проула. И временами у диверсанта это получалось. Но стоило Джазу отвернуться, и тактик снова погружался в пучину раздумий.       - Эй, улыбнись же! - потребовал мех. - Мы ведь летим к друзьям!       - К твоим друзьям, Джаз. - настойчиво поправил Проул. - У меня среди них нет друзей.       - А как же Оптимус? Он тебя очень уважает.       - Уважение и дружба очень разные понятия. Если дружба не может существовать без взаимного уважения, то уважение без дружбы вполне возможно.       - М-да, скорее всего, твоим лучшим другом станет Рэтчет.       Проул чуть усмехнулся. Он знал, почему Джаз так спешит на Землю. В первую очередь, конечно, из-за того, что на "Ковчеге" запасы энергона, как технического, так и пищевого, подходят к концу, необходимо пополнять запасы. Но вторая причина куда более существенна. Джаз соскучился без своего всесильного и мудрого Оптимуса. Уж кого-кого, а диверсанта Проул знал очень хорошо. И прекрасно видел, что Джаз задыхается без любви, без объекта обожания. Ему нужна любовь не меньше, чем атмосфера землянам.       Тактик нахмурился. Всем нужна любовь. Но не Проулу. Ему она вовсе не знакома. Все, абсолютно все на "Ковчеге" заключили бонд-связи или же просто завели романтические отношения. Но не Проул. За время бродяжничества корабля по просторам Вселенной никто ему не приглянулся, не понравился. Как-то... Пусто. Вроде и хочется о ком-то заботиться, кому-то рассказывать, как прошёл день перед оффлайном, кому-то задавать странные вопросы и с кем-то смеяться, а вроде и одному хорошо. И если здраво посудить, то даром не сдались эти отношения... Так и должно быть? Это нормально, что никто ему не нужен? Кто бы ответил...       - Ух, ну и местечко! - выдохнул Джаз, спрыгивая с трапа. - Сыро, грязно... И тут, говоришь, много энергона?       - Я тебе ничего не говорил, ты придумал сюда лететь. Я предлагал поискать энергон на ближайших планетах. - сдержанно проговорил Проул, спускаясь с корабля. - Это и есть хвалёные разумные формы жизни?       Диверсант рассмеялся.       - Проул, это деревья! Я же тебе рассказывал, ты что, совсем меня не слушал?       - Джаз, тебя не выслушать. Ладно, что нам могут дать эти деревья?       - Нам ничего, а вот людям они дают кислород. Тебе бы следовало изучить местную биологию. Преинтересная наука, между прочим.       - Я обязательно что-нибудь почитаю на эту тему. - пообещал тактик, отворачиваясь от спутника. - С Праймом связаться не удастся, у них другая частота... Ты точно все проверил?       - Точно, точно. Уверен, они сами нас найдут.       Неожиданно Джаз схватил тактика за манипулятор и быстро потащил за собой. Спрятавшись за упавшим деревом, диверсант выпустил манипулятор меха и, сделав знак тихо, указал на фиолетовые корпуса вехиконов, мелькающие среди стволов.       - Мегатрон нашёл нас несколько раньше. - заметил Проул. - Друзья слегка задерживаются...       Смоукскрин приоткрыл окуляры. Отсек, который он делил с Бамблби. Но соседа сейчас нет. Интересно, который час? Детей не слышно, значит, они ещё в школе. Но не слышно вообще никого, а это уже подозрительно. Не слышно даже шагов Балкхэда. Он пропустил что-то очень важное?       Элитник усилием воли заставил себя сползти с платформы и подняться на дрожащие сервипроводы. Из-за чего такая слабость? Последнее, что он помнит, это тренировка. Дальше цепочка событий обрывалась, а процессор настойчиво молчал, не подкидывая каких-либо идей или размытых картинок.       Опираясь на холодные стены базы автоботов, Смоукскрин дошёл до главного зала, рискуя свалиться на каждом шагу.       - Рэтчет...       - Зачем ты встал? - ворчливо спросил медик, подхватывая на ходу и усаживая ослабленного юнца подле себя. - Не мог потерпеть? Или меня позвать? Воитель мне тут нашёлся.       Мехлинг лишь слабо усмехнулся. Рэтчет любит ворчать. Это, можно сказать, его особый стиль общения, интересный вариант заботы.       - Где все? - хрипло поинтересовался Смоуки. Врач покачал шлемом.       - Да, видок у тебя не очень, а голос и того хуже. Это же надо было так себя запустить...       - Ты не ответил. - оборвал Смоукскрин, чувствуя, как внутри собирается комком раздражение. А ведь Рэтчет ничего не сделал...       - Мы засекли сигнал автоботов. - проговорил медбот. Было видно, что он старается не раздражаться, но получалось плохо.       - Автоботов? Неужели прилетели? Откуда? - юнец удивлённо изогнул надлинзовый щиток.       - Вот уж чего не знаю, того сказать не могу. Скоро всё узнаем, потерпи немного. - Рэтчет усмехнулся. - Вдруг твои друзья.       - Нет у меня друзей. - сказал мехлинг, интонацией показывая, что не хочет продолжать этот разговор. К счастью, медик оказался достаточно проницательным, поэтому молча отвернулся к приборам.       Смоукскрин задумался о чём-то своём, поэтому не услышал, как пришёл запрос на Граунд-бридж. Гостей он заметил лишь тогда, когда голос лейтенанта Джаза, знакомый ему по многочисленным интервью и радиопрограммам, зазвенел под сводами базы автоботов.       - Привет, Рэтчет! Давно не виделись!       Юнец оторвал взгляд от пола. Диверсант счастливо порхал среди старых друзей, не переставая улыбаться Прайму, тиская Бамблби, кокетничая с Арси и пожимая гигантскую ладонь Балкхэда. Жизнерадостных любят. Их всех любят, пока они жизнерадостны, счастливы, веселы и довольно. А когда те, кто всегда смеялся, начинают плакать, выдерживают немногие. На какое-то мгновение Смоукскрин почувствовал себя обделённым и ненужным. Голубая оптика снова опустилась в пол.       - Можно?       Элитник поднял взгляд. Статная фигура тактика возвышалась над маленьким мехом.       - Да, конечно.       Старший бот опустился рядом с мехлингом.       - Ты Смоукскрин?       - Да. Вам уже рассказали?       - Рассказали. Бамблби иногда непомерно болтлив. К счастью, у него такие приступы редко случаются. Я Проул. Лейтенант Проул.       - Я знаю. - рассеянно кивнул Смоукскрин. - Я о вас слышал.       - Неважно выглядишь, Смоукскрин. Ранен?       В ответ юнец неопределённо передёрнул плечами. Он и сам пока не знал, что с ним. Проул окинул нового знакомого быстрым взглядом. Синие то ли от холода, то ли от болезни губы плотно сжаты, впалые бледные щёки, сияющие большие окуляры холодно-голубого цвета, сам он как-то сжался в маленький комочек. Искра неожиданно упала вниз и взлетела. Смоукскрина хотелось обнять. Страшно хотелось. Но Проул подавил прекрасный порыв и опустил взгляд на эмблему.       - Ты заканчивал Академию элитных стражей?       Юнец вздрогнул, словно уже забыл о существовании тактика.       - Да, заканчивал.       - Как выпускной?       Смоукскрин скривился.       - У нас не было.       - Значит, будет. - уверенно заявил Проул. - Как только война закончится.       - Разве она закончится?       - Обязательно. Всё когда-нибудь заканчивается.       - И одиночество? - с какой-то совершенно взрослой горечью спросил мехлинг. А тактик почему-то не удивился.       - И одиночество. - Проул вздохнул. - Но тут не ручаюсь.       - Так что же там со Смоукскрином? Это так страшно? - нетерпеливо спросил Джаз у проверявшего результаты анализов Рэтчета.       Проул слегка усмехнулся, наблюдая за тем, как Оптимус "незаметно" сжимает манипулятор диверсанта под столом. Неужели этим двоим так хочется уединиться? В чём секрет? Где достать чувства, как их разбудить, что нужно принять, как напиться? Если бы кто-то знал ответ...       - Всё очень серьёзно, Джаз. -терпеливо ответил медик. - Немного потерпи, сейчас я всех отпущу.       - Неужели всё так плохо? - всерьёз забеспокоился Прайм.       - Нет, нет, но ситуация не из лучших. Тяжёлая стадия авитаминоза, как последствие возможно развитие астении. И всё это на фоне нервного истощения. Всё это поддаётся лечению, но не на войне. В этом главная проблема. Здесь каждый из нас подвержен бесконечному стрессу. Нужно решить эту проблему в ближайшее время. Иначе неизвестно, к чему это всё приведёт. Затягивать не стоит.       - Неплохая коллекция... - протянул Проул. - Как мы можем помочь?       - Лишь дружеская поддержка. - выдохнул Рэтчет. - Лекарств у меня на этот случай мало, но кое-чем снабдить смогу. А так... В таких заболеваниях я не спец. Определить могу, вылечить по случаю и с помощью Праймуса. Я больше хирург.       - Это плохо. - дал оценку Джаз. - А он с кем живёт?       - С Бамблби. - ответил Оптимус. - Проблема в том, что он с ним не особо дружит. Да и ни с кем другим тоже. Разве что Джек...       Проул изогнул надлинзовый щиток. Неужели никто из этих воинов с гигантским жизненным опытом не смог достучаться до искры юнца? Но тактик в какой-то мере понимал Смоукскрина. Наверняка юнца гложет зависть. Как Проул уже знал, Смоуки сирота. Бамблби тоже, но воспитание разведчика взяли на себя Оптимус и Джаз, заменившие малышу настоящих альф. А вот элитник явно один. Ситуация действительно не из лучших.       - Может, поселить его к кому-нибудь другому? - предложил Джаз.       - К кому? Вряд ли кто-то добровольно возьмёт на себя такую ответственность. - проговорил Рэтчет. - За ним же сейчас как минимум месяц ухаживать надо, как за малой беточкой.       - Я могу. - изрёк Проул. - Я как раз один живу. А платформы в отсеке две. Ухаживать за больными мне не впервой.       Повисло недолгое молчание. Спустя несколько секунд тишина начала раздражать тактика.       - Ты?! - шокировано выдал диверсант. - Ты... Серьёзно?       - Вполне.       Удивиться остальным не дал яростный крик. Кто-то явно хотел излить гнев на своего соседа. И крик этот долетел из отсека Бамблби и Смоукскрина.       Мехи сорвались с мест. Первым влетели в небольшое помещение с раскрашенными во все цвета радуги и не только стенами Джаз и Оптимус. Диверсант оттолкнул Смоукскрина, Прайм отдёрнул испуганного неожиданной вспышкой гнева Бамблби. Проул, появившийся следом, одним манипулятором крепко прижал к себе разъярённого элитника, а другим принялся ласково поглаживать больного между дверец. Смоукскрин в ужасе попятился от повернувшегося к нему Джаза и ещё крепче прижался к тактику, судорожно сжимая его ладонь холодными пальчиками. Проула словно током ударило. Искра снова трепетно заметалась. "Не время!" - разозлился на самого себя мех.       - Пойдём, малыш. Тут и без нас разберутся.       Проул потащил юнца за собой, попутно схватив с какой-то платформы чей-то термоплед. Закрыв за собой двери собственного отсека, тактик усадил дрожащего в ознобе элитника на широкую платформу.       - Ну, тише, тише, малыш. - успокаивал он своего подопечного. - Всё хорошо, не надо плакать. Всё закончилось. Теперь немного поживёшь у меня. Ты сегодня ел?       Смоукскрин, устремив взгляд в пол, отрицательно мотнул шлемом.       - Сейчас, я только схожу за энергоном. Я быстро вернусь.       Малыш потянулся к уже отвернувшемуся от него Проулу.       - Не уходите... Пожалуйста...       И тут одёрнул манипулятор, надсадно всхлипнув. Проул никогда никого не обнимал по собственной инициативе. И никогда не считал это нужным. Но тут нарушил все свои правила. Он с трепетом прижал давящегося рыданиями Смоукскрина к грудной пластине. И мехлинг горько расплакался.