Антон и шоколадная фабрика

Доброе утро блять... Ахуеть какое доброе! В лицо все так же дует ветер, но уже без снега. Хоть что-то. Так ладно, начнем с того, что у меня все тело болит и на руках уже появились гематомы и большие фиолетовые либо зеленые синяки и конечно же они забинтованы. А все почему? Да потому что папа пришел с работы без настроения, и мама ему с лету – "там у Тоши опять в комнату дует, надо будет нам заделывать эти дыры". Я думал он ее там убьет на месте, но все же, отделались парой-тройкой криков. Пошли мы заделывать эти дыры. Пока я тащил инструменты, навернулся прямо в середине лестницы и покатился вниз, вскоре очень больно ударившись спиной об пол. До жути больно! Все же дойдя до комнаты, папа сказал мне что и куда закалачивать. Думали что тут все будет шикарно? Ага, щас, это ж я, Антон Шастун человек-проблема, человек-травма или королева драмы, тут уж как хотите! Когда я взял молоток, подставил деревяшку к стенке, приложил гвоздь, понял, что сейчас либо я долбану со всей силы по пальцу, либо молоток прилетит мне в лоб. Но! Не то и не другое, когда я замахнулся, папа что-то начал говорить, и я вообще этого никак не ожидал! Молоток со всей силы упал мне на ногу...БЛЯТЬ ЭТО ПИЗДЕЦ КАК БОЛЬНО!!! Пока я орал от боли мне приложили компресс, уже немного полегчало... Дотащили до дивана. Все же папа сам там все прибил и сделал. Я лежал на диване в гостинной с закрытыми глазами, и лучше бы я их не открывал, ведь он шел убирать инструменты с таким лицом, будто он негр, а я расист (мда, ну и сравнение) ну серьезно, будто я не сын, а враг с войны! Когда боль утихла я пошел к себе (ну как пошел, поковылял) по лестнице ползти – сущий ад. Я проклял эту лестницу уже в 1000 раз или 1001, не помню. Доползя до комнаты я решил что мне нужно сделать зарядочку вечернюю. Так, ноги на ширине плеч, левую руку к правой ноге и наоборот, так раз, два, три, четыре. Так руки в разные стороны с согнутыми локтями, поехали, раз, два,три четы..блять, ну сукаа, тупой шкаааф. ААААА, прямо локтем..ненавижу этот день.. – Антон, – я опять чуть не упал от неожиданности, – посмотри сюда. Я выглянул, и увидел как на меня уже летит молоток, а за ним коробка с гвоздями. Бляяять, прям в лоб, а гвозди об руки долбанулись. – Ну и для чего ты их в меня кинул? – прокричал я от обиды. – А чтоб не расслаблялся, а то такой дохляк, такой трус, да и убожество тоже, что боится шорохов и гвоздь нормально забить не может, – сказал отец, улыбаясь уголком губ. Обидно. Больно. Жестко. – Да иди ты нахуй, – сказал я, но уже никто не слушал... – Дохляк значит, трус, убожество! Да я ему такого блять труса покажу! Я подошел к столу, и взял очень важную для меня вещь - лезвие. Сев на кровать и собравшись с мыслями, взяв лезвие поудобнее, поднося к запястью начал: – Дохляк значит! – первый надрез. Больно, но приятно для такого мазохиста как я. – Трус, да? – второй надрез, – а ты бы так смог папочка "любимый"? Кровь стекала и капала прямо на простынь, да и похуй! – Убожество, правда? – этот надрез был очень глубоким, что лезвие осталось в руке, – сука, как больно! – я быстро вытащил лезвие, и кровь потекла ручьями Так бинты, срочно! Я открыл шкафчик и достал пачку. Распаковав, начал наматывать на запястье и он сразу прилип к крови, потом будет больно снимать.. Завязав на узел, я сел и начал офигевать от того, что я только что сделал. Обидно. Больно. Хуево. Одиноко. Жестко. С этими мыслями я лег спать и уснул только под утро.