Буря подкатов

      Весь Хогвартс знал, что профессор Грейнджер ненавидит и терпеть не может профессора Блэк, и что эти чувства взаимны. Стоило женщинам появиться рядом и сказать друг другу пару слов, так словно настоящая грозовая буря начинала разворачиваться вокруг них, впрочем, молнии метать они могли лишь глазами. Один раз попытались метнуть молнии не глазами, но директор Макгонагалл была на страже, и потому профессора получили выговор, нагоняй и всё в этом духе, что убедило их не начинать дуэль в коридорах. Но даже слов им хватало, чтобы накалять атмосферу до такой степени, что находиться рядом с ними было невозможно. Обычно ученики пытались как можно быстрее убраться с их пути.       Попытки Макгонагалл вразумить женщин приводили лишь к временному затишью, пока буря не начиналась вновь. Женщина пару миллионов раз успела пожалеть о том, что согласилась с доводами Дамблдора и назначила второго профессора для Защиты От Темных Искусств, вернее сказать, курс был переработан и разделен на два отдельных предмета, но основа была та же. И все началось со слов Дамблдора: «Возмущение в магии ощущаю я, и потому нужен нам второй профессор. И вот Грейнджер идеально подойдёт». Макгонагалл долго думала, но то было последнее желание Дамблдора, перед тем как он ушел на пенсию и отправился в отпуск на острова; поэтому она решила попробовать, не подозревая, сколько головной боли за этим последует.       Поговаривали, что Блэк воспылала особо страстной ненавистью к Грейнджер еще с тех времен, когда та была её ученицей, но тогда положение не позволяло Гермионе давать такой пылкий отпор. Никакие оценки и очки факультета не стояли на кону, поэтому теперь Грейнджер смогла развернуться во всю мощь своих интеллектуальных способностей. Они были не как кошка и собака, нет, они были словно два дракона, не поделившие кусок мяса. Любой, кто занимается драконами достаточно долго, чтобы оставаться в живых, подтвердит, что в таких случаях ничего хорошего не происходит.       Первогодки обычно тихим шепотом интересуются у более опытных: «На какие темы профессора спорят?» и «Почему так часто? Можно же просто избегать друг друга?». На первый вопрос со смехом отвечают, что на любые, начиная с магических тем, где женщины умудряются придраться друг к другу, даже если согласны, заканчивая тем, какая за окном погода. Как-то профессор Блэк, чтобы доказать, что скоро будет дождь, сама же и наколдовала его. Потом Хогвартс заливало всю неделю сильным ливнем. К особому раздражению Блэк, девушка её потом поблагодарила, ведь любила читать книги, завернувшись в плед и слушая звук капель за окном. А вот на второй вопрос все просто пожимали плечами. Иногда шепотом добавляли пару малоприятных слов о профессоре Блэк, ведь боялись её больше, и она чаще отправляла на пересдачу.       Также ни для кого не было секретом, что профессор Грейнджер крепко дружила с профессором травологии, Невиллом Долгопупсом, и тренером по полётам на метле, Джинни Уизли. Но мало кто знал, вернее, всего пару старост, что порой профессора делали ставки и кидали друг другу вызов, дабы разнообразить жизнь. Это было традицией еще со времён того, как Дамблдор был директором школы. Макгонагалл ничего менять не стала и на подобные шалости смотрела снисходительно, вспоминая свою молодость. Пожалуй, именно все эти факторы и стали причиной того, что произошло в день «Х». Некоторые предложили назвать день «НЭБПДБГ», что расшифровывалось как «Новый этап брачного периода у драконов, бегите глупцы», но по неизвестным причинам название не прижилось.       День «Х» или день «НЭБПДБГ» ничем не отличался от обычного дня в Хогвартсе. Кто-то учился, кто-то валял дурака, разыгрывая других, профессора ловили прогульщиков и проводили занятия. Единственной новой деталью были совместные занятия, которые проводили профессора Грейнджер и Блэк, в рамках политики Макгонагалл по примирению женщин и по сокращению количества потребляемого ею чая с ромашкой. Это было второе занятие. Во время первого хаос столкнулся с порядком, то есть женщины осознали свой абсолютно разный подход к обучению и пытались выяснить, чей же хуже. Худшим подходом оказался тот, в котором они игнорировали наличие учеников и продолжали спор. Ничем хорошим это для них не закончилось.       Новое занятие было решено проводить на природе, чтобы ученики дышали свежим воздухом, и было больше места для показательной дуэли. На самом деле, это означало, что всем надоело восстанавливать кабинет после культурного общения Блэк и Грейнджер.       В тот день профессора лишь недовольно фыркали друг на друга, упражняясь в умении сжигать оппонента одним лишь взглядом. В остальном всё было хорошо. Только профессор Грейнджер выглядела более взволнованной и молчаливой, чем обычно. Она то прикусывала губу, то неожиданно краснела, а порой устремляла задумчивый взгляд в землю. Такое поведение ставило Блэк в недоумение, ещё больше она недоумевала с того, что хочет чаще ловить на себе взгляд Грейнджер. Конечно, Беллатрикс не волновалась за состояние девушки, ей было плевать на самочувствие Гермионы, она просто была готова в любой момент подхватить девушку и бежать к мадам Помфри.       Грейнджер нервно окинула взором учеников, она надеялась, что смена обстановки поспособствует их желанию учиться. Блэк уверяла, что подзатыльник этому способствует гораздо лучше.       Занятие уже подходило к концу, и они умудрились вполне успешно его провести. Это можно было бы назвать образцовым уроком, но у Гермионы было важное дело, требующее всей гриффиндорской храбрости и еще немного экстрахрабрости сверху. Сделав глубокий вдох, она повернулась и выдала заученную фразу.       — Блэк, ты так сияешь, что перебиваешь солнце.       — Так купи себе чертовы солнцезащитные очки.       — Нет, я хотела сказать, что ты сегодня горячо выглядишь.       Профессор Блэк медленно моргнула и удивленно уставилась на девушку, что уже начала давать домашнее задание. Не спуская подозрительного взгляда, Беллатрикс решила, что ей просто послышалось, ведь действительно солнце сегодня было достаточно горячим, нетипично горячим для середины осени и прилично напекало. А может, Грейнджер получила солнечный удар. Блэк уже начала продумывать операцию по спасению девушки, на которую ей было начхать. Из мыслей её вырвала фраза Гермионы.       — Сегодня был прекрасный день, не такой прекрасный, как профессор Блэк, но не всему же быть идеальным.       По округлившимся глазам всех учеников Блэк ясно поняла, что ей не послышалось, а тот факт, что Гермиона старательно отводила взгляд, давал понять, что что-то тут нечисто. В кустах рядом раздалось нечто, напоминающее хрюканье. Блэк мысленно сделала пометку, что действительно нечисто, и вот уже свиньи завелись. Не лишним будет устроить день, когда ученики будут убирать окрестности Хогвартса и желательно без магии.       Беллатрикс уже думала проверить, что за зверь засел в кустах, но её отвлекла девушка.       — На этом урок закончен, не забудьте написать эссе до следующего, иначе профессор Блэк очень расстроится, а мне бы хотелось видеть улыбку на её прекрасном лице.       Ученики, нервно косясь в сторону профессоров, медленно покидали площадку. Кто-то шептал, что срочно надо сходить к мадам Помфри и взять микстуру для психики, другие отвечали, что лучше выпить. Отличники же больше сокрушались о том, что не смогли нормально записать задание. Блэк тоже не могла нормально сосредоточиться, и не отказалась бы выпить чего-нибудь, желательно стакан огневиски.       — Во что ты играешь, Грейнджер? — грозно спросила она, надвигаясь на девушку.       — В карты иногда, могу и в шахматы. Всё хочу научиться играть на гитаре, тогда я бы смогла воспевать твою красоту, что прекраснее самых драгоценных камней. Порой мне кажется, особенно в такие моменты, как сейчас, когда солнце блестит в твоих волосах, что ты богиня, посланная нам простым… эм волшебникам.       Девушка выдала всё на одном дыхании, явно не готовая ко всем последствиям, что повлекут данные слова.       Лицо Беллатрикс выражало крайнюю степень шока, а мысленно она отметила, что нужна бутылка огневиски, а может и две, а может и три, последнюю надо отдать Грейнджер. Блэк задумалась о том, что, может, девушка уже выпила. Это было бы крайне непрофессионально и нетипично, но вполне бы могло объяснить это всё. Подойдя ближе, Блэк принюхалась. Нет, девушка все так же пахла зубной пастой, ванилью и мятой, но не алкоголем. Не то чтобы Беллатрикс до этого знала, как пахнет девушка.       Блэк обнаружила, что ставит под сомнение своё собственное здравомыслие. Она либо безумна и сошла с ума, либо нет. Многие и так считали её безумной, в то время как сама она себя считала неординарной женщиной с нестандартным подходом к жизни. Значит, либо те были правы, а она нет, либо наоборот. Поскольку Блэк отказывалась признавать возможность своей неправоты, то оставался единственный верный вариант — Грейнджер что-то задумала.       — Я выясню, что ты задумала, и тогда ты за всё ответишь, — грозно смотря в глаза девушки, процедила Блэк, стараясь не показывать, что комплименты задели что-то внутри.       Что это за «всё», за которое она должна ответить, девушка не представляла, но ответить надо было. Гриффиндорская храбрость начала закидывать девушку спасательными кругами.       — Я готова ответить хоть сейчас. Могу в письменном виде предоставить ответ о красоте твоих чёрных глаз, что подобны ночному небу, в которое можно смотреть часами. Вот сейчас смотрю в них, а в голове лишь стихи одного поэта: «Зачем же вы горите предо мною, Как райские лучи пред сатаною, Вы — черные волшебные глаза?*».       В кустах что-то хрустнуло и хрюкнуло, отчего женщина вздрогнула и вспомнила о необходимости выгнать свиней в лес. Не будь Беллатрикс так шокирована, она бы задумалась, и откуда в Хогвартсе свиньи, и почему хрюканье больше напоминало смех, но мозг Блэк стратегически тупил, спасаясь от перегрузки. Бросив прощальный убийственный взгляд на девушку, щеки которой покрывал румянец, женщина поспешила скрыться с места преступления. Стоит отметить, что преступление совершала именно Грейнджер, ведь, по мнению Блэк, та своими комплиментами, как острыми стрелами, попадала прямо в цель и при таком коварстве умудрялась оставаться преступно милой.       Девушка выдохнула, только сейчас понимая, что задержала дыхание. Сердце громко стучало, и она не до конца могла сказать, то ли это от страха перед женщиной, то ли на самом деле от того, что та была так близко. Из кустов вновь послышалось хрюканье, и оттуда вышла, вернее сказать вывалилась, закрывая рот рукой, профессор, признанная мастер по полетам на метле и просто умная девушка, Джинни Уизли.       — Гермиона, это было нечто! — сквозь смех проговорила она. — Стоило того, чтобы просидеть час в кустах. Ох, ты видела выражение лица Блэк?       Гермиона приложила ладонь к лицу в то время, как краска сильнее начала заливать щеки; все это время её спасала гриффиндорская храбрость, переходящая в глупость. Теперь она лишь могла гонять в голове свои недавние слова и задаваться вопросом: «Почему Блэк меня не убила?». Сердце девушки ровно в тот же момент задалось вопросом: «Почему мы её не поцеловали?».       — Вы сами вызвали меня сказать ей комплименты.       — Мы с Невиллом думали, что ты скажешь что-то вроде «вы сегодня прекрасно выглядите» или «мне нравится ваше платье». Но если бы я только знала, что в тебе проснется Шекспир, то притащила бы сюда и Невилла.       Гермиона удивленно замерла, осознавая, что восприняла вызов абсолютно иначе и более креативно.       — Я должна была сделать ей простой комплимент?       — Ага.       Заметив, как резко побледнело лицо девушки, Джинни поспешила к подруге.       — Она убьет меня.       — Возможно, но тут есть и позитивная сторона: как станешь призраком, сможешь летать за ней и подкатывать.       — Это не смешно!       — Ты права: это не смешно — это уморительно. Уверена всё не так плохо, как ты себе представила. Не будет она тебя убивать… Наверное.       — Что мне теперь делать?       Этим же вопросом задавалась и Блэк, что чёрной фигурой стояла возле чёрного озера, пока ветер развевал её чёрные кудри, а чёрные глаза смотрели в темные глубины, словно стараясь там отыскать ответ на то, как совершить чёрную месть. Обычно Беллатрикс привыкла отвечать ударом на удар, заклятием на заклятие, оскорблением на оскорбление. Поэтому на комплименты следовало ответить комплиментами. Беллатрикс кивнула, смотря на свое отражение в воде.       Да, это был надежный план. Надежный, как швейцарский маховик времени.