Бракованная шестеренка

      Ночь в огромном городе на удивление тихая. Луна где-то в небе пытается освещать дороги, только у этого бледного светила никогда это не получается. Многоэтажные дома просто не пропускают свет. Лишь иногда полиция с фонарями ходила, но его никто не трогал, знали.       Пока же он шел на встречу, пытаясь влажными салфетками, так удачно захваченными, оттереть кровь с рук. Она уже давно вызывала только раздражение. Жизнь наблюдателя, от нее никуда не денешься. Уже налаженный механизм. Остаётся только вздохнуть и выкинуть очередную запачканную ткань (или что это? В прочем, неважно) в попавшуюся мусорку, вытаскивая из кармана следующую. Осталось совсем чуть-чуть. Хорошо, что на куртку ничего не попало, было бы еще обиднее.       Вот, вроде, и то здание. Бывал пару раз на этой крыше, но больно уж система охраны тут сложная. Все же, не простая хатка для рабочих, а дорогое пристанище для тех, у кого за алгоритм больше 50 часов, а это далеко не каждый. Но хоть и хорошая охрана, но не идеал. Если новенький не пройдет эту «проверку», то он так и скажет Войду, что те, кого он принял в этой волне — дерьмо полное. Или он что, думает, что он каких-нибудь разорившихся уборщиков обучать будет? Нет, он на такое не подписывался. Вот Стив еще да, а он — точно нет. Своих проблем хватает.       Он коды уже выучил, не говоря про план здания или что еще более проще — камеры наблюдения, так что не замеченный нигде, кроме как входа, он зашел в подъезд как к себе домой. Ему-то что, даже если поймают. Закон к бывалым наблюдателям мягок, хоть и не исключен вовсе. Лифт уже стоит на первом этаже и двери открывается безшумно. Считай, он обслуживающий персонал, ничего необычного. Последний этаж тоже открывается ему без помех. А после включение глушилки, чтобы сигнализация не засекла и очередная дверь с замком, но найденный код опять открывает ему проход. Все же, уборщикам непозволительно много позволено при том, что выкрасть информацию у них легче легкого.       Ветер бьет в лицо, продувая даже дутую куртку. Инстинктивно он даже щуриться, хотя глаза-то под очками, не надо. Пара шагов вперед и за ним с хлопком закрывается дверь. Он пришел на пару минут раньше, но все равно парня, которого он должен был встречать тут нет. А лучше бы был. Хотя о том, что он окажется тут один говорило еще и то, что пока он сюда шел, то следов не заметил, так что неожиданностью все равно не стало, хоть он и надеялся. Ждать он никогда не любил. Еще пара шагов в глубь и ему открывается вид на все тот же Альт-Сити. Можно подумать, он увидит здесь что-то новое. Снимки с дронов ему и так приходилось отсматривать, этого ему и так хватало.       За спиной раздался какой-то протяжный скрип. Вот что за неуважение, прерывают его мысли. Он только на пятках развернулся, как увидел еще одного человека. Ладно, он ждал не долго, он простит. Но парень, видно, тупой. Вместо обычного и легкого прохода, как цивилизованные люди, тот явно выбрал тяжелый метод вбирания ни то по стенам, ни то еще что-то более запарное. — Сэр? Кавински? — святая Ала, он убьет его в первые несколько минут. Особенно, если он продолжит. Голос высокий, громкий, да еще и слова так подобрать. Он и не знал, что можно выбесить всего парой слов. — Кавински, без никаких приставок, — наклонив голову, чтобы посмотреть на парня без рыжего оттенка очков, сказал блондин, пока шатен напротив лишь улыбался. — Хорошо я понял, — кивнул шатен через пару секунд молчания, от чего блондин закатил глаза, отвернувшись от парня боком. — Как тебя зовут? — спросил Кавински, хотя лучше бы и не знал. Никогда новенькие не доставляли удовольствия наблюдателям. — Лололошка, — весело ответил парень, хотя было бы от чего. Ему бы такое веселье, хотя тогда бы его сдали как проф. непригодного. — Отлично, будешь Ло. Такое имя никто выговаривать не будет, — сложив руки в карманы куртки, быстро находя там знакомую маленькую коробочку, достал ее на свет, отработанным движением открывая и сразу доставая сигарету с зажигалкой. — По протоколу я должен рассказать тебе вступительную речь, сказать, что наблюдатели — твой новый дом и все такое, но мы не будем тратить на это время, — махнув рукой с еще не зажжённым табаком в бумаге, незаинтересованно сказал блондин, наконец поджигая боязнь всех легких, бедующей импотенции, алопеции и чего только не пишут на упаковках сигарет и затягивая смог. А шатен на него просто смотрел своей счастливой мордой. А потом такие трупики ты в багажнике или, если тебе очень повезло с машиной, на сиденье (и молись, если заднем), отвозишь к заводу. — Ну давай, расскажи о себе что-нибудь. Возможно, на твоей надгробной плите даже что-то напишут, — с дымом выдохнул Кавински. — А… Ну я выходец из деревни, живущий за городом. А еще у меня садик с цветочками! Мне семена как-то знакомый тетушки подарили. Но тогда я еще в аграрном поселении жил. Я тогда и не думал, что окажусь в столице! — начал совершенно заводно парень. Только сигарета во рту не давало какое-то время его заткнуть. Только ничего не вечно. — А теперь слушай меня внимательно, всем плевать на твое прошлое и твои цветочки. Ты пистолет в руках держать умеешь? А нож? — скосив на шатена взгляд, резко оборвал его блондин. И прямо на глазах наконец пропадает это счастливая и раздражающая морда. Кавински лишь фыркает, вдыхая дым еще раз, что царапал горло. — У меня есть навыки, — выдохнул Ло почти грустно. — Какие навыки? — это начинало надоедать. Еще увилистый ответ и он затушит сигарету прямо ему об лоб. — Я плохо стреляю, но хорош с ножами и мечами, — наконец ответил шатен. — Ножи и мечи, пф-ф. Тебя за что вообще приняли? — скепсис, наверное, можно было измерять в литрах на кубичный метр, но это был лишь тон голоса. — Тебе еще никто не говорил, что тебя прикуют на стрельбище? — У меня в контракте подписано, что в передвижении меня не ограничивают, — буркнул Ло, только вот у него есть «наушники» (импланты) в ушах. — Ты думаешь, что первый на таком контракте? Забудь о свободе. Твои друзья — кровь и пистолет. Ну и Империя, конечно же, — кинув окурок под ноги, сказал Кавински, все же, повернувшись лицом к шатену. И эти слова очень не понравились Ло, это было даже смешно. Такие моськи не у каждого увидишь. Но шатен быстро взял себя в руки, став из злого просто расстроенным. — Я… — начал Ло, но быстро заткнулся, отведя взгляд куда-то на город. — Мне было приятно познакомиться, — выдохнул он, заставив блондина опять посмотрев на него, и почти что убежал с крыши, спрыгнув вниз. Только все равно не разобьётся, там крыша другого дома в плотную, несколько метров в низ. Ну пусть делает что хочет, хотя через пол часа нужно опять его найти. Он ему еще разрешение и пропускной код к штабу не отдал.       Еще одна сигарета досталась скорее по инерции, чем обдуманно. Почему каждый думает, что может ставить свои правила и умнее всех? Один сброд приходит, потом еще и жалуется, а начальство за них трясёт. Никотин в легких начал покалывать, после чего Кавински, наконец, выдохнул. И ведь хер уйдешь. Уже система, уже шестеренка, уже механизм.       Когда рука полезла за коммуникатором, Кавински его чуть не выронил, выругавшись, пытаясь поймать до падения. Не хватало ему еще служебный телефон разбить. За свои же деньги потом чинить будет. Сигнал ловил, почему-то, с помехами, хоть и показал точку координат вбитого номера: R-700. А еще он дебил, глушилку не выключил, потому и сигнал плохой. Показатели стали намного точнее. Новичок убежал даже совсем недалеко. Ну хоть идти не долго. Всего-то другая улица.       Еще один окурок был прижат ботинком, после чего Кавински снова пошел к двери, через которую и выходил, опять включив микросхемку с генератором помех. Все так же спокойно выйдя и спустившись по лифту, снова темная улица без фонарей и даже без патруля. Хотя, кстати, должен быть по расписанию. Плевать, ему же лучше.       Снова тихий город без людей и звуков. То, что могут по-настоящему увидеть только сами наблюдатели (ну и Секретарь с Инспектором, но те почти и не выходят из своих кабинетов), которым разрешается свободное перемещение в комендантский час. Если бы это еще это было не единственным, что им позволялось делать свободно, он был бы определенно счастливее.       Пройти дом и свернуть в подворотню, быстро сокращая маршрут на несколько минут. Уже на несколько домов ближе. Волосы опять лезут в глаза, которые отросли за последние несколько месяцев. Надо, наконец, подстричься. Еще пара минут и он, вроде, у нужного здания. Жаль, что он может видеть только текущее местоположение чипа, а не его путь. Ну разве что те самые 2 часа, в которые происходит сохранение координат каждого чипа, но тут они ну явно ничем не помогут. Эта дверь уже открывается из-за грубой силы, точнее от того, что Кавински чуть не вырвал ручку у железной двери. Ну не виноват он, что металл такой мягкий. В любом случае, он внутри. И опять лифт на последний этаж, только на этот раз приходиться подождать, пока он спуститься. Только все равно не он был где-то по середине. Не парень, а обезьяна, если как-то по крышам или стенам прыгает. Лестницы-то все равно нет, по-другому не поднялся бы. Тут сигнализаций не было, даже камер Кавински не видел, так что он расслабленно прошелся вперед, ища, где выход на крышу. Ну нашлась быстро. Так же быстро, как и открылась, только уже с сильного пинка, который сломал дверь у замка, что остался в пройме, пока остальная часть отошла, давая пройти вперед.       Все тот же ветер ударил в лицо, заставляя еще раз отмахнуться от челки. Глазами он пытался найти фигуру, которая явно где-то спряталась. — Тебе же плевать? — это явно был вопрос «нахрена он сюда приперся», высказанный откуда-то сверху. С антенны, если быть точным. Там стоял тот самый новичок, на самой верхушке, раскинув руки в стороны. На таком ветру должно все продувать. Хотя более интересен вопрос, как он туда забрался. А еще более интересно, как он на этом шпиле вообще стоит. — Я тебе разрешение и код для штаба не дал, — пожал плечами Кавински, смотря наверх. Шатен опустил руки, уж выглядя совсем поникшим сейчас. Можно подумать, его так обидела правда. — И да, я должен в штаб тебя еще и провести. К сожалению, эта участь лежит не на письмах, а на наблюдателях, — махнул рукой Кавински, отворачиваясь к парню спиной. Все равно незаметно к нему не спустяться. — Ты был свободен? — спросил парень, все так же оставаясь на месте. Кавински, услышав, даже остановился на пару секунд, обдумывая слова, не сразу найдя смысл. — Сейчас я свободен как никогда, — фыркнул блондин. — Хожу где хочу, вооружен так еще и строю бизнес. — А у меня был свой дом, свой лес, свои поля, своя речка, свой огород и животные. У меня не было сообщений над ухом и Империи сверху. У меня был свой волк, которого мне пришлось оставить. Персик. А еще я летал. Особенно в сумерках. Когда небо наливается разными цветами, а тучи плавают совсем низко, — странным монологом выдал Ло. Похоже, крыша у него поехала еще до того, как его вставили в механизм. Бракованная шестеренка. Он не задержится у них долго. И зачем только брали. Кавински выдыхает и пинает камушек, что оказался под ногой. — Мне проводили экскурсию, — сказал шатен, после чего послышался железный скрип. Кинув взгляд через плечо, Кавински сам себе подтвердил, что парень слазит с антенны. Довольно небрежно, кстати. — Я не буду тебя отвлекать, — сказал он, уходя куда-то в другой конец крыши. Ну, видимо, ушел. Значит сам виноват. Ему проблем меньше.       Разворот на пятках, и он снова идет вниз. Теперь можно домой. И так встал с первыми алгоритмами, так еще и до середины ночи на ногах. Никаких нервов не хватит. Размеренные шаги, звук которых поглащаеться мягкой подошвой и голова без мыслей. Не о чем думать. Руки в карманах и спокойствие. Наконец, он заметил хоть какие-то патрули, а то ощущение, что те и вовсе не работают. Хотя интереса никто ни у кого не вызывал, так что только каждый удостоился лишь беглым взглядом. Надо было домой еды купить, а то только сейчас пришла мысль, что в холодильнике только одна порция картошки.       Дом был в многоэтажке, как и у всех, собственно, работяг. Разве что слегка стены по толще, двери да окна крепче. Аренда на десяток часов дороже, все же. Входная дверь — код — лифт. Его входные двери даже не поприветствовались, оповещая, что пропускают его. Надо вызвать механиков, какой-то сбой. И квартира на пятнадцатом этаже открываеться ему в свете лунных лучей, все-таки пробивающихся через окно.       Давно привычное зрелеще. Кавински выдыхает и проходит дальше. Секунда обдумывания и он проходит в кухню, даже не включая нигде свет. Знакомы шкафчик и он достает стакан и бутылку виски, быстро наливая и залпом выпивая алкоголь, отставляя все потом обратно. Еще пара секунд и он быстро скидывает с себя лишнюю одежду, бросая ее на рабочий стол в спальне, которым он все равно не пользуется. Очки отлетают куда-то на тумбочку и блондин оседает на кровать, зарывая руки в волосы. В голове, почему-то, слова «А еще я летал. Особенно в сумерках. Когда небо наливается разными цветами, а тучи плавают совсем низко», которые слишком четко отражаются еще и перед глазами. А может, это была правда? У него такого никогда не было.