Может, попробуем?

— Ох, бля… У них коридор плывет, а этим дурам все смешно. — Да ладно тебе, Сара, ну разве не мило? — говорит Дария, сопровождаю каждую фразу неуместным пьяным хихиканьем. — Что милого то, глупая? — злиться на сестру в этот момент казалось невозможным. Помогая ей раздеться, старшая обратила внимание на вторую гостью, — Илон, ты то чего такая тихая? Девушка сидела на софе в прихожей, по прежнему одетая в зимнюю одежду. Ее щеки пылали от выпитых в баре коктейлей. Заламывая свои тонкие и изящные пальцы, она наблюдала за, казалось, неперестающей смеяться спортсменкой. Ее губы расплывались в теплой улыбки, а в глазах читались нежность и добрая насмешка над пораженной опьянением подругой. — Мда, я вижу ты потрезвее будешь, — усмехнулась Сара, помогая вечной хохотушке пройти на кухню, дабы напоить ее горячим чаем и отогреть после ночной прогулки в распахнутом пальто и летних кроссовках. В мыслях она уже отчитывала младшую, точно зная, что на утро та проснется с жутким кашлем, а ночью ее будет лихорадить не то от горячки, не то от температуры. Пока Сара шла на кухню ставить чайник и заранее готовить аптечку с таблетками, она крикнула девушке, по прежнему сидящей в коридоре, — Как же так вышло? — рассмеялась она, — Проходи в дом, не собираешься же в прихожей всю ночь сидеть. Зайдя на кухню и помогая старшей разобраться с посудой и уже подуспокоившийся Дарюшей, Илона с улыбкой заявила: — А я, между прочим, — зыркнув на смотрящую на них подругу, — говорила ей застегнуться! — А она что? — с усмешкой спросила Сара. — А что она, — закатила глаза девушка, — отвертелась, как видишь. «Мне жарко», говорит, — щёлкнув той по носу передразнивала Дарюшу Илона, — Я даже сама пыталась эти пуговицы застегнуть! Не далась ведь! — девушки рассмеялись, пока младшая с надутыми губами смотрела на них исподлобья. По-честному, Илоне очень хотелось продолжить то мероприятие в клубе, но видя состояние своей спутницы, решила, что не может ей позволить влить в себя ещё хоть каплю горячительных напитков. Смотреть на пьяненькую мордашку и румяные щечки подруги было конечно очень мило, но тащить ее до такси на своем горбу, а потом ещё и до двери в квартиру она не сильно желала. Признаться, она очень переживала за гимнастку. Любила её. Но только вот Илона не была уверена какой именно характер носила ее любовь? Казалось, что ее чувства каждый раз сдвигают стрелку компаса и меняют направление. А неопределенность и недогадливость спортсменки только больше и больше сбивали ее с толку. Но одно было абсолютно неизменным - она важна ей. Дорога. И им определенно было хорошо вместе. Порой даже слишком. Из-за стола, чересчур громко голосила пьяная спортсменка: - Хэй, кот! - очевидно, прозвище принадлежало Илоне, - Может, ты у нас заночуешь? Ночь на дворе, я переживать буду, - пухлые губы вновь растягивались в улыбку, когда перед собой она видела её. Так случалось даже тогда, когда она была совершенно трезвой. И она абсолютно не понимала, что с этим делать. По правде говоря, сегодня был первый раз, когда Дария действительно напилась. Ей всегда было интересно: какого же это? В общем-то, весело. Но куда больше девушку волновало с кем это случилось. А случилось это с ней. С Илоной. Они дружат достаточно много лет, чуть ли не с начальной школы. Но проблема в том, что в последнее время девушка все больше начинала сомневаться своих "дружеских" чувствах и намерениях к бывшей однокласснице. Казалось бы, не так много времени прошло с тех пор, как они не учатся вместе. Около года, наверное. Тем не менее, это не стало причиной какой-либо непереносимой тоски друг по другу, ведь девушки довольно часто виделись. Более того, это почему-то не мешало сердцу Дарии неумолимо громко стучать каждый раз перед выходом, в трепетном предвкушении долгожданной встречи с подругой на улочках парка. Казалось, будто их ноги уже истоптали все дорожки, знали каждый закоулок и были знакомы с каждым укромным уголком, скрывающим их от лиц и взглядов прохожих. Дарие было до безумия комфортно с Илоной. Даже несмотря на часто испытываемое смущение при встрече с искрящимися от смеха и радости глазами. Можно даже сказать, что она любила её. Однозначно любила смотреть как шатенка читает мангу, заправляя за ухо выбившуюся прядь слегка подкрученных наспех волос. Как поправляет спадающую лямку рюкзака на изящном плече. Обожала ее смех и улыбку, ямочки на щеках и милый розоватый румянец. Все в ней - было девушке по душе. Но она страшно боялась признать, что ее чувства могут быть более интимными и глубокими, чем просто любовь как к подруге детства. Но задумываться она об этом все же начала, после признания Илоны в одну из летних вечерних прогулок. Она сказала тогда, сидя напротив нее, и смотря прямо в темно-карие глаза,что аж в самую душу, что Дария ей когда-то нравилась. Нравилась по-настоящему. Не как подруга. -Ты что, серьёзно? - гимнастка конечно не восприняла тогда эти слова как полагается. Просто не могла, да и не задумывалась об этом от слова совсем. Но ответ, последовавший от девушки напротив, заставил уголки губ опуститься и больше не давал Дарие улыбнуться вновь. - Конечно, - невозмутимо подтвердила шатенка, но увидев в лице напротив непроницаемое замешательство, слегка рассмеялась, - Ты чего так распереживалась то? Все в прошлом, не парься, - кивнув в сторону пластикового стакана с надписью "Чуя", написанной явно в спешке кассиром черным маркером, она подняла глаза на спортсменку, - Вон, аж кофе чуть не пролила! - опустив взгляд чуть ниже, сказала, - Ну вот, - покачала головой Илона, - ещё и ложку уронила, - после этой фразу девушка потянулась рукою под стол. Слезая со стула, дабы поднять упавший предмет, она вдруг услышала внезапное "Ай!" и, чересчур резко поднявшись, ударилась затылком о стол. Потирая ушиб, шатенка непонимающе глядела на Дарюшу, которую явно что-то очень сильно рассмешило и девушка никак не могла перестать хохотать. Но поняв в чем дело, Илона присоединилась к спортсменке, позабыв об ушибе и ранее сложившейся неловкости в их разговоре. - А я ведь и сама могла поднять, а то смотри, обе пытались, обе ударились, а ложка так и на полу осталась! - подуспокоившись, но все ещё с улыбкой произносит Дарюша. В рамках того вечера, девушки оставили тему с признаниями, но ни одна никак не могла об этом забыть и перестать думать, когда в разговоре вновь нависали минуты молчания. Под конец ужина, Илона, так и не успев допить свой холодный кофе, забрала, такой же, как и у Дарюши стаканчик, но только с надписью "Дазай" с собой. Прощаясь, она заправила прядь красных волос за ухо гимнастки, и у той пробежали по телу мурашки от прикосновений холодных и слегка трясущихся от холода пальцев. А Илона, на прощание, вновь взглянула, как она считала, в самые красивые и глубокие темно-карие глаза на свете. Так они в тот вечер и разошлись, но именно он запомнился девушкам надолго и стал причиной для размышлений перед сном.