Усталость.

      Однажды она просто ложится в кровать после ничем не примечательного дня и понимает, что плачет. Горько, глотая соленые слезы и пытаясь избавиться от бесконечного сожаления. Она устала, настолько устала, что хочется просто закрыть глаза и исчезнуть. Хочется, чтоб себя никогда не было.       Она одна. Рядом друзья, полная детей школа, всеобщее признание, но она одна. Два слога, одно слово, но насколько же больно. Где-то там, в глубине души, куда стараешься лишний раз не заглядывать. Кто бы мог подумать, что случайный вопрос о детях от любопытной студентки подействует так?       На самом деле, Фара никогда не хотела детей. Точнее, не мечтала о них. Она мечтала стать сильной феей, заслужить уважение окружающих, и когда встал вопрос ребром, не задумывалась ни на секунду. Если бы она знала — оставила бы ребенка.       Нет, она не жалеет, что не стала матерью. Все намного глубже — именно сегодня она остро чувствует, что не нужна абсолютно никому. Лишняя везде: для Сола, который каждую секунду со Скаем, для Бена, который не отходит от детей. И только у нее тишина и пустота. Что в жизни, что в сердце.       Последний раз она так плакала, стоя на коленях в пепле Астер Делла. Тогда ее грудь разъедала вина, а сейчас несправедливость. Чем она хуже? Неужели не заслуживает просто быть нужной, быть кому-то важной? Неужели она должна выцарапать, выиграть свое право быть любимой?       Фара не хочет ничего выцарапывать — она устала. Рыдания рвутся наружу сквозь плотно сжатые зубы, и на краю сознания понимает, что это банальная истерика, организм просто не справляется и очень хочет хотя бы так разгрузиться. Мозг понимает, но душа… Она болит вполне реально, скребёт тоской грудь, заставляя ее — гордую, уверенную в себе, ни в чем не сомневающуюся — задыхаться, уткнувшись мокрым от слез лицом в одеяло.       Ей очень нужен кто-то. Ни на ночь, глупый одноразовый секс здесь не поможет, и даже не психолог. Ей нужен кто-то близкий, тот, на кого можно опереться, позволить себе роскошь отпустить поводья. Ненадолго, хотя бы на пару часов. Просто кто-то, кто бы понял, посочувствовал, поверил. И был рядом.       Но у нее никого нет. Она уверена, что, стоит ей во время каникул исчезнуть на неделю, никто даже не узнает. Бен спишет на занятость отсутствие ответа, Сильва не факт, что вообще вспомнит. Что же с ней не так?       Фара сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Слезы все ещё текли по щекам, в груди все также болело, но пелена отступила. Она была взрослой женщиной и понимала, что это — всего лишь минутная слабость. Поблажка от самой себя, возможность отпустить эмоции с поводка.       Завтра она снова будет в порядке. Настолько, что никто не усомниться — у директрисы не бывает ярких эмоций, у нее нет души. Сол не заметит красных глаз, а Бен ограничится безликим «бессоница». Она вновь будет улыбаться там, где этого ждут, хмуриться, где это необходимо. Играть роль самой себя: безупречной, правильной, всегда готовой прийти на помощь. Но никогда не получающей эту помощь самой. А усталость… Она пройдет. Фара вытравит ее из себя, будто паразита, займет работой и таблетками от бессонницы, спрячется от одиночества в пресловутое «должна». Стране, друзьям, школе. Всем, кроме самой себя. В конце концов, у нее есть друзья, у кого-то и этого нет. Ей достаточно. И почти не больно. Почти.