Неожиданное пополнение в команде Озен

      Железный потолок со светящимися на нём лампами дневного света. Металлические и отполированные до идеального блеска стены с проходящими по этим самым стенам кабелями. Вот что увидела девушка, открыв глаза.        Мия лежала, закутавшись в белые простыни на кровати. Она попыталась встать, чтобы осмотреться получше, но острая боль, пронзившая всё тело, не дала этого сделать. Ко всему прочему добавилась адская головная боль. Мир вокруг закружился, и она, оставив все попытки, снова откинулась на подушку. Что-то мягко плюхнулось на кровать у неё в ногах. Затем это что-то осторожно прошлось по одеялу, и вот уже лохматая и усатая морда уткнулась холодным и мокрым носом девушке в шею. Это был корабельный кот Тишка. Она погладила его по спине. Тот, чуть изогнувшись, выскользнул из-под руки и угнездился на подушке прямо над головой Мии. Свернувшись клубочком, кот замурчал. Головная боль немного отступила. Непонятно, в чём была причина. Может, Тишка так пригрел своим пузом голову девчонки, а может, сама собой отступила. Ей стало спокойнее, и уже собираясь закрыть глаза, она услышала чей-то женский голос за дверью в коридоре. Прислушавшись, она его узнала. Этот голос принадлежал Кравец Людмиле. Она была дежурной медсестрой в медблоке на корабле и главной помощницей профессора по медицинской части. Железная дверь скрипнула, и в палату вошла немолодая женщина лет сорока на вид. Она была одета в белые брюки. Поверх одет медицинский бирюзовый халат, завязанный на такого же цвета поясок. На ногах белые сандалии. На голове собранные в пучок волосы, а поверх повязана белая косынка. Женщина подошла к кровати и ахнула.       — Ах, вот ты где, лохматый! Кто на профессорском кресле спал? А ну иди отсюда. Спрятался, значит, — медсестра потянулась за котом, чтобы выгнать его из палаты, но Мия остановила её.       — Не надо. Пусть лежит. Мне с ним как-то лучше, — прикрыла Мия кота руками.       — Защитница у тебя появилась. Проныра мелкий. Ты знаешь, что этот шерстяной учудил? — спросила Кравец. Мия тихонько мотнула головой в знак того, что не знает. — Он поймал где-то на пирсе мышь. Видимо, сразу сжирать не стал, а принёс её на корабль, чтобы поиграть с ней. А съесть, как наиграется. Принёс её и... — медсестра сделала небольшую паузу для театрального эффекта, а затем продолжила. — Играл с ней, играл и потерял. Все нормальные коты мышей ловят и едят, а не носят домой и отпускают. Гад шерстяной, — Кравец дала легонько коту по заднице, тот прижал уши и только сильнее свернулся калачиком на голове девочки. Мия же сначала засмеялась, но потом резко осеклась. Головные боли снова дали о себе знать. Кравец пододвинула поближе стул, уселась и наклонилась к девочке поближе, чтобы осмотреть.       — Ну как ты, моя хорошая?        — Голова болит. Тело болит. Всё болит. У меня рёбра сломаны были. Учитель меня перевязал и уложил спать. А ещё артефакт этот и... Я не знаю, — сказала Мия тихонько и замолчала.        — Чуть не угробил тебя этот Стрелецкий. Притащил тебя четыре дня назад на себе. Сказал, что ты никак не хотела просыпаться. А ещё где ты умудрилась такую дозу пси-излучения хватануть? Стрелецкий выговор получил от Нестерова.        — Учи... Стрелок не виноват. Там в другом дело было.        — Значит так! — сказала Кравец. — Рёбра, говоришь? Да и при осмотре ничего такого не обнаружили. Об этом он мне не рассказывал. Ну-ка, рубашку снимай. Сначала осмотр, потом рассказывай, как дело было. А то из этого Стрецкого клещами ничего не выдерешь, — медсестра помогла девушке приподняться над кроватью. Та сняла с себя одежду, и Кравец приступила к осмотру.        Всё ощупав и осмотрев, Кравец пришла к выводу, что никаких следов перелома не было. Да и вряд ли она со своим опытом могла бы такое пропустить. Она откинулась на стуле и уставилась на девочку. Та накинула на себя рубашку и снова улеглась.        — Переломов нет. Ты бы так быстро не выздоровела. Чего ты мне не договариваешь?       — Ну, если честно, Стрелок уже какой раз лечит меня артефактом.       — Ох ты ж гад. А я смотрю и ничего понять не могу. Чёртовы эти зоновские артефакты. Я против их использования, — развела руками медсестра.        — Но почему?        — Потому что они не изучены до конца. Каждый из них имеет отрицательные стороны тоже. И нам не известны результаты длительного воздействия. Вот вырастит у тебя хвост, будешь знать тогда, — Мия немного покраснела.       — А что, правда может вырасти? — спросила девушка.       — Да кто его знает? Говорю же, не понятно, как они работают. И вот ещё. Я кое-что тебе принесла. Вот таблетки. Это психолептики. Они помогают последствия после пси-облучения облегчить. Голова и тело у тебя болит, потому что излучение в первую очередь бьёт по нервной системе и мозгу человека. Вот, выпей обязательно. Тебе станет легче. Воды сейчас принесу, — Кравец встала и пошла к раковине. Через минуту она передала Мие стакан воды. Таблетки были незамедлительно выпиты.        — А это правда, что Стрелку попало из-за меня?       — Девочка моя, не из-за тебя, а из-за себя самого. И техник этот наш полоумный. Собрал опасный прибор.        — Да говорю же. Не он виноват. И детектор тут не при чём. Это из-за сна, который я видела, — медсестра посмотрела на девушку, как на сумасшедшую.        — Какого ещё сна?       — Я... Я не знаю, как объяснить. Всё так запутано. Мне надо поговорить с ним, — Мия снова попыталась встать, но Кравец остановила её.       — Ты куда собралась? А ну-ка лежи. Только очнулась и уже рвётся куда-то. Искательница, твою мать. С кем ты говорить собралась?       — Со Стрелком. Мне с ним многое надо обсудить.        — Его нет сейчас. Он тебя принёс и снова спустился. Задание никто не отменял. Его Нестеров сразу назад отправил, как только он тебя оставил, — Мия откинулась на кровать и закрыла глаза.        — Значит, один пошёл. Без меня. Мне столько ему надо рассказать и так много всего спросить. А его нет.       — Ну не расстраивайся. Давай, лежи. Успокаивайся, выздоравливай. Я тебе еды принесу. Ты у нас четыре дня под капельницей лежала и не ела ничего. Вернётся он, и всё у него спросишь, — медсестра подоткнула одеяло и вышла из палаты. Мия же повернулась на бок, обняла кота и окунулась в свои мысли. Она размышляла обо всём, что пережила за это время. Прошлое Стрелка оставило на ней неизгладимый след. Все эти выбросы, чудовища, артефакты. Особенно артефакты. Кто мог подумать, что где-то ещё, кроме Бездны, есть такие чудеса. Не только чудеса, но и ужасы... Исполнитель Желаний, в погоне за которым погибло столько людей. А ведь это всё оказалось обманом. Но, вспомнив разговор с учителем тогда, у костра, она поняла, что он не успокоился. Будучи когда-то обманутым там, в Зоне, он пойдёт искать Исполнитель тут. А что, если это тоже обман? Думать об этом было невыносимо. Через какое-то время Мия уснула.

***

      Проснулась она от того, что скрипнула железная дверь. Открыв глаза, она увидела профессора Нестерова. Тот спокойно подошёл и уселся на стул рядом с ней.        — Наша юная сотрудница отдыхает, — Мия, услышав это, сразу попыталась вскочить, но профессор жестом дал понять, что не стоит.        — Профессор, простите. Я...       — Да я же не отчитывать Вас пришёл. Что я, изверг какой, что ли? Я просто поговорить пришёл. Как Вы, кстати, себя чувствуете? — Нестеров наклонился и приподнял веки девушки, чтобы как следует осмотреть глаза.        — О чём?       — Я Стрелка сразу на задание отправил, как он только Вас принёс. И не успел рапорт у него взять о произошедшем. Вот я подождал, пока Вы проснётесь и придёте в себя. Вы, кстати, дорогая моя, препараты, которые выписали, пьёте?        — Да. Мне Кравец таблетки давала. Пси... ээээ.       — Психолептики. Это разработка нашего института. Их разработали для сталкеров, которые вели исследования в зонах с повышенным пси-излучением. Они и от последствий избавиться помогают. Но лучше принимать до того, как лезешь в пекло. А как Вы, моя дорогая, умудрились такую дозу облучения схватить? Вам что, Стрелецкий не говорил, что под детектор лезть не надо?       — Говорил. Он не виноват. Дело вообще не в приборе.        — Вы хотите сказать, что в Бездне есть другие источники излучения и достаточно мощные, чтобы поджарить мозги человеку?       — Я не знаю. Всё началось с того, что мы нашли тот артефакт при помощи детектора. Потом на нас напали какие-то пауки в пещерах и мне рёбра сломали. Мы оттуда выбрались, и я потеряла сознание. А потом... Потом я столько всего видела. А проснулась вот только сегодня.        — Четыре дня в коме. Вас принесли с огромной дозой пси-облучения. Вы ещё и радиации умудрились хватануть. Значит так. Давайте всё по порядку, с самого начала. Про артефакт, про ранение, обо всём. Не торопись. Времени у нас много.       Мия начала свой рассказ. Нестеров молчал и внимательно слушал девушку. Через полтора часа он наконец-то заговорил:       — Тот артефакт, который вы нашли. Знаете, для чего он?       — Нет. Я его первый раз видела. Я не успела проверить в каталоге.        — По той информации, что у меня уже есть, могу сказать, что этот артефакт местные лет семьдесят назад называли «Якорем памяти». Он позволяет через воспоминания человека менять прошлое. В новых каталогах его нет. Встретить его можно было только в старых. В тех записях, которые вели первые искатели ещё до того, как город был построен в том виде, в котором стоит сейчас. Артефакт этот впервые добыл уже никому доселе неизвестный Белый Свисток, который уже давно почил, и свисток его лежит в Гильдии. Принёс он артефакт, как говорится в записях Гильдии, с Идофронта, когда его ещё только открыли. Потом нёс наверх и... не донёс. Артефакт этот потерялся и оброс легендами и слухами. Затем группа искателей пыталась найти его, но почти вся погибла, а остатки сбежали. Потом, при переписывании каталогов, его не вписали, так как считали уже легендой и выдумкой. Так он и затерялся в истории. Судя по твоему рассказу, ты подверглась его воздействию. Гильдия, кстати, оценила его в первую категорию. Хотя я им доказывал, что он второй. Новиков говорит: это можно замерить теперь. Хотя категория объясняется пользой для людей. Так что всё равно это всё субъективно. Хотят думать, что первая – пусть думают. Нам даже лучше. Заслуги больше.        — Профессор, а откуда Вы это всё знаете?        — Город и Гильдия предоставили информацию. Артефакт они сразу затребовали отдать. Мы его изучали все эти дни, но в конце концов передали властям. Сейчас я подал запрос на совместное изучение. Не знаю, что они ответят. Ждём реакции. А что касается пережитого тобой. Если ты говоришь, что была в Саркофаге. Внутри там такой фон вредных излучений, что выжить там – задача почти невыполнимая. Возможно, там и хватанула дозу, когда начала вмешиваться в его прошлое. Ведь если ты влияешь на мир, то и мир всегда влияет на тебя в ответ. Только вот по твоему рассказу получается, что ты его спасла. Насколько я знаю, Стрелок там и так выжил, и потом неоднократно ещё делал туда вылазки, пока не пропал в одной из них. Интересно, что же ты изменила своим вмешательством?        — Я не знаю. Всё говорило о том, что он должен был погибнуть. Я перепугалась за него и...        — И вмешалась в события, — продолжил Нестеров.        — Я ошиблась, сделав это?        — Кто же его знает? Непонятно, где это вылезет. Может, ты просто облегчила ему жизнь таким образом. Судя по твоим словам, будущее ты изменила не сильно.        — Монолит – это ловушка. Возле него просто горы трупов. Я боялась, он тоже окажется среди них. Он будто был загипнотизированный. Неужели он не видел ничего, — говорила девушка. Нестеров же, услышав это, заметно погрустнел.       — О, девочка моя. Это всё секретно. Но раз ты сама всё видела, то немного разъясню. Монолит – это пси-устройство, которое выполняло роль защиты. Любой, кто попадал под его воздействие, терял разум и рассудок. Соответственно, гибли. Исполнение желаний он просто внушал.        — Ну что он защищал?        — А вот этого я тебе сказать не могу. Да и зачем тебе это? Сосредоточься на Бездне. Твоя работа тут, — сказал Нестеров. Мия явно не была довольна таким ответом. Нестеров это заметил.        — Что надулась?       — Ничего. Просто какие могут быть секреты от ученицы Стрелка.        — Ух ты какая. Девочка, это государственная тайна, а не моя прихоть. И я с тебя возьму письменное соглашение о неразглашении гостайны. Понятно? — Нестеров был абсолютно строг и серьёзен. Мия сглотнула и кивнула.        — Вот и ладненько. Кстати, я тебе премию выписал за самоотверженность. Характеристику на тебя в Гильдию пишу. Так что забудь про Зону и переключи внимание на решение более насущных задач. И ещё одно. В таком состоянии я тебя отстранил от спусков.        — Что?! Но почему?       — А потому что пока реабилитацию не пройдёшь, никакой Бездны. Будешь выполнять поручения по городу две недели, не меньше. Последствия от излучения такой концентрации ещё и на подростковый организм – это не шутка. Задача ясна?       — Да, профессор.        — Вот и хорошо. А, кстати... шерстяной этот вот. Который у тебя на подушке лежит. Да-да, я к тебе обращаюсь, — Нестеров показал пальцем на кота. — Ты иди мышь лови, скотина. И ещё раз увижу тебя в моём кабинете и на моём кресле. Есть с этих пор будешь только то, что сам поймаешь. И всему экипажу запрещаю тебя кормить, — Мия улыбалась и прикрывала кота руками. Нестеров же спокойно вышел из палаты и закрыл дверь.        — Тишка, ну вот как ты так, а? — Мия гладила кота по спине. Кот не выказывал же никакого стыда. Только лежал и мурчал, вытянув лапы.

____________________