Сотрясение

— Вы принесли документацию исследовательского отдела? — не поднимая глаз от работы, мягко проговорил Девятый Предвестник, дождавшись пока девушка пересечёт разделяющее их пространство кабинета и остановится напротив его стола. Но вместо ответа он услышал лишь тихий нервный вздох, который красноречивее любых объяснений, вдоволь услышанных за последние пару недель, рассказал о случившемся. Чувствуя лёгкий укол раздражения, Панталоне устало отложил перо и, не желая тратить лишнее время на извинения подчинённой, более холодно продолжил. — Вы разговаривали с самим господином Вторым Предвестником, как я вас просил, или с его срезом? — С господином лично, — с готовностью проговорила секретарша, слегка склонив голову на бок и уже практически не скрывая оскорблённые нотки в голосе, замечая, что настроение мужчины откликается с её. — Но он предельно доступно дал понять, что если ещё хоть раз увидит моё лицо в своих лабораториях, то расчленит меня и по кусочкам скинет в Бездну. Хмыкнув себе под нос, Панталоне украдкой кинул взгляд из-под полуопущенных ресниц на девушку, про себя размышляя на сколько он может урезать финансирование доктора за такие выходки над своими сотрудниками. — Если он так резко отреагировал, значит, мы уже почти добились своего, и он хотя бы обратил внимание на наше существование, — пожав плечами, он расплылся в дежурной улыбке, неосознанно стараясь сгладить острые углы. — Но он больше ничего не успел сказать прежде, чем опуститься до угроз? — Он сказал, что если бы эта документация была настолько важной, то вы бы сами за ней пришли. А если вы до сих пор этого не сделали, то значит без неё можно прожить. — Отлично, — не без сарказма беззвучно рассмеялся банкир, медленно отодвигаясь из-за стола. В глубине души он уже практически смирился с тем, что каждые полгода ему придётся со скандалами и через мучения вырывать у Второго Предвестника необходимые отчёты о проделанной работе, не говоря уже о статьях расходов, которые почти всегда оказывались совершенно неподъёмной задачей. И чтобы каждый раз не растрачивать свои нервы на пререкания с ним, ему было легче воспринимать это просто как своеобразную плату за гениальные и весьма неординарные мозги доктора. Поэтому столь открытое «приглашение» явиться лично вместо очередных попыток оттянуть сроки или спихнуть эту обязанность на одного из срезов или других подопечных было неожиданным и совсем капельку интригующим. Во всяком случае оно было интереснее, чем ещё несколько часов беспрерывной работы за бумагами. — Подождите меня за дверью, прямо сейчас вместе и спустимся к нему, если господину Второму Предвестнику это так необходимо, — еле заметно кивнув секретарше, которая тут же исчезла за массивными дверями кабинета, он задумчиво осмотрел свой огромный дубовый стол, соображая, сколько времени он может потратить на прогулку до лаборатории. Ещё раз мельком пробежав глазами по только что дописанному договору, на котором уже успели подсохнуть чернила, и убедившись, что всё составлено идеально, он удовлетворённо убрал письменные принадлежности и поднялся на ноги. Слегка разминая затёкшие за длительной сидячей работой плечи, Панталоне подошёл к зеркальному шкафу, стараясь особо не смотреть на собственное отражение. Ещё бы он стал прихорашиваться перед тем, как идти в промёрзлые полуподвальные помещения выбивать долги из нерадивых Предвестников. Поэтому достав из шкафа массивную шубу, отделанную дорогим блестяще-чёрным мехом, без которой он практически не мог выживать за пределами своего хорошо отапливаемого кабинета, и накинув её на свои занывшие от тяжести плечи, он лишь поправил оправу очков на переносице и удостоверился, что его улыбка не выглядит слишком вымученно. Секретарша терпеливо стояла на расстоянии пары метров от входа в кабинет, дожидаясь, пока Девятый Предвестник провернёт на все обороты ключи в замочных скважинах, а затем, удостоверившись, что дверь, за которой спрятаны одни из самых ценных документов Тейвата, надёжно закрыта, ловким движением бесследно спрячет ключи в недрах внутренних карманов костюма. Так же стараясь не сильно акцентировать внимание на своём присутствии, она, подобно бестелесной фее, бесшумно устремилась по запутанным коридорам Заполярного дворца, указывая мужчине путь в лабораторию, где в данный момент работал его коллега. Тот неспеша следовал за ней, лишь иногда задавая мелкие рабочие вопросы, на которые ему хватало односложных ответов, и закутываясь посильнее в свою шубу, чувствуя, как с каждым лестничным пролётом воздух становится всё более промозглым. Пожалуй, он никогда не сможет привыкнуть к погоде в этом крае вечных снегов и вьюг, и всякий раз, когда его лёгкие будут болезненно сжимать ледяные тиски, он на секунду будет вспоминать тёплое солнце Фонтейна или Ли Юэ. Яркий свет софитов заставил немного зажмуриться, когда Панталоне вошёл в огромное помещение, своими размерами доставляющее лёгкий дискомфорт после уютного обжитого кабинета банкира. В центре располагался один из механизмов Каэнри’аха, модель которого мужчина не знал, да и вообще с трудом угадывал его очертания за паутиной лесов, окруживших махину со всех сторон. За мерным гулом каких-то вычислительных приборов не было слышно его шагов, несмотря на то, что каблуки отчётливо стучали о плитку. Но появление ещё одного Предвестника всё равно не осталось незамеченным снующими по помещению учёными. Отвечая привычным, уже практически рефлекторным слабым кивком на зазубренные приветствия проходящих мимо него фатуи, и не обращая внимания на любопытные осторожные взгляды, он прошёл вглубь лаборатории, высматривая на лесах знакомую фигуру. Почти полностью обойдя по кругу это достижение погибшей цивилизации, он наконец заметил светло-голубую копну волос, показавшуюся откуда-то из недр разбираемого механизма. — Господин Второй Предвестник, — чётко поставленным голосом проговорил Панталоне, абсолютно не горя желанием забираться на выглядящую столь ненадёжной конструкцию лесов, наверняка собранную наспех за каких-нибудь полчаса примитивными роботами. Он мастерски выдержал громкость между окликом и стандартным разговорным тоном и, увидев как плечи мужчины на мгновение напряглись, получил подтверждение того, что его услышали даже во всём этом непрекращающимся гуле. Но тем не менее, их хозяин предпочёл сделать вид, что это не так. Выждав несколько секунд, давая коллеге шанс сохранить общение в приветливом русле, он набрал в грудь побольше воздуха и более требовательным тоном позвал. — Дотторе. Он почувствовал, как девушка за его спиной замерла от лёгкого испуга, вцепившись пальцами в лямку служебной сумки, когда доктор с нескрываемым раздражением выпрямился в полный рост и подошёл к краю лесов. Сам Панталоне лишь нахмурился, сцепив пальцы в замочек на груди. — Чего тебе? — кратко отрезал Дотторе, облокотившись о перила и из-под маски смеривая его, как самому банкиру показалось, уничижительным взглядом. Их разделяло около трёх метров, из-за чего Панталоне было не очень удобно разговаривать со столь сильно задранной головой, но видимо и его собеседник не собирался идти на уступки и слезать с этих отвратительных конструкций. — Где документация по твоему отделу за последние два квартала? — сразу переходя к делу, чтобы не потерять внимание нетерпеливо барабанящего пальцами по металлическим перилам мужчины, так же сухо заговорил банкир. — Я и так уже несколько раз давал тебе отсрочку, так как ты был слишком занят своими делами, но у всего должен быть разумный предел. Мне меньше чем через месяц нужно будет выступать перед Её Величеством с ежегодным докладом и только от тебя я до сих пор не получил сведенья о затраченных средствах. — Пфф, так ещё почти целый месяц, — он растянул губы в одной из своих очаровательных кривых ухмылок, которые каждый раз заставляли Панталоне пропустить один удар сердца. О чём сам доктор был прекрасно осведомлён и бессовестно пользовался этим фактом, как последним тузом в рукаве. — И стоило уже сейчас раздувать из этого такую проблему? — Может мне тогда стоит дойти и до Пьеро, чтобы поговорить с ним о нецелесообразности предоставления тебе безлимитных кредитов? — мстительно прикрыв тёмные глаза, чтобы не давать Дотторе козыря в отвлечении себя от насущных дел, банкир продолжил. — Будешь как и все остальные Предвестники в конце каждой недели в подробностях расписывать о каждой потраченной море, если ежеквартальные отчёты тебе не под силу. — Почему тогда ты не нажалуешься на мальчишку Одиннадцатого, он ведь тоже лишь ежеквартальные отчёты предоставляет? — Потому что на него не предусмотрен установленный бюджет и его траты хаотичны и зависят только от миссий, на которые его отправляют, — Девятый Предвестник недовольно хмыкнул от понимания, что разговор пытаются увести в отвлечённое русло, и отчеканил тоном, каким не сильно сообразительным детям в очередной раз объясняют таблицу умножения. — А ещё он сам не может справляться с бухгалтерией, поэтому ждёт, когда освобожусь я или господин Пульчинелла, чтобы помочь ему правильно всё оформить. Но ты, в отличии от Чайльда, можешь это сделать. И делал ещё до того, как я занял свою должность. — До твоего появления, я просто в последнюю ночь придумывал случайные числа, а потом в подвалах прятал неучтёнку. И всех всё устраивало, и, как видишь, Снежная не обанкротилась, — развёл руками доктор, с некоторой ностальгией мучительно вздыхая по лучшим и более беззаботным временам. — Но знаешь, у твоей невероятной дотошности явно садистические корни, не успокоишься пока чайной ложечкой мозги не выешь. Дежурная улыбка на лице Панталоне на мгновение сверкнула проступившей искренностью, от которой Дотторе почувствовал, как в груди медленно разливается уже привычное рядом с ним тепло. Поджав губы и мысленно борясь с желанием сделать перерыв и самому показать всю документацию, чтобы продлить их общение с банкиром, он напомнил себе, что за его спиной находится огромный механический массив, который нельзя бросать в полуразобранном состоянии. Поэтому махнув рукой, он громко крикнул «Дельта версия», из-за чего невольно поёжились все работающие в помещении учёные, и быстрым шагом устремился вдоль конструкций, выискивая одну из своих младших копий. Панталоне не мог разобрать с такого расстояния о чём пререкались две светло-голубые гениальные головы, но от него не ускользнуло, как после какой-то фразы среза, ему прилетел увесистый подзатыльник, положивший конец недолгому спору. В уязвлённом молчании парень проследовал за своим оригиналом, спускаясь на один уровень лесов, а затем, не желая тратить лишнее время на спуск, он перемахнул через перила и спрыгнул, благополучно преодолевая оставшиеся полтора метра до пола. — Покажешь господину Девятому Предвестнику нашу документацию, — раздражённый таким поведением, кинул ему вслед доктор, но почти сразу немного смягчившись, он обратился уже к коллеге с наигранной издевательской усмешкой. — Постарайтесь не сожрать его и вернуть в целостном состоянии, у меня, как оказалось, нет лишней моры на то, чтобы штамповать ещё одного несносного клона. — Не переживайте, уж с ним будет разительно проще найти общий язык, — он приветливо кивнул младшему срезу, который обиженно сверлил его своими предельно выразительными алыми глазами из-под прорезей маски, что мужчина не без удовольствия выдерживал. Глаза Дотторе всегда, в любом возрасте, удивительно чётко отражали его истинные намерения и чувства, являясь своеобразным особо чутким сейсмографом для его внутреннего мира, из-за чего даже самый несведущий в людской природе человек мог прочитать его как открытую книгу. Отчасти поэтому с годами его маска постепенно изменилась, принимая новую, скрывающую глаза форму, чтобы прикрыть эту уязвимость. И хоть у Панталоне не было ни капли подозрений в какой-то по-настоящему серьёзной лжи со стороны Второго Предвестника, но временами он всё же скучал по столь обнажённой открытости с его стороны. — Вам же от меня кроме документов ничего не понадобится? — с ноткой подозрения, хмуро спросил срез, особо не заботясь о правилах приличия и вровень шагая рядом с Предвестником по направлению к рабочему столу в углу лаборатории. Пока секретарша банкира послушной тенью следовала за ними на расстоянии пары метров. — Конечно нет, — не сдержавшись от тихого смешка, он не без любопытства украдкой покосился на него. — С моей стороны было бы слишком бесчестно эксплуатировать тебя не по назначению и лишний раз растрачивать твой потенциал на какие-то обыденные нужды. Да и боюсь ты слишком молод, чтобы забивать твою голову чем-то кроме работы. — Односложного ответа без этих… двусмысленностей было бы достаточно, — голосом, ещё не наделённым привычной доктору хрипотцой, чересчур резко огрызнулся Дельта версия. Видимо его действительно задело отлучение от исследований, что ясно читалось не только в его настроении, но и во всех отрывистых быстрых движениях, сопровождаемых постоянными оглядываниями на каэнри`ахский механизм. «Как будто он куда-то денется» — хмыкнул про себя Панталоне, но вслух ничего не ответил, чтобы не растрачивать время их обоих на бессмысленные пререкания. Практически подлетев к длинному столу, протянувшемуся на добрых четыре метра вдоль каждой из стен, образующих угол помещения, парень извлёк из-под завалов каких-то рулонов с чертежами увесистую папку и небрежно кинул её перед банкиром. Сам же засунул обе руки поглубже в карманы белого халата и развернулся на каблуках для того, чтобы демонстративно скучающе прислониться бедром к краю стола. — Мы всю неделю сидели по ночам за этой фигнёй, так что надеюсь вы останетесь довольным. Потому что если хоть что-то придётся переделывать, то кто-то из нас точно вскроется, — особо подчеркнув «нас», намекая тем самым на остальных Дотторе, он отвернулся, чувствуя, что его стошнит просто от одного лишь вида этих документов. — Если бы вы занимались этим вовремя, как и следовало бы, то и сидеть по ночам не пришлось бы, — слегка нахмурившись, резонно заметил Панталоне и склонился над столом, разворачивая папку и сжимая в руках приличную стопку бумаг, исписанных хорошо знакомым, но ужасно неразборчивым бегущим почерком. Несколько минут он методично разбирал их, мельком проверяя, не упустил ли доктор каких-то важных аспектов, так как и он сам не горел желанием ещё раз возиться с ними. Не обращая внимания на нетерпеливо стучащего ногой, подобно своему оригиналу, среза, он по диагонали пробегал взглядом по каждому листу и, добираясь до последней строки, аккуратно откладывал обратно в папку. — Это тебя собирались расчленить? — неожиданно оживившись, проговорил парень и осклабился напрягшейся девушке, которая, впрочем, пыталась игнорировать его так же, как и Предвестник. Что окончательно вывело его из себя, и он уже шумно втянул носом воздух, чтобы разразиться в масштабной речи о пренебрежительном отношении к себе, не скупясь на ругательства. Но что-то неуловимое внезапно зависло в воздухе, прошив мурашками всех присутствующих. Панталоне резко замер и быстрее, чем даже сам успел осознать, с помощью глаза порчи накрыл их троих переливающимся куполом, слабо потрескивающимся от мелких электро искорок. Что оказалось более чем своевременным решением, так как оборачиваясь, он увидел лишь энергетическую вспышку, за которой последовал оглушающий грохот. Элементальный гео щит перемешался с его собственным, помогая защитить от разлетевшихся от взрыва металлических осколков и частей оборудований, но лишь слегка поглощая последовавшую за ними ударную волну, сбивающую с ног. Зашипев сквозь плотно сжатые зубы от того, как неудачно он налетел поясницей о край стола, Панталоне почувствовал, что его локоть сжимает крепкая рука, придерживая от дальнейшего падения. Дельта версия что-то воскликнул у него над ухом, но сотрясающий помещение шум от обрушившихся лесов и рухнувшего на пол каэнри’ахского механизма напрочь перекрыл его слова. — Вы в порядке? — повторил срез через несколько секунд мёртвой тишины после того, как даже отголоски грохота, не один раз отразившиеся от стен, полностью растворились в погрузившемся в полумрак помещении. Часть софитов в разбитом состоянии так же валялись на полу. Несмотря на то, что его голос звучал с долей беспокойства, когда банкир обратил на него взгляд, то столкнулся с пылающими от нетерпения алыми глазами, особо выразительно оттенённые полумраком. Он понял, что стоило ему произнести лишь одно короткое «да», как тот тут же с чистой совестью сорвётся с места. Но переборов первый порыв всё-таки выпалить это, чтобы больше не измываться над парнем, он выпрямился и как можно более строгим тоном ответил. — В порядке, но ты не мог бы привести медиков для остальных? — Сдались они мне, — оскорблённо фыркнув, парень отпустил его руку и, как банкир предполагал, чуть ли не бегом направился по направлению к взорвавшемуся механизму, ловко пробираясь сквозь кучи обломков. И уже отдалившись на безопасное от него расстояние, он крикнул ему через плечо. — Да и вообще мы договаривались только на показ документов! — Мелкая зараза, — сощурив глаза, буркнул себе под нос Панталоне и развернулся к секретарше, которая махнула рукой с мерцающим гео глазом бога, разгоняя один из щитов за ненадобностью. И прежде, чем он повторил просьбу, она склонила голову в лёгком поклоне. — Я поняла, сейчас вернусь с медиками. Он проследил за тем, как она побежала вдоль стен помещения к чёрному входу, через который они вошли, а затем вернулся к папке с документами, быстро собирая парочку разлетевшихся листов, благо, из всей стопки их действительно оставалось всего двое непросмотренных. Убрав их ко всем остальным бумагам, он застегнул папку и спрятал её в глубокий внутренний карман шубы, который специально дополнительно пришивался для незаметного переноса важной документации. И тоже рассеяв щит, от которого мелко покалывали подушечки пальцев на руке, он ещё раз более внимательно оглядел место аварии. Он не беспокоился о том, что с господином Вторым Предвестником могло произойти что-то критическое, уж чтобы он погиб, должно было бы случиться нечто поистине невероятное, и тут даже одного разгневанного архонта было бы маловато, не то что небольшого взрыва. Но проверить его всё-таки стоило. Осторожно обходя завалы, стараясь особо ничего не задевать, он пробирался к тому месту, где они недавно разговаривали. Но его радовало, что, кажется, убитых не было — по мере его продвижения все встречающиеся учёные, оглушённые падением, растерянно шевелились, а кое-кто даже уже помогал коллегам выбираться из-под обломков лесов. Так как скорее всего именно ему придётся покрывать все эти непредвиденные расходы, то было бы неплохо обойтись без лишних посмертных компенсаций. Наконец добравшись до той точки, откуда он говорил с доктором, Панталоне мягко прислонил костяшку указательного пальца к губам, обдумывая, куда можно было бы отсюда упасть. — Дотторе, — с переодичностью пробовал негромко звать, обходя обломки в округе и предельно внимательно их осматривая, но чем дольше длились поиски, тем сильнее начинали раздаваться тревожные нотки в глубинах его сознания. Но приглушённый отрывистый смех, вообще с трудом различимый, остро резанул ему по ушам. Сразу же развернувшись к нему, банкир быстрым шагом отдалился на довольно приличное расстояние от механизма, где за горой погнутых металлических конструкций увидел на полу Дотторе. Тот пытался неуверенно приподняться на четвереньках, держась одной рукой за голову и хрипло смеясь. У Панталоне невольно перехватило дыхание от этой картины, и уже спустя мгновение он присел рядом с ним, мягко касаясь ладонью его спины. — Не вздумай шевелиться, у тебя кровь, — нежно-голубые волосы были обильно заляпаны багровой жидкостью на затылке. Но доктор кажется не услышал его, рефлекторно грубо отпихнув его руку, даже не осознавая, кто к нему прикоснулся. Рваный смех постепенно перетёк в один сплошной хрип, в котором еле распознавались какие-то отрывки слов. — Ебучие эгоцентричные каэнри`ахцы… — банкир больше не пытался помочь ему, по опыту осознавая бесполезность этого занятия, лишь пристально наблюдал за тем, как тот, не дожидаясь, пока к нему в полной мере вернётся контроль над своим телом, поднялся сначала на одно колено, а затем, опираясь руками об пол, на обе ноги. — Надеюсь их трижды разорвало перед проклятьем, а потом ещё столько же… Сильно пошатываясь, Дотторе сделал несколько нетвёрдых шагов по направлению к массиву, но молниеносная боль, прострелившая через голову всё тело, заставила его остановиться, вновь хватаясь за затылок. Плечи задрожали, резко напрягаясь. А из неровно вздымающейся груди вырвался непроизвольный стон, когда пальцы, запачкав белые перчатки в крови, нащупали сквозь пряди волос края рванной раны. — Несколько раз проверили обезвредили ли систему защиты против вскрытия, но нет… Ухитрились ещё засунуть какую-то извращённую хрень в эту консервную банку… — крепче сжав челюсти, подгоняемый неким задетым самолюбием, он сделал ещё одну попытку добраться до каэнри`ахского механизма, чтобы прямо сейчас выяснить, что пошло не так, но пол внезапно ушёл из-под ног. Доктор ударился плечом о покорёженный металлический лист, падая на него боком, но ещё стараясь безрезультатно схватиться хоть за что-нибудь, что помогло бы ему удержаться на ногах. Пальцы вслепую скользили по гладкому металлу, не находя абсолютно никакой опоры, из-за чего мужчина медленно осел на пол. Замирая в полусидячем положении, прижавшись левой стороной тела к металлическому листу, он ещё на каких-то оставшихся силах неосознанно слабо шарил руками, оставляя на блестящей поверхности багровые отпечатки, но через несколько секунд окончательно перестал подавать признаки жизни. — Ради всего сущего, какой же безмозглый придурок… — Панталоне измученно растёр рукой лицо, давая себе немного времени на то, чтобы собраться с мыслями и подавить накрывающий прилив раздражения. И после глубокого вдоха и такого же выдоха, он в чересчур резкой и непривычной для себя манере вновь приблизился к мужчине. — Упрямый, невыносимый, безответственный… Да ты вообще представляешь, что за такие слова с тобой бы сделал Первый. Негромко осыпая его ругательствами, он стянул с него маску, впрочем, всё же с особой осторожностью беря его лицо обеими руками и поворачивая к себе. Быстро удостоверившись в том, что Дотторе всё-таки потерял сознание, он напрягся, закусив губу и задумавшись о том, как ему стоит поступить в этой ситуации. О том, чтобы самостоятельно доставить мужчину в медицинскую часть не могло быть и речи, ему бы просто не хватило сил дотащить его, да и он боялся случайно навредить ему своими манипуляциями — он не мог быть уверен в том, что у того нет каких-нибудь внутренних травм, незаметных на внешний вид, поэтому как-либо трогать его точно было не лучшей идеей. Распрямляясь, Панталоне с осуждением оглядел лежащего возле его ног доктора, а затем валявшийся в куче обломков каэнри`ахский массив, от которого исходили подозрительные мелкие искры, с тихим шипением рассыпавшиеся в воздухе. А если он ещё раз взорвётся? Беспокойно осмотревшись и поняв, что никакой подмоги не виднеется, а приходившие в себя учёные тратят силы на то, чтобы покинуть помещение, банкир прицокнул языком, не особо горя желанием пользоваться глазом порчи из-за такой ерунды, но и не видя другого выхода из ситуации. Лучше лишний раз перестраховаться, чем потом искать немаленькие деньги на возмещение всех убытков. — Что бы ты делал без меня… — проворчал Панталоне, сосредотачиваясь на том, чтобы целиком накрыть механизм плотным элементальным куполом. И когда с этим было покончено, он педантично отряхнул пыль, осевшую на мехе его шубы и, прикрыв глаза, сцепил пальцы в замочек на груди. Выжидать пришлось недолго. Уже минуты через четыре в помещение влетели медики и, сразу же заметив спокойно стоящую фигуру Девятого Предвестника, устремились к нему. Но Панталоне поспешил заверить их в том, что ему самому никакая помощь не требуется, и отошёл на пару метров в сторону, чтобы не мешать врачам осматривать Дотторе, но и не оставляя его полностью на их попечение. Одна из женщин подошла к нему, начиная задавать вопросы о произошедшем, но банкир отвечал коротко, без особо энтузиазма, понимая, что ему особо и нечего было рассказать, будучи лишь случайным свидетелем. Его же внимание намного сильнее привлёк вновь объявившийся срез, который в компании себе подобного, вертелся возле самого механизма, беспрепятственно преодолевая его щит. — Хоть бы капельку о самом себе побеспокоился, — покачав головой, он цепко следил из-под полуопущенных ресниц за тем, как два парня шумно обсуждают что-то между собой, а затем как один из них, вооружившись каким-то прибором, исчезает в недрах искрящегося массива. Словно почувствовав его взгляд, оставшийся срез обернулся и, довольно оскалившись ему, приложил ладонь рупором ко рту. — Господин Девятый Предвестник, а ваш щит второй такой же взрыв выдержит? — Что? — слегка вздёрнув брови, Панталоне заметил лишь то, как второй срез выскакивает за переливающуюся электрическую завесу, прежде чем по полу прокатывается ощутимый толчок и звучит ещё один хлопок, но намного более приглушённый в сравнении с первым. А вспышка так вовсе мелькает лишь на долю секунды, почти сразу же поглощённая энергетическим барьером. — Неплохо, но небольшие повреждения вы допустили! — с лёгким укором оповестил его парень, почти мгновенно теряя к нему какой-либо интерес и вновь возвращаясь к издевательствам над многострадальной машиной, на что Панталоне сжал побледневшие губы, мысленно успокаивая клокочущее возмущение обещаниями отвесить неплохих затрещин обоим этим срезам или как минимум оштрафовать их, как только он разберётся с насущными проблемами. — Господин Предвестник, вам точно не требуется помощь? — осторожно проговорила женщина и дождавшись, когда банкир с вопросом переведёт на неё взгляд, ненавязчиво указывая ему на лицо. Панталоне в лёгком замешательстве дотронулся до области под своим носом и заметив, как после этого на перчатке осталось тёмное пятно, удручённо закатил глаза. — Простите, я просто не был готов к тому, что мне придётся использовать сегодня глаз порчи, — вежливо отмахнувшись от платка, который протянула ему женщина, в целом опасаясь без острой необходимости брать чужие вещи, переживая за собственную безопасность, он выудил из кармана пиджака свой платок и приложил его к носу. Но не желая, чтобы окружающие видели его в столь подавленном состоянии, он мягко улыбнулся врачу и выдавил из себя негромкий смешок. — Пустяк, у обычных людей кровь может пойти даже от резкой смены погоды, а я, собственно, обычным человеком и являюсь. Но внезапное напоминание о том, что и Дотторе тоже по своей сути является лишь человеком, покрыло неприятным холодком внутренности и заставило его опустить глаза на лежащего на носилках мужчину. Которому откровенно повезло, что Панталоне был заинтересован в том, чтобы проследить за тем, всё ли с ним будет в порядке, даже если самого доктора это не особо волнует.