Мой подарок на Новый год - это ты

Лёд покрывал лёгкий слой снега. Сейчас никому нет дела до того, чтобы расчищать сугробы вокруг спавна, тем более на толстом слое льда, когда снег вмерзает в него корочкой. Все сияло. Красивая пышная ёлка с гирляндой, переливающейся разными цветами, бенгальские огни в руках прохожих, серебристые сугробы под светом фонарей. Заготовленные на полночь фейерверки стояли коробками на улице. Совсем беззащитные. До нового года около часа. Все давно собрались компаниями, толпились в одну большую, чтобы проводить год вместе. Лишь двое отличились, выйдя на лёд под яркой луной. В эту ночь небо чёрное, глубокое, усыпанное звёздами, сияющими, как огоньки гирлянды, его не покрывают тяжёлые тучи, поэтому свет лунных лучей ложился мягко на двух людей на замерзшем озере. — Ну давай Пакет, в новогоднюю ночь должно же произойти хоть какое-то чудо, если это не твое лицо? — говорит один из них, хитро и весело улыбаясь. — Модди, я тебе сто раз говорил и повторю сто первый. У меня больная спина, одно не верное падение и осложнений будет больше, чем есть сейчас, — будто не услышал, что ему что-то говорили. Кататься он не умел, от того и страшно. — Ты мне не доверяешь? — В смысле? — Пугод нервно тёр ладони. Не сказать, что сегодня на улице было теплее, чем в обычные дни, просто не было ветра, но зимних морозов это не отменяло. –Модди, это всё равно, что спросить: «А вот прыгнешь ли ты со скалы, если я буду стоять внизу и ловить тебя?» Это бред. — Ты бы не прыгнул? — Пугод на это лишь хмыкнул, не дав точного ответа. — Ну, просто попробуем, давай. Пугод жалобно и по актёрски захныкал, уже совсем опуская руки. Модди можно отвязать от себя, но на это нужно много времени, сейчас тот намерен тянуть до Нового года, и он решает согласиться, принимая белые коньки. — Делаю это только потому, что я очень люблю тебя, МоддиЧат. — Лёгкий сарказм крутился на языке, а на губах улыбка. Модди тоже улыбнулся, он давно был в коньках, пока Пугод наблюдал за ним, слушая просьбы ступить на лёд вместе. Но в душе трепетало волнение, да и в целом его устраивало просто наблюдать. Под ногами Модди мелькали искры, снег, крошки спиленного острием льда. Сам он двигался искусно, уверенно, уже совсем не боясь упасть, поэтому протягивает Пугоду руку, помогая встать на скользкую поверхность. — И перчатки бы тебе не помешали. — Забей, мне не холодно. — Модди, будто не слыша ответа, снимает свои, не задумываясь натягивая их Пугоду на руки, как ребенку. — Модди, ну ты так замёрзнешь, я же сказал, что мне не нужно! Пугод попытался высвободить свои руки, дернувшись, как нога неудачно подворачивается, когда он пытается отступить. На коньках ходить не то что в обычной обуви, особенно когда ты не умеешь кататься. Он едва не поскальзывается, падая, как Модди вовремя выступает для него более крепкой опорой, хватая его руку и резким движением притягивая к себе, как бы прижимаясь. Пугод, к своему стыду, вцепляется за него как за спасательный круг, потеряв всякую маску уверенности. — У тебя руки красные, — спокойно продолжил Модди, — и холодные, тебе лишним не будет. На фоне спокойных речей быстро стучащее сердце Пугода было ни к месту, как и резкий прилив адреналина, так что он не сразу осознал, что обжимается с Модди дольше положенного. При попытке отъехать ноги снова подкашиваются, но Модди не отпускает, не даёт упасть. — Встань ровно, я держу. — Пугод с трудом выполняет сказанное, достаточно долго рассматривая изрезанный лёд. — Имеешь представление как ехать? — Я не думаю, что хотел бы как ты гонять, по крайней мере сейчас. — Пугод слегка смеётся. Смущённый не то чрезмерной близостью, не то тем, что действительно не умеет кататься. — Хорошо, тогда смотри и представляй, что ехать нужно «ёлочкой». Пугод не особо понимал, потому что из Модди учитель ужасный, но старался повторять за ведущим его человеком, хотя на деле его просто катили за собой, однако он старался и сам переставлять ногами. В конце концов Модди этого и хочет. Снег ярко блистал. Лёгкая тошнота от волнения улетучилась, сменилась странным трепетом, что Пугод ранее никогда не испытывал. Дышать стало тяжело даже ртом, хотя морозный воздух был свеж, он выдыхал теплый пар. Движения становились увереннее, ноги уже не тащились, а действительно ударялись и отрывались от поверхности. Модди резко поворачивал, от этого Пугод визжал его имя, смеясь. На таких виражах страшно, но более понятно, что его не отпустят, не дадут упасть. С каждым таким разом Пакет приловчился поворачиваться синхронно с партнёром. Со стороны это выглядело как некий танец. — А кто тебя научил кататься? — Пугоду становилось искренне неловко в тишине, хотя, кажется, Модди всё устраивало. На его лице все ещё была лёгкая улыбка. Он не смотрит на Пугода, только на их ноги, и катится спиной вперёд, утягивая за собой «ученика». — Сам научился, — Модди резко затормозил. Пугод легонько врезался в него, ойкнув. — Синяков было много. — Это получается у тебя буквально были яйца всмятку? — он заливисто расхохотался со своей же шутки, заразив этим Модди. — Давай сам или тебя продолжать за ручку катать? — Знаешь, мне нравится перспектива кататься с мужиками за ручку. — снова шутливое кокетство льется из него ручьем. — Хорошо. Модди крепче сжимает ладони Пугода и что-то внутри ёкает. На деле же это был действительно намек держаться покрепче. Резкие заносы, повороты, Модди буквально издевался, закручивая Пугода как волчок, ну или как партнёра по фигурному катанию, но до фигуриста тот, увы, не дотягивал. И причем это происходило в тишине. Без просьб Пугода остановиться. В общем, по этой причине Модди и продолжал, но уже вскоре поубавил пыл и, с конечным поворотом, прижимал Пугода к себе. У бедного от такого в любом случае должна была закружиться голова, да и сбиться дыхание. Из-за близости удалось почувствовать, как сильно бьётся у того сердце и как он вцепился в куртку пальцами. Так что Модди дал ему отдохнуть. Не изверг же. — Всё ещё не хочешь прокатиться сам? — А у тебя есть ещё что выкинуть? Если да, то предпочел бы один. — Тогда валяй. — Модди отпускает Пугода. Второй делает это с неким нежеланием, поджимая губы и сверкнув глазами. Непонятно обижался ли он за только что проделанные виражи или просто до сих пор сомневается в своих силах. Уверенность как рукой сняло. Как обычно, и бывает без подстраховки, становится страшно, но Пугод, почему-то, верит словам Модди, что он словит его в любом случае. Он медленно трогается с места. Напряжённость со временем сменяется раскованностью, Пакет уже без затруднений мог ехать с Модди на равных. Почти. Он готов поклясться, что мужчина рядом просто даёт поблажку, потому что его ноги не трясутся так же сильно. Про трюки, конечно, речи и не шло, но Пугода и такое радовало. Их, так называемый, танец превратился в лёгкую прогулку по изрезанному льду. Не обходилось и без падений. Конечно, Модди пытался поспевать на помощь, но без разбитых коленей не обошлось. Несмотря на саднящую боль, уходить не хотелось. За чужое присутствие нужно было цепляться. Не потерять его в толпе. — Ты не замёрз, может, пойдем к ребятам? — Модди останавливает Пугода. — Ну… — он тянул с ответом, не желая отказывать. — Я бы присоединился к ним позже, после. Щёки Пугода порозовели от мороза. Кончики пальцев даже в перчатках дрожали. Было действительно холодно, но так хорошо. Времени обычно так мало, после его тоже будет не хватать, и сейчас свободный от дел момент он сладостно растягивает в свое удовольствие. Когда они вдвоем и абсолютно ничем не заняты по работе. Модди всегда был красив, и Пугод даже не подумывал когда-либо придавать эстетичное значение свету луны и то, как красиво отражались звёзды в глазах. На его щеках тоже был румянец. Пугод снимает перчатки, что давно не согревают, и убирает в карманы, забыв, что он не их хозяин. Руки дотрагиваются до чужих холодных щёк, зарываются чуть дальше в волосы, заправляя за ухо. Аккуратно, нежно, не вызывая сопротивления. И как Модди не холодно без шапки? Ладони щекотала щетина, переходящая в бороду. Тот, видимо, не утруждал себя свиданием с бритвой уже давно и Пугод соврал бы, если сказал, что тому не идёт. Пакет смотрел как заворожённый, а Модди не прерывал его, хотя самому ему смотреть особо не на что, кроме как на поля сильно натянутой на голову шляпы. Взгляд мог остановиться на тонких, обветренных губах, потому что только их и видно. От них шел малый пар, ведь казалось, он старался не дышать. Было что-то властное в том, что только Пугод мог видеть всю картину и то, как странно блестят у Модди глаза. Он не знает почему заострил внимание на взгляде на нем. Почему по-странному влюбленно улыбнулся. Он услышал свист, а после красивый взрыв сотни цветов в небе, но никто из них не обернулся, чтобы взглянуть на брызги красок. Пугод видел лишь свет от них, отражающийся в глазах Модди. Они красят его в целый калейдоскоп цветов. И он почему-то решает поддаться чему-то внутри, едва не поскальзываясь. Руки Модди лежат на талии, держа его, хотя за долгое время впервые, он не был уверен в собственном равновесии. Их губы сливаются без неловкости и лишних вопросов. В конце концов весь этот спектакль напоминал великолепное свидание, но лишь где-то на корке сознания. Без лишней страсти, нежный поцелуй остался между ними и, кажется, оба были тому рады. — Это мой подарок на новый год? — Пожалуй, я — это лучший подарок, который могу тебе предложить. — Пугод хихикнул, как в затылок прилетает снежок. Они оборачиваются на место, откуда был брошен снаряд. Пугод раздражённо убирает ладони с чужих щёк, отряхивая снег со шляпы. — Простите, что прерываю вашу романтику, но все ждут только вас. — Жираф стоял, недовольно скрестив руки на груди. Модди и Пугод переглянулись рассмеявшись. Начало это года станет особенным. Чем-то сокровенным, их общим.