Смерть тебе не грозит

Вернувшись в храм, Нариндер швырнул ягнёнка на мягкие подушки. — Чудовище! — вопил ягнёнок, а на глазах блестели слезы. — Да, продолжай так меня называть, тогда я буду снимать плоть с твоих костей намного медленнее, — оскалился на ягненка Тот-Кто-Ждет. Он явно был очень и очень зол. — Посиди здесь и подумай над своим поведением, маленький агнец. Я приду к тебе позже. Есть дела в культе, — и он вновь растворился, оставив ягнёнка одного. Прошло несколько дней. Один из последователей постоянно приносил ягненку обед три раза в день, уносил грязную посуду. На вопросы не отвечал — бог смерти отрезал ему язык и лишил слуха, чтобы он не мог никак взаимодействовать с ягненком. Не слышь зла, не говори о зле… Дни были похожи один на другой, но вот за ним пришёл Аим. — Господин желает тебя видеть, — кот поморщился. Опять вести этого дряного ягнёнка вдоль величественных покоев господина. Он не заслуживает этого. Ему место на кладбище. Однако, если этого мелкого не предупредить, он может разозлить господина, а тогда ему, и его брату Баалу придётся решать эту проблему. Потому-то, ведя ягнёнка по коридору, он объяснял ему: — Называть Того-Кто-Ждет будешь господин или хозяин. Ни в коем случае не перечь ему, выполняй любую его прихоть, иначе не огребешь потом, — они подошли к резной двери, за которой хранились покои самого Бога Смерти. — Будь милым и преданным, и больно не будет. Наверное. Заходи. И он насильно втолкнул растерянного ягнёнка в покои хозяина, после чего захлопнул за ним дверь. В комнате царил полумрак. Часть помещения занимала кровать с разбросанными вокруг пуфиками, перинами и подушками, во второй же части главенствовал стол, несколько стоек и пьедесталов с орудием и мантиями. На одном красовалась алая корона, прикрывшая свой глаз, будто находящаяся в лёгкой дреме. Ягнёнок медленно подошёл к короне, остановился на расстоянии шага. Корона, почуяв приближение, приоткрыла глаз, изучая своего бывшего владельца. Ягнёнок протянул руку. — А вот этого делать не стоит, — позади возникла тень, а крепкая рука легла на плечо: — Какой непослушный барашек. Цепи скользнули в руки существа из тени, а затем, натянувшись, развернули ягнёнка лицом к кому-то очень высокому: ягенок уткнулся взглядом в крепкий торс. Подняв голову, он увидел над собой сверкнувшие три алые глаза, а белоснежные зубки исказились в усмешке. — Да, я мелковат без силы короны. Но таким я был до того, как стать епископом, да и ты особо не вырос, я погляжу, — силой своей он поднял ягнёнка к своей морде: — Что нужно сказать, маленький ягнёнок? — Я… — звонкая пощёчина была ему ответом. Лёгкая усмешка не сходила с лица Бога смерти. Он был здесь королём, он был тут главой. А значит, говорить позволялось только о нём. — Неверно. Попробуй ещё, — его голос почти что сошёл на шёпот, от звука которого неприятно натягивались струны души. — Мой господин… — ягнёнок опустил голову: выдержать пристального взгляда Бога Смерти он не мог. — Мой господин, я прибыл, чтобы выполнить вашу просьбу… — Уже лучше, — усмехнулся Нариндер. — Но господином меня называют Аим и Баал. Для тебя же я — хозяин, — неведомая сила навалилась на ягнёнка, уложив его на колени перед божеством, мордой в пол. Нариндер, помимо этого, слегка наступил на согнутую спину маленького ягнегка, отчего последний жалобно проблеял. — Ну же, назови меня правильно. — Хозяин… — глотая слезы и прогибаясь под тяжестью Силы и тяжёлой ноги, начал ягнёнок. — Хозяин, ваш покорный слуга прибыл, дабы исполнить любую вашу волю. — Хорошо, — удовлетворённо кивнул головой бог Смери, убирая ногу. — Только ты не слуга. Ты раб. Не забывай об этом, — он ослабил магию, что удерживала ягнёнка на коленях, — Знай мою доброту, осмотрись, но ничего не трогай. Здесь ничто тебе не принадлежит. Вернее, это ты принадлежишь мне. Как любая вещь в этой комнате и этом храме. Как любая вещь во всём мире, — и существо прошло к столу, пробуя какое-то блюдо, оставив маленького ягнегка наедине со своими мыслями Ягнёнок, шатаясь, приблизился к божеству. Осматривать мантии и оружие он боялся: его пугал пристальный взгляд короны. Подходить близко к ложу господина было также опасно. Оставался лишь стол с несколькими блюдами: небольшие закуски и мясные нарезки, не более. Лишь для того, чтобы перебить аппетит или немного порадовать себя перед обедом. Когда ягнёнок подошёл к столу, Бог взял с одной тарелки кусочек сыру, протянул его ягненку, держа двумя пальцами: — Вот, попробуй. Тебе должно понравиться. Ягнёнок послушно открыл рот, принимая лакомство. Свежий сыр таял во рту, а запах был столь очарователен и силён, что ягненку было сложно поверить в то, что это обычный сыр, а не созданный той же магией алой короны. — Вкусно? — ягнёнок закивал головой, не в силах вымолвить ни слова: весь рот заполнила слюна, которая определённо капнула на пол, если бы он открыл рот. — Ты выглядишь не менее аппетитно, скажу я тебе, — божество прищурило глаза, изучая тельце маленького ягнёнка. — Что бы мне с тобой сделать… Может быть съесть, — он подошёл поближе, положил ладонь на плечо ягнёнка, второй же взял того за натянутую цепь. Пленный от такого развития событий дёрнулся, во все глаза смотря на Бога Смерти. — Не надо… Пожалуйста… — То есть, жить ты не хочешь больше, но и обедом стать не хочешь, это как понимать? — божество притянуло к себе вплотную ягнёнка, довольно усмехнувшись. Ему было приятно наблюдать за тем, кто был ниже почти в два раза. — Хорошо, есть не буду. А что я ещё могу с тобой сделать… — его рука, что мирно покоилась на плече, поднялась к голове, размеренно начала сжиматься и разжиматься. От сего действа ягненок затрепетал и задрожал. — Ну же, ты ведь будешь маленьким послушным ягненком, правильно? Если будешь слушаться, делать всё, что я скажу, я не буду держать тебя на цепи, — и в подтверждение своих слов он щелкнул пальцами, а в следующую секунду цепи, коими был скован барашек, распались на песок. — Видишь? Ты свободен, только убегать не смей. Это бесполезно — я тебя везде найду. То, что на тебе нет цепей, не означает, что ты можешь делать всё, что вздумается, — он обхватил обеими руками округлости ягнёнка, массируя их. — Ты принадлежишь мне, маленький ягнёнок. Твоя душа, твоя жизнь… — бог прижал к себе кроху: — и твоё тело. Ты ведь дашь мне с ним позабавиться, не так ли? Ягнёнок не ответил. Ему нечего было сказать. Прижатый вплотную к смертной оболочке Бога Смерти, он чётко понимал, на какой грани он сейчас оказался. Если откажется выполнять любую прихоть божества — только сама Смерть знает, какие мучения он ему приготовит. Если обидит или оскорбит существо, выполняя все его прихоти, точно также может оказаться под обстрелом. — Почему ты молчишь? — божество подняло кончиками пальцев за подбородок голову ягнёнка, заглядывая в его большие чёрные глаза. — Глаза глубокие, как сама пустота… Как сама бездна… — Я… Я сделаю всё, что захочет мой хозяин… — опустил взгляд ягнёнок, чтобы только не встречаться с пылающими красными глазами. — Я не сомневаюсь в этом. И прямо сейчас ты мне это докажешь. Иди за мной, — освободив ягнёнка от своих объятий, божество двинулось в сторону кровати. Важно расположившись среди искусно вышитых подушек, он поманил ягнёнка к себе, хитро прищурившись. Барашек неуверенно опустился рядом с ним, подобрав под себя ножки. — Расслабься, бить не буду, — бог Смерти сегодня был на удивление ласковым, даже его речи звучали куда мягче обычного. Его ладони мягко касались пушистого белого облачка, которое вздрагивало от каждого прикосновения. — Всё же я тебя сегодня попробую… — божество усадило ягнёнка к себе спиной. Крепко держа за талию, он провёл языком по шейке барашка, отчего тот заерзал и запищал. — Расслабься, говорю, — коготки впились в мягкий животик, отчего барашек жалобно проблеял. — Будь хорошим мальчиком, и тебе будет хорошо. Шершавый язык продолжал изучение тоненькой шейки ягнёнка, затем спустился к линии ключицы, обогнул еë, сделал пару кругов вокруг, а затем по тому же пути проскользнул к другой стороне… Всё это время ягнёнок сидел как на иголках. Сердечко его бешенно стучало в груди, он боялся лишний раз вздохнуть, чтобы не разозлить божество ещё больше. — М, какой же ты напряжённый, — ягнёнок почувствовал, как неведомая сила укладывает его на лопатки, ножками к божеству, эта же сила удерживает его руки вдоль тела. Одного взгляда на кровавые глаза Бога Смерти было достаточно, чтобы понять — силой заведует он. — Я же сказал — расслабься, — голос его звучал уже жёстче. Ему явно не нравилось, как сдержан и замкнут барашек. Ягнёнок же понял, что разозлил своего господина… — Хозяин, простите меня… — захныкал ягнёнок. — Рядом с вашим величием простой ягнёнок как я теряется! Разве может такое жалкое существо как я находиться рядом с вами?! Хозяин, помилуйте жалкое смертное создание! — а слезы тем временем потоком лились из глубоких чёрных глаз. Божество усмехнулось, зловеще оскалив зубы: — Вот как… Какой, однако, честный. Вот только ты уже давно не смертный. Ты бессмертен, маленький ягнёнок, но до тех пор, пока я этого хочу. А сейчас я хочу, чтобы ты снял с меня эту мантию, — сила, удерживающая ягнёнка, ослабла, божество же с места не сдвинулось, а глаза его всё также полыхали красным. Барашек медленно поднялся, сердце колотилось неимоверно бешенно, руки дрожали, но он, против своей воли, попытался снять мантию хозяина. — Ты бездарен, — грустно выдохнул бог, наблюдая за тщетными попытками ягнёнка разобраться с застёжками. — Простите… — глаза ягнёнка вновь наполнились слезами. — Простите… С глубоким вздохом божество махнуло рукой, мантия, повинуясь немому приказу, растворилась в воздухе. От вида нагого Нариндера, ягнёнок жалобно пискнул и залился краской. — Ну что? Сам-то без одежды бродишь. А на остальных смотреть стесняешься? — Это… Это не совсем… — дыхание давалось ягненку с трудом. Плотная баранья шубка защищала его получше любой одежды. — Избавь меня от своего несуразного блеяния. С одеждой ты не справился, но, может, хоть принесешь немного удовольствия моему уставшему от долгого заточения телу? Ягнёнок посмотрел на свои копытца, затем на тело господина, и снова захныкал. Что могут маленькие копытца? — Абсолютно бесполезен… — божество глубоко вздохнуло. — Что же мне с тобой делать… Держать как домашнее животное… А на кой мне оно? У меня Аим и Баал. Почесать за ушком их можно… — размышлял вслух Нариндер. Вдруг ему в голову пришла идея. — Подойди ближе, — он протянул руку. — А? — барашек послушно приблизился, чего делать ему точно не стоило. Божество схватило его за рог и насильно притянуло к своему паху. В нос ягнёнка упёрлась розовая плоть. — Х-хозяин… — Открой рот. Шире, — смотреть на милую баранью мордашку, так послушно открывающую свой маленький ротик, для божества было тем ещё удовольствием. «Хоть где-то ты пригодишься», — размышлял он. — Умница. А теперь будь хорошим мальчиком, возьми это, — он чуть отпустил барашка, давая понять, что именно он просит взять. Краска снова залила мордашку барашка, он так и стоял на четвереньках с открытым ртом. — Н-но… Хозяин… — Не болтать, — божеству снова пришлось управлять ситуацией и заставить барашка взять наконец его возбужденную плоть. Чёрный кот промурлыкал, наблюдая за тем, как ягнёнок недовольно вертит головой в пределах возможного. — Тебе нужно открыть ротик чуть пошире, опускаешь язык и принимаешь на всю длину, — он провёл пальцем вдоль члена к самому основанию, отчего у барашка округлились глаза. — А мфне фмофу, флифком боффой- проблеял он с набитым ртом. Издав подобие смешка, божество вновь усмехнулось своим жутким оскалом: — Сможешь. Я помогу тебе, — и он надавил на затылок барашка, заставляя того двинуться вперёд. — А будешь сопротивляться — уши отгрызу, — отчего-то его угроза, прозвучавшая даже мирным мурлыкающим голосом, до дрожи в коленях перепутала ягнёнка. Тот сглотнул, прикрыл глаза и принял свою судьбу. — Хороший мальчик, — ягнёнок стал податливым, его голова так свободно ходила вперёд и назад, что становилось даже скучно. В любом случае его рот был слишком мал, чтобы принять всю возбужденную плоть - мог взять до середины. Божество в какой-то момент отстранил от себя барашка, посмотрел на его залитые слезами глаза и вновь опустил к возбуждённой плоти. — Делай, что я буду говорить. И, повинуясь приказам своего хозяина, ягнёнок взял в рот головку члена, осторожно поглаживая её языком. Копытцами он гладил живот божества — то единственное, что он мог делать, принося удовольствие своему хозяину. Спустя несколько минут подобных ласк чёрный кот вновь взялся за рожки ягнёнка. — Будет немного неприятно, — и он со всей силы надавил на баранью голову, заставляя его принять всего себя. Он был слишком возбуждён этим милым, неумелым ягненком, что без этого не мог. Из глаз крохи брызнули слезы, его голову вновь оттолкнули, но едва ли он успел глотнуть воздуха, как его снова и снова начинали насаживать, заставляя член прорываться в самое нутро. — Потерпи ещё немного, — бог начал тяжело дышать, ускоряя свои движения, ягнёнок же потихоньку начал терять сознание: он не мог понять — это чёрный мех или тёмные пятна маячат перед глазами. В конечном итоге он осознал, что если не глотнет воздуха, то помрет прямо здесь, а потому с силой, что ещё осталась в нём, он оттолкнулся от своего хозяина, ртом хватая воздух. И тут же на его лицо попала какая-то жидкость — от неожиданности он прикрыл глаза. — Какой же ты милашка… — божество мурлыкнуло от удовлетворения. Барашек сидел перед ним с открытым ртом, с испачканной в его же семени мордашкой, весь такой милый и невинный. — Что ж, небольшую награду ты заслужил, — и Силой своей он мягко уложил его на спину. Ягнёнок вытер мордашку копытцами и посмотрел на божество. Господин его склонился над ним, уперевшись локтем в пол. Свободной рукой он медленно начал играть с пока ещё не возбуждённой плотью. — Хозяин… Что вы… А! — дрожь пробежала по телу ягнёнка, когда рука хозяина наконец достигла заветного местечка. Пару раз достаточно было помассировать, чтобы ягнёнок затвердел, а кровь с мордашки ушла в другое место. — Расслабься, — а про себя отметил, что он говорит это вот уже не первый раз. От движений его руки ягнёнок весь извивался, дергался и пищал, благо Силы было достаточно, чтобы удерживать его на месте. Совсем недолго продлились его игры с барашком: вскоре с громким и жалобным блеянием ягнёнок осыпал свой животик белой жидкостью. — Что ж, сегодня ты хорошо поработал. Но у меня будет для тебя задание к нашей следующей встрече, — бог поднялся, осматривая измученного ягнёнка. — В следующий раз, как придёшь, я уже не буду так благосклонен. И если ты также будешь сопротивляться, то тебя будет ждать очень неприятная ночь. А теперь возвращайся к себе. И поверь, я узнаю, если ты попытаешься скрыться. Можешь даже принять душ. Чистые ягнята — это хорошо.