А за окном горели фонари

"Давай договоримся: Курить бросаем вместе. Пусть эти строчки станут Припевом нашей песни"

Страх — самое парализующее чувство. Когда человеку страшно, он практически не отдает отчета своим действиям, ему становится трудно мыслить здраво. А если этот страх смешивается со злобой, человек становится совсем непредсказуемым. Таким, каким сейчас был Лапшин, прижавший Тасю в своей машине в пустом дворе их дома. Он крепко держал ее руки, не давая вырваться. Сжимал запястья с такой силой, что гарантировано останутся синяки. И хвала богам, если Тася отделается только ими. — Артур, отпусти меня, — закричала она, извиваясь и пытаясь ударить его. В какой то момент ей даже удалось укусить его, освобождая одну руку. Воспользовавшись этим, Рощина наотмашь ударила Лапшина по лицу, надеясь дезориентировать его. И у нее это почти получилось. Пощечина в тандеме с алкоголем лишила Артура ориентации в пространстве дала Тасе пару секунд, чтобы вырваться из его хватки и отбежать на несколько шагов ближе к подъезду. И как назло ни одной живой души. Потерявший остатки рассудка, Лапшин бросился было следом за Тасей. Сейчас он видел в ней не ту милую девушку, которую когда то заманил в свою контору, на которую он положил глаз и думал, что сможет заинтересовать ее. Сейчас он видел девку, которая, как он думал, сдала его детище своему дружку-бандиту. Ту, которая опрокинула первую фишку домино в его рушащейся жизни. И он ненавидел ее. Ненавидел их всех. Но если Белого и его головорезов он еще и боялся, то Тася была для него единственной возможностью выплеснуть все, что накопилось. Однако кто-то наверху, видимо, все-таки существует. Стоило Артуру догнать Рощину и попытаться снова остановить, из подъезда вышла Тасина соседка напротив — баба Лида. Женщина хотела дойти до магазина, но вместо этого увидела, как перепуганная Тася пытается скрыться от неуправляемого Артура. — Боже милостивый, Артур, да что же ты творишь — заверещала бабушка, -Поганец! Я сейчас милицию вызову, — пригрозила она, хватаясь за стенку. Тася благодарила небеса за то, что хоть кто-то появился именно сейчас. Сердце ее бешено билось о ребра, руки и ноги дрожали мелкой дрожью. От криков бабы Лиды в ближайших окнах начал загораться свет. Кто-то даже выглянул на улицу, чтобы посмотреть, что за шум. Артур понял, что ему лучше убраться подальше, а то действительно вызовут милицию. — Вы мне еще за все ответите, — прошипел он, указывая на Тасю пальцем, -Ненавижу. С этими словами он кинулся к своей машине, захлопнул дверь и резко сорвался с места, уезжая в неизвестном направлении. Только после того, как машина его скрылась за поворотом, Тася смогла перевести дыхание. Она прислонилась к стене и закрыла глаза, стараясь привести бешеный ритм сердца в порядок и унять дрожь в конечностях. Но страх цепко вцепился в нее и не хотел покидать. — Совсем сдурел, ирод, — причитала баба Лида, -Дочка, ну как ты? Он тебя хоть не ударил? — она торопливо осмотрела Тасю на предмет повреждений. — Я в порядке, — выдавила Рощина, -Спасибо. — Где же Витька твой, когда он так нужен, — недовольно проговорила бабуля, -А ну пойдем, я тебе капель успокоительных накапаю. Таисия и сама бы хотела, чтобы Витя сейчас был рядом. А он, на самом деле, действительно был уже не далеко. Как и планировалось, он заехал к родителям, чтобы забрать Рощину, но мама посетовала, что Тася ушла «буквально недавно. Вы разминулись совсем чуть-чуть». Витя только головой покачал. Вот же упрямая, ну что ей стоило подождать его. Задерживаться у родителей Витя не стал и сразу направился домой. День был долгий, продуктивный, но хотелось немного отдохнуть. Им все же удалось прогнуть Артурку, теперь паразит никуда от них не денется. Фирма его, точнее уже не только его, станет отличным началом в их большом плане. Саша уже связался с их товарищами в Челябинске и Екатеринбурге, шестеренки уже начинали свое движение. Как только вся схема заработает полностью, с ними уже мало кто сможет тягаться. Конечно придется попыжиться, чтобы все это работало как надо, но просто ничего не бывает. Особенно если дело касается больших денег. Размышляя о будущем их нелегкого дела, Витя доехал до дома, припарковал машину в полупустом дворе и не спеша направился домой. В окнах его квартиры уже горел свет, значит Таська уже дома. Первое, что почувствовал Витя, войдя в квартиру — сильный запах какого-то лекарства. Пахло, как в больничке. В зале он отчетливо слышал голос бабульки из квартиры напротив. Витя было подумал, что бабушке стало плохо и она пришла к Тасе за помощью. Витя быстро разделся и пошел проверять, что там с бабушкой. Она была женщиной хорошей, доброй, жалко будет, если с ней что-то случилось. Но Пчела даже не думал, что отпаивают тут вовсе не старушку. Баба Лида хлопотала вокруг бледной Таси, которая сидела на диване со стаканом воды, по -видимому с какими-то каплями, потому что рядом на столике стоял открытый пузырек. Вода в стакане то и дело подрагивала в унисон с дрожащими руками девушки. Она даже не сразу отреагировала на Витино возвращение. Зато баба Лида сориентировалась сразу. — Ох, Витя, здравствуй, — она торопливо подошла к нему. — Здрасьте, баб Лид, — Витя не отрывал взгляда от Рощиной, -А что тут происходит? Тась? Тася не хотела рассказывать Вите про инцидент с Артуром. Зная характер Пчелы и его отношение в Лапшину в целом, сложно предугадать, как Витя поведет себя. Как бы не бросился искать и убивать. Но у соседки было свое мнение на этот счет и более быстрый язык. — Ты представляешь, Артур совсем наш умом тронулся, — затарахтела бабушка, -Напился, орал на весь двор, на Тасю вон набросился, — сдала она Лапшина со всеми потрохами даже не представляя, что завела бомбу отложенного действия. Услышав все это, Витя моментально изменился в лице. Гнев вспыхнул моментом. Челюсти крепко сжались, на шее вздулась вена. В глазах отразился настоящий огонь. Сука! Да как он вообще рискнул к ней приблизиться? Пусть молит Бога, чтобы Витя не нашел его, иначе смерть его будет долгой и мучительной. Пчела в два шага оказался возле Таси и упал перед ней на колени, внимательно ее осматривая. — Он ударил тебя? — Витя с трудом не перешел на крик, но пугать и без того перепуганную невесту не хотел совсем, -Тася, посмотри на меня? Он поднял на тебя руку? Рощина отрицательно покачала головой. Баба Лида, решив, что можно оставить девочку на попечение Вити, тихонько ушла, сказав, что оставит капельки и мол заходите, если что-то надо будет. Витя поблагодарил соседку, оглянувшись на нее через плечо, а потом снова полностью сосредоточил свое внимание на Рощиной. Он накрыл ее холодные пальцы своими и крепко сжал. За столько лет он научился определять, когда ее знобит от холода, а когда от страха. Это был явно второй вариант. Забрав стакан, он переставил его на тумбочку, взял обе ее руки в свои и поднес к губам, целуя и стараясь немного согреть своим дыханием. — Малыш, расскажи, что случилось, — попросил он, -Что он сделал? — Я толком и не поняла. Он был пьян, кричал, что у него что-то украли, что ненавидит нас всех, — сбивчиво начала Рощина, -Говорил что-то про то, что ему надоело делать то, что говорят другие. Схватил меня, я даже опомниться не успела. Кое-как вырвалась, а тут баба Лида вышла. Он, видимо, испугался шума и уехал. С каждым ее словом Витя злился все больше. И уже не только на Артура. Он то сразу понял, о чем говорил этот психованный. И ненавидел сейчас себя самого. Ведь это с его подачи Лапшин слетел с катушек. Дурак! Как он мог не подумать о том, что они соседи! И хотя свою вину Пчела в какой-то мере признавал, злости на Артура это нисколько не уменьшало. Ему хотелось найти эту сволочь, переломать ему все конечности, косточка за косточкой. — Найду эту суку, убью, — прошипел он вслух, уже не в силах держать в себе. Тася ничего не ответила. Витя сел рядом с ней на диван и притянул к себе, перекидывая ее ноги через свои колени. Сейчас она оказалась такой маленькой, что он с легкостью мог спрятать ее в своих руках. Он аккуратно прижал ее к груди, поглаживая по волосам, с облегчением отмечая, что руки у нее уже не такие ледяные. И дрожь практически прошла. — Девочка моя, — шептал он, -Прости. Это все моя вина, — признался он, целуя ее в висок, -Артуру не по душе пришлось наше новое партнерство. Но это не оправдывает его действий. Ему это аукнется, поверь мне. Тасе было все равно, кто прав, а кто виноват. Сегодня вечером она окончательно поняла, в какую жизнь ей предстоит вступить, если она и дальше будет с Витей. И в первые раз за все время у нее возникло сомнение: выдержит ли она такую жизнь? К страху за него она привыкла. Но когда твоя собственная жизнь может быть поставлена на карту… Тася не сомневалась в том, что Витя сделает все возможное, чтобы защитить их семью. Но практика показывает, что его может попросту не оказаться рядом. И тогда она останется один на один с тем, что приготовит ей судьба. Хватит ли ей сил справится без него? — Тасенька, — Витю напугало такое затянувшееся молчание, -Поговори со мной. Скажи, какой я ублюдок, накричи на меня. Заплачь в конце концов. Только не молчи. Меня это с ума сводит. Рощина покачала головой, крепче прижимаясь к теплому Витиному телу, обхватывая его руками. Она на минуту позволила себе почувствовать себя маленькой девочкой, ребенком, который построил шалаш из одеял и подушек, забрался в него и полностью скрылся от враждебного мира. Витя вздохнул и дал ей еще немного времени, покачивая ее, как будто убаюкивал ребенка. Краем глаза он заметил у нее на запястье занимающиеся синяки и снова сжал челюсти. Эти темные пятна на ее коже прожигали его сердце. Он так хотел перенять на себя все что угодно, лишь бы Тасе было лучше. Но Пчела знал, что есть грань, достигнув которой все может просто рухнуть. Ни одна девушка в здравом уме не будет сознательно жить в постоянной опасности. Так не правильнее ли будет отпустить ее прежде, чем она серьезно пострадает? С ним спокойная жизнь ей точно не светит. А потому Витя произнес то, чего очень не хотел, но считал единственно правильным: — Хочешь я соберу вещи и уйду? Тебе нужна спокойная жизнь, которую я, будем откровенны, дать тебе не смогу. Но я не прощу себе, если с тобой что-то случится, — он говорит тихо и даже не пытался скрыть печаль в голосе. Ему было тошно говорить это, но так было правильно. Сейчас он собрал достаточно сил и мужества, чтобы действительно уйти. Но решение должна была принимать только Тася. Он отдался на ее суд, положил голову на плаху и покорно ждал приговора. И палач вынес свой вердикт: — Нужна, — согласилась Тася, -Мне действительно нужна спокойная счастливая жизнь, безопасная и стабильная. Но если это значит, что в этой жизни не будет тебя, то я бы не назвала ее счастливой. А жить без счастья — зачем? Витя не верил в то, что услышал. Сколько еще она будет спасать его душу от него самого? Сколько еще она будет прощать ему то, что прощать нельзя? Есть ли вообще предел ее терпению, ее силе? Ее любви? — Вить, — Тася между тем еще не закончила, -Я не хочу, чтобы ты уходил. Я знала, на что подписывалась, когда начинала встречаться с тобой, когда говорила тебе да. Я рада, что ты признался, я ценю это. Но я больше не хочу быть беспомощной, — она пересела так, чтобы заглянуть ему в глаза, — А потому… научи меня. Научи меня защищаться, — в ее глазах была только решимость. Не время быть кисейной барышней. Если хочешь быть счастливым, за свое счастье надо уметь бороться. И надо уметь его защищать. Рощина не оставила себе путей отступления. Решение принято. Оно может быть неправильным, безрассудным, глупым или эгоистичным. Но для Таси оно было единственным возможным. Без Вити она себя уже не представляла, а значит пора научиться жить по правилам его мира. Витя удивленно посмотрел на невесту. Она сейчас серьезно? Хотя весь ее вид кричал о том, что да — серьезно. Пчела даже мысли никогда не допускал, чтобы Тася сама себя защищала. Ведь это его обязанность. Но сегодняшний день обоим показал, что не всегда все так, как мы себе придумали. И зерно здравого смысла в ее словах было. — Мне это не нравится, — сразу сказал он, -Но если ты хочешь, я научу. — И еще, — это было второе правильно-неправильное решение, которое Тася приняла тем вечером, — Я хочу, чтобы ты научил не Таисию Рощину. Я хочу, чтобы ты научил Таисию Пчелкину. — Почту за честь, — шепнул Витя, накрывая Тасины губы своими. Он поклялся себе, что больше никогда не допустит ничего подобного. Он убьет, умрет сам, но его Тасю больше никто никогда не тронет. На следующий же день было подано заявление а ЗАГС. А еще через две недели уже была назначена дата. Не без стимула в номинале, разумеется. По Тасиной просьбе о событии знали только родители и бригада. Никаких друзей, никаких гостей. Она вообще сначала хотела рассказать только родителям, но Витя смог убедить ее, что братьям тоже сказать надо. Подумав, будущая Пчелкина согласилась, тем более что Валеру с Тамарой она очень хотела видеть рядом, Кос и вовсе был приглашен свидетелем, ну а раз идут все, значит и Саша с Олей. — А мы только возмутились, что Белый без очереди пролез, — стоя во дворце бракосочетания, говорил Кос, -А вон нет, все-таки Пчела обогнал. — Они так-то еще до нас должны были, — напомнил Фил, -Так что мы тоже без очереди. — Ой да какая разница, — отмахнулся Пчела, -Главное, что это наконец произойдет. Мы и так долго ждали. Он нервничал. Стоя среди красиво украшенного зала, в кругу друзей и родителей, который тоже принарядились по случаю праздника, он нервно теребил манжеты белой рубашки в ожидании своей Таси. Две недели пролетели в мгновение ока, ему даже пришлось на несколько дней переехать к родителям, уступая квартиру в полное распоряжение семьи Рощиных. Услышав радостные новости, Рощины старшие тут же взяли отпуска и за два дня до церемонии приехали в Москву. И вот сейчас все ждали, когда невеста в сопровождении отца, появится в зале. Витя вспомнил недавний разговор с Михаилом Сергеевичем. — Мы с матерью рады за вас, дети, — говорил он, однако был серьезнее обычного, -Ты не подумай, мы выбор дочери одобряем. Но мы не вчера родились, — он похлопал Витю по плечу, -Догадываемся, чем ты занимаешься. Знай, мы не осуждаем. Время сейчас такое, неспокойное, — он говорил без злобы, спокойно и уверено, -Мы с Женей только одного хотим: знать, что наша дочь счастлива. — Я вам обещаю, — Витя понимал, к чему клонит Михаил, -Я все сделаю, чтобы Таська была счастлива. — Знаю, мальчик, знаю, — мужчина слегка улыбнулся, -Она у нас одна. Береги ее. И Витя дал слово. Оберегать. Защищать. Почитать и уважать. До самого конца. Поток мыслей прервала заигравшая музыка. Все обернулись ко входу. Тяжелые деревянные двери открылись, и в зал вошли Тася под руку с отцом. Витя потерял всю связь с реальностью, настолько она была красива. Белое платье подчеркивало ее фигуру, не было никаких пышных юбок, шлейфов и прочей мишуры. Скромное, с кружевом на груди, оно полностью отражало саму Тасину суть. Витя не мог отвести счастливого взгляда от без пяти минут жены. Михаил Сергеевич подвел дочь к жениху и передал ее руку в протянутую Витину ладонь. Встретившись взглядами, новобрачные забыли про все вокруг. Были только они. Голос регистраторшы воспринимался как внешний шум, бессмысленная речь о институте семьи была никому не интересна. Пчела ждал самой заветной фразы. И после клятв и обменов кольцами, подписей и прочей неважной ерунды он ее дождался.

Объявляю вас мужем и женой.

Витя с нетерпением притянул новоиспеченную супругу к себе и сорвал их первый семейный поцелуй. Крепко держа ее за талию, он слегка наклонил девушку назад, углубляя его, плевав на то, что все смотрят. Этот момент принадлежал только им. Пчелкиным. — Люблю тебя, жена, — Пчела не смог сдержать счастливой улыбки. — И я люблю тебя, муж, — эхом отозвалась Тася. Тася Пчелкина.