А за окном горели фонари

Мы, они — тир един... Сошел с оси, в дыру мир летит, Беру щит и меч, хочу жить и быть!

Пустой и, судя по всему, давно неиспользуемый, ангар встретил приезжих тусклым светом подвешенных под потолок ламп. Было их тут немного, а потому ближе к стенам свет и тень смешались во что-то смутно различимое. Зато на пятачке освещенного пространства собралась встречающая делегация. Их было человек пятнадцать, не больше. Но вид у них был устрашающий. Или они так думали. Рижские не спеша подошли ближе, даже не скрывая своего импровизированного оружия. В конце концов, все понимали: диалога не получится. Так лучше сразу показать уровень возможностей. —  Не думал, что ты притащишь группу поддержки, — им навстречу выдвинулся мужичок, на вид ему было под сорок. На висках уже виднелась седина, но двигался он легко и непринужденно. — Не могли отказать себе в удовольствии, — Пума стоял рядом со своими "бойцами", — В удовольствии сломать вам хребты, разумеется, — добавил он. — Какая нетерпеливая нынче пошла молодёжь, — вздохнул мужчина. — Батя, да чего ты с ними любезничаешь, — сплюнул один из сынов анархии, — Рижский наш, согласны они с этим или нет. Витя кивнул собственным мыслям. Ну теперь хотя бы понятно, из-за чего началась вся свистопляска. Просто очередная обделенная шайка решила оттяпать кусок послаще. Эх, увальни, там работы невпроворот, оно вам надо! Рижские часто слышали в свой адрес, что молодняк занял территорию, которую им не удержать. Но раз за разом парни с рынка доказывали обратное. Что ж, раз урок не доходит с первого или десятого раза, его не грех и повторить. — Спокойно, сынок, — голос Бати звучал даже доброжелательно, что не вязалось с ситуацией в целом, — Может парни проникнутся нашим порывом щедрости и сами уступят нам это место? У меня к вам деловое предложение, молодые люди. — Ты убил двух моих людей, пытался взорвать еще непонятно сколько… И ты серьезно думаешь, я пришел тебя слушать? — Пума искренне удивился, перехватывая кастет в ладони. — Понял, диалога не будет. Ну что ж, это не отменяет того, что власть на вашей территории пора менять. Вы еще юны, а в нашем деле надо иметь опыт и хватку. Вас или сожрут другие держалы или перебьют как шавок. Не лучше ли сразу перейти под надежную крышу? — Батя обвел рукой своих людей, — Мы вас, ребятишки, в обиду не дадим. За скромную плату, разумеется. — Так ты что, сука, крышевать нас собрался? — уточнил громогласный Космос, и его возмущение эхом разлетелось под высоким потолком. — Именно, мальчик мой, — без стеснения заявил Батя. — Это новый уровень, — тихо хмыкнул Пчела. — Я скажу один раз, — слово взял Пума, — Выдай нам тех, кто парней моих порезал, и, так и быть, я не закатаю твой труп здесь же в бетон. Возраст мы уважаем. Как то незаметно две стенки сошлись почти вплотную. Витя уже четко видел каждого, до кого он сможет дотянуться, когда начнется движуха. И даже примерно прикинул, как их можно уложить на лопатки. От разговора двух старших он давно отвлекся. Вся эта дипломатия была не для него, он предпочитал слову дело. Его внутренний демон уже в предвкушении облизывал губы и бил хвостом. Ему хотелось крови, хотелось выплеснуть все, что накопилось внутри. Он слишком долго был хорошим человеком, он слишком долго сдерживал негативные эмоции. Ему необходимо было выплеснуть все это дерьмо, чтобы дальше быть тем, кем он очень хотел быть. Он не заметил, кто первым дал сигнал к началу игры. Но вот они уже сцепились с каким-то амбалом. Мужик был раза в полтора крупнее Вити, но это же было его главной проблемой. Виктор с легкостью уходил от его прямых ударов, иногда простреливая в ответ своими. Быстро уложить подобного бугая было, само собой, нереально, но Пчела пытался. Краем глаза он фиксировал Коса, который махался сразу с двумя. Рубашка его уже была порвана и испачкана в пыли, но в целом друг справлялся. Зазевавшись, Витя пропустил сразу два удара: один прилетел ему в живот, второй пришелся в скулу. В глазах запрыгали черные точки, но в целом драка продолжалась. Вскоре в ход пошли подручные материалы: Виктор ухватил с земли кусок трубы и обрушил ее на спину здоровяка. Тот что-то прохрипел и вырубился, повалившись на землю. Витя, тяжело дыша, утер испарину со лба и двинулся на помощь своим. Один за одним на землю падали тела отправленных в нокаут, причем с обеих сторон. Пчела заметил, как один из его товарищей уже на последнем дыхании пытается подняться с колен, но за ним выросла фигура с разбитой бутылкой. Острые края битого стекла бликанули в свете белых ламп. Витя даже не думал. Рыкнув, он кинулся к тихушнику, повалив того на землю. Попытался выбить из его рук бутылку, но противник держал ее хваткой бульдога, намереваясь воткнуть ее уже в Витю. — Ага, да хер тебе, — выругался Витя и со всей силы ударил обидчика по лицу, потом еще раз и еще. Постепенно преимущество переходило на его сторону, мужчина под ним уже даже не сопротивлялся. Витя бы и продолжал его мутузить, пока руку его не перехватил тот самый парень, которого он прикрыл. — Друг, ему хватит, — произнес он, хотя это скорее было похоже на скрежет, у него было что-то с челюстью. Витя разжал кулак и посмотрел на свою работу: нос однозначно был сломан, все лицо залила кровь, один глаз уже почти полностью заплыл. Ничего не скажешь, перестарался. Витя, с помощью товарища, имя которого вылетело у него из головы, поднялся и они поплелись к кучке тех, кто еще мог стоять. Драка бы продолжилась до последнего, пока предрассветную тишину ангара не разрезали оглушительные хлопки. Кто-то открыл стрельбу. Витя рефлекторно выхватил свой травмат и приготовился стрелять в ответ. Глазами он искал Космоса, но великана нигде не было видно. «Успел сныкаться» — промелькнула мысль. Другого Витя даже не предполагал. Вместо этого он сосредоточил все свое внимание на стрелявшем. Это был тот самый тип, который выступал в их сторону в самом начале. Он безумными глазами смотрел вокруг, разряжая обойму во все, что движется. Складывалось впечатление, что он даже не смотрит: стреляет он по чужим или по своим. Но потом ситуация прояснилась, когда Витя понял, кто был мишенью. Стрелок выслеживал только Пуму, пытаясь проделать в нем дырки, которых в человеческом теле быть не должно. Пчела сплюнул сгусток крови в пыль и стал медленно заходить за спину неизвестному типу. Лишь бы подойти достаточно близко и прицелиться. Уж в тир он играл профессионально. Проблема была только в том, что время поджимало. Пчела перебежками начал заходить за спину стрелявшему, но незамеченным остаться у него не получилось. Стрелок заметил манипуляции рядом с собой, повернулся и выпустил в Витину сторону две пули. Слава полумраку, который помешал хорошо прицелиться: одна пуля прошла мимо, а вторая лишь вскользь прошла по руке, не причинив особого вреда. Однако все равно было неприятно. Еще и ветровку испортил. Витя только шикнул, перехватил пистолет другой рукой и быстро выстрелил. Особо не целясь, первые два раза ушли в молоко. Третьей пулей он смог попасть в руку стрелявшему, дав возможность остальным парням доделать дело. Стрелка подошла к своему логическому завершению. И хотя были они тут не так уж долго, время пролетело незаметно. Наглецы получили по заслугам, на ногах осталось всего пара человек, но те разумно не лезли на рожон, оттаскивая бессознательных товарищей подальше. Витя, прижав руку в неглубокой царапине на руке, пошел на поиски Космоса. Холмогоров обнаружился сидящим на земле и держащимся за голову. На затылке у него виднелась здоровая ссадина. — Суки, со спины налетели, — сфокусировав взгляд на Пчеле, пожаловался он, — Ниче не понял. — Хорошо что у тебя башка как камень, — усмехнулся Виктор, — А так поболит пару дней и перестанет. — Тебя тоже задело? — Кос кивнул на Витину руку. — Шальная пуля, — качнул головой Пчелкин, помогая другу подняться, — Ты же знаешь, она дура. Витя перекинул руку друга через свою шею и повел на выход. Вся их бригада потихоньку покидала место побоища, в который раз доказав, что на их территорию лучше не соваться. И если для них время пролетело, как мгновение, то где-то минуты тянулись невыносимо долго. Со звонка Космоса прошел всего час, а Тасе казалось, что прошел год. Она гоняла ложкой остывший чай, пока Валера стоял и задумчиво смотрел в окно. Ему такие истории были чуть более привычны, чем девушке, но все равно каждый раз как первый. Он уже давно придумал себе, как будет преподносить печальные новости родителям друзей. Юрий Ростиславович опустится в кресло и только покачает головой, как будто давно ждет чего-то подобного. Он примет это стойко, но рана в его душе будет кровоточить до конца его дней. Все-таки, какие бы отношения не были между ним и сыном, Космоса он любит. Сложнее всего будет с Витиными родителями. Они до сих пор не знают, чем конкретно занимается их сын. Витя максимально пытался оградить своих стариков от своей темной стороны. Достаточно того, что он им в школе проблемы доставлял, учился так себе, одни гульки на уме. До кучи Витя был мелким фарцовщиком. Одним словом — блудный сын. И Пчела не хотел еще больше разочаровать родителей, хотя всем было очевидно — каким бы он ни был, он всегда будет их единственным любимым сыном. И его скоропостижная гибель убьет Павла Викторовича и Аллу Дмитриевну. Навсегда вычеркнет из их жизни радость. И никто и ничто не сможет помочь им. Это будет конец. Фил тряхнул головой и заметил, что в кухне наступила полная тишина. Он обернулся. Тася отложила ложку в сторону и поглаживала пальцами чашку, о чем-то задумавшись. — Плачу за ваши мысли, как говорится, — нарушил тишину Валера, выдав легкую улыбку. — Ты ведь знаешь, где они? — вдруг спросила Рощина, — Я хочу поехать туда. Валера вздохнул, отрицательно покачав головой. — Плохая идея. Там сейчас явно не безопасно, тем более для девушки. Плюс ко всему, Пчела мне голову оторвет, если я позволю тебе даже приблизиться к этому месту. Так что нет. — Валер, я не собираюсь лезть в потасовку. Но я хочу быть поблизости. Они даже не узнают, что мы там, пока все не кончится. Пожалуйста. Я с ума сойду сидеть тут и ждать неизвестно чего. — Теперь ты понимаешь, почему Витек тебе ничего не говорил? — Валера присел напротив Таси, — Вот именно поэтому. Чтобы ты не сходила с ума каждый раз. Тась, все с ним хорошо, — попытался достучаться Фил. Тася покивала в ответ, но это мало помогло. Остатков ее терпения хватило еще на пару часов. Когда небо за окном постепенно стало сменять глубокую черноту на темно-синий цвет, Тася снова попросилась поехать на место сходки. И Валера готов был уже согласиться, потому что парней действительно уже долго не было. Обычно они всегда заваливались к нему, чтобы привести себя в более менее презентабельный вид. Не ехать же к своим в крови, в грязной одежде. Когда Филатов уже готов был дать положительный ответ, раздался дверной звонок. Тася с Валерой переглянулись с одним и тем же выражением облегчения на лице. Рощина буквально увидела тот огромный валун, который рухнул ей под ноги, позволяя снова вдохнуть полной грудью. Хозяин пошел открывать, а Тася так и осталась сидеть на маленькой кухоньке с чашкой остывшего чая в руках, стараясь не расплакаться от радости. Витя, все еще придерживая Коса, чтобы тот не шатался, надавил на дверной звонок. Валера, скорее всего, не спит. Он же был в курсе, какая заварилась каша. Хотя может уже привык и дрыхнет без задних ног. Ну ничего, потом отоспится. Валера, отперев замок, пропустил друзей в коридор, присвистнув. — Надо видеть тех, других, я правильно понимаю? — спортсмен намекал на побитый вид товарищей, — Надо было с вами ехать. — В перестрелке кулаками не машут, — гоготнул Кос и поморщился от боли в голове. — Пошли, стрелок, — Фил перехватил Холмогорова и повел в комнату, чинить. Витя же решил сгонять на кухню и махнуть водички. А может что покрепче найдет, тоже не помешает. Но стоило ему завернуть за угол, он встал как вкопанный. Поморгал несколько раз, думая, что ему мерещится. Но нет, вполоборота к нему сидела Таська и смотрела на него в упор. — А ты как тут оказалась? — ничего умнее он спросить не мог. — Я тут с вечера, — ответила Рощина. Витя пару секунд молчал, а потом захихикал. Хихиканье переросло в полноценный смех. Тася встала и недоуменно на него покосилась. Что смешного? — А я, дурак, Марине названиваю в три часа ночи, извиняюсь, — бормотал Витя, — Она, наверное, думает, что я чокнутый. — Это всем известно, — не удержалась Тася. — И то верно, — Витя все же хотел налить себе воды, протиснувшись мимо Рощиной, но она перехватила его за руку, — Ты чего? — руки у нее были ледяные. — Рада что ты вернулся. Теперь я поняла, почему ты не хотел мне рассказывать. Одно дело догадываться, где ты, иметь варианты и убеждать себя в самом безобидном. Другое – точно знать, где ты и что может случиться, — объяснила она, — Я думала не выдержу, заставлю Валеру отвезти меня туда, лишь бы точно знать, что происходит. — Я бы вам обоим тумаков надавал, — хмыкнул Витя, отставляя стакан и притягивая Рощину к себе, заключая в свои теплые объятия, — Я, конечно, рад, что ты меня поняла, но и ты отчасти была права. Пока ты тут чаи распивала с Филом, я бродил по пустой квартире и гадал, где ты, что делаешь, не случилось ли чего. Было как-то неприятно быть в полном одиночестве, — признался Пчела, прикасаясь губами к ее макушке. — Выходит, мы оба что-то поняли? — спросила Тася где-то в области его плеча. — Да. А еще я узнал, что ты, оказывается, можешь хлопать дверьми, — тихо засмеялся Витя. Тася стукнула его по руке и услышала тихое шипение. Она даже не посмотрела, куда ударила. А когда поняла, молча покачала головой. — Даже извиняться не буду, — заявила она. — И не надо, — Витя крепче прижал ее к себе. Хоть все тело болело и требовало отдыха, куда больше ему сейчас нужна была она. От ее присутствия становилось лучше, — Я уже говорил, ты мое лекарство от всех болезней. И я очень хочу курс лечения прямо сейчас, — он понизил голос до шепота, отчего по спине Рощиной прошли мурашки. — Если мы будем после каждой ссоры мириться таким способом, — Тася подняла на него глаза и хитро улыбнулась, — Тебе придется на мне жениться. Витя воспользовался моментом и прильнул к ее губам. Уже таким привычным, таким необъяснимо сладким, даже с привкусом крови от разбитой губы. Все равно это были самые любимые губы. «Придется жениться на мне» — билось в голове эхом. Мозг, переутомленный за прошедшие шутки, приказал долго жить, предоставив всем частям тела полную свободу действия. А потому, насладившись поцелуем вдоволь, Витя выдал незамысловатое: — Таська, выходи за меня?