А за окном горели фонари

Это происходит с каждым однажды - Несколько секунд...И в сердце уже гроза. Небо падает и рушатся города, Забываются имена... Только ты одна.

Весна в Москве быстро набирала обороты. За каких-то пару недель последние следы серого снега испарились, деревья покрылись легким зеленым дымком пробивающейся листвы, солнечные лучи уже ощутимо грели благодарно обращенные к нему лица граждан. На людях оставалось все меньше одежды, прогулки становились все дольше, улицы потихоньку заполнялись гуляющими парочками, украдкой обнимающихся в тени парковых аллей или на лавочках. Тася вышла из редакции после пятничной смены и вдохнула весенний воздух. Эти выходные, как и планировалось, Тася с друзьями проведут в Иваново. Родители за последние пару дней почти оборвали дочери телефон. Мама волновалась о каждой мелочи: чем накормить (а как же без этого), сколько будет людей и не тесновато-то ли у них в доме. И так далее, и так далее, и так далее. Витя в один момент предложил, чтобы поберечь мамины нервы, взять палатки, спальники и разбить лагерь во дворе. Тася, хихикнув, передала матери это предложение, чем вызвала смех и, кажется, родительница немного успокоилась. В общем, примерно такого Рощина и ожидала. Отец же задал только один вопрос: что парни пьют? Тася цокнула языком и отвечать не стала. Накануне поездки ребята договорились, что заберут Тасю после работы и сразу двинутся в дорогу. Поэтому сейчас Рощина стояла на ступеньках, перебирая ремешок своей сумки, подставляя лицо солнечным лучам. Так бы и стояла тут, греясь на солнышке, если бы не гудок машины. — Девушка, вы такси вызывали? — донесся до нее глубокий бас Космоса, — Карета подана, можно ехать! Для поездки было решено одолжить машину у Витиного отца. Как говорил Космос, если ведро развалится, его не так жалко будет. Плюс, если все же с машиной действительно что-то произойдет, Витя мог запросто ее починить. Они с отцом перебирали ее от винтика до винтика не раз, и даже не два. Космос таким знанием профессорской машины похвастаться не мог, а потому спокойно занял пассажирское место рядом с водителем. Тася же с удовольствием плюхнулась рядом с Валерой сзади. Дорога была не близкой, но эти часы пролетели совсем незаметно, растворившись в нескончаемых разговорах, шутках, бесконечных просьбах Рощиной не гнать так и не отправить их на тот свет, которые снова и снова тонули в рыке, или, точнее, чихании мотора. Витя действительно оказался весьма лихим водителем. Любой пустой участок дороги он буквально пролетал. То и дело в зеркале заднего вида он видел, как Тася вжимается в сидение, и давил улыбку. Сейчас она выглядела такой хрупкой, но в тоже время такой довольной. Пчела вдруг захотел, чтобы в машине они были вдвоем. Чтобы не было травящего очередную байку громогласного Космоса, не было мнущего в могучем кулаке свой экспандер Фила. Были только он и смеющаяся от очередной истории Таська. Но…может в другой раз. Когда сплошной лес начал редеть, на смену ему стали вырастать жилые дома, роль штурмана взяла на себя Тася, показывая, куда нужно ехать. Вскоре девушка вывела их на окраину города, где жилые пяти и девятиэтажки сменились небольшими домишками. Разноцветные, с деревянными заборами и садиками, каждый из них был как из книжки сказок. Возле некоторых стояли автомобили, другие приютили рядом с собой велосипеды. Этакое Простоквашино, только без речки. Тася дала последние инструкции по маршруту, и Витя послушно свернул на крайнюю улицу. На улице уже порядком стемнело, но гостей встречал приветливо горящий свет в окнах одноэтажного дома, выкрашенного в темно-синий цвет. Немного дальше высился ельник. Витя припарковался напротив ворот и заглушил двигатель. Как только тарахтение смолкло, улица погрузилась в приятную тишину. Только тихий шепот ветра в далеких ветвях. Тася выбралась из салона как раз в тот момент, когда на крыльце зажегся свет, калитка распахнулась и на улицу вышли ее родители. — Ой, ну наконец-то, — забормотала мама, запахивая на груди шаль, — А мы уже переживать начали. — Ну все, Жень, хорош, — остановил поток женского волнения Михаил Сергеевич. — Мам, пап, — Тася обернулась к сопровождающим ее мужчинам, — Это Витя, Валера и Космос, — представила она. — Михаил, — отец первым протянул молодняку руку для пожатия, — Без отчества. Чай не старики еще, — сразу отмел он, — Моя супруга Евгения. Ну давайте, не стойте, проходите в дом, — он посторонился, пропуская гостей вперед. — Тась, а что за имя такое интересное — Космос? — шепотом спросила мать у дочери, последними заходя в дом. — Греческое, — пожала плечами Рощина. — У вас очень уютный дом, — рассматривая фотографии на многочисленных поверхностях, искренне сказал Фил. Действительно, дом, хоть и был небольшой, но был очень светлый, теплый, уютный. Было видно, что приложена заботливая женская рука и сильная мужская. Ничего не скрипело, не шаталось, не разваливалось. Примерно так Фил представлял себе свой дом в далекой старости, если доживет, конечно. С белыми занавесками, задним садиком, где обязательно будет большая качеля, самогонным аппаратом в подвале и баней. Он бы с удовольствием перебрался бы из шумного города в такое тихое местечко. Тасины родители сразу позвали всех за накрытый стол. Знакомство лучше проходит на полный желудок, и, желательно, с чем-нибудь горячительным. Михаил Сергеевич достал пару бутылок своей настойки, предлагая молодежи попробовать и оценить. — Миша, только не увлекайся, — тихо, но строго сказала Евгения Леонидовна. Супруг только молча накрыл ее руку своей, немного сжимая. В этом жесте не было ничего особенного, но Тасина мама расслабилась и больше не хмурилась. Для женской половины застолья глава семейства достал другую бутылку, на ягодных листах и мяте. Вечерние посиделки плавно перетекли в ночные. Рощины старшие расспрашивали друзей дочери обо всем: чем занимаются, какие планы на жизнь. Витя с Космос на подобные вопросы отвечали осторожно, мол ничего особенного. Валера же поведал о своей спортивной карьере, чем вызвал неподдельный интерес со стороны Михаила Сергеевича. Только касался он не только успехов молодого человека, но и травматических вопросов. Так сказать, профессиональный интерес. Тася хотела было перевести, возможно, неприятную для Валеры тему, но тот, напротив, с энтузиазмом рассказывал о случаях с тренировок и соревнований. И после каждой истории искренне интересовался мнением травматолога. Их также слушал Витя, мотая на ус полезную информацию. Мало ли, стрелки в его жизни были частым явлением, и травмы на них были неотъемлемой частью. Космос же абсолютно очаровал Тасину маму, увлекая ее рассказами про заграницу. Все его знания были основаны исключительно на отцовских рассказах, но и этого было достаточно, чтобы Евгения охала и ахала от очередного заморского чуда. Тасю эта картина умиляла. Конечно она не переживала о том, как ее родители примут новых друзей дочери. Но что все будет настолько… быстро. На следующий день Михаила Сергеевича неожиданно вызвали на утреннее дежурство, чем немного испортили ему настроение. Масла в огонь подлила не вовремя сломавшаяся машина. Тася с матерью сидели на кухне и пили чай, парни еще спали, а глава семьи тихо ругался себе под нос, почти по пояс скрывшись под капотом. После очередной неудачной попытки завести старый жигуль на кухню вошел немного взъерошенный и заспанный Витя. — Доброе утро, — поздоровался он. — Доброе, Вить, — улыбнулась ему Тася. — Все-таки разбудил вас, паразит, — покачала головой Евгения, — Ты извини, у папы нашего что-то с машиной, на работу не может уехать. Садись, сейчас завтраком кормить буду. Услышав о проблеме с автомобилем, Витя сразу встрепенулся. — Спасибо большое, я попозже. Пойду лучше посмотрю вашу машину. У меня отец механик, кое-чему меня научил, — Витя подмигнул Тасе и удалился. Хлопнула входная дверь. Тася сразу подорвалась с места и приникла к окну, наблюдая, как Пчела скрывается в недрах жигулей вместе с отцом. — Хороший мальчик, — с полуулыбкой произнесла Евгения Леонидовна, — И так на тебя смотрит. — Как так? — не поняла Тася, оборачиваясь на мать. Родительница загадочно улыбнулась и поиграла бровями. Тася закатила глаза, но все равно щеки ее покрылись легким румянцем. Эх, если бы это было правдой… Рощина тряхнула головой, не позволяя себе утонуть в грезах. Она снова посмотрела в окно. Папа вытирал руки о старое полотенце, выпрямившись, и о чем-то говорил Вите. Пару минут, и вот жигули подали признаки жизни. Пару попыток спустя машина все же завелась. Витя вынырнул из-под капота, похлопав агрегат ладонью, как хлопают по шее коня. Тасе подумалось, что Витя очень гармонично смотрится вот так: в легкой куртке нараспашку, светлые волосы находятся в очаровательном беспорядке. Михаил Сергеевич горячо поблагодарил парня за помощь, сел за руль и был таков. Витя проводил его взглядом, прежде чем заметил в окне Тасю. Потерев лоб, Витя махнул ей рукой и направился обратно в дом. — Ну вот, проблема решена, пациенты получат скорую медицинскую помощь, — объявил Пчела, возвращаясь на кухню. Стоило ему повернутся лицом к Тасе, как та не смогла сдержать смех. Пчелкин даже растерялся. Не то, чтобы шутка была такой уж смешной. А она не перестает хихикать. — Трубадур, иди сюда, — покачала она головой, отсмеявшись. Взяв полотенце, Тася смочила его край в теплой воде, и сама подошла к Вите. Близко. Очень близко. Так близко, что Витя мог почувствовать запах мятного шампуня, который Тася так любит. Рощина вдруг перестала улыбаться, протянула руку к его лицу и аккуратно провела по щеке полотенцем. Витя поймал ее взгляд. Внимательные серые глаза как будто изучали его, пытаясь проникнуть в его мысли. Вот только мыслей не было. Они все превратились в дым, растаяли. Была только она, ее запах и ее рука, застывшая рядом с его лицом. Пчела сам не понял, как сделал то, что сделал. Его рука накрыла Тасину ладошку и уже сама прижала к щеке. Мимолетное прикосновение, никем не замеченное кроме них двоих. Но от этого прикосновения по телу пробежали мурашки. Вите показалось, что солнышко, скрывающееся в радужках ее глаз, в эти секунды стало ярче. Тася же почувствовала, как руку пробивает электрический ток. Приятное тепло от его пальцев волной полилось по руке, заставляя сердечный ритм ускорятся. Она медленно провела по оставленным черным следам на его лице, стирая их. Но движение было механическим, бездумным. Думала Тася только том, что она чувствует тепло, исходящее от Вити. Еще один небольшой шаг, и она сможет ощутить его дыхание на своей коже. И она бы сделала этот шаг, если бы в этот момент мама не громыхнула заварочным чайником. Рощина заморгала, возвращаясь в реальный мир. — Пойду-ка я умоюсь, — голос Вити показался ей немного хриплым. Но, наверное, только показалось. Заставив себя отпустить девичью руку, Витя поспешил в ванную. Поплескав на лицо холодной водой, Пчела поднял голову и посмотрел в глаза своему отражению. Такого с ним еще ни разу не было. Ни одна девушка не вызывала в нем такого трепета, непонятной нерешительности и желания одновременно. Он уже перестал себе врать: Тася нравилась ему куда больше, чем он показывал. И здесь, в ее родном доме, он собирался сделать первый шаг. Вскоре к завтраку вышли и Космос с Филом. Первый отметил, что давно так не высыпался. Валера заявил, что это все свежий воздух и тишина. Перекусив, парни изъявили желание немного посмотреть город. Тася с удовольствием провела им маленькую экскурсию. Преимущественно городских интересовали места, непосредственно связанные с Тасиным детством. Рощина показала свою школу, свой любимый кондитерский магазин, где она маленькой покупала булочки с корицей. Космос тут же заявил, что хочет попробовать это мучное изделие, и компания побаловала себя сладеньким. Смотреть в Иваново было особо не на что, поэтому к обеду «туристы» вернулись в дом Рощиных. Погода радовала своим теплом, а потому было принято решение разместиться на улице. Под руководством Евгении Леонидовны Валера с Витей вытащили с крыльца небольшой диванчик, Космос, как самый высокий, вызвался помочь достать с антресоли пледы и подушки. Весна весной, а все же апрель. К этому времени вернулся и Михаил Сергеевич, который уверил, что до утра понедельника он абсолютно свободен. — Евгения там мясо замариновала, будем шашлыки жарить, — объявил он. Парни было предложили помочь в готовке, но Михаил отсек все разговоры. «Вы гости. Вот сидите и гостите» — заявил он. Правда стоило разгореться огню, как парни все равно по очереди да оказывались рядом. Тася устроилась с ногами на диване, прикрылась пледом и потягивала вино, принесенное из дома для нее. Мама, сказав, что для нее прохладно, пока отсиживалась дома. Михаил Сергеевич с удовлетворением отметил, что с такой молодежью еще можно что-то делать. Витя подробно рассказал ему, что и как может полететь в его машине и как с этим справиться. Валера оказался на ты с мясом. А Космос просто поддерживал позитивную атмосферу, не забывая обновлять бокал Таси и стаканы мужчин. — Наконец-то Таська ты с нормальными ребятами связалась, — садясь рядом с дочерью, заметил Михаил Сергеевич, — Не то, что тот хлюпик твой. — Пап, пожалуйста, — вздохнула Тася, — Давай не будем про него. — Не будем. Я просто хочу сказать, что ребята хорошие, — отец положил теплую ладонь дочери на колено, — Мы с мамой же не вечные. Я просто хочу быть уверен, что о тебе будет кому позаботиться, — вдруг серьезно сказал он, — Таким парням я бы тебя доверил. Тася хмыкнула. Знал бы отец, чем на самом деле занимаются «такие парни», скорее всего так бы не говорил. Хотя самой Тасе было все равно, что Витя с Космосом идут по тенистой дорожке. Это не делает их в ее глазах плохими людьми. В конце концов, время сейчас такое — все выживают как могут. Рощина не знала всех подробностей их деятельности, только в общих чертах. Да ей и не хотелось знать больше. Хватало того, что несколько раз ей приходилось на их маленькой кухоньке разворачивать полевой госпиталь, обрабатывая ссадины и порезы от вышедшей из-под контроля стрелки. Рощина, поглощенная своими мыслями, на какое-то время выпала из реальности, не замечая, что за ней наблюдают. Витя стоял с бокалом пива поодаль от Таси и ее отца и пытался угадать, о чем они беседуют, глядя прямо на их троицу. Кажется, им удалось произвести на Тасиных родителей хорошее впечатление. Но хватит ли этого для того, чтобы в будущем получить их благосклонность. Или Рощины не захотят, чтобы их дочь связалась с рэкетиром? С бандитом. С хулиганом и ловеласом. В голове крутилось еще много эпитетов, которые Витя часто слышал в свою сторону. Пчелкин вдруг задумался о том, а сможет ли он оставить такую жизнь ради Таисии? Бросить криминал, найти работу за гроши, стать мужем, может даже отцом? Ни в одной из этих ролей Виктор Пчелкин себя не видел. Но ведь раньше он не верил в то, что его может заинтересовать одна девушка более чем на неделю, да? Но заинтересовала ведь. И сейчас в его кармане лежал небольшой аргумент, что он не совсем уж потерянный человек. Хотя добыть этот аргумент было не так просто. — Просто сядь и скажи ей все, что ты рожаешь уже два месяца, — на плечо упала сильная рука Фила, — Хватит тянуть ежа за иголки. Надоело смотреть на ваши гляделки. Витя вздохнул. Валера был прав, разумеется. Пчеле и самому надоело это выматывающее чувство неопределенности. Пора получить или свой шанс, или от ворот поворот. Как только отец покинул свою дочурку, Витя воспользовался моментом и подсел к ней. — Не замерзла, Рыжик? — в свойственной ему манере спросил он. Тася покачала головой, задирая голову и смотря на темнеющее небо. Облака, уже сменившие свой белый цвет на глубокий серый, медленно скользили над ними, перетекая и тая друг в друге. — Смотри, — Рощина указала пальцем наверх, — Что ты видишь? Витя тоже поднял лицо к небу. О чем конкретно спрашивала Тася, он понял не сразу. А потом вдруг вспомнил, как она рассказывала ему про свою любимую детскую игру. Ну что ж, сыграем. — Вижу шляпу, — сказал он, — А рядом с ней что-то собачье. — А мне кажется что это лошадка, — хихикнула Рощина. Вино помогло ей расслабиться и полностью отпустить себя. Тем более рядом с Витей ей и не нужно было бояться показаться смешной. — А вон там, — Витя указал куда-то левее, — Летучая мышь. — Да, правда, похоже. Тася продолжала наблюдать за темнеющим небом, немного скатившись по спинке дивана, ближе к Пчеле. И пока она смотрела на темную гладь, Витя украдкой бросал взгляды на нее. Свет от уличных фонарей доставал во двор достаточно, чтобы осветить изгибы ее шеи, подчеркнуть линию губ, поиграть блестками в ее глазах. — Тась, — начал было он, но прежде, чем он сказал еще хоть слово, в их тихие посиделки ворвался Космос. Фил стоял чуть сзади, извиняющимся взглядом косясь на Пчелу, мол, извини, не успел удержать. — Хватит в шарады играть, мясо стынет, — пробасил Кос, который уже чуть-чуть окосел от выпитого пива. Пиво было домашнее, а потому давало по мозгам не хуже, чем водяра. И, главное, продукт натуральный, проверенный. Витя тихо чертыхнулся, но все же пришлось подчиниться. Еще пару часов разговор вполне мог подождать. Второй шанс подвернулся Вите уже когда на улице окончательно стемнело, все приготовленное, что было на столе, было съедено, почти все, что было раскупорено — выпито, и семья Рощиных с гостями просто сидели на улице рядом с вновь разведенным огнем, неспешно разговаривая. Первыми в дом засобирались родители. За ними через некоторое время, подгоняемый Филом, сдался в объятия теплой комнаты и Кос. Филатов, уводя друга, хитро подмигнул Вите, пожелал Тасе спокойной ночи и исчез за дверью. Витя с Тасей остались одни. — Боже, как же хорошо, — прошептала Таисия, прикрывая глаза и подставляя лицо поближе к теплу костра. — Да уж, — согласился Витя, вертя в пальцам коробок спичек, — Тась, — наконец решился он. Девушка распахнула глаза и внимательно посмотрела на Витю, ожидая, что он скажет дальше. — В общем, — он прокашлялся, — Я уже давно хотел тебе кое-что подарить. Или точнее вернуть, — Витя залез во внутренний карман куртки и достал оттуда черный мешочек, —Я думаю эта вещь должна быть у тебя. Рощина непонимающе переводила взгляд с Пчелы на кулек в его руке и обратно. Медленно протянув руку, она взяла бархатный мешок, потянула за завязки и перевернула его над своей ладонью. В свете костра блеснул желтый металл. Тася замерла, разглядев вещь, упавшую на ее ладонь. — Не может быть, — голос ее задрожал, — Как? Откуда? — она подняла на Витю непонимающий взгляд. Казалось вот-вот и она прослезиться. На ладони лежал браслет, который Тася уже давно считала безвозвратно потерянным. — Пришлось попросить нескольких друзей о помощи, пошататься по ломбардам с фоткой Ростика, короче история длинная, потом расскажу, — отмахнулся Пчела, — Но результат того стоил. Извини, наверное надо было вернуть его раньше, но момент все не наступ… Договорить Витя не успел. Точнее ему не дали. Тася, в порыве абсолютного счастья, до сих пор потрясенная чудом и раскрепощенная алкоголем, подалась вперед и поцеловала Пчелу. Поцеловала невинно, почти невесомо, но и этого хватило, чтобы оба получили электрический разряд, разжигающий что-то внутри. Пчела медленно положил ладонь Тасе на талию, привлекая к себе поближе. Ему хотелось чувствовать ее тепло, чувствовать ее хрупкое тело в своей власти. Витя не решался усилить напор, боясь спугнуть ее, сделать что-то не так. Но Тася сама потянулась вперед, к нему. Рука ее легла ему на грудь. Рощина чувствовала, как ей в ладонь все быстрее и быстрее бьется его сердце. Его губы с удивительной нежностью сминали ее, оставляя послевкусие хмеля и табака. И это пьянило еще сильнее. Стало жарко, и причиной тому был отнюдь не танцующий рядом огонь. Когда запас воздуха был почти растрачен, Тася слегка отстранилась, но только для того, чтобы посмотреть ему в глаза. — Спасибо, — прошептала она. Уточнений не требовалось, они поняли друг друга правильно. Без слов. Витя мягко улыбнулся и поцеловал девушку в лоб. Она подползла чуть ближе, устраиваясь у него под боком и кладя голову на плечо. Они молчали. Говорить ничего не хотелось. Да и не требовалось. Витя с удовлетворением понял, что в кой-то веки все сделал правильно. А Тася просто задумчиво крутила в пальцах свой браслет. — Вить, — прошептала она, — Завтра все будет уже по-другому? — Конечно, — он приобнял ее, прижимая к себе, — Обещаю. Завтра будет лучше. А послезавтра еще лучше.