А за окном горели фонари

Невероятная мания усложнять Переходить предел Это для нас с тобой непоправимый сбой В счете обычных дел

Январь 1988 Тася наблюдала, как за окном проносится зимний лес. Электричка маршрута «Иваново-Москва» вот уже два часа несла ее от родительского дома обратно, в Москву, к нерешенным вопросам и неопределенному будущему. Новогодние праздники подходили к концу, хотя в воздухе все еще витал запах мандаринов и елки. Народу в вагоне было немного, основная масса народу будет возвращаться в столицу в самые последние дни желая продлить себе ощущение праздника еще хотя бы ненадолго. Рощина же решила, что откладывать мало приятные занятия надолго не стоит. Чем быстрее она со всем разберется, там лучше. Решения жилищного вопроса так и не нашлось. Родители, разумеется, были согласны с тем, что дочери лучше вернуться домой, хотя и были расстроены таким внезапным поворотом. Нет, они были рады, когда Тася приезжала в гости, но оба понимали: их дочь уже взрослая, у нее должна быть своя жизнь. И где, как не в Москве, ее можно было построить! Новости о расставании с Ростиком они тоже приняли спокойно. — А я говорил, что он мутный тип, — только пробурчал Михаил Сергеевич Рощин, глава семейства и любящий отец. — Миша, — одернула его супруга, Евгения Леонидовна. — Что Миша? Ну что Миша, — вздохнул Михаил, — Ты еще скажи, что тебе он сильно нравился. — Хороший был мальчик, вежливый. Закрытый немного, но хороший ведь, — покачала головой Евгения, вытирая тарелки кухонным полотенцем. Супруг только махнул рукой, мол «что с вас, женщин, взять». Тася же наблюдала за ними со стороны и посмеивалась. Ее родители были для нее эталоном супружеской жизни. Отец, травматолог в местной больнице, человек с твердым характером и добрым нравом. Несмотря на внешнюю строгость, он всегда был участливым и заботливым отцом и мужем. В дочь он вкладывал все, что имел, стремясь вырастить из нее порядочного человека. Он, как и Тася, не приемлет ложь: не лгал сам и не любил, когда лгут ему. А еще Михаил Сергеевич был однолюбом. В 17 лет он влюбился в соседскую девчонку, не замечал никого другого, упорно добивался ее внимания. И вот они живут вместе уже почти 25 лет. Евгения Леонидовна была миловидной женщиной невысокого роста, тихой и домашней, внимательной женой и понимающей матерью. Евгения работала в Центре культуры и отдыха г. Иванова бухгалтером. Муж всегда шутил, что она своими математическими генами испортила Таську, раз та тоже в точные науки подалась. — Ничего, Таська, мы тебе тут жениха найдем, — заключил отец, погладив дочь по голове, — Зачем нам эти московские пижоны. Дома Тасе всегда становилось легче. Родные стены лечат — это действительно так. Стоило рассказать родителям обо всех проблемах, которые ее тяготили, как на душе становилось легче. Свободнее. Вдвойне приятнее было рассказывать о хорошем. Например, о новой компании, в которую она попала. Наслушавшись рассказов о неразлучной троице, отец даже уточнил, точно ли Ростислав их познакомил? Мол, как такой неприятный тип мог дружить с ребятами, о которых с таким восторгом рассказывает дочь? В последний день перед отъездом родители взяли с дочери обещание непременно приехать с новыми друзьями в гости. Тася только отмахивалась, говоря, что время покажет. И вот родители проводили ее до вагона, крепко обняли на прощание и снова отпустили в заснеженную Москву. Тася вздохнула. Она уже прикидывала, сколько дел ей нужно сделать и как мало у нее на все про все времени. Написать заявление на перевод, благо что разницы в предметах с заочным факультетом у них нет, собрать вещи, которых накопилось немало. Придется уволиться из редакции. Кирилл Михайлович, наверное, расстроится. А еще придется попрощаться с друзьями. Их может и немного, но от этой мысли было тоскливее всего. Придется попрощаться с Витей. Эта мысль оформилась внезапно и вытеснила из головы все другие. Последний раз они виделись, когда Пчела провожал Тасю на электричку до Иваново. Он помог ей занести сумку, быстро обнял и покинул вагон, пообещав увидеться после Нового года. И сейчас Тася прокручивала в голове ту последнюю встречу. Он был спокоен, слегка задумчив и все время куда-то спешил. Конечно, у него были дела поважнее, чем шататься с ней по вокзалу. Тася пыталась пару раз отослать его, но он упрямо качал головой. «Посажу тебя в вагон, тогда пойду» — говорил он. Рощина поняла, что спорить бесполезно. Но ее смущало, что физически он был с ней, а мыслями где-то далеко. В голове пронеслась мысль, что лучше бы вообще не приезжал, чем вот так отрешенно. Но спросить, о чем думает Витя, она так и не решилась. И вот сейчас перед Тасей встал вопрос: а как теперь увидеться с ним? Витя не знал, когда Тася вернется в Москву, значит ей придется самой найти его. Его домашнего адреса Рощина до сих пор не знала. Пойти на Рижский? Не факт, что она сможет его там найти. Отправиться к Космосу? Да, это был самый простой способ найти Витю. Хотя и не очень хотелось возвращаться в те края. Какого же было удивление Таси, когда, добравшись до общаги, она нашла на своей кровати сложенный вчетверо листок бумаги. Марины в комнате не оказалось, а потому получить справочную информацию было не у кого. Сгрузив сумки на пол, Рощина развернула листочек. «Таська, привет не знаю, когда ты вернешься от родителей, поэтому решил оставить записку, если вдруг лично тебя не застану. Когда будет время, приезжай по этому адресу, у меня к тебе деловое предложение. И не спеши пока идти в институт и писать какие-нибудь заявления. Витя» И в уголке была подрисована пчела. Или точнее нечто, отдаленно ее напоминающее. А еще ниже написан адрес. Тася непонимающе перечила текст. «Деловое предложение». И что это может значить? Сложив листок, Рощина убрала его в сумку. Было уже за одиннадцать вечера, ехать куда-либо было поздно. Решив, что съездит в указанное место утром, Тася разобрала сумку, перетаскала продукты, заботливо запиханные мамой по самое небалуйся, в холодильник, успела сходить в душ и переодеться в пижаму. Марина так и не появилась, а значит утолить разыгравшееся любопытство было некому. Тася притянула к груди медведя, посадила к себе лицом и со всей серьезностью спросила: — И что он опять придумал? Молчишь? Не знаешь? Вот и я не знаю, — вздохнула она, развернула игрушку к себе спиной, накрылась одеялом и уснула. Утро для Рощиной наступило относительно поздно, зато солнечно. Январское солнце освещало комнату своими лучами, заставляя Тасю немного зажмуриться. Сначала в голове царила приятная пустота. А потом Тася вспомнила про записку в сумке. Кинула взгляд на Маринину сторону. Соседка ночевать так и не пришла. Потянувшись, Таисия решила, что тянуть не стоит и стала собираться. Добравшись до нужного адреса, Тася оказалась в самом обычном жилом районе. Панельки тут существовали вместе с хрущевками, отчего дворы были тихими. По количеству деревьев Тася поняла, что летом тут довольно зелено. Вдалеке она увидела детский садик, рядом школу. Причем школа была смутно знакомой. Они конечно все были друг на друга похожи, но эта казалась прямо очень знакомой. Только потом до Таси дошло, находится она не так далеко от дома Ростика. Это был их район. Развернув листочек, Тася проверила номер дома. Адрес указывал на хрущевку. Найдя нужный подъезд, Рощина дернула за ручку. Дверь с громким скрипом поддалась. Сделав вдох, Тася зашла внутрь и поднялась на третий этаж. Нажав на дверной звонок нужной квартиры, девушка стала ждать. Почти сразу по ту сторону двери послышалось движение. Звякнули ключи. На пороге стоял Витя собственной персоной, в спортивных брюках и без майки. Светлые кудрявые волосы были взъерошены, как будто Витя только что проснулся. Хотя… может так и было. Увидев гостью, Пчела тут же просиял. — Таська, вернулась! — он запустил Рощину в коридор и обнял, — Я уж думал, ты до конца праздников не объявишься. Тася вдохнула ставший уже таким привычным запах табака и мужского одеколона. Мысли рассыпались маленькими таракашками в голове, хотелось нажать на паузу, чтобы остановить момент. Его дыхание обжигало ухо, а тепло рук чувствовалось даже через пальто. Только сейчас Тася поняла, что она соскучилась по нему. Действительно соскучилась. Витя разомкнул объятия, не переставая улыбаться, помог гостье раздеться и провел в гостиную. — Как съездила? — спросил он, останавливаясь в дверях, пока Тася осматривала комнату. — Хорошо. Родители вас в гости зовут, — зачем-то сообщила Тася. — Вот как. Ты только Космосу не говори, а то ему только волю дай, — хмыкнул Витя. — Вить, не хочешь объяснить, что происходит? — любопытство пересилило все остальное. Тася оторвалась от созерцания простенькой гостиной и теперь внимательно смотрела на Витю, ожидая ответа. Тот тянул время, специально дразня ее. Знал, что ей интересно. По глазам видел. Вон как внимательно его изучает. Он уже несколько раз представлял себе этот момент, но почему-то все никак не мог начать. А вдруг не получится? А вдруг она испугается и уйдет? А вдруг неправильно его поймет? Хотя он и сам не до конца понимал свои мотивы. Тут уже было не благородство и стремление помочь ближнему своему. Здесь были личные, глубоко личные мотивы и желания. Желание быть рядом. Желание видеть ее каждый день, слышать ее голос. Желание смешить ее. Витя только в новогоднюю ночь понял, что на самом деле начал чувствовать к этой рыжей девчонке, когда с двенадцатым боем курантов он загадал одно единственной имя. — Нравится? — спросил он, обводя взглядом окружающее их пространство. — Вить, хватит тянуть ежа за иголки, ты можешь нормально объяснить? — нетерпеливо покачала головой Тася. — Ишь ты, — засмеялся Пчела, — Ладно, ежик, не фырчи. Короче. Я съехал от родителей. И снимаю эту квартиру у своего друга за весьма скромную сумму. Но жить одному как-то скучно. Да и готовить, если честно, я не умею. А у тебя булочки — просто космос. В связи с этим, — он хитро прищурился, — Я предлагаю тебе жить здесь. Ну то есть снимать квартиру со мной. С меня финансовая часть, с тебя, как бы это помягче выразиться… ну все ваши женские штучки, — наконец выдал свою «гениальную» идею Витя. Выдал и внутренне замер. Он боялся отказа. Боялся, что прозвучал это не так, как он бы хотел. Впервые в жизни Витя Пчелкин боялся получить отказ от девушки. Но пока он видел только растерянность на ее лице. Кажется до нее не до конца доходило, к чему он клонит. — Ты предлагаешь…— Тася прокашлялась, — Жить вместе? — это прозвучало так же дико, как звучало в ее голове. — Я предлагаю стать соседями, — сбивчиво ответил Пчела, почесывая затылок. С каждой минутой идея казалась ему все дебильнее и нелепее. Как он вообще мог подумать, что Таська согласится жить с ним? Даже если он предлагал ей всего лишь соседствовать. Однако, справедливости ради, надо сказать что он говорил чистую правду. Он действительно давно думал съехать от родителей. И повар из него действительно был такой себе, — Слушай. Я не предлагаю тебе спать вместе, уж извини за прямоту, — предпринял он новую попытку, — Тут спальня и зал. Спальня в твоем полном распоряжении, я займу диван. Согласись, это лучше чем бросать все и возвращаться к родителям. Тебе чуть больше года осталось. Закончишь институт и сможешь уже строить жизнь так, как захочешь, — что говорить, убеждать Пчела умел. Он видел, как на лице Таси гуляют сомнения. Он был уверен, ее смущает эта ситуация. Конечно, жить в одной квартире с человеком, которого она знает всего несколько месяцев. Это все понятно. Но Вите так хотелось верить, что те отношения, которые сложились между ними, перевесят все ее сомнения. — Тась, мы же друзья. Я просто хочу помочь, ничего больше, — это был его последний ход. Больше предложить ему было нечего. Но и жить, сознавая, что ничего не предпринял, он не мог. Его грыз изнутри непонятный червячок, который шептал, что отпускать ее нельзя. Витя был не из тех, кто поддается эмоциям, долго и красиво толкает речи. Он из тех, кто молча берет и пытается решить проблемы любыми возможными способами. И мнение окружающих его волнует в последнюю очередь. Тася смотрела на Пчелкина с одной мыслью — «он точно сошел с ума». Его предложение было слишком внезапным, весьма серьезным. И очень заманчивым. Такой вариант мог решить все проблемы. Тася поймала себя на мысли, что ей очень хочется согласиться. В конце концов, Витя прав — они стали друзьями. Это ведь просто соседство, ничего более. И какая разница, что подумают другие? — Я не знаю, что сказать, Вить, — честно сказала Тася с легкой улыбкой, — Тебе нимб не натирает? Пчела засмеялся, верно истолковав ее посыл. Тася улыбнулась в ответ. Когда голова немного прояснилась и мысли стали течь в обычном русле, Рощина вдруг осознала, что Витя до сих пор стоит без майки. Тася слегка покраснела. Качком Витю не назовешь, но очертания пресса все же прослеживались. Крепкие руки, широкие плечи. Ясно, на что девки ведутся. — Вить, ты бы оделся, — наконец попросила она, — Мы хоть и соседи… Витя только покачал головой. И все-таки ее так легко смутить. Но Пчела послушно подцепил футболку и натянул на себя. — Ну что, пойдем покажу тебе хоромы. А потом выловим Космоса с Филом, сгоняем за твоими вещами, — предложил Витя. Вообще Космос с Филом поначалу пальцем у виска крутили, когда Витя рассказал им о своей идее. Ржали, как кони. Космос вообще заявил, что вот оно — доказательство космического вмешательства. Витю похитили, а вместо него оставили гуманоида. Фил же просто качал головой, слабо веря в подобную затею. И какого же было их удивление, когда Пчелкин действительно договорился с одним из парней с Рижского и снял у него хату. Пчелкины старшие к решению сына отнеслись довольно сдержанно, но переубеждать не стали. Чай не мальчик. Да и потом, каким бы раздолбаем Витя не был, про родителей он никогда не забывал. Два три раза в неделю он обязательно к ним приходил, принося продукты, иногда лекарства. Братья тоже в итоге смирились и даже помогли перетащить кое-какие пожитки. Показав Тасе новое скромное жилище, Витя набрал Космосу. Холмогоров был удивлен тем, что Тася все-таки согласилась, но заверил, что они с Филом скоро заглянут на «новоселье». А еще пробормотал что-то о том, что теперь торчит Валере пять рублей. Витя хмыкнул. И когда только поспорить успели? Пока сын астрофизика и любитель помутузить грушу добирались до пчелиной берлоги, Тася с Витей успели поведать друг другу, как они встретили Новый год, Витя рассказал, как Кос чуть не разнес дачу, где они отмечали, собираясь запалить салют прямо на балконе. Тася уткнулась в подушку, чтобы заглушить смех и не напугать соседей. Она вдруг четко увидела все будущие вечера — они вот так сидят в зале, Витя шутит и травит байки, а она не может не смеяться. «Это все слишком хорошо, чтобы быть правдой» — думала Рощина. «Это слишком хорошо, чтобы быть правдой» — думал Витя, внутри ликуя от того, что добился именно того, чего хотел. Хотя когда было иначе? Пчела всегда добивался желаемого. Вот что делать дальше, он не понимал. Действительно ли он сделает шаг за черту, попытается стать не просто другом? Или все-таки это спортивный интерес и ему станет скучно сразу же, как он добьется ее? Ведь всегда именно так и было. Ни одна девчонка не могла удержать на себе его внимание дольше недели, и то, если сильно повезет. Но всегда, даже если Витя и пытался капнуть поглубже, внутри не находилось ничего интересного. Все однотипные, все мелкие, скучные. С ними было просто. Это Витю и манило. Простота: ни тебе обязательств, ни рамок, ни сложностей. Встретились, перепихнулись, разошлись. Конечно бывали и слезы, и истерики, даже преследования. Но Пчела умело отваживал от себя назойливых поклонниц. Да так умело, что при следующей встрече уши в трубочку сворачивались от «лестных» эпитетов в его адрес. И вот сейчас, сидя в маленькой гостиной съемной квартиры, Витя спросил себя: может пора что-то менять? Очередную историю прервал звонок в дверь. Витя пошел открывать, Тася же встречала гостей в дверях зала. Валера с Космосом громко и весело поприветствовали Пчелу и ринулись обнимать Тасю, которую не видели довольно давно. — Совсем тебе жук крылатый мозг запудрил, раз ты на это согласилась, — хохотнул Космос, за что получил от Вити тычок под ребра. — Таська, не слушай ты его, — махнул рукой Валера, — Правильно ты все сделала. Учеба это важно. А Витька если будет балагурить, ты меня зови, я ему мозги на место быстро вправлю. — Вообще то я еще здесь, — фыркнул Витя. — Вот именно поэтому я и говорю, чтобы ты тоже был в курсе, — кивнул Фил, — Ладно, давайте в общагу сгоняем быстро, а потом отметим, — хлопнул он в ладоши. — Что отметим? — не поняла Тася. — Как что? — удивился Космос, — Твое новоселье. Общага это все конечно было круто, но какой-никакой свой дом все равно лучше. И комендантши нет. — Да уж, сплошные плюсы, — поддержала Тася. Остаток дня ушел у ребят на то, чтобы собрать Тасины вещи в коробки, которые Космос предусмотрительно привез с собой, запихать одежду в большую сумку и перевезти всю эту поклажу в новый дом. Рощиной они не дали ни одной коробки в руки, вручив ей только плюшевого медведя, который не помещался никуда, и велев держать дверь в подъезде. Коробок было не так уж и много, штук пять, две из которых были забиты книгами. В другую поместилась всякая мелочовка, пара фотоальбомов и учебные тетради. Одну забили постельным бельем и прочей домашней необходимостью. В последней гремела немногочисленная Тасина посуда. Вот и все. Вся жизнь человека уместилась в пяти коробках и одной сумке. Но Тася без сожаления оставляла эту часть своей жизни позади, закрывая за друзьями дверь теперь уже ее квартиры. Разбор вещей девушка оставила на утро, сложив коробки в углу спальни. Вместо этого они все собрались в гостиной и отметили все: начиная с нового года, заканчивая Тасиным возвращением и переездом. На этот случай Фил с Космосом привезли с собой три бутылки шампанского и фрукты. Тася не без труда соорудила легкую закуску в виде бутербродов, ибо в холодильнике кроме масла, хлеба и сыра больше ничего не было. Но и в такой скромной обстановке им было хорошо. Главное ведь не где и как, главное с кем ты чувствуешь себя счастливым. Холмогоров с Филатовым покинули квартиру Пчелы после полуночи. Тася все переживала, что Кос сядет за руль нетрезвым, на что сын астрофизика только умилялся и ласково заверял девушку, что он еще трезвый. Валера с Витей активно подтвердили, и больше Тася спорить не стала. Попрощавшись с гостями, она юркнула к себе в спальню, пока парни прощались и договаривались о встрече на следующий день. Найдя в сумке с вещами пижаму, Рощина переоделась и рухнула на кровать прямо так, не разбирая ее. «Минутку полежу и пойду помогу Вите убраться» — подумала она. Но усталость так внезапно и незаметно свалилась на нее, что стоило Тасе закрыть глаза, как она тут же уснула. Витя, проводив братьев до машины, вернулся в квартиру и запер дверь. Помещение встретило его тишиной. — Тась? — позвал он, тихо постучав в дверь ее спальни. Ответа не последовало, и он решил заглянуть. Увиденное заставило его невольно улыбнуться. Рощина заснула прямо поперек кровати, подложив под голову руку, вторую прижав к груди. И даже свет торшера не мешал ей, хотя бил прямо в глаза. Витя тихо прошел в комнату, открыл шкаф, нашел там плед и укрыл соседку. Выключив свет, он направился на выход, но в дверях обернулся и еще раз посмотрел на Тасю. — Спокойной ночи, Рыжик. Я рад, что ты сделала правильный выбор. Засыпая той ночью, Витя думал о том, что новый год начинается как нельзя лучше. И если бы кто-нибудь сказал тогда, что это последний год его легкой и беспечной жизни, Витя бы скорее всего ему не поверил. Но пока ему было слишком хорошо.