А за окном горели фонари

У тебя дела У меня талант двигаться по кругу

В темной комнате было как-то слишком тихо. Даже через распахнутое настежь окно не доносилось практически никаких звуков, кроме чуть слышного дуновения ветра. Витя сделал очередную затяжку, стряхивая пепел в стоящую рядом пепельницу. Взгляд его упирается в фонарный столб во дворе. Смешно, но фонари стали для него чем-то символическим. Их мягкий желтый свет сопровождает его уже много лет, пробуждая внутри массу воспоминаний. Мысли медленно перетекают одна в другую, не формируясь во что-то конкретное. Рядом, на спинке стула, висит слегка мятый серый кардиган крупной вязки. Ее кардиган. При желании можно уловить аромат ее мятного шампуня, который она так любила. Пчелкин протянул руку и коснулся мягкой поверхности. Сжал пальцы, стянул вещь и уткнулся в нее носом. Запах сладкой мяты наполнил легкие, разъедая похлеще любого табачного дыма. Странно, но здесь, сейчас, стоя вот так, посреди пустой темной комнаты с ее призраком в руках, он не ощущал той изматывающей тревоги и ноющей боли где-то слева. Ведь у нормального человека сердце слева? Ведь у нормального человека вообще есть сердце? С ней он стал «нормальным». Она смогла починить то, что годами считалось безнадежно сломанным. Бракованным. Да, именно. До встречи с ней он был бракованным. Он не знал, не понимал, как один человек может заменить тебе все. Быть дороже всех богатств. Быть нужнее, чем воздух. Витя всегда скептически относился к самому понятию «любовь». Он знал только плотскую часть этого понятия, не придавая значения духовной. А эта рыжая Улыбашка так бесцеремонно ворвалась в его мир и все там перевернула. Удастся ли ему еще раз увидеть эту улыбку? Он не знал, но так хотел в это верить. Но обо всем по порядку. Сентябрь 1987 года — Кос, ты собираешься дольше, чем девчонка на свидание, — в очередной раз посетовал Витя, стоя на лестничной площадке перед распахнутой дверью. Его друг, товарищ и головная боль метался из комнаты в комнату, изредка чертыхаясь и хватая то часы, то кошелек, то ключи. — Черт, да где они, — бубнил Холмогоров, остановившись посреди коридора и растеряно осматриваясь по сторонам. — Что еще потерял, Чудище? — вздохнул Виктор, наблюдая за метаниями друга. — Да очки не вижу, хоть убей. Там же палит как в июле, че я, щуриться все время должен? — пробасил Космос. — Руку подними, макушку почеши, — посоветовал Витя, усмехнувшись, — Найдешь пропажу. Кос последовал совету и довольно улыбнулся. Накинув пиджак, он крикнул в недра квартиры, что уходит, и чтобы к ужину его не ждали. Витя только покачал головой. Кос всегда был таким: суетливый, непоседливый, куда-то летящий. А еще очень требовательный к своему внешнему виду. В отличии от него, Вити Пчелкина, который с удовольствием таскал майки, джинсы и олимпийки, Космос Юрьевич носил исключительно костюмы. Даже в плюс 20, как, например, сегодня. Да, сентябрь начинался на удивление приятно. Славься, бабье лето! — Пума нам с тобой бошки открутит, если мы опоздаем, — недовольно изрек Пчелкин, спускаясь по лестнице на первый этаж. — Пчёл, харэ жужжать, все путем, все успеем, — Кос хлопнул друга по плечу. Молодые люди вышли из подъезда и чуть не налетели на нечто, что, предположительно, было человеком. Только его полностью скрывали три огромные коробки, которые он пытался занести в подъезд. Правда шаткая конструкция ходила ходуном и угрожала рухнуть, похоронив под собой горе-грузчика. Космос узнал его только по характерному пыхтению. — Ростя, неужели ты? — Холмогоров притормозил, придерживая дверь, чтобы товарищ не убился. За коробками засуетились, закопошились, и в следующую секунду на поверхность высунулась взъерошенная голова. Парень, на вид их ровесник, его светло-русые волосы непослушно падали ему на глаза, отчего он постоянно сдувал их набок. Худощавый, высокий, он дернул головой, заставляя челку отлететь в сторону и улыбнулся Космосу. Надо сказать, улыбочка была весьма обаятельной. В целом его, наверное, можно было назвать симпатичным. — Космос! — радостно изрек молодой человек, опуская коробки на асфальт и протягивая руку для пожатия, — Сколько лет! Рад видеть! — Взаимно, дружище, — Кос пожал протянутую ладонь, — Это Витя, друг мой, — представил он стоящего рядом Пчёлу. Парни обменялись кивками и рукопожатиями, — Пчёл, это Ростислав Славский, сосед мой, тоже сын академика. Ростя, ты когда вернулся то? Я думал ты у матери живешь. — Да я и жил, — Рос почесал затылок, — Да только она в Китай уехала, исследования у нее там какие-то важные. Черт знает, когда вернется. Вот я к отцу и перебрался, — объяснил он кратко, — Твой старик как? Все также астро-физичит? — Да, ему для счастья то больше ничего и не надо, — отмахнулся Кос. Витя, понимая, что треп может затянутся надолго, слегка покашлял в кулак, намекая, что им пора бы и честь знать. Космос намек понял и поспешил распрощаться с новым-старым другом, пообещав как-нибудь пересечься. Все это время за ними тихонько наблюдала молодая девушка через окно припаркованной рядом машины. Таисия Рощина. И хотя, по-хорошему, она должна сейчас сидеть в Академической типографии, Тася не могла отказать своему возлюбленному в помощи с переездом. Чтобы не мешать мужскому разговору она тихо собирала последние вещи в картонную коробку. И откуда у Ростика столько всячины? Стоило двум начинающим рэкетирам отойти от подъезда, Таисия подхватила коробку, захлопнула дверцу и направилась к подъезду. — Тась, ну ты чего, зачем тяжести таскаешь? — вздохнул Рос, качая головой, — Говорил же, не надо, — он забрал у девочки коробку и притянул к себе, утыкаясь подбородком в ее рыжие волосы, собранные в два забавных хвостика. Одной рукой он поглаживал ее спину, вторую приставив к глазам, прячась от слепящего сентябрьского солнца. — С кем это ты уже успел тут поболтать? — игриво спросила девушка, кладя подбородок на плечо парня, — Никак друзья? — Да это Космос, мы с ним росли вместе. В один садик ходили, — отмахнулся Ростя, — И в школу, пока я не переехал. — Познакомишь? — осторожно спросила Таисия. Хотя ответ она уже, кажется, знала. Хоть тайно и надеялась, что после переезда что-нибудь изменится. Может теперь она выйдет из тени и сможет открыто встать рядом с человеком, которого считала своей второй половиной. — Ну, малыш, как-нибудь потом, — неоднозначно прозвучало в ответ. Рос вдохнул полной грудью. — Смотри, Таська, это тебе не твои хрущевки. Красота, — довольно протянул он, — Ну вот, Рощина, и начинается новая жизнь! Теперь скучать уж точно не придется! Славский не мог даже представить, насколько его слова были пророческими.