22:23

Никто из нас не хочет признаваться, какими уязвимыми мы себя чувствуем. «Клиника».

***

«Информация недоступна». Джейк часто моргает, чтобы снять сонливость, и разочарованно смотрит в экран. Поиски хоть каких-либо подсказок в деле «Лотоса», коим именовалась группировка, в которой по всей видимости состоял Ники, заставляет только пить вторую чашку кофе за утро и зевать. С этими делами он абсолютно не выспался. Из источников и сайтов будто вырезали целые статьи, оставляя пугающие проблемы. Доступна лишь общая информация, но ее знает даже Сонхун, так что этого явно недостаточно. А на Ники нет вообще ничего. Его будто даже не существовало. Возможно, чтобы хоть немного прояснить дело, надо порыться в архивах полиции, но друзей или хотя бы знакомых у Шима в этой сфере не было. В который раз он жалеет, что не обладает навыками быстрого налаживания контакта и предпочитает быть в тесной компании. Глядишь, что-то и вышло бы, но ему приходится справляться только своими силами. Их явно недостаточно. О странной группировке он узнал совсем немного, но это все же лучше, чем ничего. Адреса, что он видел в том документе – сейчас просто клубы или забегаловки. Только один из них приходится на жилую квартиру, но Джеюн, найдя номер и социальные сети жильца понял, что на данный момент он точно не имеет никакого отношения к делам минувшим. Или Шиму просто хотелось верить в это. Банда, или же клан, как называли себя сами участники, появилась довольно интересным образом, и это одна из немногих историй, которую Джеюн смог найти. Несколько десятков лет назад, один парень вместе со своими друзьями создали группировку «Лотос». Название пошло от о бывшей девушки главаря, которая погибла в ходе преступной перестрелки. На её плече была татуировка изящного цветка, который навсегда остался в памяти парня, что захотел подчинить себе всю южную часть города. История передавалась из уст в уста, чтобы каждый член банды знал, что за знак накалывают ему и в чью честь он сражается. На самом деле, на сказку о любви это было похоже меньше всего. Поговаривают, что давно уже погибший основатель клана соревновался с другим парнем за эту девушку и она-то как раз выбрала именно последнего. Так что у Джейка напрашивается мысль о том, а точно ли глава так сильно скорбел о потери и не приложил ли он случаем руку к трагедии. Больше ничего известно не было, даже то, функционирует ли группировка сейчас. В тот день, когда исчез Ники, на их территорию была совершена крупная облава и мало вероятно, что после такого удара члены банды смогли оправиться. Вероятнее всего, влились в другие коллективы, навсегда забывая обычай делать татуировку в виде лотоса. Шиму легенда кажется красивой, в меру печальной, но делу она никак не помогает. Он не знает об этой ситуации толком ничего, даже спустя время поисков. Обычному человеку, такому как Джейк, сложно разобраться в истории пропавшего парня, а тем более в душе своего лучшего друга. Хотя второе, наверное, сложнее, ибо холодный сотрудник отдела продаж даже Джейку не доверил всю свою историю. Пак как-то пообещал ему, что если он перестанет понимать его, то имеет полное право спрашивать и допытываться, выводить на разговор и эмоции, чтобы быстро построенная дружба не исчезла спустя пару месяцев. Шим привык спрашивать, выслушать направления и советы, но сейчас он хочет разобраться в ситуации самому. Всё, чтобы выжить из своей головы худшие картинки судьбы друга в погоне за призраком и собственное обострившееся чувство вины. Оставить Сонхуна одного, тем более в столь сомнительной компании, он просто не сможет. Цельная картинка в голове не складывается, и это заставляет прокручивать произошедшие в этом квартале события в голове в тысячный раз. Он вспоминает о том, что в старой квартире Ники за ним кто-то проследил. Джеюна бросает в дрожь, но он оглядывает свою комнату, делает глоток кофе и становится несколько спокойнее. Лучше вообще не думать об этом, ему ведь могло и показаться. Он в любом случае собирается в Японию, к Паку, так что в городе оставаться недолго. Уж в другой-то стране наблюдатели его вряд ли достанут. Туман в голове от уже привычного за месяц недосыпа выдает только тревожные мысли, укрыться от которых невозможно. Что будет с его лучшим другом там, в другой стране? Что будет с Нишимурой, который связался с Сонхуном? Это определённо нездорово, то, чем занимается Пак, и поэтому Джейк просто обязан присутствовать на месте действий. Ком встаёт в горле, и кружка с кофе убирается куда подальше, потому что его начинает мутить лишь от мысли о том, чем это все может закончиться для Сонхуна. Нельзя было отпускать его одного. Несмотря на то, что расстались они не на самой хорошей ноте, Шим видел, настолько безрассуден его друг. Видел и ничего не сделал. Он и сейчас не верил в то, что говорил Пак, и теперь он понимает, что должен помочь ему. Холодный, умный и нелюдимый, лучший работник корпорации не зря подпустил Джеюна к себе. Сколько угодно можно говорить о том, как он раздражает Шима, но этот же человек стал ему дороже всех за время, что они провели вместе. Он так и не раскрыл своего друга полностью, но той информации, которую он знал хватало чтобы понять, что Сонхуну нужна помощь. Не зря он же он звонил около трех раз, просто чтобы поговорить. Снимал тревожность рассказами Джейка, долгие диалоги о каких-то пустяках и глупые шутки. Они делали так часто. Нервозная ситуация, чужая страна. Незнакомые люди. Осознание того, насколько неправильна эта история, накатывает с головой только сейчас. Руки хватают с края стола телефон и находят в контактах знакомый номер. Гудки идут долго. – Да? – голос несколько раздраженный, будто Джеюн помешал чему-то важному. – Послушай, я нашел кое-что о деле твоего любовничка... В общем, это не телефонный разговор, во-первых. Во-вторых, мне нужно приехать к тебе. Еще несколько недель назад он был против одной поездки Пака в Японию, а теперь сам бежит покупать билеты. – Постой, Джейк. Мне сейчас не слишком удобно говорить, конечно ты можешь приехать, мы вроде уже обсуждали это. Буду рад тебя видеть. Скинешь дату мне, я тебя встречу. Тогда вечером позвоню и поговорим, – произнеся это, Сонхун прерывает звонок. На душе противный осадок того, что, может, он помешал чему-то важному, и друг просто поспешил отцепиться от него. Хотя это в стиле Пака, никогда не знаешь, ждёт ли тебя милость или леденящая стужа. Они действительно уже обсуждали этот вопрос, и тогда Шим получил резкий отказ. Теперь же Джейк меняет решение, и ему снова кажется, будто что-то грядёт. Всё началось, когда в тот злополучный день он разбил зеркало, что было плохой приметой. А сейчас события просто продолжают набирать обороты. Ему страшно, но свободные места на ближайший самолет до Японии и обещание Пака позвонить вечером делают свое дело. Шим кивает себе с мыслью о том, что всё могло быть и хуже.

***

Сонхун привычным движением кладёт телефон в карман штанов, выходя из гостиной в коридор, чтобы дождаться Рики. Вчера, в темноте, ему был интересен лишь Нишимура, но сегодня Пак видит, что длинное помещение с белыми стенами, выполненными под кирпичную кладку, почти полностью увешано картинами классиков восемнадцатого и девятнадцатого века. Копии великих картин внимательно смотрят прямо на парня, не давая тому сосредоточиться на мыслях. Он не понимает, как вообще можно жить под такими взглядами каждый день. Галерею оттеняет прозрачный, с белой ножкой журнальных столик, на котором разбросаны исписанные листы, а также довольно скромный букет цветов в вазе; рядом помещается вешалка такого же цвета. Вкус у Нишимуры был очень хороший, это Пак мог точно сказать, потому что за время практики и работы насмотрелся на большое количество интерьеров. Ему импонировало, что убранство квартиры не пытается выдавать Рики за кого-то другого, а отражает его настоящего. Нужно иметь определенный стержень, чтобы даже в таких мелочах проявлять себя. Сонхуну здесь действительно нравится. Звонил Джейк: протараторил что-то про дела прошлого и о том, что собирается приехать сюда. Второе ему точно нравилось больше, но сейчас было не время для разговор. Пак очень не хотел, чтобы парень в соседней комнате слышал, как они говорят о Ники, а может и самому Паку не хотелось сейчас мешать мысли о своем бывшем, ведь сейчас его голову занимало совершенно другое. Позвонить ближе к вечеру будет удобнее всего, хотя он уже недоволен собой из-за столь резкой речи. Другу можно было ответить и более мягко, но Сонхун может лишь наслаждаться последствиями, коими стало раздражение и желание побыстрее выйти на улицу. Рики уже десять минут одевался за закрытой дверью, выставив Пака в коридор со словами о том, что его едкие комментарии по поводу одежды сбивают звезду с подбора образа, и вообще Сонхун может постоять и проветриться в другом месте, где его слова не долетят до Нишимуры. Стоя в ожидании парня, он думает о том, что стоило бы и правда встретить Джеюна, показать ему что-нибудь здесь, а ещё о том, что с минуты на минуту за Рики должен заехать Хисын, которому срочно понадобился парень на работе. Видите ли, произошло что-то настолько серьёзное, что Нишимуре нужно быть на месте уже через полчаса. Хотя, смотря на расслабленное лицо оставшегося собирать себе образ, он не уверен, что действительно произошло нечто страшное. – Хисын любит делать из мухи вертолет и ещё любит, чтобы всё шло так, как хочет он. В общем, не слушай его, а ещё лучше держись подальше. У него, знаешь... странное отношение к моим партнерам, – сказал Рики, перед тем, как захлопнуть перед носом Сонхуна дверь, попутно обдумывая собственные слова. Партнер. Ударило в уши и не отпускало до сих пор. Значит, Нишимура действительно понимает серьёзность намерений Пака и считает того своим партнером. Отвратительное слово. Не парень, не возлюбленный, не объект воздыхания. Сонхун никогда не назвал таким словом человека, к которому стремился и о котором грезил. Хотя, он требует слишком многого от того, кто привык к беспорядочным связям. Если слушать Рики, то можно уловить то, что он не заигрывался с кем-либо дольше месяца или в лучшем случае двух. Раздражение, привившееся после звонка друга, усиливает его мысли насчет этих самых связей. Насколько серьёзно он настроен? И если вчера ночью он говорил о том, что никогда не встречал таких, как Пак, было ли это правдой? Потому что Сонхун больше не хочет упускать свой шанс. Связано ли это с Ники или нет, сил думать об этом уже не хватает. Только желание раскрыть и посмотреть, что внутри представляет из себя звезда японского попа. И он уверен, особых различий с Ники не найдет. Размышления прерывает звонок в дверь, и пока Рики прикрикиваеит что-то в духе: – Блять, я даже кофе выпить не успел! Звонок сменяется стуком, а после Паку всё же приходится открыть дверь. На него смотрит казистый японец с чёрными волосами, но эта привлекательность довольно специфична. Скорее не красота по общим стандарта, но даже простой обыватель сочтет эту харизму в купе со внешностью давольно притягательной. На нем темно-коричневая рубашка, расстегнутая на две пуговицы и свободного кроя кожанка; с собой только ключи от машины. – Нишимура живой, надеюсь? – мужчина улыбается, но это скорее больше похоже на ухмылку. Взгляд остаётся таким же надменным – К сожалени- Что-то с грохотом падает, а потом в коридор наконец выходит Рики с крайне недовольным лицом. – Хис, доброе, подожди минут пятнадцать, мы позавтракать не успели. – Он бесцеремонно идет в сторону кухни, также отделанной в бело-сером стиле. — Вы двое что-нибудь будете? – Нет, спасибо, мы можем и здесь постоять. – Ли рукой приказывает Сонхуну стоять на месте, с наглой ухмылкой то ли ему то ли своим мыслям. – Ну-ну, удачи там. Поболтайте пока что, вам полезно. Рики скрывается в кухне, шумя кофемашиной и посудой, но, кажется, пребывает в превосходном настроении, абсолютно не воспринимая всерьёз ситуацию. Чего не скажешь о самом Паке. Очевидно, Хисын решил поговорить с ним лично, чтобы прояснить возникшие вопросы. Что ж, он имеет на это право. – Сколько вы знакомы? – Ли опирается спиной о стену, продолжая странновато улыбаться. – Около трех недель. – Прекрасно, значит он всё ещё не успел проесть тебе все мозги. Парень ожидал услышать совсем не это. Он был настроен на реплики о том, что он себе позволяет, знает ли, с кем имеет дело и нечто подобное. Но видимо, на официоз тут даже продюссер клал. – Кстати, мы даже не представились. Я Пак Сонхун, а вы вероятно.. Ли Хисын, продюсер, менеджер и нянька правильно? – Ну вот видишь, сам мне имя моё назвал, а говоришь, что не представились, – Ли прикрывает глаза и будто пытается расслабиться, переставая обращать внимание на Сонхуна. Разве человек такого большого полета не должен приставать с расспросами о том, с кем проснулся его подопечный? – Классный принт на кожанке. Пак, конечно, сказать хотел немного не это, но слова сами вылетают после неловкого молчания. Рисунок и правда был интересным, на черной куртке со спины красовалась красная надпись и инициалы участников «Нирваны». – Фанат «Нирваны»? – Ты тоже? Хороший вкус. – Когда это мы перешли на «ты»? – Когда я заметил у тебя на спине этот рисунок. – Сонхун не понимает, что вообще происходит сейчас, потому что по словом Рики, Хисын должен был быть совсем не таким. Хочется нервно рассмеяться и расспросить собеседника о любимых треках, но он всё ещё понимает, с кем разговаривает, и держит границы. – Что ж, тогда я не против, – Ли отвечает, будто играет. – Почему вы... ты не стал читать мне нотации о связи со звездой? Хисына накрывает волна смеха, и Пак искренне недоумевает, что такого настолько ироничного он сказал. – Он-то? Звезда? Ему до звезды ещё пахать и пахать... Ладно, я понимаю, о чем ты говоришь, и жить постоянно на публике сложно, но я никогда не был против связей. Это довольно жестоко, знаешь ли. Мы с Нишимурой даже больше друзья, чем партнеры по бизнесу, так что к нему я временами бываю снисходителен. Просто не показывайся на глаза камерам, и всё. И да, ты мне понравился. Есть в тебе что-то, Пак Сонхун. И как я думаю, эта связь далеко не беспорядочная, по крайней мере с твоей стороны, так что буду рад видеть тебя в нашем клубе как-нибудь, – абсолютно невозмутимо поглядывая на Пака, Ли наконец перестал давить ухмылку и будто даже заговорил серьезно. – Клубе? Нишимура, вылетевший из кухни останавливает разговор, это и к лучшему. Пак не успел еще понять, что за личность такая этот Ли Хисын, поэтому долго болтать не намеревался. – Я готов! Мы сразу на интервью? – Именно, внешний вид подправим уже там. – До встречи, я ведь могу написать тебе? – Это прилетает уже в сторону стоящего неподалеку Сонхуна. В глазах Рики читается такая неуверенность, будто не они переспали этой же ночью и официально кивнули друг другу головой на слова о том, что впредь будут держаться вместе. Но в тоже время здесь и вызов. Хочет говорить об этом на глазах у Хисына, показывая всю свою самодостаточность. Ники сделал бы точно так же. – Конечно. Увидимся. – Не зная, куда деть руки, Пак лениво машет в знак прощания. – До встречи, Пак Сонхун. – прилетает от продюсера.

***

– Ну и где ты его подцепил? Хисын ведёт машину, переключая радиостанции, чтобы найти подходящую по настроение песню, не слушая ставшие привычными жалобы Рики о том, что музыка только мешает думать. – Я же тебе рассказывал. Мы познакомились на концерте в Се- – Так он твой фанат? – Да нет же! Или да... Слушай, всё сложно, там своя история. – Нишимура резко замолкает, устремляя взгляд в лобовое стекло, в котором видно, как на большой скорости машина проносится мимо бизнес-центра города и сопутствующим ему небоскрёбам. Хисын всегда ездит быстро, но не выходя за пределы разумного. Превышает допустимую скорость только на пять или семь километров, что законом караться не должно. – Ладно-ладно, я не нагнетаю. Я уже говорил, что мы едем в офис, потому что надо обсудить новый проект, это запись музыки и туры. Помнишь, мы говорили про текст, который ты принёс около трех месяцев? Один из первых текстов, написанных целиком и полностью Нишимурой. Конечно, он помнил. В тот день он предоставил коллегам и продюсеру написанную текстовку и примерную раскладку звука. Но её не приняли. Слишком глубоко капнул своими словами, как выразился Ли Чон Сок, директор отделения компании в этом районе, с которым они были в очень хороших отношениях. Было обидно. До слез и пьянки в клубе, во время которой чертовски захотелось позвонить Хисыну и высказать всё, что накопилось. Наверное, с начала того месяца Рики слишком остро начал ощущать собственное одиночество. Даже в клубах приходилось держать образ. Это было до появления Сонхуна. Но честно сказать, дыра в сердце даже не думала заполняться. Он только создал хорошее визуальное отвлечение, пытаясь убедить себя, что теперь всё будет в порядке. Доверия между ними по-прежнему никакого. Плотские утехи? Возможно, кому-то это не понравится, кто-то назовём аморальным, но Нишимура привык жить так. Допустить к душе гораздо сложнее, чем к телу. Он боится думать о будущем, удивляясь, почему вообще задумывается о таких вещах, но становится ясно, что Пак – не просто случайный партнер на месяц. Рики очень хочется, чтобы было именно так. Его пугают их разные интересы, которые сходятся в самых неожиданных местах, сам парень пугает его временами, его карие глаза, в которых с каждой проявленной эмоцией чётче виднеется образ, что Рики не может разобрать. Необходимо выяснить, кто такой Ники, которого он случайно упоминал с таким трепетом, а потом старательно отходил от темы. Нужно заставить его говорить откровенно, научиться доверять самому, а ещё не забыть вечером позвонить Паку. Но одно Рики понимает очень хорошо: он ждёт времени, когда можно будет встретиться с Сонхуном. Он не хотел уходить из его номера, выбираться из постели. И это очень плохо. Настолько, что приходится заставлять мысли фокусироваться на чем-то другом, только не на этом корейце. Слишком резко он вошел в его жизнь, спутывая все карты и планы. – Помню. Надумали изменить решение? – Отвечает словно в замедленном темпе, не до конца осознавая, что именно сказал Ли. – Я разбирал бумаги позавчера и наткнулся на неё… Думаю, сейчас время что-нибудь с этим сделать. Поиграемся со звучанием и обозначим её заглавной в альбом. – Едет ровно, взгляд устремлён исключительно на дорогу, но на губах играет подобие улыбки. Искренней на этот раз. – Вау. Я… не ожидал чего-то подобного, если честно, – Мысли снова вырваны из своего мира, он даже не знает, получиться ли у него радоваться в полную силу. Если три месяца назад он горел желанием сделать альбом с такой тематикой, но теперь думает о том, как отреагируют люди, сможет ли это продасться. Когда эмоций слишком много и они имеют за собой печальное место зарождения, на смену им приходит отрешенность и аналитика. То, что надо сейчас Нишимуре. – А говорил, что если я буду выделываться, то в следующем альбоме меня ждёт концепт милого и наивного мальчика в розовых шортиках. – Пф, это было в воспитательных целях. – Он подозрительно в хорошем настроении сегодня, чего Рики не наблюдал уже очень давно. – Я правда рад и понимаю, какая работа предстоит нам. Но это может обернуться чем-то крутым, успешным. Ухмылка, что долгое время не появлялась на лице Нишимуры, выскальзывает против воли. Плевать на реакцию, не важно какая она будет, внимание будет получено в любом случае. Ещё большая известность. Он чертовски скучал по этому ощущению. – Полностью согласен. Мы обсудим детали сегодня, и, может... не хочешь вечером отметить? Съездим с тобой куда-нибудь. Вот так просто: он сумел испортить все одной фразой. Никаких предложений выпить вина после работы, отдохнуть в ресторане, а тем более у него на квартире. Потому что Рики будет разрываться на части, желая вцепиться в протянутую руку, что готова разбавить серые будни и дать если не тепло, но хотя бы совет, и страхом, что все снова повторится. Он знает, что повторения не будет. Только вот убедить себя в этом целиком и полностью не удается до сих пор. Он устал, бегать от Хисына ему надоело. Когда-то они могли собираться компанией: они вдвоем и Юна с Джеем. Теперь общество задернутых штор своей квартиры стало гораздо ближе. Отвлекаться от звенящих в голове мыслей ему помогают лишь тренеровки, чем он и занимается. Только вот смотреть в глаза Ли в такие моменты стыдно. Он не понимает, откуда это чувство, если по сути, эту эмоцию должен испытывать именно Хисын, что продолжает изредка такие маленькие попытки сблизиться снова. Вернуться к тому, что было? Снова стать друзьями? Никогда. Он, кажется никогда не почувствует себя в безопасности, несмотря на то, что всё ещё безгранично предан и уважает Ли. Только дальше этого уважения они больше не уйдут, как бы сильно им этого не хотелось. Потому что в его голове явно сидит мысль о том, что он просто не сможет. Поразительно, но Ли – единственный человек, который может так быстро испортить настроение Рики. – Нет. – Голос звучит нарочито холодно, но он не в состоянии и повернуться к нему лицом. Они даже поговорить нормально не смогли, потому что Нишимуре не хватило духу. Он ненавидит вспомнить об этом, как о доказательстве собственной слабости, но по-другому не может. – Ты знаешь, что нет. – Понял тебя, – прозвучало раздражённо, будто это сам Рики в чем-то провинился. Одновременно с этим Ли резко начинает выворачивать руль, потому что машину сильно заносит на повороте. Нишимуру бросает вперед, но этим всё заканчивается. Всего лишь резкий толчок. Дальше ехать продолжают молча, а Рики и вовсе предпочитает нырнуть в свои мысли и до следующего года не показываться никому на глаза. Думал, что беспорядочные связи смогут решить его проблему. Наивно было полагать так. Физического страха у него никогда и не было, а вот психологический барьер всё так же прочно стоит. На ум приходят глубокие холодные, почти черные глаза Сонхуна, что внимательно наблюдают за ним. Когда-нибудь он расскажет. И не только об этом, а обо всем, что происходит в индустрии. Рассказ о таблетках, склонении к сексу и интригах явно получится довольно интересным. Расскажет, но точно не сейчас. – Прости. Доносится на грани слышимого, слишком тихо, чтобы хотеть быть заметным. Но Рики замечает. По Ли почти что никогда не скажешь, что именно он чувствует, но такими словами он не разбрасывается. Становится легче. Дело в том, что тот давно простил. Но не принял. Поэтому странную реплику оставляет без ответа, к радости Хисына. До офиса компании едут без разговоров, но уже в более расслабленной атмосфере. До той поры, пока на телефоне не всплывает уведомление из чата без названия. Йоко и Акира. Ну конечно. Одна ростом маленьким «да удаленьким», что мешает офис и готику, а вторая выкрашивает прядки в красный цвет, с нещадящим синдромом отличника. Удивительно, что являются лучшими подругами и блогершами, которые недавно запустили свое шоу со звёздами в формате интервью. Вот туда-то Рики вечером и дорога после обсуждения альбома. «ну как там черныш?»

⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀«Почему вы вообще называете его чернышем?»

«А как надо? Любимым парнем Нишимуры Рики, или вы ещё до той стадии не дошли?» Одна другой лучше, но это поднимается настроение, что успело сорваться на самое дно за время поездки. Приходится сдержаться, чтобы не начать тихо хихикать прямо в машине.

⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀«Да ну вас, девочки. Лучше уж черныш».

«да неужели. и как у вас там? на столе в кухне? машине? а может в душе?» «ЙОКО» «АКИРА??» «Ну не так же прямо».

⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀«Будьте спокойны, я привык. И да, я не собираюсь обсуждать это в нашем чате».

«мы ему помогали... а он…» «Он просто не любит нас».

⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀ «Да я только вас и люблю. И кстати, хочу попросить об услуге».

Пальцы немного дрожат, когда он набирает сообщение, и Рики надеется, что это осталось незамеченным Хисыном. Чувство того, что он делает нечто неправильное не оставляет его, будто лезет в чьи-то незажившие раны, но когда тебя называются другим имеем – это тоже, знаете ли, страшно. Он просто хочет собрать информацию.

⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀«Я не знаю, как это вообще запрашивать, но у Акиры вроде есть друзья в полиции, так что... Мне нужна информация о неком Ники, который должен быть в точности похож на меня, и примерно моего возраста. Не спрашивайте зачем, всё равно не отвечу. Это не срочно, просто постарайтесь поискать, ладно? А я буду хорошо вести себя на интервью и не стану шутить про рост Йоко».

«наглëж».